Спаси меня

      Какаши хотелось скорее вырваться из этого круговорота эмоций, но во сне это было не так просто сделать. Он понимал, что спит, но никак не мог прорвать этот сон и обрести связи с реальностью. Человек в военной форме преследовал его по пятам, и нигде Какаши не мог от него скрыться. Окопы его не спасали, а помимо них в поле не было ничего, лишь обожженная земля и обугленные пни. Как вдруг что-то почувствовал. Что-то действительно реальное, а не фантомное. Чье-то прохладное прикосновение к его горячему лбу. Его мгновенно словно выдернуло из иллюзии, он понял, что очнулся, что лежит в своей кровати, что вокруг нет автоматных очередей и запаха крови. Что наконец-то можно открыть глаза.       — Я подумал, что у вас жар, — произнёс негромкий, очень спокойный и глубокий голос. Лишь открыв глаза, Хатаке сразу узнал его обладателя и чуть поджал губы. — Вы стонали во сне.       — Правда? — Какаши хотелось спрятаться от этого пристального взгляда. Всё-таки, братья и правда отличались, и взгляд младшего Учихи было вынести гораздо проще, чем взгляд старшего, который, казалось, пробирался в самые глубокие мысли и узнавал все тайны. — Просто сон плохой приснился, — в итоге ответил он, понимая, что Итачи не отведет взгляда. Мало того, в руках он держал бокал, из которого шёл пар и, поставив его на прикроватную тумбочку, сел на край кровати следователя.       — Что это? — с сомнениями спросил Какаши, глядя на бокал.       — Чай на травах. Подумал, вам поможет, — ровно отозвался старший Учиха. — Вы были близки с тем человеком?       Какаши, принюхавшись, сделал глоток, а затем поставил бокал обратно.       — Нет, — подумав, ответил он. — Не были. Но могли бы стать. Впервые за долгое время я встретил родственную душу, и вот, всё закончилось так. Я не смог спасти его, хотя все карты были у меня на руках. Если бы я узнал обо всём хотя бы на несколько часов раньше… — он запустил пальцы в волосы, ощущая, как безысходное чувство вновь наполняет его тело.       — Это словно насмешка судьбы, — прошептал Итачи, видя его состояние. — Мы каждый раз надеялись кого-то спасти, но постоянно сталкивались с утратой. Что толку от этого дара, если мы не можем исправить предначертанное?       — Нет, дело даже не в твоих рисунках, — руки Какаши снова упали на кровать. — А в том, что я был не так внимателен и разборчив. Я бы мог сопоставить все факты, мог бы догадаться, ведь всё лежало буквально на поверхности!       — Мы оба упустили эти возможности, — проронил Итачи. — Я был слишком слаб, а вы — слепы. Поэтому вы потеряли его, а я не смог спасти тех людей, хотя знал об их гибели. Как будто всё уже было предрешено…       — Неужели!.. — внезапно воскликнул Какаши, а его глаза широко распахнулись. Итачи замолчал, с удивлением смотря на него и читая в лице крайнее недоумение. Детектив подался вперед, даже поднялся на колени, чтобы приблизиться к Учихе. Он поднял руку и снял с него очки. Итачи замер, тоже во все глаза смотря на следователя и не понимая, что тот от него хочет. Какаши обхватил ладонями его лицо, убирая челку, и стал смотреть так, будто видел его впервые. На таком близком расстоянии Итачи заметил, что эмоции выражает лишь один глаз, тогда как второй не отражает ничего.       — Это тебя я видел? — ошеломленно прошептал Хатаке, который совершенно внезапно вспомнил свой давний сон о войне. — Ты был значительно моложе, но эти слова… Тогда ты сказал мне то же самое!       — О чем вы? — нахмурился Итачи и постарался убрать его ладони со своего лица. Какаши, ощущая его давление, опустил руки, но волнение не утихло.       — В ночь перед убийством Теруми Мей я видел сон, — сбивчиво рассказал он. — Мне часто снятся сны о войне, я уже привык к ним, но тот был особенным. Я видел в нём человека, которого не встречал прежде. Это был юноша лет шестнадцати, с темными волосами до плеч и большими карими глазами. Он перетаскивал мёртвые тела в одну кучу. И сказал мне те же слова, что сказал сейчас ты. И ещё что… Она не последняя, — потусторонним голосом добавил Хатаке, а Итачи невольно обхватил себя руками. — Ты уже тогда знал обо всём, — прошептал детектив и взглянул на Учиху, как на призрака, отчего тому стало ещё более некомфортно.       — Получается, всё это правда? — забормотал себе под нос Какаши. — Рисунки, сны, видения? Я собственными глазами видел его смерть, точно так же, как ты её нарисовал, в то время как вы оба были со мной. И тот сон… — он снова поднял ошеломленные глаза на Итачи. — Как я мог видеть тебя, будучи с тобой не знаком?       — Наверное, так же, как и я вижу этих незнакомых людей, — ответил старший Учиха и перевёл взгляд на тумбочку. — Вам лучше допить чай, пока он не остыл. Иначе вкус будет не таким насыщенным.       Не успел он подняться с кровати, как дверь в спальню открыл Саске и, нахмурив брови, встал в дверном проёме. Его мрачный взгляд переходил с Какаши на Итачи, которые сидели довольно близко друг к другу. Старший Учиха, вздохнув, подобрал свои очки с кровати и надел их. Впрочем, даже без них он знал, какое сейчас выражение на лице младшего брата.       — Вижу, с капитаном всё в порядке, — проговорил Саске, сложив руки на груди. — Нам нужно решить, что делать дальше.       Какаши, наконец-то придя в себя, залпом допил травяной чай и с удивлением обнаружил, что головной боли практически нет, да и чувство недавней утраты слегка притупилось, перекрытое предстоящей работой.       — Все присяжные заседатели убиты, — пробормотал он. — Из тех, кто связан с этим делом, осталось двое — адвокат и прокурор Хьюга. Теперь очевидно, что хотели убить именно его, но вместо него погиб его брат. Убийца ошибся, ведь братья Хьюга — близнецы. Другое дело, что делал старший Хьюга в доме младшего, и куда делся младший?       — Может, его похитили? — предположил Саске.       — Что странно, — продолжил Итачи. — Зачем сохранять ему жизнь, если от других убийца так просто избавился?       — Или он спрятался, — выдвинул свою версию Какаши. — В любом случае, мы должны найти его быстрее, чем это сделает убийца. Прокурор Хьюга наверняка что-то знает. У тебя пока… — Хатаке перевёл сомневающийся взгляд на Итачи, — не было видений относительно его смерти?       Старший Учиха отрицательно покачал головой, а Какаши облегченно выдохнул.       — Значит, у нас есть ещё немного времени. Также я хочу узнать что-либо об осужденном.       — Да, я сфотографировал документы, что были в архиве, — Саске достал из кармана смартфон. — Могу вам их передать.       — Да, буду признателен, — Какаши тоже включил свой. Когда Саске передал ему файлы, следователь поднялся на ноги и поправил свою рубашку. — Тогда я в участок, разузнаю об этом осужденном. Может быть, он ещё жив и сможет сам нам что-то рассказать.       — А мы постараемся что-то узнать о прокуроре Хьюга, — Саске взглянул на брата, а тот кивнул. — Можете дать нам адрес, где убили его брата?       — Да, только не светитесь там сильно, дом до сих пор оцеплен, а вы в розыске, — попросил их Какаши.       — Ничего, нам не привыкать.       Однако их успехи оказались не такими оптимистичными, как они надеялись. Какаши смог узнать, что осужденный пожизненно за массовое убийство некий Дайчи Киноэ погиб в тюрьме, не отсидев там даже года. О нём было крайне мало информации, а из родственников остался сын, который около восьми лет назад уехал за границу и не возвращался. Кому нужно было подставлять этого человека и зачем, до сих пор оставалось неизвестно. И свет на эту загадку мог пролить только Хизаши Хьюга.       — Адвокат тоже мёртв, — спустя три дня после встречи братьев со следователем и убийства Ируки Умино, Хатаке и Учихи сидели дома у полицейского, обсуждая продвижение дела. Братья расположились на диване, Какаши же сидел в кресле напротив. На журнальном столике они разложили все материалы этого дела. За три коротких дня отношения между молодым мужчинами кардинально изменились. Не сказать, что они сильно сблизились, но подозрений и недоверия относительно друг друга между ними больше не возникало. Какаши полностью погрузился в работу, желая забыться в ней и отогнать от себя горечь утраты. Он без каких-либо сомнений позволял братьям жить в своей квартире и пользоваться ей, как штабом, готовить еду, присматривать за Паккуном. Учихи тоже немного расслабились, поняв, что сделали правильный выбор, и что Хатаке сдавать их не собирается, а наоборот, делится с ними всеми мыслями и рассчитывает на их помощь. За короткий срок они стали настоящей командой, которая жаждала разобраться во всех тайнах как можно быстрее.       — Не знаю, убийство это, или нет, он погиб три года назад в дорожно-транспортном происшествии. Есть кое-что любопытное по прокурору Хьюга, — продолжил Какаши. — Точнее, по старшему из братьев. По словам компании, в которой он работал, Хиаши Хьюга должен был лететь в командировку. Любопытен тот факт, что он действительно туда полетел.       — Как это? — удивился Саске.       — Мы сделали запрос в авиакомпанию, — рассказал Какаши, — и они подтвердили, что человек с именем Хиаши Хьюга и его паспортными данными присутствовал на борту. Хотя в это же время он был живым и мертвым в доме брата.       — То есть получается… — протянул Итачи, — что вместо Хиаши тем рейсом летел Хизаши? Раз вы говорите, что они близнецы.       — Да, я тоже так думаю, только вот зачем всё это, — сказал следователь. — Однако на обратном рейсе, который прилетел вчера, его уже не было. В данный момент мы пытаемся выяснить, прилетел он раньше и прилетел ли вообще. Дозвониться до него, как и отследить телефон, невозможно. Сейчас уже поздно, — Хатаке посмотрел на часы, затем на диван, где сидели братья и задумался на мгновение. На самом деле, следователь уже на вторую ночь дал им запасной футон, который пылился у него в шкафу с незапамятных времен, но судя по всему, его вынужденные гости им так и не пользовались.       — И удобно вам спать на диване? — с сомнениями спросил он, вспомнив, что пару раз с утра видел этих двоих вместе.       — Нам не привыкать спать в одной постели, — криво усмехнулся Саске. — Начиная со времен психиатрической клиники и заканчивая вашей квартирой. Хотя, признаться, несмотря на тесноту, здесь безопаснее всего и спать можно спокойно.       — Да уж, как у Христа за пазухой, — пробормотал следователь. — Ладно, не буду лезть не в своё дело, — Какаши поднялся на ноги и направился к ванной. — Просто это выглядит немного странно.       — И правда, — на этот раз хмыкнул Итачи, продолжая изучать документы. — Всё непривычное кажется странным, но стоит лишь пройти немного времени, как оно превращается в обыденность.       — Надеюсь, это ты не про наши отношения, — мрачно проворчал Саске, когда следователь скрылся в ванной. Со всей этой суматохой у них не было времени уединиться, но даже несмотря на усталость и неразбериху, чувства и желания младшего Учихи никуда не делись. И каждый раз, видя рассудительного и отрешенного старшего брата, вернувшего себе прежний облик, он опасался, что для Итачи всё изменилось. Ведь теперь он как никогда был похож на того старшего брата, которого Саске боготворил и перед которым трепетал. И который всегда сохранял дистанцию, не открывая глупому младшему своих истинных чувств и держась от него на расстоянии. Да, Саске всегда хотел вернуть прежнего Итачи, но теперь как никогда ощутил, что те минуты, когда он заботился о брате и оберегал его, были самыми счастливыми для него.       — Конечно же нет, глупый братик, — улыбка на лице старшего Учихи стала более мягкой. Он даже поднял руку и потрепал братишку по голове, отчего сердце Саске забилось в груди быстрее, а на щеках появился едва заметный румянец. Ох уж этот поучительный тон, который он так хорошо знал!       — Просто сейчас мы, похоже, подошли к той самой черте, которая отделяет нас от истины. Какой для нас станет эта истина — представить сложно. Возможно она изменит нас, и тебя, и меня.       — Ты же знаешь, что как бы ни изменила, внутри всё равно останется то же, — Саске приложил руку к своему сердцу.       — Знаю, — Итачи отложил документ и взглянул в глаза младшему брату. — Моя любовь к тебе не исчезнет. Я уверен в своих чувствах даже больше, чем в своём сознании, которое может подвести в любой момент.       — Ну, с моим рассудком пока вроде всё нормально, так что нам хватит одного, — хмыкнул Саске. — Нашёл что-нибудь любопытное? — он кивнул на документы, которые старший брат долго изучал. Среди них были и распечатки архивных данных о деле десятилетней давности.       — Нет, но… — Итачи тоже взглянул на бумаги, — имя подсудимого кажется мне знакомым, но я никак не могу вспомнить, где его слышал прежде, — он поднялся на ноги и подошёл к окну, всматриваясь в сизую мглу, постепенно охватывающую весь город. Саске заметил, что брат хмурился, а это случалось крайне редко и говорило о его сомнениях и потерянности.       — Может в клинике? — предположил младший Учиха, поджимая губы. — Вдруг кто-то из клиники связан с ним? Или он сам? Может он не умер в тюрьме, а его спрятали в клинику? — внезапно осенило Саске. — И он внушил тебе все эти рисунки, а сам убивал исподтишка! Или директор в чем-то замешана, — продолжал говорить юный Учиха. — Нам до сих пор не известно, как замешан Кабуто Якуши во всём этом и зачем его убивать. Как ты думаешь, нии-сан? — юноша взглянул в сторону брата, который молчаливо стоял у окна. Ему показалось, что Итачи очень сильно задумался, не услышал его вопроса и поэтому не ответил. Но когда прошло несколько безмолвных и неподвижных минут, Саске заволновался.       — Нии-сан? — снова позвал он и поднялся на ноги, приближаясь к брату. Саске осторожно тронул его за плечо и посмотрел на его профиль. Бесстрастный взгляд Итачи всё так же был направлен на окно, и он даже не вздрогнул от прикосновения. Саске выждал ещё пару минут, а потом впился пальцами в кисть брата, чтобы тот, наконец, пришёл в себя.       — Карандаш и бумагу, — одними губами произнёс тот, не отрывая взгляда от окна, словно видел на стекле образы, как на экране. Саске, мгновенно поняв, что случилось, довёл брата до кресла, усадил его и, перевернув один из документов, лежащих на журнальном столике, чистой стороной, придвинул к нему. В пальцы он вложил карандаш, и старший Учиха тут же принялся рисовать. В этот момент из ванной вышел детектив Хатаке и, заметив, что братья над чем-то склонились, тоже приблизился к ним.       — Что случилось? — спросил он и тут же замер, увидев, как старший Учиха покрывает штриховкой лист бумаги.       — То самое, — мрачно отозвался младший из братьев.       — Он рисует убийство? — Какаши обошёл диван и опустился на него, внимательно наблюдая за Итачи. Рука того прерывисто двигалась, а пальцы с силой сжимали карандаш. Взгляд был направлен в рисунок, но почему-то лишь на один его угол, и в отличие от руки не двигался. Штриховка была не совсем ровной, словно он торопился, но с каждой минутой очертания человека становились всё более различимыми. Итачи не успел его дорисовать, как Какаши уже узнал изображенного.       — Это же прокурор Хьюга! — шепотом воскликнул он, когда старший Учиха добавил длинные прямые волосы и пожирнее обвёл светлую радужку.       — Что неудивительно, ведь он единственный остался жив, — процедил Саске, с напряжением следя за работой брата. В отличие от Какаши, впервые наблюдавшего за всем этим действом, его поразило другое: по-сравнению с остальными жертвами глаза прокурора были открыты и смотрели прямо на них. К тому же, тот не лежал, а стоял или сидел: старший брат нарисовал его лишь по пояс, а за его фигурой ещё одну размытую тень.       — На этот раз что-то новенькое, — проронил Саске, когда Итачи расслабил кисть и выпустил карандаш. Его напряженные плечи опустились, а сам он устало обмяк в кресле и тяжело задышал, как будто всё это время сдерживал дыхание. — Похоже, он жив, — добавил младший брат и поднял глаза на детектива.       — Такого прежде не случалось, — Итачи взял в руки рисунок и внимательно рассмотрел его. Длинноволосый мужчина действительно глядел на них, его глаза не просто были открыты, они отражали страх. Так же, как и мимика, исказившая его лицо, из-за отсутствия штриховки на тёмном фоне казавшееся неестественно белым.       — И что это значит? Что мы успеем его спасти? — негромко спросил Итачи, откладывая рисунок и смотря на своих спутников. Саске хмурил брови, стоя рядом с ним, а Какаши взял лист в руки и тоже пристально изучил.       — Да, если только узнаем, где его искать, — пробормотал Саске. — Хотя даже если и узнаем, может оказаться слишком поздно, — тут же мрачно усмехнулся он. — Кажется, что бы мы ни делали, всё ведёт к смерти.       — Я знаю, где это, — внезапно произнёс Какаши, удивляя обоих братьев и изумляясь сам. — Это же парковка нашего участка… — ошеломленно прошептал он практически севшим голосом.       — Прокурор в вашем участке? — переспросил его Саске. — Но что он там делает?       — Возможно, хочет обратиться в полицию? — подхватил его Итачи.       — Очень странно, но по крайней мере, осуществимо, — Какаши, сбросив полотенце с плеч, не стал даже переодеваться, а прямо на домашнюю одежду накинул куртку и обул кроссовки без носков.       — Эй, нас не забудьте, — детектив практически пулей вылетел из квартиры, забыв обо всём на свете. Братья едва успели догнать его и сесть в автомобиль, как тот тронулся с места. Какаши был предельно сосредоточен и не спускал глаз с дороги, удерживая скорость на грани превышения, Итачи продолжил рассматривать последний рисунок, ощущая лёгкое головокружение и опустошение после очередного видения. А Саске угрюмо смотрел в окно, где проносились один за другим уличные фонари, слабо веря, что после стольких неудач они успеют и спасут этого человека.       — Почему вы решили, что это здесь? — спросил Саске, когда все трое вышли из машины на подземной парковке. Здесь в основном располагались служебные автомобили, но было несколько личных.       — На стене увидел характерные полосы, — детектив указал по правую сторону от себя. — Правда, где конкретно, я не знаю — придётся обойти всю, — тяжело вздохнул он.       — Думаю, нужно разделиться, — предложил Итачи, оценивая масштабы. — Площадь довольно большая, плюс имеется несколько коридоров.       Какаши молчаливо кивнул и сразу же направился в восточную сторону. Освещение на парковке было не очень сильным, и вскоре его фигура исчезла среди машин. Старший Учиха двинулся в противоположную сторону, но сразу же услышал за спиной шаги.       — Саске, тебе лучше пройтись по центру, — негромко проронил он, не оборачиваясь и внимательно всматриваясь в сумрак. Итачи был в очках, но те не давали четкой картинки, поскольку за всё это время его зрение снова снизилось, и видел он всё равно размыто.       — Думаешь, я оставлю тебя одного? — проворчал младший Учиха, тоже осматриваясь по сторонами и, в отличии от брата, подмечая все мельчайшие детали своими зоркими глазами. Итачи не стал настаивать, лишь обреченно вздохнул, понимая, что с упрямством Учих бороться бесполезно. Они вместе двинулись вдоль западной стены, всматриваясь и прислушиваясь ко всему необычному.       Какаши тоже не терял бдительности, а напряжение с каждой секундой возрастало. Ночью тишина стояла абсолютная, а из-за размеров парковки даже собственные шаги отражались эхом. Освещения в глубине становилось всё меньше, приходилось напрягать глаза и больше полагаться на слух. Который в итоге и привёл его к цели.       И он, и братья Учиха с разных концов парковки услышали один и тот же приглушенный звук. Было сложно понять, с какой стороны он шёл, но инстинкты и интуиция не подвела ни детектива, ни его спутников. Какаши находился ближе к источнику, поэтому достиг его быстрее. Свет от дальней лампы едва достигал этого угла, и всё же он сразу узнал бледное лицо прокурора и его гладкие темные волосы, которые сейчас были растрепаны. Хизаши стоял всего в паре метрах от него, и когда их взгляды случайно пересеклись, Хатаке снова пробрало до глубины души: всё было точь-в-точь как на рисунке, вплоть до эмоций, отражающихся в светлых глазах мужчины. Удивительно, с каким мастерством смог передать это Итачи Учиха, используя лишь один незаточенный карандаш.       — Прокурор Хьюга? — негромко и с сомнениями позвал его Какаши, видя рассеянность и испуг на его лице. — Что вы здесь…       — Не приближайтесь, — оборвал его Хизаши и даже вытянул вперед руку, пытаясь его остановить. — Вам лучше не встревать во всё это.       — В чем дело? — нахмурился инспектор, вопреки его словам всё же делая шаг вперед. — Можете объяснить, что вы тут делаете? В такой час? И где вы были всё это время?       — Интересно, а что здесь делаешь ты? — внезапно из темноты раздался другой голос, и Хатаке вздрогнул, устремив свой взгляд за спину прокурора, ведь звук шёл именно оттуда. Этот голос он знал слишком хорошо и даже почувствовал некоторое облегчение, услышав его. Но когда из сумрака выплыло ещё одно лицо, сомнения снова закрались в душу, говоря, что здесь что-то не так.       — Тензо? — удивился Какаши, глядя на знакомое отрешенное лицо. — Так это ты нашёл его? — он указал на прокурора Хьюгу.       — Скажем так, мы нашли друг друга, — проронил Ямато, чей голос звучал абсолютно бесстрастно. — Но как ты узнал, что прокурор будет здесь?       — Долго объяснять, — цокнул языком Какаши. — Лучше скажи мне вот что. Почему… — он осёкся, опустив глаза вниз. Сначала следователь хотел спросить, почему коллега не отвечал на его звонки. Но когда увидел оружие в его руках, мысли мгновенно сменили направление.       — Зачем тебе пистолет? — подозрения всё больше и больше начали охватывать его разум.       — А ты так и не догадался? — сухо спросил Ямато и снял оружие с предохранителя. Громкий щелчок раздался по всей парковке, и Какаши пытался поймать хоть какой-то смысл происходящего.       — И о чем я должен был догадаться? — его рука тоже потянулась к кобуре. — Что прокурор Хьюга и есть убийца?       — Нет, Какаши, — напарник уверенно поднял руку, и дуло пистолета оказалось прямо напротив головы безмолвного Хизаши Хьюга. — Это я.       Братья Учиха, услышав отчетливый щелчок всего в нескольких метрах от себя, поспешили к источнику звука. За несколькими автомобилями Саске разглядел трёх людей, один из которых, без сомнения, был прокурор Хьюга, изображенный на рисунке. На некотором расстоянии от него застыл Какаши, а по правую сторону от прокурора находился ещё один человек. В котором младший Учиха признал второго детектива, напарника Хатаке, который так же приходил тогда в больницу и допрашивал его.       — А он что здесь делает? — пробормотал себе под нос юноша. Они с братом обогнули последний автомобиль и остановились рядом с оцепеневшим Какаши. А оцепенеть было от чего: его напарник направил пистолет прямо в голову прокурора и вот-вот готов был спустить курок. Младший Учиха тоже замер, не зная, успеет ли он выбить оружие, пока не поздно, но помощь внезапно пришла совсем с другой стороны. Итачи тоже застыл на месте, но совершенно по иной причине, нежели Какаши и Саске. Да, он понимал, что ситуация накалена до предела, но видел совсем не то, что видели его спутники. Сделав шаг вперед, он до предела сощурил глаза, опасаясь, что из-за своего плохого зрения и плохого освещения мог ошибиться, но разум уже не управлял его сознанием. Очень сильное и мощное чувство охватило его, а с языка непроизвольно сорвался неясный звук, который он не слышал. Зато слышали все другие, включая и Тензо Ямато.       — Киноэ-сан?       Рука Ямато внезапно дрогнула, а и так большие черные глаза округлились ещё сильнее. Пронзительный взгляд впился в Итачи. Саске с Какаши тоже в недоумении посмотрели на него, а сам Итачи, словно перенесясь на десять лет назад, оказался в другом месте.       Месте, в котором всё началось.