***
Это была среда. Поздним вечером Линар вернулся в подпитом состоянии. И судя по хлопку входных дверей — он был зол. Я уже спал в своей комнате, когда услышал, что в коридоре твориться нечто необычное для этой всегда тихой квартиры. Слышал как упала дорогая ваза с искусственными цветами, стоявшая когда-то на полу в углу. Притворяясь что ещё сплю, я укутался в одеяло и принял свою «нормальную» позу для сна. Мне казалось, что выглядело достаточно натурально и тихонько стал прислушиваться. Линар ругался с Фредерико где-то за стеной разделявшей мою комнату с коридором и гостинной. На повышенных тонах Линар спрашивал, что-то о том, почему я ещё ни черта не готов? И почему моя психика так не кстати решила дать сбой? — Фредерико, ты же знаешь, что мы не можем пропустить это собрание? Мой имидж и авторитет пострадает приведи я его в клуб! — А это прозвучал глубокий от злости голос Линара. Он даже не старался говорить тише, чтобы не нарушить мой сон. Или хотя бы для того, чтобы я ни чего не услышал. — Мистер Кинг, завтра я начну его готовить. Однако… что делать с психотерапией? Вы уверены, что он выдержит? — Фредерико был более учтив и его голос был почти плохо различим, но я всё же понял, что он говорил. Но не суть этих его слов. — Он должен! Алан мне надоел и больше мне нет до него дела! И обучать Вайта ты начнёшь прямо сегодня! Хотя должен был начать с самого его приезда сюда! — Я не уверен, но похоже, что что-то пострадало от кулаков Кинга. По всей видимости стена в коридоре. Звук был глухим. — Как скажете… — Голос подчиненного прозвучал ещё тише. Фредерико был и остается верным псом Мартина-Кинга. Он всегда беспрекословно выполнял его поручения и приказы. И ни разу не делал ничего у Линара за спиной. Как странно, что какое-то непонятное «обучение» он «забыл». — Но, если хотите знать моё мнение… — Говори! — Ни чуть не успокоившись, громко произнес Линар. — Кристиан не подходит на эту роль. Он слишком мягкий и до сих пор не принимает ни вас, ни ваше соглашение. И если он увидит, куда вы его привезли… Боюсь, он может всё испортить. Алан вас разочаровал и предал, но дайте ему шанс, прошу! На этом их диалог окончился. После того, как Фредерико осмелился просить у Линара о Алане, Кинг ворвался в мою спальню словно ураган. Грубо содрал с меня одеяло и дёрнул за плечо. Я вскрикнул от неожиданности и сразу же открыл глаза. В кромешной темноте я не сразу разобрал выражение его лица и не мог оценить на сколько сильно мне грозила опасность. Хватка крепкой ладони на моем плече усилилась. — Во вторник ты идёшь к психотерапевту и это не обсуждается. С меня хватит! Ты одна большая проблема, которую я пригрел возле себя. — Нагнувшись к моему уху, орал Линар. Мне хотелось сжаться в комок, но рука сжавшая мое плечо не дала такой возможности. Я почувствовал страх и не понимание происходящего. — Я всё сделаю, — мой ответ прозвучал тихо. — Линар, мне больно… Рука отступила, но боль осталась, плечо пульсировало. Казалось, вместо плеча, я чувствовал быстрый ритм пульса во всем своем теле. — Конечно, пойдешь! А теперь вставай и вали к Федерико. Мне нужно отдохнуть. Я послушался и настороженно вышел в гостиную, где меня уже ждал Федерико. Выражение его лица глядя на меня, одетого в одну пижаму и белые домашние тапочки, было полно разочарования. Проследив за его взглядом я не посмел сесть на софу. Стоя на одном месте, с глубоким беспокойством в душе я ждал, что он мне скажет. — Разденься! — Не отводя своего строгого взгляда от моей настороженной фигуры, приказал Фредерико. Я выпал в осадок из-за этих слов. Что значит, блядь, разденься? — Что, простите? — Мой голос, кажется, сел на три тона ниже. Я еле-еле его узнал, когда задал вопрос. Тело сразу же приняло защитную позу, прикрываясь скрещенными на груди руками. Мне казалось, что сердце вот-вот взорвется от страха. И в голове билось набатом: «Что сейчас будет?» — Я сказал раздеться! — Произнес Фредерико. И сделав шаг вперед встряхнул меня за плечи, да так сильно, что я мигом почувствовал головную боль. Уже ранее повреждённое чужими руками плечо возобновило болезненную пульсацию и завтра на этом месте точно появиться синяк. И дай нам Иисус сил, чтобы Линар за это не спросил ни с Фредерико, ни с меня. Осмелев я попытался оттолкнуть Фредерико, но не смог, к тому же отпустил защиту. Псу было раз плюнуть скрутить меня по ногам и рукам. Не зря он был ответственен за охрану. — Разденься по хорошему, Кристиан. Сглотнув ком в горле я кивнул и попросил меня отпустить, чтобы я спокойно смог снять с себя пижаму. Фредерико всего лишь выполняет приказ Линара. Эти осознания меня одновременно пугали, и успокаивали. — Хорошо, — Цепкий взгляд Федерико осмотрел мое тело с одной стороны. — Не прикрывайся! А теперь повернись. Так гадко я себя не чувствовал, пожалуй, никогда. Мне пришлось раздеться перед другим мужчиной, не перед Линаром, с которым я связал свою жизнь, пусть не в качестве партнёра, но всё же. С ним моё «оденься — разденься» хотя бы было по согласию, а не по чьиму-то распоряжению. По ногам тянуло холодом. И я уже не понимал — трясусь ли я от прохлады или же от отвращения к себе, и к всей этой ситуации. — Татуировку нужно обязательно свести или устойчиво замаскировать. Никто не должен ее видеть. Чем меньше на тебе «отличительных» знаков, тем лучше. — Я не хочу ее сводить. Это часть моего прошлого. — Дрожащим голосом, ответил я. Всё таки мне было более чем прохладно стоять посреди гостиной в чем мать родила. — Зачем вы это делаете? — Приказ был обучить тебя, чтобы ты не опозорил мистера Кинга. — Фредерико ответил спокойно. Он уже сидел на софе и следил за мной. Но по всей видимости не договорил до конца и встав с софы, в два шага оказался возле меня. Я вздрогнул от неожиданности. К Фредерико я стоял своей беззащитной спиной. — Скажу честно, Кристиан, в тебе я не вижу партнёра для Линара. Алан во многом превосходит тебя и я добьюсь, чтобы тебя вышвырнули за дверь. — Почему? — Потому что ты слабак! В тебе нет огня нужного Кингу! Ты ему не помощник ни в чем! Ты отголосок прошлого и не более. — Голос Фредерико стал чуть ниже к концу предложения. По моей спине пронесся табун мурашек. — Тебе просто несказанно повезло, что ты живёшь здесь и пользуешься всеми благами, которые тебе предоставил Линар. Ты хотя бы осознаешь, кто он такой? Чем занимается? Чем дышит? Ответь! — Да, он дышит музыкой! Он музыкант! Фредерико рассмеялся. — Какой же ты жалкий! Ты видишь только прикрытие. Музыкант! Ахах. Спроси себя, откуда он знает твоего кузена Эндрю Таккса?***
Вместо мисс Ричардс я обратился к специалисту выбранному Линаром. Мартин не верил моим «знакомым» и предпочитал все держать под контролем. Я согласился. Мне как-то и самому уже не хотелось разговаривать с Мирандой, потому что существовал огромный шанс того, что она проболтается Сему, а тот пойдет и расскажет Тому или Сандерсу не только о моем новом местоположении, но и о скрытых скелетах в шкафу. У меня не было желания позориться ещё сильнее перед ними. Пусть я и понимаю, что когда-нибудь мне придется встретиться со своими страхами и неудобствами один на один. Представляя нашу встречу, я прямо вижу, как у Сандерса совсем неслучайно может взыграть «отцовский инстинкт» и тот ещё ненароком придумает вызволить меня из лап монстра под кодовым именем «Линар Мартин-Кинг». Ни Линару, ни Сандерсу эта шумиха не нужна. Поэтому через несколько дней вместе с сопровождением я отправился в частную клинику. Линар сказал, что он договорился с лучшим психотерапевтом в Лос-Аджелесе и тот готов меня принять вне очереди. Этот доктор вроде какой то профессор или что-то в этом роде. Мне было плевать, доктор он или профессор или сам бог, главное, чтобы меня отпустила эта апатия и я смог поговорить о своих насущных проблемах. Стоило мне только войти в клинику и пройти в холл, как один из охранников опередил меня, и подойдя к стойке регистрации назвал мое имя и фамилию. Девушка на регистрации кивнула и попросила пройти дальше. Я был обескуражен подобным поведением, но отпустил ситуацию и по коридору прошел в комнату ожидания. Моя охрана состоящая из двух человек осталась на страже. Не сбегу же я через окно! Даже если бы и хотел не стал бы этого делать. Я чувствовал себя слишком уставшим, чтобы двигаться. Да и пока я ещё не настолько поехал мозгами, чтобы не суметь оценить свои реальные возможности. В комнате ожидания звучали шумы прибоя, откинув голову к стене я расслабился и задремал. Меня разбудил охранник и совсем ещё сонный я прошел в кабинет психотерапевта. Поставленным голосом со мной поздоровались и представились. — Мистер Вайт, — протянув мне руку для пожатия, кивнул профессор на мягкий небольшой диван, — моя фамилия Джекилл. Профессор Дойл Джекилл. Присаживайтесь. Сев на кожаный диван я растерялся. Мне нужно было что-то ответить? Или сразу начать рассказывать о своих ощущениях? Профессор молча ожидал, пока я вернусь из мира грез в реальность. — Мистер Вайт, — профессор, опустил брови под очками из-за чего его взгляд стал более холодным, чем при нашем знакомстве. Этот человек уже был в возрасте. Я мог бы быть ему внуком. — Вы хотите со мной поделиться своей проблемой? Что вас мучает? — Эмм, — я по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке. С Мирандой как-то было спокойнее. Этот мужчина передо мной вызывал во мне некоторое чувство внутреннего страха. От него явно исходила такая энергетика. Ладони вспотели, я совершенно не чувствовал себя в безопасности перед этим человеком. Я долгое время старался что-то сказать, но слова не шли. Вместо чего-то конкретного я мог выговорить лишь: «я-я-я, а, э». Из-за этого становилось ещё хуже. — Хорошо, я вижу, что вам тяжело начать. Фредерико в трёх словах описал вашу ситуацию. Я побледнел. Какую такую ситуацию? Он знает, что я живу у Линара? Мое тело напряглось. Я был готов бежать из кабинета куда глаза глядят, но почему так тяжело дышать? — Расслабьтесь, — Сквозь множество мыслей услышал я и почувствовал чужие прикосновения к своей груди и лицу. — Вздохните, посчитайте до пяти и выдохните. Кристиан, у вас приступ панической атаки. Дышите. В этой комнате не было голоса, который мог бы меня вывести из этого состояния. Здесь не было ни Сандерса, ни Майи. Я задыхался. Я умирал. — Дышите, вдох, выдох, вот так Кристиан. Ощутите пол под собой. Найдите на чем концентрироваться. Пол, моя рука, вспомните дорогого для себя человека. Концентрация и дыхание. Кто он? — Майя…— еле выдохнул я. — Ты здесь? Я не понимал, о чем говорил. В голове всё смешалось, но когда голос сказал вспомнить дорогого человека я увидел ее, так четко, будто бы она была прямо передо мной. И я мог ее чувствовать и даже услышать запах ее волос. Чужой голос продолжал заставлять меня дышать. Медленно мое дыхание восстанавливалось и я приходил в себя. Мир снова обрёл краски и я увидел его… Психотерапевта нагнувшегося надо мной. Его взгляд был крайне обеспокоенным. — Простите… — Не стоит извиняться. Вы можете встать? Мое тело ещё чувствовалось деревянным, но я приложил усилия и сел обратно на диван. Джекилл налил мне воды и замолчал наблюдая за мной. — Это первая паническая атака? Допивая воду я отрицательно покачал головой. — Третья или четвертая. Я не помню. — отставив стакан в сторону, ответил я. — Разместитесь удобнее на диване. Если вам удобнее не видеть с кем вы говорите, тогда лягте так, чтобы меня не видеть. Пока я размещался удобнее, Джекилл передвинул свой стул к окну. Только выгнув шею вверх я бы смог его увидеть. — Расслабьтесь и начинайте. Паническая атака это скрытая душевная боль. Какие эпизоды были ее причиной? Попытайтесь вспомнить. — Эмм, о сегодняшней я бы не хотел говорить. Я пока не готов. — Хорошо. Вы имеете на это право. Рассказывайте только те вещи, о которых вы готовы говорить. Важно чувствовать себя в безопасности и попытаться довериться. — Их причина была… В моих родителях. Моя мать села в тюрьму, отец отыскался спустя двадцать два года. Я был нежеланным ребенком для них обоих. Мать меня ненавидит. Она не стесняется в выражениях и говорит всегда прямо. Её во мне бесит всё от и до. Моя ориентация, мои поступки, мое рождение. Отец холоден со мной. У него своя жизнь, а я уже не маленький ребенок, которого можно воспитывать. Он принимает меня ровней себе, взрослым, и не знает, на сколько на самом деле я нуждался и нуждаюсь в его поддержке. — Вы говорили с родителями о своих чувствах? — Конечно же, нет! — Я рассмеялся. — Для матери я умер. После судебного решения она меня проклинала. Или проклинет, я уже и сам не знаю. В общем, с ней говорить бесполезно. Её ничего кроме собственной боли не интересует. С отцом у меня на данный момент нет возможности общаться. Не из-за наших с ним отношений… Джекилл не стал настаивать на дальнейшем ответе. Он предложил мне небольшую игру и я был согласен попробовать. С каких-то пор вся моя жизнь стала одной сплошной игрой и я сам оказался себе противником. Отвечая на глупые вопросы психотерапевта, соглашаясь на разные техники расслабления сопровождающиеся его низким баритоном, мне становилось легче дышать. И потихоньку я стал понимать, что я не виноват в отношениях с родителями. Это будет звучать по детски и возможно, где-то даже тупо, но моя мама она тоже несчастный человек. Я никогда об этом не узнаю, но могу предположить, что она просто не знает, что такое любовь. Джекилл меня выслушал и предположил: — Не редко бывают такие ситуации, когда юные матери не понимают, что им нужно делать. Их этому никто не научил. Вот представьте на секунду, что у вас в руках находиться новорожденный. И вы один на один с этим малышом. Ваша реакция? — Я бы испугался? Он ведь маленький… Я бы сначала запаниковал, а потом побоялся его сломать и уронить. Это же не мешок с мукой, который нам давали в школе…***
Я работал с профессором Джекилом три раза в неделю. После его посещения мне становилось морально лучше. Я разговаривал с кем-то по мимо вечно командующего Линара или того же неприятного Фредерико. Ещё мне прописали антидепрессанты. Первых четыре ночи я просыпался и не понимал, что есть реальность, а что сон. Мои сны казались такими реальными и красочными от таблеток. И только уже знакомая постель и белые стены приводили меня в чувство. Фредерико продолжал обучать меня. Я узнал, что через неделю мы с Линаром полетим в Чикаго. В так называемый — «закрытый клуб джентльменов.» Где Линар будет решать свои дела с такими же толстосумам как он, а я буду находиться с ним как привязок. Кем-то на подобии питомца или живой статуи без эмоций. Прислуживать Линару, слушать насмешки остальных участников и улыбаться как ни в чем не бывало. Также Фредерико объяснил для чего мне постоянно нужно перед ним раздеваться, когда только он попросит. Он пояснил это так: — Мистер Кинг относиться к тебе хорошо и не заставляет делать те вещи, которые они проходили с Аланом. Поверь мне, Алан вышколен более жёстко чем ты. Раздеваться тебе придется, когда та или иная шишка захочет посмотреть на твое тело и, возможно, снять тебя на ночь. Это не приятно и унизительно, но запомни — ни одного писка от тебя не должно прозвучать. Ты сделаешь так, как тебе велят и при этом будешь ДОВОЛЕН. Линар может отклонить предложение, а может и нет. Тогда тебе придется на глазах у всех ублажить орально того, кто этого будет хотеть, а потом перейти к главному. С тобой всегда будет охрана, куда бы ты не пошел. Физического насилия применяться не будет. Да, не делай такие глаза и рот закрой. Свои эмоции теперь учись держать под контролем. И знай, к тебе там будут относиться как к проститутке, которую можно купить за деньги. Не волнуйся, таких «питомцев» там будет достаточно. Ты сможешь посмотреть и поучиться у них. Услышав слова Фредерико я был в глубоком шоке. Я не мог поверить, что смогу спать с кем-то другим, кроме Линара. Одна такая мысль и содержимое желудка сразу поднимается к горлу. Линар же не допустит такого, правда? Больше Фредерико ничего не объяснял. Уже этого было достаточно, чтобы, по счастливой случайности, оставшиеся после эпиляции волосы встали дыбом. Линару я тоже ни каких вопросов не задавал. По прежнему ему прислуживал и на некоторое время будто бы забывался, особенно, когда мы ложились в постель. Чувствуя потребность в присутствии Линара, объятиях и исходящему от него тепла, я таял словно мороженное на горячем солнце. Мне хотелось не вставая находиться в чужих руках, которые давали мне чувство спокойствия и надежности. В такие моменты я забывал, что Линар абсолютно не тот человек, который даст мне все то, в чем я нуждался. В смысле, комфорт и нормальные человеческие отношения. Однако, как бы там не было, Мартин в каком-то смысле меня чувствовал. Ночных объятий становилось все больше, секс происходил в таком чувствительном темпе, что было одновременно и больно, и очень хорошо.***
В Чикаго мы прилетели ближе к часу дня. Люди Линара уже заранее обо всем позаботились и на выходе нас ожидал водитель, который привез нас к отелю «4Seasons». Этот элитный и безумно дорогой пятизвёздочный отель поражал своей красотой. Даже с теми деньгами, что у меня были на карте я не мог бы себе позволить провести ночь в этом отеле и заказать себе завтрак. Такие суммы денег отдавать просто так, я не то что не умел, меня бы просто задушила жаба от одного вида счёта. Отель был построен в форме полу круга. В его середине находился искусственный фонтан, корт для гольфа и много зелени. Я не мог поверить, что в Чикаго, где столь много гетто и разных отбросов на улице, существует такая роскошь. Линар велел мне пойти в номер одному. У него ещё были какие-то дела. Охрана всегда была настороже, поэтому до номера на втором этаже я дошел без каких-либо приключений. Наши чемоданы были заранее привезены в отель и размещены в номере. Открыв ключ картой номер люкс, первым делом я снял обувь и прыгнул на кровать. Здесь было столь светло, белые простыни, открытое балконное окно и супер удобная кровать. Мне казалось, что я нахожусь на мягком облаке и реальный мир в данный момент не существует. Однако нужно было приходить в себя, за дверью номера я слышал голос охранника, который докладывал о чем-то Линару. Быстро встав с кровати, оставив «вмятину» своего тела на красиво сложенном одеяле, я принялся раздеваться, чтобы принять душ. Линар как всегда скрывал свои эмоции. Я не понимал был ли он рад или расстроен, а может, он и сам не хотел участвовать в этом своем клубе джентльменов. Ничего не спрашивая, но улыбаясь во весь рот, я помог Линару избавиться от одежды и повалил его на кровать. Мартин не стал ничего говорить. Он принялся облизывать мои губы, тёплыми ладонями водил по моей спине и бёдрам. Это был первый раз, когда я взял на себя инициативу. Не смотря на то, что мне предстоит. Я был рад. Рад, что я был на улице, рад перелету и новой обстановке. Меня переполнял позитив и мне хотелось делиться этими эмоциями. Показать, как я счастлив, что нахожусь здесь и сейчас, а рядом ни одного постороннего. Он и я — в моем мире грез. Я был во всех смыслах окрылён и возбужден. От оставшейся одежды мы избавились очень быстро. На вопрос «как?», я ответить не могу, но, продолжая страстно целовать друг друга, на нас не было ни одного препятствия к обнажённому телу. Оба наших члена текли предэякулятом. Наши животы были склизкими, но на это абсолютно плевать. Я так хотел Линара. Как никогда. Линар поменял наши позы, теперь я был снизу и он нависал надо мной. В его глазах я видел непривычный такой блеск. Он хотел меня… Подготовка моего тела к вторжению произошла быстро, но меня ничего уже не пугало. Ни то, что там сухо, ни то, что не достаточно растяжки. В какой-то степени мне хотелось чувствовать боль. Чтобы потом вспоминать, как с Линаром было хорошо, даже в боли. Вспоминать его, когда, возможно, меня будут лапать чужие руки или насиловать с моего внешнего, типа, согласия и внутреннего отвращения. На удивление, Линар действовал медленно и осторожно. Сначала были неприятные ощущения, но те быстро прошли. И на смену ощущения жжения в прямой кишке пришел кайф. Я не знал, что это за техника такая, но мне было хорошо. Я скулил как сучка, говорил как приятно, и как я хотел ещё. Мой, мой, мой. О блядский блядь боже, как же это великолепно! Мой член был готов взорваться в любую минуту. Я наблюдал за его за лицом и изящной шеей, на которой уже появились капельки пота и это было так сексуально. Я был настолько перевозбужден, что не пришлось даже ничего выдумывать, закрывать глаза и предоставлять на месте Линара кого-то другого, чтобы кончить. Мое счастье, моя судьба была рядом… Ахх… К желанному финишу я пришел первым. Линара не пришлось долго ждать. После страстного секса, мы оба комфортно развалились на постели и дышали словно загнанные лошади. За дверьми номера послышался какой-то звук. Без задней мысли Кинг быстро накрыл меня одеялом и войдя ванную снял с крючка белый халат. Одетый в один халат он открыл дверь. На пороге стоял швейцар с тележкой. Я не мог видеть заказанные блюда, но чувствовал их аппетитный запах. Пахло так, что мой желудок не мог больше молчать и сразу же подал голодный сигнал, а переполненный эмоциями мозг настойчиво предлагал закрыть глаза и уснуть. Разговора швейцара с Линаром я не слышал, проваливаясь в очередной красочный сон.