***
У меня было острое желание скорее удрать из больницы, чтобы после выписки не видеть пятизначный больничный счёт. Поэтому некоторое время пришлось соблюдать назначенный врачом режим в лечении моего острого гастрита. Слава Иисусу, при повторном осмотре язву не обнаружили, но из-за острых симптомов мне таки пришлось лежать в отделении интенсивной терапии. Причина крови в рвоте была связана с перепадом давления и в каком-то явно хуевом капилляре в носу, который не выдержав приступа рвоты, решил пустить ее в расход. Где-то с третьего-четвертого дня моего «заточения» мне перестали ставить капельницу с глюкозой. Я чувствовал улучшения и просил отпустить меня домой. Больше не было необходимости торчать в больнице. Есть я уже мог, не корчась постоянно от сильнейшей в моей жизни боли, но каши и супы на воде, которые мне приносили на завтрак-обед и ужин, были без единой капли масла, соли или сахара. Жутко отвратительные на вкус и слишком маленькие порции. Мои семьдесят килограмм были не довольны. Стоит ли упоминать, что в выписке мне отказали? Выслушав мои требования, мне настоятельно «рекомендовали» остаться для дальнейших наблюдений. К моему анамнезу каким-то несчастным образом присоединилась ещё и чёртова аллергия. Всего-то несколько высыпаний на руке! На мои глубокие возражения, мой личный «доктор Мендель», напугал меня каким-то отёком Квинке. Пришлось искать в интернете, что эта за хрень. Потому что ответов на свои вопросы я не получал. И это делало меня всё более подозрительным. В лапах этих чумных докторов я чувствовал себя подопытной крысой. Зачем Линар продолжает держать меня взаперти в больнице? Проводя день ото дня в «одиночной камере» я стал замечать, что меняюсь. С трудом просыпаясь для утреннего обхода, я становился всё более раздражительным. «Добросовестно» выполняющий свою работу врач решил, что мои внезапные ненормальные всплески раздражительности это побочный эффект от снотворного и дозу лекарств мне уменьшили. (Об аллергии уже все давно забыли.) Плюс одна бяка к моей истории болезни. Здесь еще есть с чем работать, сэр! Кроме больницы. Я также был чертовски зол на весь окружающий меня мир. Потому что не считал себя настолько провинившимся перед кем бы то ни было, чтобы страдать из-за других. Я был ни в чем не виноват! Корень моих бед — грёбаный Детройт и мои родители. Винить окружающих по детски, знаю, но я совсем недавно устроился на хорошую работу, у меня были амбиции и планы на будущее… Разве я многого требовал? Я всего лишь хотел нормальной среднестатистической жизни, которую не мог иметь в Детройте! Я — завязал с наркотиками, алкоголем и беспорядочными половыми связями (ошибка, под кодовым названием «Мартин» не считается, за нее я уже расплачиваюсь). Взялся за голову, повзрослел и осознал свои ошибки. Так сказать двигался вперёд в счастливое будущее. Ура! И что получил взамен? Вокруг меня годами ткалась паутина из лжи, предательства и нанесены бесконечные психологические травмы. Через несколько проведенных в больнице дней, я понимал, что мне нужна помощь. Потому что один я всего дерьма больше не выношу. Моя тревога и чувство вины относительно сидящей в тюрьме Кэрри нарастали, с каждым проведенным в бездействии часе. Изо всех сил я придерживался плана — игнорировать окружающий меня мир. Но, несмотря на злость и бурлящую через край ненависть, мне было жизненно необходимо с кем-нибудь поговорить. Не рассказывая абсолютно всё до мелочей, но хотя бы снять часть тяжёлого бремени с моих плеч. Для полного счастья мне требуется***
В смертельной тоске и скуке, я прозябал в больнице уже неделю. По идее этого времени мне должно было хватить, чтобы решить в каком направлении мне двигаться дальше. Однако чем больше я углублялся в негативные мысли и анализ всех возникших проблем, тем сложнее мне было найти выход из сложившейся ситуации и действовать без лишних эмоций. Пока что, из того, что я уже предпринял, стал полный и осознанный игнор всех вне больницы. Мне нужно было время для себя. Хорошенько подумать и оценить хреново сложившеюся ситуацию без лишнего стресса. Поэтому… первым делом я отключил звук на сотовом телефоне и старался не смотреть кто из знакомых до меня пытался дозвониться. Развлекаться таким образом было хотя бы не так скучно. На экране постоянно мигали уведомления о пропущенных звонках и, на удивление, не все номера из списка были мне знакомы. Желания перезвонить Майклу, или Кэйну с Мэтью, или кому-либо другому — не возникало, также как слышать чей-либо заинтересованный голос вопрошающий о моем самочувствии и прочей мне не интересной хуйне. На самом деле, единственным важным был звонок от мисс Вильямс. Не желая унижаться и искать отговорки, почему долг до сих пор не погашен? Я сознательно (и очень трусливо) не ответил на звонок, но подумал, что хотя бы прослушать голосовую почту будет лучше, чем ничего. Встроенная функция автоответчика в моем сотовом искривленным голосом вопрошала: Почему я до сих пор не появился на пороге «Williams and Friends» забрать необходимые бумажки для оплаты долга? Последний срок погашения долга — 11. Декабря 2019 года. И неуплата денежных средств на государственный счёт будет грозить серьёзными последствиями. О которых меня уже предупреждали и, которых мы все хотели бы избежать. Напоминание мисс Вильямс о долге, сорвало последние барьеры моей выдержки и вернуло меня к грустным и тревожным мыслям о работе. По словам Майи, которая была одним из контактов, через кого на меня можно было выйти, Мэтью был крайне обеспокоен моим внезапным исчезновением. В последнюю их встречу, связанную с моим сотрясением мозга, на всякий случай, они обменялись номерами телефона. Видимо, этот «случай» настал. Об их общении я ничего не знал до последней нашей с Майей встречи, когда она вся на нервах пришла ко мне и стала спрашивать: что ей говорить Сандерсу? И почему я веду себя как сопливый ребенок не отвечая на звонки? Мне была понятна ее реакция, ведь она же ничего не знала. Я признаю, что поступаю как трус, поэтому строго настрого запретил ей говорить где я нахожусь или разглашать любую другую информацию обо мне. Если я ее не попрошу об этом сам. Мне не хотелось разговаривать с Сандерсом и вообще, я не планировал больше появляться на работе. Глубоко в душе я понимал, что Мэтью не виноват и чтобы решить конфликт мне всего лишь надо было бы выяснить отношения с ним, а потом уволится к чертовой матери! Возможно даже закатив истерику или грандиозный скандал с кровью. Сандерс просто не знает с каким ублюдком он живёт и что у этой твари есть сын неудачник. Не представляю даже, как смогу подавить свою злость и ненависть к отцу. Отец… это настолько чужеродное слово для меня, и его звучание приводит меня в неописуемое бешенство. Его не было рядом всю мою жизнь! Я привык считать его никем. И узнать, что этот «никто» почти год находился со мной рядом было (и есть) равносильно мощнейшему удару по яйцам. От одной мысли о нем, во мне, в очередной раз, все начинало бурлить от ненависти. На этой почве меня стали мучать кошмары. В начале сна мне всегда снилась молодая и улыбчивая Кэрри, а я был пяти, может, шестилетним мальчишкой не познавшим ещё этот мир со всем его дерьмом. В мире снов была наша с ней маленькая счастливая семья только вдвоем. Я с улыбкой на губах наблюдал за нашими походами в парк, вспоминал рассказанные мне Кэрри сказки на ночь, которые всегда вместо хорошего конца заканчивались приходом его — страшного монстра, который силой отбирал у меня тянущую ко мне руки маму, а затем и мою жизнь всякими жуткими кровавыми способами. После такого пробуждения никакой речи о сне больше быть не могло. К утру я вроде снова засыпал, но тогда уже приходили с этими дурацкими утренними обходами. А днём я спать не мог. В свободное время, чтобы не думать и не переживать, я продолжать делать вид, что смотрю телевизор. Звонить доктору Ричардсу во второй раз я не решился. До некоторых пор мне было неизвестно, что возле моей палаты круглыми сутками дежурили не только медсестры, но и один из линаровских бугаев, который по всей видимости докладывал этому мудаку обо всем: кто заходил и во сколько выходил из моей палаты. Поэтому Мартина с визитом долго ждать не приходилось. Как только за дверь моей палаты выходила Майя, буквально через час, без всякого предупреждения, приходил он. Я был крайне против того, чтобы он приходил меня навещать. Потому что, когда он, на правах ублюдка-собственника, заходил в мою палату, между нами почти с первых слов начинались скандалы, которые лишь чудом не перерастали в кровавые драки. (Спасибо красной кнопке на пульте вызова медсестер и их угрозы психу вызвать копов.) Свое поведение медицинскому персоналу Линар объяснял лишь не большим конфликтом со своим парнем. Ага! И лучше им всем не быть гомофобами, если они хотят остаться в штате сотрудников больницы, которую финансирует его семья. Мои подозрения оказались не напрасными! В тот злополучный день Линар остался со мной до самого вечера. Решение игнорировать его существование стало спасением для нас обоих. И он также вёл себя так, как-будто ничего не было. Следил, чтобы я съел свою порцию супа до последней ложки. Он даже извинился перед медсёстрами, пока одна из сестер, перед сдачей смены, меняла мне капельницу с обезболивающим. В течении часа, Линар, выйдя из режима полного говнюка, удивительным образом стал вести себя по-человечески. Только я на это не куплюсь! Последний похожий визит был за два дня до выписки. До этого Линар не раз глумился надо мной неся всякий бред про то, что он меня якобы уже давно купил. Конструктивного диалога с ним просто не получалось. И огорошил меня новой новостью: со дня его прибытия в Детройте моя свободная жизнь закончилась. И теперь мне придётся постараться возместить ему ущерб. У меня не было слов. Разве между нами не существовало соглашение — три свидания, секс и постепенное возвращение денег? Меня стали напрягать его угрожающий тон и поступки в отношении меня. Вопрос о том, что я не просил его приезжать за мной аки принц спасающий принцессу, сразу же был снят фразой: «Ты мой и я знаю о каждом твоём шаге». Будь это какая-нибудь романтическая мыльная опера я бы порадовался тому, что герой-любовник разбрасывается такими громкими заявлениями. Но в данный период моей жизни, когда я уже не в состоянии понять «кто я», а главный вопрос моего бытия является: «как со всеми проблемами справиться с минимальными потерями?», меня ничего уже не радовало. Вообще, изначально я не принимал его слова на свой счёт. Срывая горло, я кричал, что верну всё до последнего цента. На любое мое слово-ответ на губах Линара появлялась насмешка. И постепенно во мне росло отвращение к этому человеку. У меня болела душа. Пятнадцать лет я идеализировал Линара лелея наше с ним общее воспоминание. В очередной раз мои глупые фантазии треснули и канули в Лету. А все ожидания обернулись против меня. Как жить дальше я себе не представлял. Закрадывалась даже совсем плохие мысли… «Ты никогда не сможешь жить свободно. Кристиан, теперь ты принадлежишь мне и если мне захочется, то я немедля продам тебя по частям в зоопарк на корм тиграм. Ты мне обязан своей жизнью!» Эта фраза крутилась в моем воспалённом мозгу каждую минуту вплоть до самой выписки. Именно тогда мне в голову пришла мысль на какое-то время сбежать и от всех спрятаться. Будучи весь на нервах я незамедлительно нажал на красную кнопку вызова медсестры. В желудке снова отозвалось резкой болью. — Кристиан, вам нужно перестать нервничать. — Присоединяя к моей руке очередную капельницу сетовала медсестра. Линар всех уже вывел из себя не только меня. — Если вы не будете держать себя в руках, то лечение пойдет насмарку. Я позову доктора Вики. Прекрасно зная, какие «отношения» у меня с Кингом, дежуривший «не мой» док настоятельно рекомендовал мне обратиться за психологической помощью. У них в отделении как раз был подходящий мне специалист. Я не мог себе позволить дать узнать о своих бедах с головой не проверенному человеку. Мне казалось, что Линар мог подкупить их всех. Я больше нигде и ни с кем не чувствовал себя в безопасности. Поэтому, после ухода Линара я снова набрал номер доктора Ричардса.***
Как бы не хотел того Линар, меня было не возможно держать в больнице вечно. Я и так торчал в четырех стенах, словно заключенный в психбольнице, на протяжении двух недель. Поэтому я не мог не воспользоваться открывшейся возможностью, чтобы ускользнуть от линаровского бугая незамеченным (спасибо медсестре и ее способности отвлекать). Прежде чем он доложит своему работодателю, что я уже получил выписку и готов покинуть неприветливые больничные стены, и Линар придет за мной. Или с какой такой целью его охранник там дежурил? Сменив больничную одежду на ту, в чем прилетел в Калифорнию. Я похвалил себя, что не отдал Майи свою сумку собранную в Детройт. Так что личные вещи у меня с собой были. Выйдя из больницы, стараясь быть не слишком подозрительным для окружающих, я вынул свой сотовый и спокойно вызвал такси. На удивление машину долго ждать не пришлось. Водитель припарковался на дальней стоянке, и там же, я попросил отвезти меня в любой дешёвый мотель по выбору таксиста. На месте я планировал снять номер без использования своих личных данных. Мне надо было подумать. Просто подумать, что делать дальше, окей? На данном отрезке своей жизни я мог доверять только Сэму и Майи. С доктором Ричардсом я накануне разговаривал. Через неделю он ждет меня у себя дома на разговор. По счастливой случайности его жена оказалась психологом и мисс Ричардс, несмотря на загруженность, согласилась дать мне первую консультацию бесплатно. Для начала ей нужно было понять, что со мной не так. И только тогда уже давать какие-то рекомендации. Сэм обещал не вмешиваться в мои проблемы. И я был ему чертовски благодарен. Мотель находился достаточно далеко от жилья Майи. После оплаты номера, я сразу же связался с подругой. Пришлось ей соврать, что покинув больницу, я сразу же подался домой. Приукрасив свою ложь, заверил, что все трубы там уже починили и для беспокойства нет причин. Я уже давно вышел из того возраста, когда за мной нужен постоянный присмотр. Моя ложь выйдет в свет, это понятно, но мне не хотелось прямо сейчас ей что-либо объяснять. Я слишком устал. И если мои мысли верны, то мне стоит поберечь свои силы и отдохнуть, ведь велика вероятность того, что Линар не успокоиться и будет меня искать.***
Убийства в Детройте продолжаются! Срочная новость. В центре города найдены два обезображенных трупа мужского пола. Приблизительно двадцатилетних. Имена убитых пока неизвестны. С вами Иоанна Вэллис и это прямой репортаж с места преступления. Вспомним 2013 год, когда была убита пожилая пара из-за сто пятьдесяти долларов и поддержанного авто. Тогда осудили внука убитых и трёх его подельников, но что происходит сейчас? Детройт деградирует? Субкультуры в этом месте стали приравниваться к криминальным группировкам или это просто способ привлечь внимание новых последователей? Ещё одно вопиюще жестокое происшествие произошло совсем недавно. Один из последователей «джагалло» убил свою девушку и совершил над трупом сексуальное насилие, после чего написал об этом книгу, чтобы похвастаться перед друзьями. Когда власти Мичигана перестанут закрывать глаза на все происходящее в этом городе? С вами была Иоанна Вэллис со специальным репортажем из Детройта. — Выключите это дерьмо, Сэм, — у меня болела голова. Вчера вечером я сначала опустошил мини бар, а затем пошел в магазин тратить свои последние сбережения на ещё три бутылки алкоголя. Пол ночи жестоко бухал, а вторую часть ночи ревел словно скотина на убой. — Твой город? — Сэм недавно вернулся с ночной смены и выглядел уставшим. Его жена, Миранда, готовила кофе на кухне. Она психолог, который был мне так нужен. Ибо сразу после больницы я стал опустошать запасы алкоголя. Больше не было никаких сил бороться со своими тревожными чувствами. — Кристиан, ты можешь нам верить. — Мой, да. Вам звонили Мэтью или Таккс? — не отвечая конкретно по делу, я задал интересующий меня вопрос, делая вид, что на самом деле меня это не особо волнует. Было больно слышать о Томе и Дэнни по новостям. Я не сомневался, что Эндрю позаботился о том, чтобы их не опознали никогда и всю вину на себя взяли фрики из «Джагалло». К тому же, мне звонила Майя вчера вечером. И секунды не прошло, как я поднял трубку, а она не просто вывела меня на чистую воду, прознав, что квартира моя ещё в разрушенном состоянии и я там не появлялся, но и отчитала меня знатно. И на эмоциях я сказал ей просто отъебаться от меня. И оставить меня в ебанном покое, хоть на один миг! Да, я дебил! Я был пьян и мне было хуево. Мой «миг» длиться уже две недели и все, кроме нее, забили на меня большой и толстый хуй. Признавая свои ошибки, утром я позвонил ей с извинениями, но она меня послала. Надеюсь, что Майя не будет долго на меня обижаться. — Я уже три недели не хожу на работу. — Не буду скрывать, я недавно встретил Мэтью и Тома на вечеринке наших общих знакомых. Мэтью крайне обеспокоен твоим поведением. И не понимает, в чем причина того, что ты всех избегаешь. Прости, но я не мог не сказать ему о том, что ты выходил со мной на связь. Смотреть на его волнующееся лицо, было слишком. Мэт хороший парень и всегда был к тебе добр, разве нет? — Сэм закончил говорить, а мне хотелось встать, опрокинуть этот грёбаный маленький столик разделяющий между нами расстояние и набить морду этому «праведному» доктору. — Какого х…? Вовремя Миранда принесла нам кофе и села рядом с Сэмом на диван. Обстановка была напряжённой. — Я могу к вам обращаться на «ты»? — отпивая глоток из своей кружки, спросила такая же уставшая, как и сам Сэм, Миранда. Я кивнул, потому что грубо ответить женщине мне не позволила совесть. — Хорошо, тогда, давай допьем кофе в моем кабинете? Сэму нужно лечь в постель и отдохнуть, а то он уже клюет носом в чашку. В травматологии был настоящий наплыв пациентов. Я снова кивнул. Бросив гневный взгляд на Сэма, я последовал за Мирандой в ее кабинет. *** — Итак, Кристиан. Расскажи мне о себе? Только то, что ты посчитаешь нужным. Например, о родителях, хобби, о чем-то приятном или не приятном. — Кабинет Миранды это переделанная под офис комната. Она просторная и светлая, со стеллажами, мягким ковром на полу, диванами и как минимум пятью разными картинами на стенах. — Я родился в Детройте. Из родителей у меня только мать. Она сирота, поэтому бабушек и дедушек у меня нет. Отец… — по привычке я хотел сказать, что его у меня нет. Но теперь я знаю его имя и меня это бесит. — Отец бросил нас ещё до моего рождения. Этот чертов мудак оставил меня и я его всем сердцем ненавижу!