Спаси меня

      — Сержант третьего класса Учиха Итачи! — отдавая честь, выкрикнул невысокий парень в армейской форме защитного цвета. Брюки и куртка смотрелись на нем мешковато, а голенища высоких шнурованных ботинок плотно обхватывали ноги. Под кепкой были спрятаны волосы, доходящие до плеч: юноша очень не хотел отрезать их и даже сумел обойти несколько правил на этот счет.       — Направлен в тридцать шестой спецотряд по распоряжению северо-восточного штаба, — на одном дыхании выпалил он и, чуть приподняв взгляд, посмотрел на мужчину, сидящего за столом. Его лицо казалось доброжелательным, а большие карие глаза внушали доверие. Он даже слегка улыбнулся, когда Итачи представился, и поднялся из-за стола, чтобы подойти к парню поближе.       — Учиха, да? — переспросил он, смотря на юношу сверху вниз весьма добродушно. — Да, мне сообщили по поводу твоего зачисления. В наш отряд редко поступают новички, но твоя характеристика что-то из ряда вон выходящее, — усмехнулся он. — Прочитав её, я подумал, что ты какой-то вундеркинд. Пройти военную подготовку в таком юном возрасте и с такими показателями дано не каждому. Хочется поскорее увидеть тебя в деле. Меня зовут Киноэ Даичи, — представился он. — Я капитан тридцать шестого спецотряда. Полагаю, ты теряешься в догадках, что это за спецотряд такой? — хмыкнул капитан Киноэ, замечая любопытство в глазах младшего сержанта.       — Диверсионно-разведывательный отряд, — продолжил капитан. — Обособленная группа по ликвидации противника за пределами основных военных действий. Большая часть нашей работы секретна и скрытность — наш главный козырь. Даже в штабе о нас мало кто знает, указания мы получаем напрямую от подполковника. Последнее задание мы завершили два дня назад, сейчас ребята отдыхают. У тебя есть время, чтобы освоиться здесь и разобраться, что к чему. Найди Шисуи, он просветит тебя о жизни в нашем отряде и о нашей работе. Сегодня он отвечает за раздачу еды, так что должен быть где-то на полевой кухне.       — Есть, — Итачи снова отдал честь и, развернувшись, покинул капитанскую палатку. Это место отличалось от военных казарм, где он проходил подготовку. Тридцать шестой спецотряд базировался прямо в поле, где раскинулись несколько палаток, самой большой из которых была капитанская. Солдаты, которых Итачи насчитал около пятнадцати, сидели прямо на траве по три-пять человек. Кто-то играл в карты, кто-то ел, кто-то читал книги, а кто-то просто спал. На краю этой поляны Итачи заметил открытый навес, из которой шёл вкусный запах, и направился прямо туда. Однако не успел он ступить и шага, как привлёк к себе нежелательное внимание, причем со всех сторон. Налетевший ветер сорвал с его головы кепку и растрепал волосы. Недовольно поджав губы, Учиха поднял кепку с земли, но надеть её не успел. Несколько бойцов окружили его, присвистывая и осматривая со всех сторон.       — Похоже, штаб совсем с ума сошёл, раз направил к нам девчонку, — насмешливо произнёс один их них, а остальные загоготали, очевидно находя эту шутку очень смешной.       — Может, парни у них закончились? — сказал ещё кто-то, и хохот повторился. — Или это нам в награду за успешную службу?       Итачи, бесстрастно смотря перед собой и игнорируя все насмешки, всё же надел на себя кепку. Не испытывая желания слушать эти оскорбления дальше, он обошёл солдата, который стоял у него на пути и попытался выйти из этого кольца, однако кто-то с силой стиснул его плечо, возвращая обратно.       — Эй, мы ещё не договорили, сопляк, — произнёс чей-то грубый голос. — Сержант третьего класса, серьёзно? Да тебе и рядового много! — когда кто-то попытался сорвать с формы знаки отличия, Итачи не выдержал и с легкостью перекинул через плечо наглеца, уложив его на лопатки. Остальные на мгновение замерли, поразившись такой скорости, а затем снова захохотали и засвистели, обступая Учиху ещё большим кольцом.       — Кажется, кто-то не прочь поиграть, — самый здоровенный боец начал хрустеть костяшками пальцев, да и остальные последовали его примеру. Итачи мысленно прокрутил ход этой потасовки в голове и уже был готов вступить в неё в реальности, как вдруг в затылок здоровяка что-то прилетело, а затем шмякнулось на землю и подкатилось к ногам Учихи. Опустив глаза вниз, Итачи увидел рядом с собой гнилую картошину.       — Эй, обед вообще-то остывает, — раздался за их спинами ещё один незнакомый голос, более молодой и ясный, чем у остальных бойцов. — По-вашему, я зря его готовил? — послышался тяжелый вздох, а когда здоровяк наконец-то подвинулся, Итачи смог разглядеть своего «спасителя». Это был молодой парень не старше двадцати пяти. Короткие кучерявые волосы придавали ему задиристый вид, да и в тёмных глазах играли азартные огоньки. На нём была футболка защитного цвета и штаны, отчего Итачи не мог определить его звание. Но, судя по тому, как присмирели остальные, он был не ниже прапорщика.       — Тут интересное дельце, лейтенант, — пробормотал сержант, которому въехали картошкой по голове. — Прислали какого-то молокососа, вот мы и хотели проверить, на что он способен.       — Наверное, штаб лучше тебя знает, кого присылать и куда, — вздохнул молодой лейтенант и внезапно подмигнул Итачи. — Лучше идите есть и оставьте малыша в покое.       Учиха снова недовольно поджал губы, смотря только на лейтенанта. Он показался ему неплохим человеком, и даже слово «малыш» прозвучало не так обидно, как из уст других бойцов. Итачи хорошо знал этот снисходительный тон и улыбку, поскольку и сам частенько кое с кем вёл себя подобным образом.       — Проверьте его сами, лейтенант! — раздались несколько голосов. Другие бойцы поддержали эту идею и начали расступаться. Кольцо становилось всё больше и больше, пока в нём не оказались младший сержант и лейтенант.       — Ладно, если вы этого так хотите, — ухмыльнулся кучерявый парень и заправил свою футболку в брюки. Он стал надвигаться на Учиху, а тот стоял, не шевелясь. — Больно бить не буду, обещаю, — снова шутливо произнёс парень оказавшись совсем близко к юному бойцу. На этот раз губы Итачи едва заметно дрогнули, и не успел лейтенант нанести свой первый удар, как Учиха оказался у него за спиной.       — Скорости тебе не занимать, — проронил соперник, но тоже успел увернуться от атаки сзади и припал к земле. Он хотел сбить Учиху с ног, но тот вовремя подпрыгнул и приземлился, словно кошка, очень мягко и гибко. Завязался очень эффектный и напряженный бой. Поняв, что противник не так прост, как кажется, лейтенанту пришлось проявить всю свою сноровку, чтобы обхитрить этого юнца. Да, грандиозной силой Учиха не мог похвастаться в свои шестнадцать лет, но ловкость, скорость, интуиция и сообразительность были на высоте. Как и ведение рукопашного боя: Итачи не раскидывался энергией, а наоборот, вкладывал её в точные, продуманные атаки и ударял в самые слабые точки противника, благодаря чему мог бы вывести его из боя за несколько минут. Но и лейтенант оказался достоин своего звания: силы в его руках и ногах было больше, как и опыта. Он предугадывал некоторые «книжные», учебные шаги соперника и старался захватить его неожиданностью. Спустя полчаса это практически удалось — он смог свалить Учиху на землю, но юноша, словно угорь, выскользнул из его рук, скрутил ногами шею и уткнул лейтенанта носом в землю. Тот с силой перевернулся и прижал парня к земле, а затылком уперся в его бёдра, ощущая, как те сдавливают его шею.       — Ладно, ты победил! — расхохотался поверженный, хотя мог бы с лёгкостью скинуть этого юнца и придавить его собой, чтобы тот больше не извивался. Но почему-то эта потасовка так его развеселила, что продолжать он больше не хотел. Он похлопал ладонями по бёдрам юноши, и тот расслабил ноги, позволяя своему сопернику вздохнуть свободно.       — Ну что, убедились, что он чего-то стоит? — громко спросил лейтенант, первым поднявшись на ноги и протягивая руку младшему сержанту. Тот нехотя ухватился за неё и тоже встал, отряхивая с новенькой формы пыль и травинки. Все остальные бойцы, видимо, остались недовольны таким исходом, надеясь, что лейтенант укажет новичку его место. Цокая языками и вздыхая, они разошлись, а лейтенант с младшим сержантом остались вдвоём на поляне.       — Что ж, это усмирит их, — проводив военных взглядом, кучерявый парень снова улыбнулся Учихе. — К новичкам всегда относятся с предубеждением, не бери в голову, — попытался подбодрить он. — А из-за твоего телосложения и длинных волос это предубеждение только усилилось. Я и сам не ожидал, что ты окажешься таким юрким и способным.       — Почему вы прервали бой? — с сомнениями спросил Итачи. — Победа была явно не за мной.       — Просто все уже увидели достаточно, — пожал плечами лейтенант. — Они поняли, что ты сильнее и быстрее их. А я… — он почесал затылок, — ну, со мной ещё никто не справлялся. Только капитан Киноэ, — ухмыльнулся он. — Не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильное мнение о нашем отряде. На самом деле, все наши ребята неплохие. Просто… они уже несколько месяцев на беспрерывных заданиях, так что невзначай могут сорваться, если сразу не поставить их на место. Думаю, что эта проблема уже решена.       — Вот как, — Итачи ещё раз посмотрел в сторону остальных бойцов, которые уже расслабились на траве и вновь занялись своими делами. Больше они не напоминали стаю акул, которая была готова растерзать маленькую рыбку час назад. — Капитан сказал мне отыскать Шисуи. Вы не знаете, где он? — снова переводя взгляд на лейтенанта, спросил Учиха.       — Ты его уже нашёл, — улыбнулся тот и указал на себя. Итачи едва заметно вскинул брови, но через секунду его лицо вернулось к привычному отрешению.       — Он сказал, что вы покажете и расскажете мне обо всём, — глухо произнёс юноша.       — С удовольствием, — доброжелательно заявил тот. — Только сначала пообедаем, не против? И можешь говорить мне «ты», — направляясь к полевой кухне, добавил Шисуи. — Да, нарушение субординации, я старше тебя по званию и так далее, — предвосхищая вопросы, перебил лейтенант. — Но мне так привычнее. У меня здесь особо нет друзей, только боевые товарищи. А вот с тобой я бы хотел подружиться. Ты ведь не против?       Учиха молчаливо покачал головой, идя вслед за ним. Друзей у него тоже не было, только знакомые курсанты, после окончания военной школы распределенные по разным частям. Впрочем, и до войны он мало с кем сближался. Даже родители, и те не знали, что на самом деле в его мыслях, а младший братик, которого Итачи любил всей душой, был ещё слишком мал, чтобы разделить с ним эмоции и размышления. А вот Шисуи показался ему тем самым человеком, который мог бы разделить его взгляды, которому можно было доверять. Уже с первого боя Итачи понял, что он невероятно силён и может его многому научить. Ощутил с ним общее мировоззрение, интересы и увлечения. Мало того, Шисуи оказался очень умен и эрудирован, и помимо военного дела разбирался и в науках, и в искусстве, мог поддержать любую беседу, хотя изначально был не особо многословен. Несмотря на разницу в шесть лет, Итачи ощущал, что он близок к нему, как не был близок ни один из сверстников. Уже с первого дня между ними установились приятельские отношения, которые со временем всё больше перерастали в дружеские, обособленные ото всех других.       Шисуи рассказал Итачи об их отряде, заданиях, об отношениях в группе и о каждом бойце. Как оказалось, после капитана Киноэ он имел самое высокое звание и был его заместителем. Итачи оказался в самом низком, все остальные держались на уровне сержанта первого класса и старшего сержанта, уже имели боевые заслуги. Отряд был малочисленным, состоящим всего из восемнадцати человек, но каждый из них был талантливым бойцом, попавшим сюда по способностям, а не по блату.       — В палатке спят по четыре человека, подъём в половине шестого, утренняя пробежка в течение часа, затем душ и завтрак в семь. До обеда тренировка, после обеда можно отдохнуть. Перед сном ещё одна пробежка и отбой в десять. Это если мы не на заданиях, — рассказывал Шисуи, одним из вечеров, когда они сидели у костра и жарили рыбу. — Еду готовим поочередно, звания тут не играют роль. Даже капитан пару раз варил плов — кстати, было очень вкусно, — ухмыльнулся он. — Отдых после операции обычно длится два-три дня, а то и меньше. Задания приходят из штаба. Обычно это ликвидация складов противника или уничтожение разведывательных групп. Мы убиваем, — он серьёзно взглянул на Учиху. — Убиваем всегда, пленных не берем, даже если сдаются добровольно. Таков приказ. Так что будь готов к этому, даже если будут молить о пощаде.       — Я готов, — проронил Итачи, глядя на языки пламени. — Уже давно готов.       В этом Шисуи смог убедиться на первой же операции, на которую тридцать шестой спецотряд направили через два дня после прибытия новичка. Им предстояло перехватить транспортную колонну, перевозившую оружие и ликвидировать около сорока конвойных. Отряд разделился на четыре группы, у каждой из которых была своя задача. Шисуи и Итачи оказались в одной группе, им предстояло заложить бомбы и устроить подрыв в голове и хвосте состава, чтобы остановить его, а затем вместе с остальными ребятами уничтожить сопровождающих и переправить уцелевшие грузовики в назначенное место.       — Держись ближе ко мне, — сидя в засаде в ожидании колонны, пробормотал Шисуи. — Это твой первый бой, так что больше наблюдай и оценивай, чем рвись в атаку. Навоеваться ещё успеешь.       Не сказать, что этот приказ Итачи выполнил беспрекословно: да, он держался возле Шисуи, наблюдал и анализировал, но в стороне не оставался. Если видел, что противник собирается открыть огонь или сообщить о нападении, тут же устранял его точным выстрелом или, забравшись в кабину, перерезал горло. Лейтенант часто терял его из вида и начинал беспокоиться, ведь именно ему поручили обучать новичка. А когда знакомая фигура мелькала между фурами, он тяжело вздыхал, понимая, что одними словами тут ничего не решишь.       — Эй, разве я не сказал тебе, наблюдать, а не рваться в бой? — в конце операции отчитал он Учиху. Спецотряд захватил уцелевшие фуры и теперь отгонял их к обговоренному месту.       — Я наблюдал, — сухо отозвался молодой боец, бесстрастно глядя перед собой. — И не мог допустить провала операции.       — А ты, оказывается, тот ещё упрямец, — хмыкнул лейтенант. — Поосторожнее с этим. Начальство любит, когда их задание выполняют беспрекословно.       — Я и выполнил задание беспрекословно, — большие тёмные глаза взглянули на Шисуи, который сидел за рулём одной из фур. — А то, о чем ты говорил, принял во внимание. И использовал по своему усмотрению. К тому же, последнего конвойного подстрелил ты. Он находился за моей спиной. Я ощущал его и смог бы устранить. А вместо этого ты потерял несколько секунд во время собственного боя и получил ранение, — он посмотрел на предплечье, где красовался глубокий алый порез.       — Пустяки. Знаешь, сколько у меня таких? — ухмыльнулся парень. — Как доберемся до лагеря, покажу.       Впрочем, его шрамы Итачи увидел нескоро. После окончания операции сначала в своей палатке их собрал капитан, где выразил благодарность за успешную операцию. А затем кто-то из бойцов предложил отметить это дело. А заодно и боевое крещение их новичка.       — Но я не хочу этого, — попытался воспротивиться Итачи, когда перед ним поставили кружку, доверху наполненную каким-то напитком. Причем, судя по запаху, весьма крепким.       — Я знаю, — ухмыльнулся Шисуи, забавляясь его перепуганным лицом, которое даже во время первого боя не было таким. — Но это уже традиция, так что тебе не отвертеться, — пожал он плечами. — Они не отстанут, — он кивнул на сослуживцев, которые отплясывали какие-то шаманские танцы вокруг костра, — пока не выпьешь до дна, так что, лучше побыстрее это сделать, — сам лейтенант тоже приложился к кружке, в которой, вероятно, был тот же самый алкоголь.       — Но ведь я ещё даже не совершеннолетний, — Итачи сверлил напиток подозрительным взглядом.       — Только не говори, что никогда не пробовал, — Шисуи веселел с каждым глотком. — Разве ты не любитель нарушать правила?       — Нет, просто не видел в этом смысла, — пожал плечами Учиха и всё же осушил кружку, причем настолько быстро, что не почувствовал никакого вкуса. Только горло сильно обожгло, да глаза заслезились. Хорошо, что в темноте этого никто не заметил.       — Вот, — лейтенант, видя, как он сморщился, передал ему стакан воды, который юноша осушил залпом. Горло стало прохладнее, хотя жгучий вкус никуда не уходил, а щёки и уши внезапно начали гореть.       — Теперь можно и прогуляться, — Шисуи хлопнул себя по коленям и поднялся на ноги. Итачи тоже попытался встать, но его так повело в сторону, что он сам поразился реакции своего тела.       — Тише, тише, — продолжал улыбаться лейтенант, хватая его за руку и притягивая к себе. — Ты слишком резко выпил, теперь попробуй удержаться на ногах!       — Всё в порядке, я просто… — пробормотал Итачи непослушным языком. Он постучал по своим ногам, пытаясь вернуть им чувствительность, а между тем жар в щеках стал ещё сильнее, и всё лицо раскраснелось.       — Всё в порядке, можешь расслабиться, — подбодрил его Шисуи, уводя от празднующих в лагере на лесную опушку. — Первый раз всегда так, к тому же, алкоголь был крепким. Но ты привыкнешь, — с некоторой печалью добавил он. — Так же, как привыкнешь убивать, — на этот раз голос Шисуи совсем похолодел, да и взгляд, обращенный на сослуживца был стальным. Итачи это ощутил. Он привык к своим ватным ногам и более менее устойчиво стоял на них. На горящие щёки тоже не обращал внимания. Он поднял глаза, и их взгляды пересеклись, после чего оба обратили свои взоры к горизонту.       — Правда ничего не почувствовал? — негромко спросил лейтенант. — Я наблюдал за тобой во время операции. Ты действовал очень решительно и хладнокровно. Не как новичок. Тебе приходилось убивать до этого?       — Нет, — покачал головой Учиха. — Это случилось впервые. Но ты прав — я ничего не чувствовал. Ни угрызений совести, ни страха… Возможно, со мной что-то не так. Но к людям в основном, я ничего не испытываю.       — Но ведь ты всё равно привязан к кому-либо? — вскинул брови Шисуи. — К семье, например. У тебя ведь есть семья?       — Да, есть, — снова коротко ответил Итачи. — Отец с матерью и младший брат. Я их люблю, но… — он снова замолчал, задумавшись. Алкоголь мешал рассуждать здраво, и всё-таки молодой Учиха попытался воплотить эмоции в реальность. — Не так близок с ними. Не могу им полностью доверять или открыться, хотя знаю, насколько сильно родители любят меня. И младший брат… — губы тронула слабая улыбка, которая показалась Шисуи обреченной, — считает меня героем, не зная, что я на самом деле никакой не герой. Он ещё совсем мальчишка, ему исполнилось одиннадцать недавно. Я не хочу, чтобы он шёл по моим стопам, — внезапно жестко произнёс он. — Не хочу, чтобы становился таким, как я. Может поэтому я и старался скорее сбежать сюда, чтобы он забыл обо всём этом, хотя бы на время…       — А ты не боишься не вернуться? — проронил Шисуи, поднимая голову к звёздам, которые начали появляться на небе. — Ведь вероятность такого исхода высока.       — Своей смерти я не боюсь, если ты об этом, — ответил Итачи. — Саске тоже сможет пережить её, пока маленький. А вот родителям будет больно, очень больно, и я не знаю, справятся ли они с этим. Хорошо, что у них останется он, — улыбка снова стала призрачной. — Он сможет залечить их раны и станет новой надеждой, смыслом существования. А что же ты? — юный Учиха посмотрел на товарища. — Ты боишься смерти?       — Мне некуда возвращаться, — пожал плечами Шисуи. — Своих родителей я потерял ещё в детстве, братьев и сестер у меня нет. Так что — нет, не боюсь. И переживать мне не за кого. Если я уйду, горевать обо мне никто не будет, — он тоже печально улыбнулся.       — Если всё оставить как есть — возможно, — произнёс Итачи. — Но… ведь мы можем и не умирать? — нерешительно спросил он.       — Хорошая идея! — рассмеялся лейтенант, и от его звонкого голоса по спине Учихи пронеслись мурашки. Вдобавок к этому, парень хлопнул его по плечу и сжал его. — Надеюсь, что когда всё это закончится, мы с тобой встретимся где-нибудь в солнечном месте, выпьем по пиву и вспомним, как стояли ночью на этой опушке, глядя на звёзды.       — Хорошо бы, так и было. Кстати, а твоя рука… — Итачи взглянул на его предплечье, которое было наспех перевязана куском ткани.       — А, по прибытию в лагерь обработал антисептиком и завязал, — отрапортовал тот. — Медика у нас нет, так что, приходится самим.       — Наверное, одной рукой было неудобно, — Учиха развязал его и замотал как следует.       — Я ещё зубами, зубами затягивал, — рассмеялся Шисуи, и парень опять вздрогнул от бегущих мурашек. Ещё никогда он не слышал такого заразительного лёгкого смеха, так контрастирующего со смертью и войной. Невольно ему тоже захотелось улыбнуться, а помимо лица начало гореть всё тело. Ноги до сих пор оставались ватными, да и руки странно себя вели, но вместе с тем внутри ощущалась непонятная лёгкость, будто он был готов вот-вот взлететь к этим звёздам. Ему стало жарко, несмотря на то, что ночью было гораздо свежее, чем днём. Наблюдая за небесными светилами, Учиха расстегнул ворот своей землистой рубашки, понимая, что сердце бьётся гораздо быстрее, чем обычно.       — Похоже, пора освежиться, — заметив это, Шисуи снова задорно подмигнул. — Здесь есть озеро, вон за тем холмом, — он указал вдаль. — Не хочешь наперегонки? А заодно отработаем вечернюю пробежку.       — Почему бы и нет, — Итачи усмехнулся своим ватным ногам и, прежде чем товарищ одумался, сорвался с места и побежал.       — Эй! — закричал Шисуи, тоже бросаясь вслед за ним. — А ты тот ещё прохвост! — вдогонку крикнул он, на что младший сержант улыбнулся ещё шире.       Несмотря на алкогольное опьянение и нерасторопность тела, бежалось ему очень легко. Он чувствовал себя так, словно парил. Деревья и кусты проносились перед глазами, под ногами ощущалась трава и мелкие камни. Шисуи был рядом, юноша слышал его частое дыхание то за спиной, то слева от себя, но обогнать его лейтенант никак не мог, хотя старался изо всех сил.       Добравшись до холма, Итачи обернулся и ухмыльнулся, видя, что оставил соперника позади. Впереди виднелось широкое черное озеро, в зеркале которого, как драгоценные камни, отражались звёзды. Учиха чуть замедлил свой бег, и лейтенант смог догнать его, благодаря чему к берегу они прибыли вместе.       — Ладно, здесь я проиграл, — часто дыша, пробормотал Шисуи, стягивая с себя ботинки и форму. — Ускакал, как заяц, я даже потерял тебя в темноте. Хотя нет, не заяц, — хмыкнул он. — Маленький пушистый зверек с острыми зубами, — шутливо охарактеризовал он. — Тебя не погладишь, сразу вопьёшься клыками.       — Маленький? — Итачи скептически изогнул брови, тоже снимая одежду.       — Пока да, — к удивлению младшего сержанта тот снял ещё и бельё. — Но, скорее всего, ещё подрастёшь. У тебя отец высокий?       — Да, весьма… — рассеянно протянул тот, кося глаза в сторону.       — Что с тобой? Никогда не видел голого парня? — в очередной раз заливисто рассмеялся лейтенант.       — Видел, почему же, — пожал плечами тот. — Но разве тебе было бы приятно, если бы я начал разглядывать тебя со всех сторон?       — Почему бы и нет, — взъерошив его волосы, лейтенант зашёл в воду, а затем нырнул, исчезнув под ней почти на целую минуту. А когда выплыл, уже оказался на середине озера.       — Присоединяйся! Вода отличная, не холодная! — замахал он руками и снова скрылся из вида. Итачи, тоже раздевшись до гола, осторожно ступил в воду, чувствуя её температуру. Сначала она показалась ему холодной, поэтому шаги он делал медленные, ощущая, как верхняя часть тела покрывается мурашками. Как вдруг внезапно, едва он успел зайти по пояс, кто-то схватил его за ногу, и через секунду юноша ушёл под воду. Его глаза широко распахнулись, но кроме тьмы он не видел ничего. Сердце в груди дрогнуло, когда он вдруг подумал, что может остаться здесь навсегда. Тело начало опускаться на дно, а он даже не предпринимал попыток всплыть на поверхность. Как оказался над ней так же внезапно, как и под ней.       — Испугался? — спросил Шисуи, держа его за предплечье. Итачи часто дышал и прокашливался, избавляясь от остатков воды.       — Это была тренировка на принятие смерти? — иронично спросил он.       — Хотел застать тебя врасплох, — признался лейтенант. — На суше и в трезвом виде это сделать практически невозможно. Но опасность может ждать тебя везде. Так что, да, считай, что это полезный опыт. К тому же, я хотел узнать, чего такой человек как ты, боится, — добавил он. — Ведь ещё ни разу я не видел страха в твоих глазах.       — И не увидишь, — прошелестел Учиха, — потому что за себя я не боюсь.       — Значит, у тебя нет слабых мест, — ухмыльнулся Шисуи.       — Одно есть, — возразил юноша. — Но к счастью, оно под защитой. И далеко отсюда. И всё же я опасаюсь, что в моё отсутствие с ним может что-то случиться. Но ещё больше опасаюсь, если это что-то случится из-за меня… Я хотел попросить тебя кое о чем, — перебил он сам себя и впился в лейтенанта пристальным, даже каким-то агрессивным взглядом. Шисуи это удивило, ведь он привык к постоянному отчуждению в карих глазах.       — И что же ты хочешь? — полюбопытствовал тот.       — Научи меня, — порывисто произнёс Итачи, так и продолжая страстно сверкать глазами. — Всему, что знаешь. Как сражаться, как защищаться, как обманывать и выживать…       — Всему? — с сомнениями переспросил лейтенант и вдруг хитро улыбнулся. — А что я получу взамен, передав тебе свои знания?       — А что ты хочешь? Что-то сверхъестественное я обещать не могу, но сделаю всё, что в моих силах, — предложил Учиха.       — Даже если это что-то, — Шисуи вытянул руку и коснулся его мокрых волос, убирая некоторые пряди со лба и щёк. — Это что-то будет немного… своеобразным? — уточнил он, лукаво поглядывая на юного друга.       — Да, — кивнул Итачи, — если это в моих силах.       — В твоих, — Шисуи широко улыбнулся и, обхватив юношу за плечи, начал тянуть его к середине озера, темные воды которого готовы были поглотить их обоих. — Тогда по рукам. Начнём с завтрашнего дня, а сегодня... позволь мне рассказать тебе кое о чем ещё...