Император

      На этот раз проигравшим оказался Саске. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: особо в эту игру он не играл, видел пару раз в тавернах во время своих путешествий в поисках меча, да и правила знал номинально. Зато отличным игроком в маджонг был Суйгецу: он не раз выручал своих товарищей, когда они оставались на мели. И научил своих друзей немного играть. Но до мастерства было очень далеко. Поэтому уже в начале игры младший Учиха знал, что придётся исполнять желания победителей. Итачи отомстил ему тем же способом, которым они поглумились над ним в прошлый раз, заставив рассказать о своих любовных похождениях. Какаши же просто попросил хорошего вина и золота. Последнего у Саске снова не оказалось и пришлось «одолжить» у брата.       Эта маленькая забава очень повеселила Итачи, зато обескуражила Саске. Для него это было очередной урок: Императора каждый раз задевало, когда он бродил по увеселительным кварталам, не предупредив его. Однако на этот раз ситуация и впрямь оказалась серьёзной: ни через день, ни через три, ни даже через неделю Орочимару во дворце так и не появился.       Его отсутствие стало очень заметным и ощутимым. Во время аудиенций, Итачи каждый раз поворачивал голову и открывал рот, чтобы спросить его мнения, но рядом главного советника не было, и повелитель хмурился и замолкал. Ему стало тяжелее проводить и другие совещания, на которых Саске не присутствовал, а Орочимару всегда был под рукой. К тому же, он организовал необходимые встречи и знал все проблемы, которые в данный момент охватывали их страну. С каждым днём Император всё острее ощущал нехватку его живого ума и острого языка. И, в конце концов, не выдержал.       — Где он? Найдите и приведите его ко мне, — повелел он как-то Саске и Какаши после очередной встречи с гостями из Страны Чая. Ко всему прочему, Орочимару владел многими языками и без его присутствия договориться о чем-либо было невозможно!       — Мне нужен мой главный советник. Как он посмел уйти из дворца и предаться праздности? — гневался Император, заваленный ворохом документов и прошений.       — Мы уже пытались… несколько раз, — выдавил из себя Саске. — Даже силой. Но он…       Они и правда ещё несколько раз посещали «Цветущий лотос», но выманить Орочимару оттуда никак не могли. Ни уговорами, ни угрозами, ни силой: он чуть не убил двух крепких стражников, которые тащили его, точно вонзив лекарские иглы им в шеи.       — Даже в невменяемом состоянии он остаётся очень опасен, — пробормотал Хатаке, констатируя этот факт. Итачи, слушая их оправдания, лишь усмехнулся.       — Мне что, нужно сжечь тот бордель, чтобы он вернулся сюда? Или все бордели в этой стране? — натянуто спросил он.       — Боюсь, тогда он уйдёт в другую, — процедил Саске. — Нии-сан, даже если мы силой приведём его во дворец, он не будет подчиняться. Он никого не боится и не воспринимает всерьёз, даже меня. Если только…       — Хочешь, чтобы я сам пошёл за ним? — сурово спросил его Итачи. Саске с Какаши молча переглянулись и поджали губы.       — Мы знаем, что Его Величеству оскорбительно посещать то грязное место… — начал Какаши. — Но, возможно, ты единственный, кто сможет совладать с ним.       — Что ж, — Итачи некоторое время подумал, постукивая пальцами по столу. — Если это сработает, то я готов сделать это. И я никогда не был в подобных заведениях, — его взгляд стал несколько задумчивым. — Мне даже немного любопытно… — он поднялся на ноги, а младший брат подал ему руку, когда тот спускался по ступеням в своих длинных платьях. — Саске, нужно сказать слугам, чтобы подготовили мне самые тёмные и неприметные одежды, те, что я надеваю в подземелья. И длинный плащ с капюшоном. Меня никто не должен там видеть и знать, что я посещаю подобные места. Моя репутация очень сильно пострадает, если меня кто-то узнает.       — Пф, это легко поправить, — хмыкнул Саске. — Просто снесём ему голову в ту же минуту и дело с концом, — горделиво заявил он.       — Глупый брат, зачем всё так усложнять, — вздохнул Император. — Идём, тебе тоже нужно переодеться. Какаши-сан, вы подготовьте лошадей. Но не из императорских конюшен, простых.       — Да, Ваше Величество, — тот поклонился и отправился к хозяйственным конюшням, а братья Учиха добрались до главного дворца, где сменили свои шёлковые дорогие платья на обычные чёрные. Итачи также облачился в длинный плащ и накинул капюшон.       — Да, если не смотреть прямо в лицо, ничего не видно, — одобрил Саске, который и сам не хотел показывать своего красивого молодого брата кому попало. Какаши подвёл лошадей поближе к главному дворцу, и вскоре они верхом пересекли восточные ворота.       Император редко покидал свой дворец, если только во время военных походов или деловых визитов в другую страну. Поэтому даже в собственной столице для него было много неизведанного. Ехали они медленно, шли шагом, и он внимательно осматривался вокруг, подмечая все детали. Обращал внимание на чистоту улиц и одежду горожан, разглядывал дома и прислушивался к голосам людей. Особенно интересным стал для него рынок: ему хотелось бы остановиться у многих палаток и прикупить безделушек и сладостей.       — В другой раз, нии-сан, мы едем чуть дальше, — Саске пришлось подгонять его лошадь, поскольку брат всё натягивал и натягивал поводья.       — Помнится, в юности ты также жадно смотрел на все эти палатки, — хмыкнул Какаши. — С тех пор мало что изменилось.       — Да, я так и не могу выбраться из дворца, когда захочу, — вздохнул Император. Он сдался и отвернул голову. Они немного ускорились и через некоторое время добрались до увеселительного квартала. Сумерки только начали сгущаться, но разноцветные фонари уже горели у каждого здания.       — Как здесь красиво, — первым делом проронил Итачи, когда они ступили на широкую улицу.       — Это лишь чтобы привлечь внимание, — пробормотал Какаши. — Будьте осторожны, Ваше Величество, охотниц и охотников здесь много.       Какаши будто в воду глядел: буквально через минуту их окружили девицы в ярких платьях. От них веяло сладкими духами, а алые губы шептали какие-то непристойности. Итачи выглядел равнодушным, а вот Саске пришлось постараться, чтобы отцепить их от брата.       — Что? Они тебе понравились? — хмуро спросил он, когда они пошли дальше, осматривая вывески.       — Отнюдь, — возразил Император. — Они и ногтя не стоят каждой из моих наложниц, — брезгливо добавил он. Саске довольно ухмыльнулся, Какаши тоже одобрительно кивнул головой. Наложницы в императорском гареме были не просто красивые девушки, но ещё и образованные, начитанные, владеющие каллиграфией и умеющие поддержать разговор. Ведь чтобы попасть в гарем, нужно было пройти испытания, и многие не выдерживали.       Помимо женщин к ним приставали и мужчины, приглашая выпить в тавернах и сыграть в азартные игры. На самом деле, Итачи бы хотелось побывать во всех этих заведениях, но он непреклонно шёл вперед. Пока они не остановились у двухэтажного здания с красивой вывеской.       — «Цветущий лотос», — прочитал Император, догадываясь, что скрывается под таким невинным названием.       — Да, это тот самый публичный дом, — прокомментировал Саске.       — Как они могли использовать название такого чистого цветка для такого грязного места? — нехотя проронил Итачи и первым прошёл внутрь. Какаши и Саске зашли следом за ним, не отступая от Императора ни на шаг. В первые секунды красота и изысканность этого места очаровала молодого повелителя. Он остановил свой взгляд на фонтане, затем на танцующих юношей и цветах, которые обвивали своды потолка. Здесь играла негромкая лёгкая музыка и слышался смех.       — Ты про них мне рассказывал, Саске? — тихо спросил Итачи, любуясь полуобнаженными танцорами.       — Да… — младший Учиха вспомнил, как сам впервые увидел их и не мог отвести взгляда.       — Они действительно прекрасны, — проронил Император. — Саске, как думаешь, если я наряжу своих рабов так же, они будут столь очаровательны? — предавшись мечтам, спросил старший Учиха.       — Они уж скоро станут мужчинами, — неодобрительно проворчал наследник, припомнив повзрослевших юношей-музыкантов.       — Ты прав. Мне нужны новые юные рабы, — согласился Итачи, а челюсть Саске отвисла сама собой.       — Я не это имел в виду, нии-сан! — возмущенно прошипел он.       — Орочимару знает в этом толк, нужно поручить это дело ему, — не слушая его, забормотал Итачи.       — Да, но для начала его нужно вернуть, Ваше Величество, — хмыкнул Какаши, слушая их разговор. У Саске вид был очень недовольным и хмурым, зато лицо Итачи светилось от любопытства и желания заполучить это здесь и сейчас.       — А вот, кстати, и он, — продолжил стражник, первым заприметив главного советника. Орочимару сидел всё в том же углу, развалившись среди ярких подушек. Его окружал густой аромат курительных благовоний, а услужливые работники этого заведения не забывали подливать ему вина. Саске, приходя сюда несколько раз, заметил, что юноши менялись. Вероятно, Орочимару перебирал их, не находя в них того, что искал. Все они были исключительно светловолосыми, однако и впрямь ни один из них не мог сравниться с прохладной отстраненностью и смиренностью Кимимаро.       Трое мужчин подошли к главному советнику, нависнув над ним, словно коршуны. Поначалу Орочимару смотрел на них невидящими глазами — дурман и вино мешали ему мыслить здраво и туманили его разум. Однако он всё же смог узнать Саске, который уже несколько раз нарушал его упоение.       — Снова ты, Саске-кун, — скривил губы он. — И не надоело тебе сюда ходить? Сколько раз тебе говорить, что я больше не вернусь во дворец?       — И что же ты, намерен до конца своих дней сидеть здесь, одурманенный травами, вином и продажными юношами? — надменно произнёс человек в длинном тёмном плаще, который стоял позади Саске и Какаши. Глаза Орочимару невольно широко распахнулись, а сам он подался вперед, не ожидая услышать этот голос. Сначала ему подумалось, что он ошибся из-за наркотических трав, однако когда человек ступил вперед и леденяще взглянул на него сверху вниз, по коже тут же пробежал мороз, и сомнений у него не осталось.       — Ваше…       — Вон отсюда, — угрожающе произнёс Саске, глядя на юношей и перебивая сдавленный голос Орочимару. Ладонь наследного принца лежала на рукояти меча, и молодые люди быстро поднялись на ноги и покинули их. Младший Учиха ещё раз осмотрелся вокруг, чтобы не было лишних глаз и ушей.       — Ваше Величество… — пробормотал Орочимару, до сих пор не веря, что Итачи стоит перед ним. — Как это возможно?       — И впрямь, как это возможно? — с усмешкой переспросил старший Учиха. — Чтобы сам повелитель Империи Огня пришёл в это грязное место за тобой?       — Я не… — забормотал Орочимару, а его глаза заметались по сторонам. Кажется, он судорожно пытался придумать оправдания, но не получалось. Впрочем, минута рассеянности прошла быстро, главный советник снова оскалился и пришёл в чувство.       — Ты самовольно покинул дворец, не уведомив меня, и предался праздности, — надменно продолжил Итачи. — За такое я должен лишить тебя головы.       — Как будет угодно Его Величеству, — дерзко ответил Орочимару. — Всё равно я больше ни на что не сгожусь.       — Ты кажется забыл о том, кто ты, и в чём клялся мне в тот день, одиннадцать лет назад, — Итачи подошёл ещё ближе и, схватив советника за одежду, заставил его выпрямить спину и смотреть себе в глаза.       — Твоя жизнь отдана дворцу и мне, — тихо, но очень чётко произнёс Итачи, пронзая советника своим испепеляющим взглядом. — Ты будешь служить мне до самой смерти, Орочимару, хочешь ты этого или нет. У тебя нет права покидать дворец и нет дозволения распоряжаться своей жизнью, как тебе вздумается. Как ты посмел думать о ком-то, кроме своего повелителя? Ты мой, Орочимару, — его голос опустился до шёпота, а золотистые глаза советника застыли и, кажется, будто свет померк в них. В то время как глаза Императора, в которых отражалось пламя свечей, пылали смертельным пожирающим огнём. — И лишь с твоим последним вздохом я отпущу тебя… — его голос совсем затих, утонув в звуках музыки и отдаленных разговорах других людей.       Орочимару онемел и будто перестал дышать, поражённый такими словами государя. Впрочем, не он один: Саске поймал себя на мысли, что тоже затаил дыхание, вслушиваясь в этот пугающий шёпот, да и Какаши оцепенел не меньше их двоих. Итачи Учиха был Императором не только по своей крови и наследованию. В нём жила удивительная незримая сила управлять людьми и подчинять их своей воле одним взглядом и словом. Даже таких хитрых и своенравных, как Орочимару, таких непокорных и упрямых, как Саске, таких осторожных и рассудительных, как Какаши, благородных и честных, как Минато. Так или иначе, но каждый из них следовал за Императором, ощущая эту невидимую, но мощную власть.       И сейчас Саске подумалось, что его пронизывающий, гипнотический взгляд — тоже часть проклятых сил, поскольку он в одно мгновение погасил всю строптивость главного советника. Как только Итачи отпустил его, Орочимару медленно осел на пол, а на его лице застыло странное выражение. Поначалу оно было изумленным, даже несколько испуганным, однако потом губы скривила привычная ухмылка.       — Как же я ненавижу этот презрительный гордый взгляд, и как хочу видеть его снова, — прошелестел он, а затем склонил голову и почти коснулся лбом пола, прямо рядом с плащом Его Величества.       — Подданный повинуется, — приглушенно отозвался Орочимару и медленно выпрямился. Саске поразился тому, как изменилось его лицо: оно больше не кривилось, не было изумлённым или раздосадованным. К нему вернулась полная отрешенность, оно стало спокойным и бесстрастным и даже каким-то сонным.       «Его как будто опоили!» — наследник воззрился на своего брата, тоже ощущая непреодолимое желание поклониться ему. Он уже знал это чувство. Когда Итачи объявил его наследным принцем, и все придворные пали перед ним ниц, ему тоже хотелось упасть перед ним на колени, подчиняясь благоговейному трепету. Сердце теснилось в груди, а дыхание перехватило, совсем как тогда.       — Какаши-сан, Саске, выведите его отсюда, — наконец-то взгляд Итачи стал прежним, и наваждение спало. Его спутники очнулись, подхватили Орочимару под руки и вывели из публичного дома. Император задержался там ещё на несколько мгновений, окидывая взглядом это место. Теперь оно уже не казалось ему таким прекрасным, как в начале. Всё здесь было безвкусным, ароматы слишком сладкими, цветы увядшими, а музыка негармоничной и резкой. А юноши, танцующими возле фонтана, показались ему слишком развязными и бездушными. Хотя о какой искренности можно было говорить в этом месте, сплошь наполненном фальшью?       — Нии-сан? — осторожно произнёс Саске, когда Итачи тоже покинул заведение и присоединился к ним. Какаши усадил пьяного Орочимару на свою лошадь, младший Учиха же держал двух других.       — Я уж подумал, что ты собрался похитить какого-нибудь танцовщика, — проворчал младший брат, а старший невольно улыбнулся.       — Как-нибудь в другой раз, — шутливо отозвался Итачи. — На сегодня нам хватит и этого пленника, — он взглянул на Орочимару, который сильно склонился к шее лошади, но сидел в седле ровно и вроде бы не падал. — Идёмте, пока он снова не начал дерзить и огрызаться, — проговорил Император. Держа лошадей, они покинули увеселительный квартал, который начал наполняться народом. Уже успело стемнеть, фонари горели ещё ярче, а посетителей стало больше. Оба Учихи и Какаши вместе с ними не любили большое скопление людей, поэтому все трое, как договорившись, шли быстро. Когда дорога стала посвободнее, они забрались на лошадей и дальше поехали верхом. А, добравшись до рынка, снова замедлились и остановились: Итачи пожелал купить немного сладостей и украшений для своих жен и наложниц.       — Саске, тебе это тоже подойдёт, — для младшего брата он присмотрел поясную подвеску из полудрагоценных камней и купил её.       — Зачем, у меня уже есть нефритовая, — заворчал тот, примеряя её. — И она гораздо дороже, чем эта.       — Ох, и всё же, — Итачи одобрительно кивнул, разглядывая её на чертом ханьфу. — Ты никогда ничего не просишь, а мне хочется побаловать тебя.       — Ладно, может и правда неплохо, — смирился с подарком наследник.       Какаши тоже не остался без внимания: для него Итачи купил крепкий кожаный пояс с небольшими сумочками-карманами. Стражу это пришлось по вкусу, и он отблагодарил Императора поклоном.       Когда они пересекли дворцовые ворота, Саске внезапно почувствовал облегчение. Он был рад вернуться во дворец и уже не ощущал себя каким-то пленником. Наоборот — эти стены их защищали, здесь он чувствовал себя более спокойно и раскованно. Здесь не нужно было чего-то опасаться или скрываться. Итачи тоже первым делом снял с себя капюшон и сделал глубокий вдох. Ночной воздух был свежим и наполненным лёгкими ароматами трав. Он ощутимо расслабился и переглянулся с младшим братом.       — Думаю, этой ночью его нужно покараулить на всякий случай, — сказал он Саске и Какаши. — А завтра, после утренней аудиенции, я поговорю с ним.       — Можете не беспокоиться, я прослежу за этим, — отозвался Хатаке и взял курс на особняк главного советника. Саске же ненадолго задержался с братом.       — Всё не могу понять, — поделился мыслями он, когда они неспешно ехали шагом по центральной дороге к главному дворцу. — Как у тебя это получилось? Ты будто заколдовал его. Это часть твоих сил? Или что? — полюбопытствовал он. Итачи лишь загадочно улыбнулся.       — Кто знает, — пространно ответил Император. — Просто когда я чего-то хочу, я достигаю желаемого. Возможно, это мои силы, а возможно, я и сам научился повелевать людскими сердцами. Всё-таки, я уже одиннадцать лет на троне, — отметил он.       — Каждый раз удивляешь меня, — Саске тоже украдкой улыбнулся. — Какой же ты необыкновенный, нии-сан! — в сердцах воскликнул он и резко развернул своего коня к поместью Орочимару, чтобы помочь Какаши.       — Так же, как и ты, Саске, — глядя ему вслед, проронил Итачи, замечая, как покраснели его уши и загорелись глаза от избытка эмоций. Саске и правда ощутил восторг в душе, который переполнил его. Вроде бы, он был уже взрослым, молодым мужчиной, а восхищался своим старшим братом, как ребенок. Совсем как детстве — Итачи был для него недостижимым идеалом, и спустя столько лет так им и остался. Несмотря на то, что Саске догнал, а в чем-то даже перегнал его, познать до конца он его так и не смог. И это делало наследника счастливым: он был безумно горд, что у него такой потрясающий старший брат.       «Такого и впрямь больше ни у кого нет».       Следующим утром аудиенция прошла без главного советника, однако после неё Орочимару пришёл в Зал размышлений и тишины (в сопровождении Какаши, который всю ночь не спускал с него глаз, а как только тот пробудился, передал ему приказ Императора). Саске с Итачи уже были там, разбирая очередную гору документов. Однако, как только появился Орочимару, они отвлеклись, переведя всё внимание на него.       — Главный советник приветствует Императора и наследного принца, — прошипел Орочимару, поочередно кланяясь одному и второму Учихе. Вид у него был весьма измождённый. Помимо привычной бледности, под глазами обострились впадины, лицо стало одутловатым после недельного запоя, а золотистые глаза потускнели. Саске догадывался, что и внутри ему не очень хорошо: наверняка голова раскалывалась, а живот крутило, но всё же он пересилил себя и последовал приказу Императора.       — Вижу, разум вернулся к тебе, — прохладно ответил ему Итачи.       — Не без Вашей помощи, Ваше Величество, — процедил тот.       — Орочимару, для твоего возраста опасно так много пить и курить наркотические травы, — отметил Император с некоторой усмешкой в голосе. Главный советник тут же оскалился, в штыки воспринимая его слова.       — Спасибо, что беспокоитесь обо мне, но, как видите, я ещё жив, — прокаркал он.       — Да, вряд ли тебя можно подкосить одним вином, — хмыкнул Саске.       — Не думал, что какой-то раб может так выбить тебя из колеи, — продолжил старший Учиха. — Неужели ты так сильно привязался к нему? — озадачился он. Орочимару поджал губы, смотря в одну точку. Что он сейчас чувствовал, не знал никто, даже сам главный советник. Но определенно — просто так люди вроде него с ума не сходят.       — Если он нужен, чтобы обеспечить твоё равновесие, я прикажу вернуть его, — твёрдо заявил Итачи, и теперь уже поджал губы Саске. Не хотелось бы предавать собственных друзей и объявлять на них охоту…       — Что же вы, пойдёте против своего брата? Ведь это он поспособствовал их побегу, — каркнул Орочимару, скривив губы. Итачи перевёл взгляд на Саске, который нахмурился и опустил глаза в пол.       — Мне бы этого не хотелось, — медленно продолжил старший Учиха. — Но благосостояние страны важнее личных мотивов. А твоя помощь в этом благосостоянии неоценима, Орочимару. Тебя не было всего неделю, и я очень остро ощутил нехватку твоего мнения и твоих советов. Я отдал свою жизнь империи, и мой брат пожертвовал своей свободой, чтобы оставаться рядом со мной. И если необходимо, я готов пожертвовать кем-то ещё, чтобы ты продолжал трудиться на благо нашей страны.       — Не стоит никем жертвовать, — выслушав его, проронил Орочимару. — И возвращать его. Кимимаро больше не тот, кто нужен мне, — удрученно добавил он.       — Ты можешь жить как угодно и владеть кем угодно, но это не должно влиять на твои обязанности и помощь мне, — проговорил Император. — Скоро пройдёт вступительный экзамен для придворных ученых, — внезапно сменил тему Итачи и подписал один из свитков, поставив на него императорскую печать. — Я хочу, чтобы ты взялся за его организацию и проведение. Это немного отвлечет тебя. К тому же, мне нужны новые рабы, — Итачи загадочно улыбнулся, а Саске невольно закатил глаза. — Более юные. Я хочу обучить их танцам.       — Ты всё-таки не бросил эту затею, — процедил Саске сквозь зубы.       — Насколько юные? — на лице советника появился привычный оскал, что говорило о его интересе.       — Как те, что ты подарил мне несколько лет назад. Юные и нетронутые, — подчеркнул Император. — Как у тебя будет время, поищи мне таких.       — Как пожелаете, Ваше Величество, — Орочимару коротко поклонился. Несмотря на язвительный тон и усмешку на лице, его глаза по-прежнему оставались грустными и опустошенными. От Саске это ускользнуть не могло.       — Как думаешь, он справится? С собой, — когда главный советник покинул их, получив задание, усомнился наследный принц.       — Да, бесспорно, — Итачи же был полностью в нём уверен. — Орочимару не из тех людей, что поддаются эмоциям. Это всё утихнет и пройдёт. Его разум сильнее. Просто нужно пережить это. Да, будет больно, но он справится. Хотя, вероятно, станет ещё более язвительным и нахальным. От обид и горечи характер становится ещё более несносным, — с сожалением вздохнул Итачи.       — А если бы он захотел вернуть Кимимаро? Ты бы правда приказал отыскать его?       — Я лишь хотел показать его значимость для меня, — покачал головой Император. — Да, его значимость для меня выше, чем значимость того юноши, но раз Орочимару сам прогнал его, вряд ли его гордость позволит ему вернуть его обратно. Во всяком случае, сейчас его не стоит оставлять надолго одного. Нужно помочь ему пережить это.       — Понял, — закивал головой Саске. — Можешь на меня положиться — я сделаю его прежним, — пообещал младший брат.       — Да, и, — на лице Императора появилась несколько коварная улыбка, и младший брат ощутил, как что-то сжалось в животе. — Саске, я хочу, чтобы ты тоже прошёл этот экзамен, — повелел он.       — На придворного учёного? Но зачем? — изумился младший брат.       — Возможно, тебе это пригодится в дальнейшем, — пространно ответил тот. — К тому же, ты заслужишь уважение двора, если пройдёшь его. Наследник должен владеть не только мечом, но и пером. Я и сам проходил его перед переворотом.       — Но, нии-сан, это же нужно снова столько всего выучить… — простонал младший Учиха, предчувствуя большую проблему.       — Ты справишься, — уверенно заявил старший брат. — Орочимару лично обучал тебя, ты многое знаешь и умеешь, для тебя это не составит трудностей.       — Да, но… — Саске несколько насупился, обдумывая это. По сути, он и правда всё знал. Когда он готовился отомстить брату, Орочимару буквально наполнил его голову знаниями. Саске тогда прочитал очень много книг и философских, и политических, исторических, военных, медицинских. К тому же, все знания были подкреплены на практике и по сути ему нечего было бояться. Разве что, пожалуй, в поэзии и художественной литературе он был не силён. Зато его каллиграфия была хороша, уступая только брату и наставнику.       — Ладно, если ты так хочешь, я сделаю и это, — в итоге проронил Саске. — И если я стану лучшим, то ты меня наградишь, — тут же широко улыбнулся он.       — Договорились, — тоже с улыбкой ответил Император.