От нуля до любви

Одна из висящих на стене лампочек перегорела. В свете всего происходящего, в моих глазах также тух свет надежды хотя бы на одно положительное мгновение. Хеннинг мертв? Дэнни…? Именно я семь месяцев назад привел этого мальца в шайку к шакалам взамен на свою свободу от любого возможного влияния Эндрю. Теперь на мне вина за его смерть, ведь так? В общих чертах я знаю характер Адама, он бы не стал шутить или врать о таких серьёзных вещах, особенно, если это касалось убийства одного из шакалов. В шайке часто происходили склоки между своими и не редко всё заканчивалось травмами, но чтобы главарь убил двух своих…? На моей памяти такого не было. Эндрю, как босс, всегда по-своему ценил своих прихвостней. И я даже не мог себе представить, что могло сподвигнуть Таккса на двойное убийство. Почти не понимая произносимых Адамом слов, я всё так же стоял, прижатый к стене сырого полуподвального коридора, тяжело дыша, пока Адам, зажимая мне рот ладонью, продолжал увещевать и одновременно прислушиваться к шорохам за стеной. — Забудь об этом месте, Крис. Том мертв, нужно убираться отсюда! Я, блядь, никак не готов отвечать за их паршивую смерть. Если Эндрю тебя поймает, то ты будешь следующим. Этот сукин сын совсем крышей поехал! — Ты? Ты убил их? — я пытался внятно спросить, но мой рот по-прежнему был зажат чужой чуть потной ладонью и Адам ничего не понял. Меня мутило от одной только мысли, что на этой руке, возможно, есть кровь моего когда-то лучшего друга. Человека, который ещё вчера был жив.— Пусти меня! После всего произошедшего, я почувствовал себя полностью обессиленным, поэтому не стал вырываться из-под прижатого ко мне тела. Меня хватило лишь на то, чтобы не сильно пнуть коленом в бедро Адама. Ему не было больно, но это был единственный способ дать понять, что держать мой рот закрытым нет необходимости. Ко мне уже пришло понимание, что ситуация в целом и моя жизнь в общем-то, медленно, но верно выходит из-под контроля. И нет никого поблизости, кто мог бы облегчить моё положение, разделив со мной хотя бы часть тягот. — Валим! — резко дёрнув меня за руку, крикнул отныне бывший из шакалов. Где-то в соседнем коридоре послышались приближающиеся шаги. Не раздумывая ни секунды я собрал остатки сил, сорвался с места и трусливо побежал вслед за Адамом. Ранее желание выяснять какие-либо отношения с Эндрю превратилось в животный страх за свою жизнь и свободу.       Сбежав далеко за пределы гетто и расставшись с Адамом, ко мне пришло понимание: один из «шакалов», с которым мы раньше особо не общались, дал мне хороший совет — как можно скорее свалить из Детройта и забыть обо всем, что здесь происходило. И я был переполнен намерением так и поступить. Путь от границы гетто оказался слишком долгим и занял как минимум три часа моего времени. Следя за дорогой по навигации в телефоне, на заплетающихся от усталости ногах, я плутал по улицам осеннего Детройта, пока не увидел вдалеке ярко красную вывеску на здании отеля. Остановившись на входе «Red roof inn», я, немного перевел дыхание, и без колебаний позвонил Майе с просьбой срочно перебронировать мой билет обратно в Лос-Анджелес на завтрашнее ранее утро. К моему удивлению, подруга не стала задавать лишних вопросов. Скорее Майя обрадовалась моему скорому прилёту домой, но в то же время, во время нашего короткого разговора, ее голос звучал крайне взволнованно. Майя попросила меня быть осторожным и наш разговор прервался как только я заверил ее, что нахожусь в полной безопасности. По приезде в Детройт из Анн-Арбор я не заходил в отель, чтобы оставить вещи, поэтому сигареты были у меня в наличии. После разговора с подругой, я будучи весь на нервах выкурил три сигареты за раз. У меня кружилась голова. Курить на голодный желудок, когда меня в буквальном смысле пол дня рвало, то ещё удовольствие, но организм требовал сделать что-либо, чтобы отвлечься от «детройтского кошмара». Захотев было войти в отель, я вспомнил, что в моем кошельке совсем не осталось налички, не считая совсем мелочи. Я полностью выбился из сил и единственное чего я искренне хотел — это принять душ и лечь в постель, но подумал, что лучше снять деньги из банкомата с вечера, чтобы завтра, перед поездкой в аэропорт, не бегать туда-сюда, а уехать из этого города без лишнего стресса. Его мне и за этих три дня вполне хватило. Благо нужный мне банкомат находился прямо за углом. Вернувшись в отель, я первым делом предупредил на рецепции о том, что съезжаю ранним утром. Работница, помнящая наш конфликт накануне, хотела было позвать менеджера, но я отказался, объяснив, что в этот раз жаловаться не намерен, просто мне срочно понадобилось вернуться домой. Стоит ли говорить, что в отеле было минимум посетителей? Сервис у них просто дерьмовый! На этом мы распрощались с дерзкой работницей и утром мне вернут деньги за два дня брони. Не хотелось бы оставаться в этом клоповнике ещё хотя бы на день. Возвращённой суммы как раз будет достаточно для оплаты такси, а деньги, которые я снял в банкомате, я отдам Майе в качестве квартплаты. И съеду от неё, чтобы не впутывать в свои неприятности. Я пока не уверен, что буду делать дальше, но знаю точно, — я снова готов бежать…       Поднявшись на лифте на третий этаж, мне чуть было не показалось, что я оказался не там где надо. Проверив на стене план по эвакуации и четко разглядев, что я нахожусь на третьем этаже в направлении своего номера, я без колебаний прошёл вперёд и остановился. — Кхм, — пришлось сделать вид, что кашляю, ведь именно так поступают люди, которым не дают пройти? На рецепции мне ничего не сказали, что меня выселили раньше времени. Да и про смену номера тоже не было ни слова. Так, в чем же дело? — Вы кого-то ждёте? Возле дверей в мой номер стоял внушительный такой человек, одетый в черный костюм, через который явно проглядывалась гора мышц. В левом ухе у него был наушник с проводом, а суровое лицо казалось выточено из камня. До того, как я подошёл к нему, тот даже не обратил на меня внимание. Будто бы статуей стоять возле чужого номера это обычное дело. Меня взбесило, что я не могу попасть в свой номер. У меня отваливались ноги от усталости, я хотел принять душ и лечь спать, чтобы забыть обо всем, что сегодня произошло. Спасибо! Мне хватило дерьма на пол жизни вперёд! — Имя? — вдруг ожил этот прямой потомок приматов. — Так, бля, отойди. Это мой номер и я намерен в него войти, — моя попытка оттолкнуть человека весом в каменную стену не увенчалась успехом, я только больше разозлился. — Мистер Вайт? — Да свали уже! Вайт я, да!       Надо было раньше понять, что этот придурок на входе стоял не просто так. Всунув ключ-карту в специальное отверстие на стене, я открыл дверь и вежливо послал того чувака на все четыре стороны. Я обрадовался, когда войдя в свой номер, первым делом увидел кровать. Скинув с ног обувь, я и забыл, что когда-то хотел в душ. От меня пахло потом. Сильно. Но в тот момент мне было плевать. Если бы у меня ещё остались силы на душ, я бы с удовольствием его принял, но так как сил не было, не снимая одежды, я с удовольствием плюхнулся на кровать, совершенно не обращая внимания на странную обстановку в номере. Повернув голову к стене и удобно устроившись на постели, я глубоко вздохнул и закрыл глаза, пытаясь отогнать мысли о голодном желудке. В какой-то момент, в полудрёме, я почувствовал прикосновение к своим волосам. На затылке они были влажными от пота. Не раздевшись мне было жарко спать. Прикосновения повторились. Чьи-то пальцы медленно массировали мой затылок. Было приятно. Признаться я думал, что мне это приснилось, но в какой-то момент понял, что глаза у меня открыты и я смотрю на белую отельную стену. Меня чуть не хватил инфаркт! Оттолкнувшись ногами и руками о кровать я вскочил на ноги и встал в боевую позицию. Наверное, это всё же был сон, ведь так? Это лицо… Он просто не мог быть здесь! — Привет, — хриплый голос. Мне на секунду показалось, что в нём мне послышалась толика радости от того, что он видит меня. Но глаза выдавали холод. — Мартин? К-как ты сюда попал? — я сел обратно на кровать. Линар ничего мне не ответил. Я был крайне удивлен увидеть его здесь, в этом задрипанном отеле. Стало стыдно и неуютно. От всего, но больше раздражало то, что этот псих продолжал пялиться на меня с ничего не выражающим выражением лица. Теперь, зная, что Линар каким-то магическим образом появился здесь, я не мог просто лечь обратно и уснуть. И пусть я не чувствовал никакой угрозы с его стороны, всё же не мог до конца расслабиться. А боль где-то в области желудка продолжала нарастать. — Расскажешь? — Ты не отвечал на мои звонки, — его голос был спокойным. Линар до поездки в турне и Линар, тот, что сидел на кровати в детройтском отеле, казались мне двумя абсолютно разными людьми. Я уже должен был к этому привыкнуть. К этим его всратым странностям. — Я был занят и не мог ответить, — отведя взгляд на стену, соврал ему я. Не буду же я ему рассказывать, что перед поездкой в Детройт заходил к нему домой проверить врёт он мне или нет, и действительно ли он уехал куда-то? Да и то, что я слышал, как он с кем-то развлекался, пока был в турне… Разве я имею право его в чем-то обвинять? Он помог мне однажды, и с того дня между нами существует соглашение, которое я нарушил. Я кругом виноватый. — Ты лжешь мне, Кристиан. И я этого не потерплю.

***

«А что насчет тебя?» эта фраза крутилась в моей голове весь долгий перелет от Детройта до Лос-Анджелеса, но почему-то я так и не смог ему его задать. Ни в гостиничном номере в отеле

«Red roof Inn», ни в припаркованном на стоянке чёрном Jaguar XJ X351, в которую меня запихнул чуть ли не силой мой почти знакомый уже недруг, который все время стоял за дверьми моего отельного номера. Я совсем не отдохнул. Линар просто актер от бога. Я его не понимаю. Я его не знаю. Кто он? Кто этот незнакомец, который делает вид, что знает обо мне всё? Зачем он за мной приехал и как нашел? Весь путь до Детройтского столичного аэропорта я был растерян. У меня на душе скреблись кошки. И я не понимал, чего ожидать дальше. Детройт в очередной раз стал для меня кошмаром. Почти восемь месяцев я работал на своего проклятого отца, пять гребаных лет спал со своим кузеном… Меня сново начинало мутить. В любой момент мог произойти конфуз за который мне было бы очень стыдно. Я старался дышать через рот, чтобы уменьшить дискомфорт в желудке. За сегодня я только позавтракал и и это было ранним утром, а уже почти середина дня. Не смотря на то, что сидели мы с Линаром на задних сидениях меня тошнило от запаха ароматизатора, от мыслей, от себя и безысходности, которую я чувствовал.

Линар не обращал на меня никакого внимания. Не задавал больше вопросов. Он сидел на своей половине сидений с таким отчужденным лицом, что мне хотелось наорать на него, а затем врезать по его смазливой роже. Самолёт приземлился ровно в три часа после полудня в главном терминале «B», названном в честь Тома Бредли, Интернационального Лос-Анджелесского аэропорта. Вид самолета изнутри и снаружи не мог не вызывать у меня восхищение. Я помню как сел в самолет. На сколько я понял самолет был частным, потому что кроме нашей «группы» пассажиров больше не было. Через несколько минут после закрытия самолетных дверей, вежливая и на вид миловидная стюардесса принесла мне мягкий коричневый плед и стакан с водой. Эта девушка была так похожа на Майю. Чёрт! Это же был совсем не тот рейс, который она мне забронировала! Стюардесса ждала. Я качал головой, отказываясь от воды. Больше она мне ничего не предложила. Зато плед пришелся кстати. Я был изнурен морально. Физически я был настолько уставшим, что уже почти не понимал куда и с кем лечу. До сих пор не понимаю, я дурак или как? Иметь богатого любовника иногда круто, конечно, но такая связь накладывает некоторые обязательства, да и настолько безоговорочно доверять его словам…? Моя голова определенно была уставшей. О существовании Линара мне хотелось думать в последний момент. Наверное, меня подкупило, что тогда, на время вылета, мне самому не пришлось думать о деньгах, билетах. Мне ничего не приходилось планировать и сходить с ума от того, что нужно встать с утра пораньше, чтобы никуда не опоздать. У Мартина для этого был штат людей, которые решали все вопросы. Да, удивительно, что среди всех этих ходячих гор мыщц я не увидел Джеймса, менеджера группы «Кинг». Почему-то я постоянно забываю о том, что Линар не просто популярная среди молодежи рок-звезда, но и сынок сенатора. Из последнего что помню, как во второй раз возразил стюардессе, потому что мне не хотелось пить. Меня тошнило. Мне было жарко и я хотел стянуть с себя надетые на меня вещи, оставив только мягкий на ощупь плед. Я даже не успел принять душ в Детройте. Линар просто кинул на кровать мою собранную сумку с вещами, мой рюкзак, и в приказном тоне сказал немедленно выходить из отеля. Мол, что нас уже ждут. Разве этому мудаку возразишь? Помню, что после моего очередного отказа стюардесса кого-то позвала и без промедления ко мне подошел один из охранников Линара. От пронзившего меня ужаса я вжался в спинку кресла. Я пытался крикнуть, оттолкнуть его, но этот мужик выглядел даже впечатлительнее того другого чувака с каменным лицом. Со мной долго не разговаривали. Вскоре очень сильные пальцы силой разжали мне рот, пока вторая, татуированная до плеча рука крепко держала меня за горло. Я бы мог сопротивляться. Однако я ждал, что меня придушат. Как бы это было бы хорошо! Никаких проблем, никаких мыслей о деньгах, матери и двух ублюдках. Мне пришлось задыхаться не долго, ровно до того момента, пока я каким-то необъяснимым образом не выпил то, что предложила мне улыбчивая стюардесса. Линар был заказчиком этого акта насилия. Он сидел со мной в одном ряду и спокойно следил за тем, что со мной делают. В какой-то момент я даже поверил в карму. Неужели мое жалкое существование всегда будут преследовать такие ублюдки как Линар, как, сука, Эндрю? Я ничем не заслужил такого к себе обращения… На этой незаконченной мысли мои воспоминания заканчиваются. В воде было что-то подмешано, иначе бы я так быстро не отрубился. По пробуждении в голове у меня звенело колоколом. Тошнить, к слову, не перестало. Мне просто повезло, что желудок у меня был пустым и вместо настоящей рвоты, я лишь ощущал подкатывающие рвотные рефлексы. На не твердых ногах я встал с места. Перед глазами всё мутнело. Первый позыв, второй… Один из охранников грубо схватил меня за плечо… Это продолжение кошмара? Я всё ещё сплю? Мне плохо. Меня тошнит! Меня рвёт… горло жжет, желудок! Мне казалось будто бы я уже умер и кто-то пытается меня воскресить. Какая ужасная боль! В салоне самолета начался переполох. В какой-то момент я почувствовал сильный удар. Боль дошла до того, что я просто не понимал: это меня таким образом повалили на землю или я сам упал?       Аэропорт казался чересчур оживленным. В моем уставшем мозгу как-то бессознательно складывалась картинка огромного многослойного муравейника и люди, которые прибыли в это красивое оживлённое место походили на маленьких жужжащих трудяг-муравьев. Не могу сказать, что было приятно смотреть на людей с высоты носилок. Да, набранный надежный штат людей Линара работает быстро и эффективно, но был один минус — среди них не было врача. Один звонок и скорая помощь уже на подходе. Изначально, по прилете, я планировал поймать такси, сбежать от Линара и ехать прямиком к Майи, но мне не оставили выбора. В аэропорту собрались не только медицински сотрудники, а также СМИ. У меня не было абсолютно никаких сил выяснять у Линара, что происходит. У меня сильно болел желудок. Мне уже вкололи что-то, что должно было уменьшить боль, но эйфории или спада болевых ощущений я не почувствовал. Уже в больнице мне поставили очередную капельницу с обезболивающим и тем самым убили мою последнюю надежду хоть что-нибудь съесть кроме абсолютного ничего, мой лечащий врач сообщил, что у меня возможно острый гастрит. Завтра с утра придется делать гастроскопию, во второй раз сдавать анализы крови, и снова ничего не пить и не есть. После ухода врача, со вздохом, который в очередной раз отдался сильной болью в желудке, я накрылся с головой больничным одеялом. Так мне и надо! Блядь, вот до чего доводит кофе на голодный желудок, стресс, и другие неприятные новости. Лучше бы я сдох! Мне искренне никогда не нравилось плакать, но этот момент… Блядь, блядь, блядь! Я не хотел жить, потому что как только меня выпустят из больницы я снова получу ёбанный счёт за больницу. Если раньше меня не арестуют за неуплату долга по страхованию в Детройте. Что мне, сука, с этим делать? Майя приехала ранним утром. Я не мог нормально уснуть до поздней ночи. Пришлось даже нажимать кнопку вызова медсестры, чтобы мне снова подключили обезболивающие и дали снотворное. Медсестра взяла мою медицинскую карточку, она висела на моей кровати, и прочитав только ей понятную информацию, быстро сказала, что вернётся через несколько минут и вышла из комнаты. В итоге, мне поставили капельницу и посадили на седативы. Так было лучше. Так мой мозг не думал о том, что меня ждёт. Не думал о том, где Линар и о том, что в палате я нахожусь совершенно один. Как и по жизни — я остался один со своим полным котлом кипящего дерьма. — Крис, дорогой, как ты? — меня где-то пол часа назад привезли с гастроскопии. Диагноз подтвердился — острый гастрит. Обязательная диета, сильные обезболивающие, антибиотики — вот и весь мой рацион на ближайшее будущее. — Привет, пока мне становится только хуже. Эта больница просто комната пыток. — Попытался пошутить, но боль оставалась на прежнем уровне и капельница мало чем помогала. Я попросил медсестру пока повременить со снотворным, хотя врач посоветовал хотя бы два-три дня больше спать. У меня была потребность поговорить с Майей. Вчера я не мог думать ни о чем другом кроме как о боли и забыл ей написать. Подруга позвонила сама. Отведя Миколу в школу, Майя сразу же примчалась ко мне. — Майя… Пообещай, что поддержишь меня. — В чем дело? Он что-то сделал с тобой? — Игнорируя стул, подруга присела на край моей кушетки, её лицо одновременно было встревоженным и любопытным. Я не сводил взгляда с ее пронзительно зелёных глаз, чётких контуров лица и своих сокровенных мыслей, что будь я другим, нормальным… У меня могли бы быть отношения с ней. Я мог бы представить себе нашу счастливую жизнь вместе. — Крис, ответь! — Нет, Линар мне ничего не сделал. Кстати, ты его вообще видела? Я уже и забыл, что я прилетел только вчера. Линар был рядом со мной тоже вчера… до больницы, а после я уже его не видел. — Эм, нет, — Майя задумалась. — А ведь действительно! Он мне позвонил вчера вечером с твоего сотового. Сказал, что ты в больнице и чтобы я позвонила тебе утром. Кристиан, что происходит? Что произошло в Детройте. Только не ври мне. — Я не знаю, — выдохнув, я прикрыл глаза. Нагружать Майю всем своим дерьмом не хотелось, но мой мозг отказывался искать те рамки, в которые можно было посвятить подругу без вреда себе. Мне не хотелось её терять. — Не знаю, как сказать. Случилось многое. Кэрри в тюрьме. Она пока ждёт окончательного решения суда, но уже находится в тюрьме. Меня консультировала её адвокат — Джинни Вильямс. Мать отказалась от меня. В смысле, в этом же нет ничего удивительного, ведь так? — Кри-ис, — Майя видела как мне тяжело. От скопившихся слез я почти ничего перед собой не видел. Мне было так больно… — Я не хочу на тебя давить, хорошо?Оставим эту тему на потом. Выставив свободную от капельницы руку вперёд, я кое-как приподнялся с кушетки и попросил Майю обнять меня. Она не понимала, что времени у меня не так уж и много. Я не знал толком, что произойдет, но меня буквально давило противное чувство внутри. Мне так хотелось ощутить ее тепло, запах ее кожи, почувствовать прикосновение ее шелковистых длинных волос к моему лицу. Даже если это будет щекотно. Это именно то, что я хотел бы почувствовать прямо сейчас. Кажется Майя всё поняла. Она скромно улыбнулась и с огромной осторожностью приблизилась ко мне. В своем теле я ещё чувствовал боль и мне думалось, что как только я попаду в нежные объятия подруги моя боль стихнет насовсем. — Я поддержу тебя, — еле слышным голосом прошептала девушка. — обещаю. Окутанный запахом ее волос. Я наслаждался ее теплом и спокойствием. Рядом с Майей мне было уютно. У неё такое хрупкое ни с чем не сравнимое тело, чуть костлявые плечи и тонкая талия. Одно из них врезалось в мою грудь, но я готов был терпеть и эту боль. Мне вдруг очень захотелось её поцеловать. И я бы решился на этот шаг в моменте, если бы нас грубо не прервал холодный низкий голос. Этот голос и сам человек несут разрушение. А ведь когда-то я был им очарован. Он был моей несбыточной иллюзией. Моей мечтой, ради которой я бросил свою мать, оставил свою прежнюю жизнь далеко позади… — Вы уже закончили? — спросил этот голос. Мне хотелось кричать. Зачем ты здесь, Линар? Но я только отстранился от Майи и взглядом попросил её не оставлять меня наедине с ним. — Всё в порядке? — Не похоже было, что Майя была обеспокоена тем, что нас прервали. Она ведь не знала, о чем я думал, ведь так? Никто этого не мог знать. Я бы хотел найти поддержку в Линаре, но он опоил меня прошлым вечером, а значит, частично в моей болезни есть и его вина и доверять ему не стоит. — Кристиану… Я пойду позову медсестру. Было видно, что Майя лишь искала предлог, чтобы выйти из больничной палаты. Линар ей был неприятен ещё с тех самых пор как мы впервые встретились. Но кто бы её так просто отпустил? — Пожалуйста, останься. — Взяв её ладонь в свою я смотрел на нее просящими глазами. Нет, пожалуйста, не уходи. Я ещё не готов с ним говорить. Я не хочу рассказывать как я жалок и снова унижаясь просить денег. Пожалуйста, пойми и останься со мной. — Пожалуйста… Ты ведь обещала… Я не смог продолжить. В этот момент Майя вынула из моей ладони свою, опустила взгляд, и нагнувшись к моему уху прошептала тихое «прости». Она не услышала моих молебен. Она не поняла, о чем говорили мои глаза. Попрощавшись с нами обоими, Майя спокойной походкой покинула палату. Мы остались один на один с Линаром. — Она тебе нравится? — Линар подошёл к больничной кушетке и пододвинув свободный стул, сел широко раздвинув ноги. — Эта девчонка, она тебе нравится? — Нет, — в миг с моих губ сорвалась ложь. У меня было внутри ощущение, что мой желудок сжался причиняя мне намного больше боли, чем раньше, ещё до появления в больничной палате Майи. — не нравится. Линар почесал руку и тут же сжал ладонь в кулак. На короткий миг мне показалось, что он захочет меня ударить. Мог ли он сделать это? Мне не хотелось бы знать. Из-за очередного приступа боли пришлось зажмуриться и закусить губу. Со стороны это выглядело как избегание неприятностей, если бы не внезапный приступ рвоты. На моей больничной рубашке образовалось желтое пятно с примесью ярко красной крови. Возможно, что я прикусил губу? Линар не спешил мне помогать. Он спокойно сидел на стуле, будто бы издеваясь. Таким образом он наказывал меня? Он же именно этим и занимался, пока я то открывал, то закрывал рот, чтобы вдохнуть и «проглотить» отвратительно горькую, вырывающуюся из моего рта, желчь. — Что мне с тобой делать, Кристиан Вайт? — Линар потер указательным пальцем левой руки по кончику носа и прищурился. — Я бы мог с тобой разобраться прямо сейчас… — снова пугающая улыбка и абсолютный холод в глазах. Он больной на голову! — Пожалуй, с этим удовольствием я пока повременю. Ты должен понять кому принадлежишь! Кажется, Линар впал в один из своих гребенных припадков, потому что, о чем, блядь, он мне сейчас затирает? Этот монолог должен был прекратиться прямо здесь и сейчас. Собравшись с силами, я наконец смог обернуться и со всей силы нажал на красную кнопку, а дальше медсестра, укол и я больше ничего не чувствовал, не видел и не слышал. Всё вокруг меня окутала темнота.