Император

      «Похоже, в нашем дворце появилась новая жемчужина».       Эти слова не давали Саске покоя всю ночь, и следующий день, и ещё несколько последующих дней. Не то, чтобы он разозлился на Итачи, но какой-то холодок между ними появился. Словно их отбросило на несколько месяцев назад, когда они только-только вернулись из горного леса. Брат как обычно был немногословен, а Саске не хотел приставать к нему с допросами, поэтому все дни только и делал, что сверлил его взглядом на утренних аудиенциях и следил за ним в течение дня. Вероятно надеясь подловить его на тайной встрече с Кимимаро, но Император даже и не думал приближаться к особняку главного советника. Орочимару тоже после этого случая притих, перестал вольничать с повелителем, скалиться и язвить. Говорил только по делу, либо вообще молчал и большую часть времени проводил в своём поместье. Саске пару раз заглядывал туда и видел виновника всех бед. В отличие от него Кимимаро не выглядел раздраженным или подавленным. Наоборот — как будто был счастлив, что всё так закончилось, и он исполнил мечту увидеть Императора.       — Что с тобой, ты который день прожигаешь дыру в моей спине, — Итачи дал как следует братишке повариться в собственных мыслях, прежде чем задал этот вопрос спустя неделю. — Так разозлился, что я обидел твоего любимого наставника?       — Я никогда не говорил, что люблю его, — процедил младший Учиха, спрыгивая с округлого окна. Они с братом находились в императорских покоях, в одной из комнат, где Итачи рассматривал документы, которые касались внутренней жизни дворца и гарема.       — Зачем ты устроил всё это? — насуплено продолжил Саске. — Ты же знаешь, что никакой переворот он устраивать не собирался. Он просто заигрывал с тобой, как обычно. И со мной тоже.       — Именно, — Император поднял на него глаза. — Мне не понравилось, как он смотрел на тебя. Словно коршун на свою добычу. Пожалуй, меня это разозлило. Интересное чувство, — протянул старший брат. — Похожее на то, когда я застал Императрицу с любовником, но ещё более острое.       — Это ревность? — Саске слегка приподнял брови. — Не думал, что ты способен на неё. Ты всегда был готов отречься от меня, лишь бы огородить от себя. Ты сам отдал меня Орочимару. А потом я стал ходить к нему, доверяясь его способностям. Но я постоянно отключаюсь от недостатка крови и не знаю, что он делает со мной, пока я лежу без сознания в его особняке. Я никогда не задумывался об этом, но теперь…. — Саске судорожно вздохнул, за мгновение представив всё мыслимое и немыслимое и вздрогнув от озноба. — Хотя нет, и теперь не верю, что он мог сделать что-то извращенное. Не знаю, почему, — юноша пожал плечами, — но не верю.       — Я знаю, — негромко проронил Итачи, откладывая свитки. — Он не станет ничего делать без согласия. Ему важнее морально подчинить жертву, нежели физически. У Орочимару извращён мозг, а не тело.       — А у тебя, похоже, наоборот? — хмыкнул себе под нос Саске. Итачи тоже слабо улыбнулся, но мотнул головой.       — Не всегда. Порой я люблю действовать словами, а порой силой, как в случае с тобой. Ты же всегда полностью полагаешься на неё.       — К слову, о силе, — протянул младший Учиха, сжимая и разжимая кулак на правой руке. — Сейчас мне действительно хочется применить её, — намекнул он, на что старший брат даже оторвал взгляд от своих документов.       — На мне? — шевельнул губами государь, а его взгляд стал крайне вызывающим, что подстегнуло юного Учиху ещё сильнее.       — Только на тебе, — Саске приблизился к нему и коснулся макушки, поводя по зачесанным волосам, стянутым в узел. А затем развязал его, и длинные пряди тяжело опустились на плечи Императора.       — Нет, — проронил старший Учиха, снова опуская глаза в документы, и рука Саске невольно замерла, так и не коснувшись его. — Ты уже достаточно насладился властью надо мной, теперь я хочу это сделать.       — Ты Император, у тебя и так предостаточно власти, — пробормотал юноша, борясь с желанием обхватить его за шею и впиться в неё губами. Но всё же одного слова Итачи хватило, чтобы обуздать его желание.       — У меня предложение, — Саске опустил руку и снова отстранился, смотря на сидящего брата свысока. — Давай сразимся. На мечах, как в тот, последний раз. И победивший решит, что делать с проигравшим.       — Хочешь убить одним выстрелом двух зайцев? — снова улыбнулся Император и, отложив бумаги, наконец поднялся на ноги. Его светло-голубое платье в сумерках казалось воздушным, похожим на дымку, а тёмные волосы покрывали плечи и спину, словно мантия. — Что ж, ты давно просил сразиться с тобой, и думаю, что сейчас неплохое время вспомнить о наших силах. К тому же, я и правда давно не держал в руках меч.       Саске широко улыбнулся, когда старший брат одобрил его просьбу. Ему пришлось ненадолго отлучиться в южный дворец, чтобы переодеться и захватить свой меч, который уже давно лежал без дела. Император тоже сменил свои светлые одежды на тёмные и более удобные, а также собрал волосы в высокий хвост. Они встретились на каменной площадке внутреннего дворца, сверля друг друга напряженными взглядами.       — Можешь не сдерживаться, — Итачи первым отбросил ножным и поднял руку, сжимающую длинный клинок. — Даже если ты ранишь меня или пронзишь, я не умру.       — Но проиграешь, — шепнул Саске и тут же ринулся в бой. Когда мечи со звоном ударились друг о друга, по спине наследника пронеслись мурашки, а такой близкий взгляд Итачи буквально обжег его с головы до ног. Вкусом битвы Саске любил наслаждаться, но с братом этот вкус был особенным и неповторимым. Со сколькими бы противниками он ни сражался, ни один не мог дать ему такого упоения и восторга, как давал Итачи. С первых мгновений его захватили мощнейшие чувства, что даже собственный клинок задрожал в руках. Он ощутил небывалый прилив сил, словно его наполнили чистейшей энергией, и забыл обо всём вокруг. Эти чувства чуть не подвели его: на мгновение он потерял контроль, и Императору удалось свалить его на землю и выбить меч из рук, но Саске с помощью кувырка смог снова схватиться за рукоять и подняться на ноги.       Итачи был настроен серьёзно. Его взгляд был не менее острым, чем клинок Тоцука, и младшего брата он щадить не собирался. Саске это было на руку: он как никогда хотел проверить свою силу и силу Императора. В тот, последний раз они были на равных, но Итачи пал, а Саске, зная его умысел, сомневался в чистоте своей победы. Теперь, когда жгучая ненависть больше не затмевала глаза и не было цели убить старшего брата, он смог насладиться битвой вовсю. На этот раз Император сдаваться не собирался. Саске ощущал его настрой, его силу и стремление побеждать. И противостояние от этого становилось невероятно упоительным.       Они сражались на равных, уступать не собирался ни один, ни второй. И уставать, похоже, тоже. Наоборот — чем больше проходило времени, тем больше скрещивались их мечи, быстрее двигались их тела и чаще пересекались взгляды. Итачи атаковал мощными движениями, прорывая оборону младшего брата, но тот успевал отскочить и ударить в бок. Саске тоже не жалел силы и скорости, заставляя Императора буквально танцевать. Их одежды развевались от частых поворотов и выпадов, волосы старшего брата рассыпались по плечам, а младшего торчали в разные стороны. Пару раз Саске получил болезненный удар ногой прямо в живот и едва успевал отразить атаку. В отместку ему удалось свалить Итачи на землю, схватив его двумя руками, но старший Учиха вывернулся и перебросил его через плечо. Саске ему не удалось ранить ни разу, сам же Император получил несколько несущественных царапин, которые очень быстро затянулись.       Саске не стремился ранить его или пронзить клинком, как прежде. Ему не нужна была смерть брата или его мучения. Нет, больше всего ему хотелось выбить меч из рук соперника, приставить свой клинок к его горлу и приподнять острым кончиком его подбородок, а после этого взглянуть в глаза. А потом поставить на колени и обхватить его лицо руками, смотря на него сверху. Это стало бы для него настоящей долгожданной победой, но чем больше проходило времени, тем больше он осознавал, что не хочет, чтобы этот бой заканчивался. Он хочет сталкиваться с братом снова и снова, хочет ощущать его силу, сдерживать и уворачиваться от его ударов, слышать его частое дыхание и видеть развевающиеся одежды и волосы, темные пряди, прилипшие к влажное коже. Саске вспомнил о своём танце на дне рождении брата. Тогда, под десятками взглядов он испытывал волнение и страсть, говоря с Императором языком тела. А сейчас они говорили оба, и каждый понимал, что не хочет заканчивать этот разговор.       — Ваше Величество! — звон мечей прервали голоса. Саске и Итачи, отпрыгнув друг от друга, одинаково раздраженно посмотрели в сторону дворца, откуда к ним приближался старший канцлер с небольшой свитой. Братья Учиха часто дышали, были распалёнными, раскрасневшимися и вспотевшими, черные глаза обоих горели, готовые сжечь Хирузена заживо.       — Простите, что прервал Вас, — тот побледнел, кланяясь им обоим. — Но требуется Ваше безотлагательное присутствие, Император, — сдавленно добавил он. — Прибыл гонец от генерала армии…       Итачи, взглянув на угрюмого младшего брата, поднял с земли ножны и вложил в них Тоцуку.       — Продолжим вечером, в моих покоях, — проронил повелитель, коснувшись плеча Саске и едва заметно улыбнувшись, приободряя его. Юный Учиха, проводив Императора взглядом, невольно поджал губы и глубоко вздохнул. Ему показалось, что победа была у него в руках, и ещё бы немного — и он смог бы лишить брата оружия. Но как обычно, ему всегда не хватало этого «чуть-чуть». И наверняка Итачи придумал бы что-то ещё, чтобы избежать своего поражения.       «Он по-прежнему так же силён, — омываясь после напряженного боя, анализировал Саске. — Так же решителен и хладнокровен. Но, кажется, был более осторожен, чем прежде. Тело моё не щадил, — он сморщился, до сих пор ощущая боль в животе и груди, — но старался не ранить мечом. Я почувствовал это. К тому же, не использовал свои проклятые силы. И хорошо, иначе бы они ещё больше истощили его».       — Похоже, по-настоящему нам больше не удастся сразиться, нии-сан, — пробормотал юноша, переодеваясь в чистую одежду. — И я рад этому, — ухмыльнулся он.       Пока Император решал срочные дела, младший Учиха наведался в поместье главного советника. Орочимару там не было, вероятно, он тоже находился во дворце. После того случая Саске всё никак не мог добиться от него разговора и уладить глупую ссору. Он чувствовал себя немного виноватым, ведь всё произошло из-за того, что он подыгрывал своему наставнику. Саске уже хотел покинуть пустой особняк, как наткнулся на Кимимаро. На заднем дворе юноша раскладывал пучки трав и аккуратно связывал их.       — Ваше Высочество, — увидев наследника, он припал к земле и поклонился. Учиха смерил его недовольным взглядом. С появлением этого парня всё пошло наперекосяк. Даже Итачи вышел из себя, чего ранее никогда не случалось. И назвал его жемчужиной, приметив красоту. Саске он никем не называл, кроме как глупым братом. Хоть и звучало это скорее ласково, чем обидно.       — Орочимару всё ещё злится? — когда Кимимаро поднял голову, спросил наследник. Ему показалось, что молодой раб плохо выглядит: кожа была немного бледной, а под ясными глазами потемнело, словно он не выспался.       — Нет, в последнее время у него хорошее настроение, — ответил парень.       — Неужели, — Саске подошёл к нему и бесцеремонно схватил за руку. Задрал рукава, а затем отодвинул ворот на его одеяниях, открывая шею. — Как я и думал, — процедил Учиха, замечая яркие синяки по всему телу и следы то ли от пальцев, то ли от веревок на запястьях и шее. — Поэтому? Он вымещает злость на тебе?       — Это не то, о чем вы думаете, Ваше Высочество, — Кимимаро поспешил опустить рукава.       — Я знаю, что это, — резко возразил ему Саске. — И знаю, как мужчина может поступать с мужчиной, особенно, когда имеет много власти. Он всё-таки сделал с тобой это, — несколько раздосадовано протянул молодой наследник.       — Нет, я сам предложил ему, — замотал головой Кимимаро. — Выглядит действительно страшно, но на самом деле всё не так. Мне не больно, а в процессе этого не ощущаешь, — несколько сконфуженно признался он.       — Слабо верится, — Саске скептически изогнул брови. — Что Орочимару не причиняет боль. Хотя мне его вообще сложно представить в постели с кем-то, несмотря на все его приставания и намёки. И каково это? — как бы между прочим спросил наследный принц. — Он же старикашка, неужели ещё может? — усомнился юный наследник.       — Сначала… было трудно, — судорожно вздохнул Кимимаро, потирая свои запястья, — вынести всё это. Обычные сношения не для него, ему нужно их чем-то «приправлять». Но постепенно я привык. И иногда даже бывает приятно… — к удивлению Саске он слабо улыбнулся, а наследника перекосило.       — Как я и думал, он тот ещё извращенец, — процедил Учиха. — Хотя тебя тоже можно понять — у тебя нет другого выхода, кроме как терпеть его, — несколько сочувственно добавил он.       — На самом деле, он не такой, каким кажется на первый взгляд, — покачал головой молодой раб. — И ту боль, что он даёт мне, он испытывает сам. Я чувствую это каждый раз, когда он прикасается ко мне.       — Я не хочу встревать в чужие отношения, — пробормотал Саске. — К Орочимару я скорее равнодушен, но так же, как и для тебя, он кое-что сделал для меня. И это кое-что настолько бесценно, что не окупится даже моей жизнью. Поэтому я тоже терплю его и пытаюсь что-то сделать для него, чтобы хоть немного убавить этот долг.       — И что же это? — полюбопытствовал Кимимаро. — Что он сделал?       — Он не дал совершить мне самую большую ошибку, о которой я бы жалел всю жизнь, — Саске содрогнулся, вспомнив о том моменте, когда чуть не внял словам брата и не отрубил ему голову. Тогда именно Орочимару помешал ему это сделать, пронзив его запястья иглами. Приди он хоть на секунду позже — и Итачи бы уже было не вернуть. Никогда.       — За это я тоже ему благодарен, — добавил юноша себе под нос. — И хочу, чтобы он обрёл хоть какое-то подобие счастья, — он взглянул на молодого белокурого парня, но отчего-то нахмурился и помрачнел от его красоты.       «Но почему-то мне кажется, что ты принесёшь ему лишь несчастья», — подумал про себя Саске, покидая особняк главного советника. Вряд ли этот красивый, немного отстраненный парень сможет полюбить Орочимару. И вряд ли вообще кто-либо сможет полюбить его. Кимимаро и правда благодарен ему за спасение и без оглядки готов отдавать себя своему благодетелю, даже привыкнув к боли. Но это лишь из чувства долга и безысходности. Когда страсть к свежей игрушке спадёт, Орочимару увидит это. Но захочет ли он чего-то большего, или ему будет достаточно лишь этой рабской признательности?       «Боюсь представить, если бы я всё же оказался на его месте», — снова поморщился Саске, вспомнив, как в первые встречи главный советник всё намеревался сделать его своим. Саске засучил рукав и взглянул на своё левое предплечье, где Итачи когда-то вырезал метку клана на его коже. Шрамы почти затянулись, стали бледными и едва различимыми, но до сих пор чётко напоминали ему о случившемся.       «Странно, я теперь так спокойно к этому отношусь, — сам себе усмехнулся Учиха, возвращаясь в императорский дворец. — Любовь — как обезболивающее, всё стёрла из моей памяти. Прошло не так много времени, а я снова хочу видеть его. Не могу без него…» — Саске судорожно вздохнул, ощущая, как сдавило грудь. Без Итачи ему снова становилось не по себе, душа наполнилась какой-то пустотой и отчуждением, словно он опять погружался в своё мрачное прошлое. Чтобы немного успокоиться и расслабиться, он отправился в императорский сад. Природная красота там была настолько чарующей, что его мысли и чувства приходили к умиротворению, и становилось легче дышать. Он хотел добраться до мостика с карпами, но заметил, что по саду гуляет кто-то ещё. Приглядевшись, он понял, что это Императрица в пышных одеждах с многочисленной свитой из евнухов, придворных дам и служанок.       — Ваше Высочество, — Хината чуть присела, приветствуя наследника. Саске тоже сложил руки и склонил голову. После инцидента с Наруто младший Учиха не видел её, но сейчас Императрица выглядела очень чинно и спокойно. Её волосы были снова сложены в замысловатую прическу и украшены золотыми шпильками и гребнями, лицо выбелено, а щёки подрумянены. Под пышными лиловыми одеждами было сложно разглядеть живот, но руки она держала на нём, словно прикрывала.       — Как ваше самочувствие, Императрица? — бесстрастно спросил её Саске, невольно рассматривая перстни на изящных тонких пальцах.       — Всё хорошо, Ваше Высочество. Император посоветовал мне чаще бывать на свежем воздухе, поэтому практически весь день я провожу в саду, — плавно ответила она.       — Да, я и сам люблю здесь бывать. Это место успокаивает и наводит порядок в мыслях, — согласился с ней Саске. — Но, наверное, даже оно не сделает вас счастливой, — он многозначительно взглянул на неё, а Хината, вздрогнув, махнула слугам, чтобы те оставались на месте, а сама двинулась вперед вместе с наследником.       — Вы можете не бояться меня, я вам не враг, если вы не испытываете сильных чувств к Императору, — проговорил Саске, кося глаза на её бледное лицо. — Мы с Наруто пять лет прожили вместе в Конохе и сдружились. Я как никто не желал его смерти, хотя он совершил очень большую глупость.       — Я не могу просить о большем, — негромко произнесла девушка, когда они отдалились от свиты. — Император был очень милостив со мной и скрыл мой позор от двора. И пощадил Наруто… — она снова судорожно вздохнула и посмотрела на Учиху. — Вы не знаете, как он там?       — Вы до сих пор питаете к нему чувства? — настороженно спросил Саске. Хината молчаливо отвела взгляд в сторону. — Полагаю, с ним всё в порядке. Ему сохранили жизнь и так просто он её не потеряет. Но вам лучше не думать о нём.       — Я думаю лишь о малыше, — перебила его Хината. — Хочу, чтобы он родился здоровым и крепким и порадовал Его Величество, — она невольно погладила свой живот.       — Думаете, это будет мальчик? — насупленно спросил Саске.       — Да, без сомнения, — улыбнулась Императрица, с нежностью проводя по своему животу. — Это будет наследник, — уверенно заявила она. — Я это чувствую. А как здоровье вашей племянницы, Ваше Высочество? — поинтересовалась она. Саске, поджав губы, взглянул на небо, которое сегодня было затянуто облаками. На самом деле, он не особо интересовался состоянием собственной дочери, хотя иногда заглядывал во дворец шуфей, ощущая какие-то уколы совести.       — Она… растёт. Очень быстро, — пробормотал наследник. — Кажется, совсем недавно была крошечной и сморщенной, а теперь смотрит осознано и как будто уже узнаёт.       — Ах, я так хочу скорее подержать малыша на руках, — мягко улыбнулась Хината. — А вы не думали о детях, Ваше Высочество? И о женитьбе? Вам ведь уже… — она задумалась и Саске тоже.       — Двадцать два, — проронил он. — Я на пять лет младше Его Величества. Нет, я не думал об этом. И, признаться, не хочу, — тяжело вздохнул он.       — Это счастье — сочетаться браком с тем, кого любишь, — улыбка Императрицы стала печальной. — Но большинство из нас, принцев и принцесс, вынуждено жить с выгодным супругом, а не любимым. Такова цена власти и роскоши, — её голос дрогнул, и Императрица, вздохнув, поклонилась. — Прошу меня простить.       — Вы ему не безразличны, — внезапно вырвалось из Саске, а Хината удивленно распахнула глаза. — Между нами с братом близкие отношения, и я понимаю его. Разбираюсь в его эмоциях и чувствах. И могу сказать, что он ревновал вас, когда застал с Наруто. Возможно, очень слабо, но ему было больно, я видел это. Он всегда хотел, чтобы люди, находящиеся рядом с ним, не страдали. Но всегда получалось наоборот, — теперь горько усмехнулся Саске.       — Надеюсь, что вы встретите того человека, с которым будет в радость находиться рядом, — пожелала на прощение Императрица и вернулась к своей свите.       В Зале размышлений и тишины Итачи задержался до самого вечера, обсуждая со старшим канцлером, главным советником и ещё несколькими министрами срочные вопросы, касающиеся финансирования армии. Наконец, придя к всестороннему согласию, он подписал указ, который гонец должен был срочно доставить к северным границам. Когда все дела были улажены, Император покинул зал и направился к своему дворцу, но его снова перехватили, на этот раз главный конюх. Цукуёми в последнее время плохо ел, поэтому Итачи незамедлительно наведался в конюшни, опасаясь за здоровье своего любимца. Конь выглядел вполне здоровым, но немного подавленным. Лишь когда увидел хозяина, начал фыркать, тянуться к нему мордой и с любопытством обнюхивать. А потом поел у него с рук.       — Они скучают, когда Вы надолго оставляете их, Ваше Величество, — посетовал главный конюх, передавая сочные яблоки в руки Императору, а тот кормил и Цукиёми, и Аматерас. Вороной жеребец тоже был рад его видеть, хотя так сильно не соскучился, как серый. Ведь Саске навещал его чуть ли не каждый день и ухаживал за ним.       — Да, я сильно привязал их к себе, и привязался сам, — проронил Итачи, поглаживая любимцев по морде. — Они совсем как люди, чувствуют одиночество и тоскуют…       Проведя некоторое время с любимцами, Император снова вернулся в Зал размышлений и тишины, вспомнив, что не поставил печать на важном прошении. Однако, перед самыми дверьми он остановился и затаил дыхание. Его звериные инстинкты в отличие от обычных человеческих очень хорошо улавливали шорохи и запахи, и сейчас Император явно ощутил, что внутри кто-то есть. Сначала он подумал, что это Саске — младший брат мог спокойно бродить по дворцу в поисках него, но чутьё подсказало, что это не он. Поэтому Итачи бесшумно проник внутрь. Настолько, что человек не ощутил его присутствия.       — Что ты здесь делаешь? — громко произнёс он, видя какого-то раба, который копался в свитках, лежащих горкой возле его стола. Юноша в зеленом ханьфу сначала вздрогнул, поднял на Императора глаза, а затем, испугавшись, рухнул на колени и прижал лоб к полу.       — Ваше Величество! — воскликнул он и замер, не смея поднять головы.       — Я знаю тебя, — проронил Итачи, медленно приближаясь к нему и не сводя с него глаз. — Ты один из музыкантов-рабов, который приглянулся моему младшему брату.       — Хаку, Ваше Величество, — прошелестел тот.       — Я задал вопрос, — повторил Император. — Что ты искал в моих бумагах?       — Я… меня отправил наследный принц. Он потерял свою поясную подвеску из нефрита, и я искал её… Простите меня! Я готов принять любое наказание… — отчаянно воскликнул он и весь сжался.       — Сюда запрещено входить кому-либо, особенно, рабам вроде тебя. Поднимись, — приказал повелитель. Хаку очень медленно сначала выпрямил спину, а затем поднялся с колен, а голову так и держал склоненной, опасаясь императорского гнева. Но Итачи приподнял её за подбородок, чтобы видеть его глаза.       — Ты и правда очень красив, — выдохнул он, пристально вглядываясь в миловидное лицо юноши и смущая его. — Большие глаза, бледная ровная кожа, красивые нос и губы… — он поднял руку и вытащил шпильку из его волос. Узел распался, и длинные пряди опустились на его плечи. — Кажется, я начинаю понимать, о чем говорил Саске, — слабо усмехнулся Итачи. — С наследным принцем ты неплохо сдружился, а Императору не откажешь? — он коснулся рукой его щеки и внезапно толкнул его к столу. Юноша неловко попятился, споткнулся и упал на него, свалив несколько свитков. Его глаза широко распахнулись, когда Учиха навис над ним, сжимая его руки и толкаясь между ног. Краска охватила щёки юноши, он попытался шевельнуться, но вырваться даже не думал, поскольку это было бесполезно.       — Разве раб может отказать, если повелитель желает? — прошелестел он, отводя глаза в сторону от пристального черного взгляда Императора.       — А раб желает? — Итачи коснулся его полуоткрытых губ и провёл по ним, заставляя дыхание юноши участиться. Хаку ответил не сразу, захваченный врасплох таким внезапным настроем Императора, а Итачи расценил его сомнения как угрозу.       — Или ты хочешь лишь Саске? Тебе лучше возжелать меня, чем моего брата, — прошелестел государь, до боли стиснув его правое бедро. — Твоё желание ко мне я прощу, а к нему…       — Я желаю… — торопливо зашептал юноша, чуть изогнувшись под Учихой. — Обоих…       — Хах, — Итачи усмехнулся и тронул его за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Какой испорченный раб. Твоя красота сделала тебя таким развратным? Скольких ты уже обманул ей?       — Немногих, — выдохнул Хаку и затаился, как пойманный кролик.       Итачи, усмехнувшись, отпустил его, выпрямился и отошёл назад, поправляя свои одежды. Хаку, бросив на него испуганный взгляд, сел на столе, не зная, как повелитель поступит дальше.       — Покорен и красив — ты мечта каждого, кто любит использовать власть. Странно, что ты не оказался в руках главного советника — он любит подобных тебе. На первый раз я тебе прощу, но если снова увижу здесь, то тебе несдобровать.       — Слушаюсь, Ваше Величество, — Хаку сошёл со стола и поклонился, а затем попытался скорее уйти, чтобы не навлечь на себя гнев.       — Да, и… — Итачи задержал его, когда тот был уже у двери. — Не слишком увлекайся моим братом. На безобидные игры я закрою глаза, но если дело зайдёт дальше, ни он, ни кто-либо не сможет уберечь тебя от моего гнева.       — Да, Ваше Величество, — покорно прошептал тот.       Собственных покоев Император достиг уже затемно, предварительно посетив купальни. Он даже не сомневался, что Саске будет ждать его там: наверняка младший брат промучился весь вечер, ходя из угла в угол. Когда Итачи прошёл в покои, Саске сидел за невысоким чайным столиком, держа в руках чашу и глядя сквозь открытое окно на звёзды. Шагал повелитель обычно бесшумно, поэтому младший Учиха заслышал шорох его одежды. А когда увидел его, тут же поставил чашу на столик, вскочил и подбежал к брату.       — Наконец-то! — страстно прошептал он и внезапно замер перед ним, словно собирался обнять и передумал. Вместо этого, отошёл на шаг и поклонился.       — Младший брат приветствует Императора, — пробормотал он, а Итачи ухмыльнулся: его каждый раз забавляло, когда Саске пытался оказать ему должное почтение. Приблизившись, он сам коснулся его щеки и легонько погладил её.             — Прости, пришлось задержаться. Я посетил купальни, зная, что ты поджидаешь меня тут и точно не выпустишь из покоев, стоит мне зайти сюда.       — Ты крайне проницателен, — самодовольно брякнул юноша и положил руки на его талию, а затем прижал к себе, проводя по белым нижним одеяниям и ощущая под тонким струящимся шёлком тепло его тела.       — Значит… — протянул Император, понимая, что младший братишка не сдвинется с места и не выпустит его из объятий. — Ты ведь хотел продолжения? Нашего боя.       — Угу, — промычал Саске, утыкаясь в его плечо и с наслаждением вдыхая цветочный запах волос и кожи.       — Боюсь, что в покоях не так удобно размахивать мечом…       — Без меча, — Саске, наконец, отстранился и хитро взглянул на брата. — И площадку ограничим… — он осмотрелся вокруг. — Одной кроватью.       — Похоже, здесь ты рассчитываешь на победу, — хмыкнул Император и, обхватив братишку, упал вместе с ним на широкое ложе. Саске тоже довольно заулыбался и заурчал, перекатываясь и оказываясь сверху. Конечно, избивать друг друга или причинять увечья они не собирались, но вот толкаться и кусаться было лишь в удовольствие. Перекатываясь по кровати, они срывали друг с друга пояса и одежду, Саске распустил волосы Императора, а Итачи сразил его сильным укусом, от которого младший застонал и лишился сил. В глазах потемнело, но он не сдался, инстинктивно сопротивляясь до последнего. Эта постельная битва увлекла их не хуже настоящей: сверху оказывался то один, то второй, никак не уступая лидерство. Оставаясь с Императором наедине, особенно в спальне, Саске чувствовал себя очень раскрепощенным, забывая о том, кто они, и ведя себя как с братом. Итачи тоже не особо с ним церемонился — одежду мог рвать, а самого братишку кусать и таскать за уши или волосы. Но после того, как таким образом старший Учиха чуть не отгрыз ему ухо, юноша рассвирепел и так опрокинул его на кровать, что он подпрыгнул на воздушных перинах и Саске вместе с ним.       — Ты так и хочешь сожрать меня, нии-сан! — возмущенно проголосил наследник, весь красный, как помидор, разгоряченный и возбужденный.       — Ты дал волю моим инстинктам, я едва могу удержаться, — задыхаясь, ответил тот с горящими глазами. — Когда нет оружия, оружием становятся пальцы и зубы, так и хочется запустить их в твою мягкую плоть… — он потянулся и с удовольствием провёл языком по щеке Саске, от подбородка до самого глаза, отчего тот зажмурился.       — Похоже, здесь у тебя преимущество, — недовольно признал младший Учиха, вдавливая его в постель. — Но в бое на мечах я бы точно победил!       — Когда мы слишком близко, о бое думать всё сложнее, — ухмыльнулся Итачи. — К чему нам выяснять, кто из нас сильнее, Саске? Это бессмысленно, — проговорил повелитель, поглаживая его бёдра. Во время их катаний по кровати он успел снять с братишки всю одежду, а сам остался лишь в тонком ханьфу, которое тоже было развязано и обнажало его грудь и ноги. — Физически мы с тобой сильны и равны, поэтому наши битвы длятся так долго. Однако твоё здоровье более крепкое, а я, несмотря на свои проклятые силы, временами очень ослаблен и беззащитен. Но у меня больше власти и влияния над тобой. Мне хватит одного лишь слова, чтобы ты опустился на колени, — Итачи потянул его к себе и облизал покрасневшее ухо, — или раздвинул ноги, — пошло шепнул он, и по спине Саске побежали мурашки. Схватив голову брата руками, он впился в его губы, отчаянно и горячо целуя. Итачи тоже сжал его в объятьях, наслаждаясь ласками его языка и властно заполняя его рот своим. Некоторое время они безотрывно целовались, тяжело выдыхая и постанывая. Саске пришлось оторваться, лишь когда брат недвусмысленно приподнял бёдра, и юноша ощутил его влажную плоть между своих бёдер. Ухмыльнувшись, Саске выпрямился, обхватил её рукой и глянул на брата свысока.       — Даже и говорить не придётся, — выдохнул он, приподнимаясь на коленях и осторожно опускаясь и принимая любовника в себя. Император ненадолго закатил глаза и откинул голову, а его младший брат, неровно выдохнув, сел до конца и уперся ладонями в его бёдра, чуть выше колена. Он был возбужден не меньше, чем любовник, поэтому, едва двинувшись, готов был закончить, но смог сдержаться. Итачи сам толкнулся в него, и из братишки вырвался сладкий стон. Он редко сидел сверху, обычно над ним возвышался Император, но сейчас Саске как никогда ощутил свою раскрепощенность, а также желание одновременно и подчиниться брату, и контролировать его. Сильнее впившись пальцами в его бёдра, он начал двигать своим телом, поднимаясь и опускаясь, плотно сжимая мышцами его плоть и заставляя того неровно дышать. Итачи сначала просто лежал, откинув голову и немного согнув ноги в коленях, а когда братишка разошёлся, протянул к нему руки и обхватил ладонями его ягодицы. Саске прикусил нижнюю губу — так его пробрало, что он едва сдержал рвущиеся звуки. Император сдавил пальцами его половинки, раздвинув их, и ощущения стали ещё ярче. Юный Учиха всё же закончил, закатывая глаза и едва удерживаясь сверху.       Однако его желание не угасло. Итачи дал ему пару минут, чтобы перевести дух, а затем снова требовательно толкнулся, заставляя Саске двигаться. Теперь действовать было проще — желание так не мутило голову, и он наслаждался возбужденным состоянием брата, контролируя его и растягивая удовольствие по максимуму. Саске очень старался доставить Императору как можно больше наслаждения, двигаясь довольно ловко и развратно, и Итачи, в конце концов не выдержав, схватил его за руки и притянул к себе. Заставил склониться и так прижал к себе, что Саске практически лёг на него. Старший Учиха жадно прижался к его губам вместе с приятным стоном. Саске двигаться больше не мог, но чувствовал, что брат немного толкается сам и в итоге заканчивает прямо во время поцелуя, очень крепко сжимая его в объятьях. Но даже после этого он не выпустил его, продолжая целовать и напитываться его губами. И расслабился только когда перестало хватать дыхания. Саске, уперевшись ладонями в постель, приподнялся и взглянул в его глаза.       — Тебе понравилось? — немного отдышавшись, спросил он.       — Да. Ты редко радуешь меня такой раскрепощенностью. Твоё тело было великолепно, — Итачи коснулся ладонью его груди, — такое сильное и жадное, — лукаво добавил он, ведя по животу к паху. Саске немного вздрогнул и слез с брата, упал на кровать рядом с ним, продолжая часто дышать. Он сильно вспотел, пока двигался сверху, более того, его орган снова стоял после того последнего поцелуя. Итачи, протянув руку, коснулся его волос и погладил по покрасневшей щеке. Младший брат развернул голову нему, смотря в глаза. Волосы Императора после их схватки растрепались и прилипли к коже, но это его безумно красило. Итачи тоже некоторое время молча смотрел ему в глаза, а затем, подобравшись ближе, легонько коснулся губ.       — Я люблю тебя, — едва слышно выдохнул Саске, словно боялся, что кто-то ещё услышит эти слова. — Так, что и минуты не могу спокойно прожить.       — Слишком сильно, — Итачи медленно приподнялся и забрался на него, нависая сверху. — Так не должно быть после того, что я творил, — он снова мягко поцеловал его в губы, а затем в глаза.       — Знаю, но… — Саске зажмурился от приятного щекотания. — Не могу с собой ничего поделать. Сегодня вспоминал, как это было первый раз… И ничего не почувствовал. Ни горечи, ни ненависти… Всё будто перекрылось.       — Но тебе лучше не забывать об этом, Саске, — прошептал Император и, подняв его руку, прикоснулся губами к предплечью. К тому самому месту, где оставил когда-то метку.       — К чему вспоминать о прошлом, когда есть настоящее? — юный Учиха снова зажмурился, на этот раз ощущая мягкие поцелуи на своей шее. — Где ты больше не презираешь и не унижаешь меня… — он невольно вздрогнул, вновь ощущая сильный прилив желания, который помешал ему говорить и выразить искренние чувства. Итачи словно намеренно заставлял его замолчать, чтобы не вызывать грусть у него и у себя. Ведь так случалось каждый раз, стоило им заговорить о прошлом. Он снова поцеловал его в губы, на этот раз чуть глубже и дольше, перебивая его мысли и меняя настрой. Саске снова начало бросать в жар, тело потеть, а руки и ноги подрагивать. Император ласково управлял его телом, спускаясь всё ниже и ниже, пока не дошёл до основной части.       — Нет… — внезапно воспротивился юный Учиха, когда брат разместился между его бёдер. — Императору… так не стоит делать, — сильно смутившись, добавил он.       — Хах, ты только что развязно восседал на мне, не стыдясь своего тела, а теперь краснеешь от того, что я хочу взять твоё естество в рот? — забавляясь его видом, Итачи провёл кончиком языка по его плоти, и та за мгновение затвердела ещё сильнее. — Тебя ведь это заводит, верно? — его взгляд стал невероятно коварным. — Что сам повелитель Империи Огня ласкает твоё срамное место, — усмехнулся он, а младший Учиха стал пунцовым, как помидор.       — Ты мог бы не говорить этого, — он откинул голову на подушку и прикрыл глаза предплечьем, понимая, что Итачи прав, и отказаться от такой милости он никак не сможет. Тело снова против воли содрогнулось, ощутив горячие мягкие губы и влажные стенки рта, которые с удовольствием поглотили его. Несмотря на то, что совокуплялись они бесчисленное количество раз, подобные ласки до сих пор были для юноши какими-то запретными и непозволительными. И вместе с тем крайне желанными. Стоило Императору только коснуться его плоти губами, как всё тело мгновенно тяжелело и цепенело, наполняясь ни с чем не сравнимым удовольствием. Юноша впитывал его без остатка и не мог шевельнуться до тех пор, пока не излился брату в рот со сладкими стонами.       — Надеюсь, ты не собираешься снова… — пролепетал Саске, памятуя о том, что произошло, когда Итачи в последний раз ублажал его ртом. Старший Учиха, ухмыльнувшись, снова лёг рядом с ним и облизнул свои губы.       — Глупый брат, Императрица уже в положении, так что снова провести такой фокус не получится, — рассмеялся он, снова поглаживая румяные щёки своего наследника.       — Хах, у тебя помимо неё ещё целый гарем, — Саске развернулся к брату и положил руку на его талию, притягивая к себе. — Я сегодня встретился с Императрицей в саду, — рассказал он.       — Любишь же ты уводить женщин Императора, — шутливо отозвался Итачи. — Сначала Сакура, теперь Хината…       — Что поделать, они обе матери моих детей, — поморщился Саске, ощущая, как иронично это звучит. Он, который никогда не думал о женитьбе и детях, которого никогда не влекло к женщинам, вдруг оказался отцом двоих детей. — Но дело не в этом. Она сказала, что мне пора жениться, — молодой наследник недовольно поджал губы, смотря на брата. Итачи, вздохнув, поцеловал его в лоб.       — Да, по правилам дворца тебе тоже полагается иметь семью и детей. И первая жена должна быть из влиятельного рода. Но я знаю твоё отношение, поэтому не стану давить на тебя…       — Я сделаю это, — выдохнул Саске, смотря ему в глаза. — Если прикажешь, то сделаю. Мне всё равно, кто будет моей женой или жёнами. Чтобы не запятнать твою честь, я пойду на всё. Только мне нужно видеть тебя. Каждый день, — сурово заявил он и стиснул старшего брата в железных объятиях.       — Только лишь видеть? — улыбнулся тот, целуя его в плечо.       — Если Император желает, то не только, — Саске довольно зажмурился, ощущая, как брат гладит его спину, а Итачи, внезапно обхватив его, перевернулся на спину и мягко прикусил мочку его уха.       — Император желает.