Вечность

У Инуи глаза блестящие и немного прозрачные. Ярко-голубые такие, что утонуть в них ещё при первой встрече пару лет назад оказалось очень лёгкой задачей. И пусть даже в свете луны, заполненые кристалльными слезами они остаются прекрасными, Т/и ненавидит ночные кошмары за то, что заставляют его плакать. Правда, она ещё не знает, что это вовсе не ужасные сны, а реальность, которой была наполнена подростковая жизнь. —Хэй, — принимая сидячее положение на кровати, девушка ничего больше не произносит и только сжимает чужое плечо, растирая. Давая понять, что рядом, и если нужна будет помощь или объятия, то она рядом. —Я снова не даю тебе спать, да? —Правда хочешь, чтобы я пошутила? Инуи роняет смешок и вытирает глаза, но не поворачивается к ней лицом, взглядом уперевшись в стенку напротив. Т/и убирает ладонь и обхватывает руками колени, садясь удобнее. Она ночевала у Сейшу не так много раз как хотелось бы, но уже уяснила, что кошмары для него— это не редкость. Блондин не рассказывает, что в них происходит, почему они снятся, он будто снова становится закрытым. Наверное, единственное, что она может— сидеть вот так и надеяться, что мысленная поддержка ему помогает. И она ему нужна. Т/и не считает минуты, но, кажется, проходит достаточно с того момента как она проснулась из-за копошений. Хотя бы потому, что её начинает клонить в сон. Правда, дремота проходит, когда девушка чувствует толчок в грудь, который заставляет зажмуриться и приземлиться на мягкую подушку. Сверху, уткнувшись лицом в шею, ложится Инуи. Кожу холодят мокрые щёки, но она ничего не говорит, только запускает пальцы в уже отросшие до плеч волосы и мягко перебирает их. По потолку проносятся тени— Токио никогда не спит, и люди едут куда-то даже в час ночи. Проблема всех больших городов. Но ткань штор делает лунный свет голубоватым, и это погружает в состояние нереальности. Будто это не простая квартира на третьем этаже серого дома. Будто это что-то более особенное. Пшеничные волосы Сейшу всегда мягкие и никогда не путаются. Скользят между пальцев и длинными прядями падают на щёки. Т/и они нравятся. Как и всё в этом парне. Только жаль, что, зачастую, он использует их для прикрытия шрама. —Наверное, для тебя это странно, — Инуи говорит про кошмары, слёзы и проблемы со сном, девушка понимает без конкретики— но мне сложно рассказывать об этом. Всё слишком ужасно, и я не хочу, чтобы ты ненавидела меня за то, что я делал раньше. Его голос хриплый и тихий настолько, что приходится внимательно прислушиваться. Т/и гладит по плечу и отвечает так же шёпотом: —Твоё прошлое— только твоё. Ты можешь рассказать, а можешь навсегда оставить это себе. Я всё равно приму тебя, потому что важен только ты. Она не уверена, что смогла правильно выразить свои мысли, но очень надеется, что Сейшу понял её. —Спасибо, — всё так же хрипло в шею, но Т/и чувствует, что его тело расслабляется, а вскоре и дыхание становится размеренным и тихим. А Т/и следующий час спокойно гладит Инуи по волосам и охраняет его сон, понимая, что её правда не волнует прошлое блондина. Её заботит только настоящее и будущее.