Вечность

Вспоминать Т/и странно. Ханма решил не делать это, когда их дороги разошлись. У него не получалось, потому что невозможно забыть яркого человека за секунду, но Шуджи старался. Они познакомились в подростковом возрасте, им было где-то по тринадцать. Ханма уже тогда любил драться и воровал понемногу в магазинах, а Т/и была домашней девочкой, которая была со всеми добра и ходила на современные танцы и вокал. Первую встречу он помнил плохо, возможно, он сам начал её задирать на улице во дворе, а может наоборот — помог отделаться от хулиганов высокой девчонке с большим школьным рюкзаком. Но конец он помнил точно, она улыбнулась ему солнечно и так счастливо, подхватила под локоть и повела в сторону дома. Ханма пытался вырваться понарошку и говорил что-то, а Т/и шутила: —Да отцепись ты! —Что с тобой не так? С красивой девушкой никогда за руку не держался? —Держался, конечно. Сейчас он усмехается самому себе тринадцатилетнему. Иногда был таким эмоциональным треплом, что странно понимать, как Шуджи стал испытывать безразличие и скуку ко всему. Они часто встречались где-то между продуктовым магазином и их районом, в котором оба жили. Часто Ханма бездельничал, гуляя допоздна, а Т/и возвращалась с занятий. —У меня завтра концерт, так волнуюсь. Надеюсь, что не сфальшивлю, а то будет стыдно, — девушка в припрыжку шла домой, махала руками и всё ещё ярко улыбалась. Ханма только хмыкает: —Зато людей повеселишь. Когда им ещё чей-то провал увидеть удастся. —Эй! Посмеиваясь от эмоциональности своей подруги, с которой они вместе ходят так уже два года, Шуджи удобней перехватывает чужой рюкзак. Его даже не волнует почему и как он начал носить его. *** —Зачем ты делаешь всё это? —Что «это»? —Танцы, уроки по корейскому, вокал, курсы актерства. Чего ты добиваешься? —А ты сам не понимаешь? Парень понимал. Мечта стать известной певицей, которая будет дарить всю себя миру и музыке, была у многих. Жизнь айдолов была прекрасной для большинства, пусть они и знали, что скрывается за красивым макияжем и натренироваными улыбками. —И ты правда хочешь этого? —А ты не видишь? — Т/и взмахивает руками. —Вижу как ты мучаешь саму себя в погоне за совершенством, — Шуджи откидывается на кровать застеленую голубым покрывалом, постельное бельё пахнет свежестью и клубничным гелем для душа, которым девушка пользуется уже несколько лет. —Мы не будем об этом говорить, — прилетает строгое от уже отвернувшейся Т/и. Она садиться за письменный стол, собираясь доделать домашнюю работу, не обращая внимания на взгляды Ханмы. Уже десять вечера, он не собирается домой и проведёт ночь в этой комнате, потому что дома родители снова орут друг на друга, а ещё чувство, что Т/и ускользает от него с каждым днём всё сильней. Он никогда не был романтичным и не думал, что сможет так крепко влюбиться в неё. Всё получилось как-то самим собой. Просто видеть солнечную улыбку стало необходимо. —Пора спать, — Ханма выключает свет, погружая комнату в почти непроглядную тьму и утягивает лениво сопротивляющуюся девушку за собой в кровать. Он чувствует горячее дыхание в шею и трепет длинных ресниц. —Я хочу уехать в Корею после выпуска, — произносит твёрдо и уверенно. Шуджи ничего не отвечает. Просто знает, что Т/и борец и не позволит никакой жестокости и критике сломить себя. Он правда надеется на это. *** Им по восемнадцать, когда Ханма прижимает её к себе в прощальных объятиях, стоя у уже заведенной машины, которая отвезёт девушку в аэропорт. Между ними в прошлом тысячи поцелуев, три признания в любви, двадцать ночевок вместе и два занятия любовью. Между ними в будущем абсолютно ничего. У Т/и тренерство в компании Сеула, миллионы тренировок, доведение самой себя до предела и почти слепые надежды на дебют и успех. У Шуджи пустота, которая заполнится драками, жестокостью и манипуляциями. Т/и смотрит на него сквозь слёзы и улыбается, гладит пальцами лицо, будто стараясь запомнить. —Заботься о себе, хорошо? Ханма кивает согласно, думая, что забота даже о себе — это не для него. —Мне пора, — предпоследний крепкий поцелуй они делят ранним утром не стесняясь родителей, что участливо отворачиваются. Самый последний достаётся ей в висок. *** И всё-таки он не смог не интересоваться её жизнью. Сидя в своей квартире, Шуджи смотрит выступление Т/и на каком-то канале. Корейская индустрия развлечений захватывает мир всё сильнее с каждым днём. И пусть его выворачивает от яркости и розового цвета, которым украшена сцена, он правда рад за свою бывшую девушку, которая от счастья забывает слова песни прямо на телевидение. Прямая трансляция, в которой молодую, но уже успешную группу поздравляют с пятнадцатой наградой сингла. Пять девушек не танцуют, они плачут и обнимаются, смотря огромными глазами в камеру и как-то еле-еле, но умудряются петь. А зал шумит, поддерживая их, взрываясь кричалками. —О боже. Опять эти шоу? — Шион тоже громкий, он возвращает в реальность. —Не нравятся красивые милашки? —Да ну их нахуй, — хватая пульт он переключает на какой-то фильм. Ханма только хмыкает и не протестует. *** В следующий раз он видит интервью этой же группы спустя несколько дней. Встав слишком рано утром, Шуджи от скуки идёт в штаб раньше нужного и наталкивается на братьев Хайтани и Коко. Риндо что-то увлечённо смотрит в телефоне, и Ханма, хоть лезть не в своё дело не его прерогатива, ловит на экране знакомые лица. Младший Хайтани смотрит интервью музыкальной группы. Т/и, очень худая, но всё ещё безумно красивая, читает что-то с телефона. И парню легко увидеть, что она расстроена, хоть и пытается скрыть это за милой улыбкой на камеру. Риндо сосредоточенно хмурится и поправляет очки. —Тоже удивлён его увлечениями? — Коко, сидящий на противоположном диване стреляет глазами и высовывает язык. Ханма хмыкает и тоже хочет кинуть шпильку младшему, но Хайтани закатывает глаза и опережает его: —Серьёзно удивлён увлечением красивыми девушками? Не отвлекайте. Из динамика доносится голос Т/и, которая произносит что-то отвратительное. Судя по всему, группа зачитывает комментарии хейтеров, и Шуджи против воли начинает следить за шоу. И не умей он контролировать себя, внезапно заинтересованный Ран увидел бы как сжимаются в гневе кулаки и сжимаются в полоску губы от отвращения. Череду комментариев, где приписывают анорексию, неумение танцевать и уродливость, прерывает девушка с розовыми волосами: —Т/и, ты просто прекрасна, я люблю тебя! Никогда не унывай и не обращай внимание на плохих людей! Участницы умиляются и о чём-то говорят по-корейски, а Т/и наконец показывает свою по правде счастливую улыбку и сжимает протянутую ладонь розоволосой. И Шуджи надеется, что она всё ещё остаётся борцом. *** Ханма не заходит в интернет, чтобы прочитать хоть что-то про Т/и, не набирает номер, что до сих пор записан. Он не делает ничего, потому что это не его дело, и Риндо больше не увлекается такой музыкой как пять лет назад. Мужчина только видит билборды и баннеры с фотосессией её группы по всему Токио. На них девушка с огромной фан-базой и внушительным количеством ненавистников снимается в рекламе нижнего белья, украшений и одежды. Блистает в своей сексуальности и красоте, является той, на которую хотят быть похожи старшеклассницы, и гордится Япония. Шуджи тоже ею гордится. Из подавленной девушки она превратилась в совершенство и судя по всему никому не даёт себя обидеть. Ханма не заходит в интернет, чтобы прочитать хоть что-то про Т/и, Ханма думает, что у неё всё нормально. И ложась ночью в кровать после очередного выматывающего дня в Бонтене, он спит спокойно. Встаёт в девять утра и неспешно идёт в душ, из открытого окна доносятся звуки вечно спешащего города. Шуджи делает себе завтрак, когда всё-таки вспоминает про телефон и возможность того, что за восемь часов что-то могло произойти. Но в уведомлениях только один значок о пришедшем сообщении. Внутреннее предчувствие скручивает живот, и мужчина быстрее открывает мессенджер, читая тот текст, который никогда не ожидал увидеть. Сразу после его короткого «удачи» десять лет назад теперь одно непрочитанное: Я всегда любила тебя, мне очень жаль. Отправленное пять часов назад. Такие сообщения иногда шлют родным те, кто перешёл дорогу Бонтен. Они прощаются с близкими за пару минут до того, как придёт смерть в виде Хайтани и Санзу. Это их последние мысли перед мольбой и слезами. Пальцы леденеют, и Шуджи становится трудно держать телефон в руках. Такие сообщения шлют самоубийцы. Он садится на, с грохотом отодвинутый, стул, потому что, кажется, он впервые в жизни не может чувствовать землю под ногами. Ханма на автомате вбивает её имя в поисковую строчку. Впервые за десять лет. Заголовки последних статей—их тысячи— твердят то, что он думал: Самоубийство успешной певицы Т/и. Молодую, но уже такую известную двадцативосьмилетнюю Т/и нашли повешенной в собственной квартире. Это произошло всего несколько часов назад. Многие думают, что причиной такого поступка стал постоянный буллинг в её сторону. Пожелания смерти, негативные комментарии, агрессивное поведение. Ни компания, ни участницы группы ничего не говорят, на данный момент, это всё, что у нас есть. Мы приносим соболезнования родным и близким и просим вас быть аккуратными со своими словами и поступками. Ханма читает ещё несколько статей, надеясь увидеть увидеть что-то другое, но все текста однотипные, говорящие об одном и том же. Слёзы наворачиваются на глазах неожиданно для него самого, шум крови слышен в ушах, и он зажмуривается, стараясь прогнать образы его Т/и. Доброй, яркой. Невероятной. Счастливой. Телефон летит в стену, когда девчачий смех звенит в голове. Стол переворачивается, когда сверкающие глаза, что смотрят на него с любовью, всплывают в памяти. Ханма опускается на колени посреди разгромленной кухни, когда начинает рыдать не в силах остановиться. Т/и была борцом с солнечной улыбкой, но у каждого борца есть свой последний бой.