Император

      В покое, изысках и удовольствиях дни во дворце пролетали незаметно. В последнее время братья настолько сблизились, что Саске не отступал от Императора ни на шаг: каждое утро посещал аудиенции, помогал ему с прошениями и отчетами, составлял ему компанию по вечерам, когда тот был свободен, гуляя в саду или проводя время во внутреннем дворце за игрой в го или музицированием, и по ночам повелитель частенько одаривал его своей благосклонностью. Саске пристрастился к вкусной еде, вину, дорогим одеждам и слугам, которые выполняли любое поручение. Хотя по меркам дворца он до сих пор жил очень скромно. Ему наконец-то удалось поговорить с Орочимару. К главному советнику вернулось прежнее настроение. Даже больше — на некоторое время он перестал язвить и кривляться, полностью поглощенный своим новым рабом. Стал буквально шёлковым и своей лестью смог снова добиться расположения Императора. Саске подумалось, что ему всё нипочем, и он найдёт лазейку из любой проблемы. Однако вскоре мрачные мысли снова стали посещать младшего Учиху, когда на свет появился долгожданный наследник.       В тот день Саске покинул дворец, чтобы поохотиться с Гарудой (Император пожелал свежих горных кроликов к обеду, добытых младшим братом), поэтому юноша половину дня провёл за пределами дворца. А, вернувшись с добычей, узнал от слуг, что большая часть подданных собралась у покоев Императрицы, поскольку с минуты на минуты ожидалось рождение ребенка. Итачи тоже был там, и его младший брат, оставив кроликов на кухне (первоначально он хотел приготовить их сам на углях), тоже заглянул во дворец государыни. Не то, чтобы он с предвкушением ждал этого события, но ему стало немного интересно, кто же родится на этот раз.       Итачи вместе с евнухами и слугами, а также ещё несколькими сановниками, стоял возле покоев Императрицы. Заметив младшего брата, он едва заметно ему кивнул, и тот, поклонившись, приблизился к нему. Со стороны старший Учиха выглядел как обычно бесстрастным и отрешенным, однако Саске уловил в его глазах напряжение, да и губы слегка побледнели.       — Неужели Вы волнуетесь, Ваше Величество, — хмыкнул младший Учиха, искоса поглядывая на брата.       — Рождение ребенка большое событие в жизни дворца, — проронил тот. — Особенно, ребенка Императрицы. Возможно, да, немного волнуюсь, — признался он. — Как прошла твоя охота?       — Неплохо, пришлось поползать по горам, — вздохнул Саске, тоже ощущая некоторое напряжение. Если опять родится девочка…       — Нет, — Итачи будто прочитал его мысли, видя нахмурившегося брата. — Все будет в порядке.       За дверьми покоев раздался детский плач, и Император незамедлительно прошёл туда в окружении евнухов. Саске неуклюже последовал за ним и остался возле дверей, наблюдая за происходившим со стороны. Вообще-то, другие мужчины, кроме Императора, не допускались в покои повелительницы, и юного Учиху хотели выпроводить, но Итачи успел махнуть рукой, чтобы того оставили в покое. Сам он подошёл к постели, где лежала обессиленная и бледная Хината, а рядом с ней стояла одна из придворных дам, держа на руках ребенка.       — Это мальчик, Ваше Величество, — довольно произнесла она, передавая едва помытого запелёнутого малыша повелителю. Напряженное лицо старшего Учихи тут же смягчилось. Он ласково взглянул на красного от плача новорожденного, затем на бледную Хинату и, присев на край кровати передал ребенка ей.       — Благодарю Вас, Императрица, — его голос был тихим, но всё же Саске услышал, а потом и увидел, как Итачи поцеловал её в лоб. Наследник недовольно поджал губы от этой сцены счастливых родителей. Он привык, что брат проявляет нежность только к нему и ничто другое не способно вызвать её. А тут какой-то младенец поселил в нём это тепло в глазах, что он даже расщедрился до поцелуя к своей супруге (которой, похоже, понравилось). Усмехнувшись, Саске первым покинул покои Императрицы и вышел на свежий воздух, поскольку от общества счастливых придворных стало душно. В отличие от Итачи, он, будучи отцом, не испытывал каких-то особенных чувств. Даже при виде Сакуры и Сарады в нём что-то слабо ёкало, а тут ничего. Возможно потому, что в создании этого наследника он совсем не принимал никакого участия, не чувствовал вины или ответственности.       Саске не знал, сколько времени старший брат провёл у Императрицы. Он отправился на кухню и приготовил на костре тех кроликов, пойманных с утра. Хотя подозревал, что теперь вряд ли такие скромные яства порадуют Императора — в честь рождения сына наверняка будет закатан целый пир. Так и случилось. Пир действительно был, и больше всех ему радовался Орочимару, который неустанно поздравлял повелителя с рождением сына и хитро косился на младшего Учиху, желая государю ещё больше детей. Итачи, в связи с рождением наследника, смилостивился и простил главному советнику старые грешки, и тот, ощутив его благой настрой, снова начал общаться в своей манере, острить и поддевать. Для Саске, впрочем, его шутки были не больше, чем комариный зуд. Его больше беспокоило другое.       Ближайшие несколько дней младший Учиха (хотя теперь он скорее был средним) вообще не виделся с братом — днём тот был занят, а вечером постоянно пропадал то у Императрицы, то у шуфей. Саске ощущал себя задвинутым на третий план, поскольку на него времени у повелителя не оставалось.       «Вдруг из-за этого ребенка их отношения с Императрицей наладятся? — то и дело думал Саске, угрюмо гуляя по дворцу и распугивая всех слуг своим мрачным взглядом. — Или он захочет ещё одного? Похоже, ему понравилось плодить маленьких Учих взамен убитых…»       — Всё пытаешься найти искупление, — хмыкнул он вслух, останавливаясь перед дверями внутреннего дворца. Он вспомнил о тех словах, произнесенных Императором, когда родилась Сарада. Итачи искренне просил своего младшего брата не гневаться на него за этот поступок — ведь после стольких смертей новая жизнь была в радость для него. А теперь и подавно — наследник, мальчик. Сын Императора и Императрицы.       — Мой сын… — сорвалось с губ Саске, и он замер, пытаясь понять, что же ощущает. Ребенка он видел только при рождении и то издали. По его мнению, такие крошечные дети ничем друг от друга не отличались. Возможно, когда он подрастёт, когда станет личностью, Саске и впрямь что-то ощутит. Но сейчас он для него — никто.       «Не понимаю, как Итачи может чувствовать что-либо, он всегда ко всем был хладнокровен, даже ко мне», — юноша всё же решился и прошёл во внутренний дворец. Брата он нашёл в одном из залов, и тот был не один. Сидел на пушистом ковре в своих широких платьях и держал на руках новорожденного сына. А перед ним на этом же ковре ползала Сарада, катая какие-то игрушки. По обе стороны от них стояло несколько евнухов и служанок, готовые в любую секунду помочь Императору.       — Саске, — тот, увлеченный отпрысками, не сразу заметил младшего брата, который как обычно притаился в дверях, предпочитая наблюдать со стороны. Нельзя было сказать, что Итачи излучал счастье, как в те первые минуты жизни нового Учихи, но он был крайне спокоен и благожелателен.       — Я думал, Вы занимаетесь государственными делами, Ваше Величество, — официально произнёс младший Учиха и, пройдя на середину зала, поклонился повелителю.       — Императрица отдыхает, я решил немного времени провести с детьми, — проронил тот и свободной рукой махнул слугам. Те, поклонившись, удалились друг за другом, оставив их наедине.       — Не хочешь подержать его? — когда двери закрылись, предложил Итачи. — Он крепко спит.       — Не особо, — Саске всё же подошёл ближе и взглянул на мальчика. Ничего особенного не увидел, ребенок как ребенок. А вот Сарада становилась интереснее. Уже покрылась чёрными учиховскими волосами и с любопытством смотрела на дядю, а затем потянулась к нему и ухватилась за край его платья. Да так сильно, что Саске пришлось поневоле сесть рядом и начать катать с ней игрушки, чтобы отвлечь внимание.       — Похоже, ты счастлив, — пробурчал Саске, переводя взгляд с Сарады, которая пыталась забраться к нему на колени, на старшего брата.       — Да, я люблю их, — не скрывая, ответил Император. — Наверное, люблю даже больше, чем любил бы собственных детей. Потому что они твои. Часть тебя, — выразительно взглянув на Саске, добавил он. Тот, фыркнув, взял Сараду на руки и поднял её над головой. Девочка замерла, сначала испугавшись, а потом внезапно засмеялась.       — А ты? — продолжил Итачи. — Ты что-то испытываешь? Ведь ты их отец.       — Не знаю, — пожал плечами Саске, снова опуская дочь на ковёр и давая в руки погремушку. — Не особо. Я не желал их, ни того, ни другого. Ты заставил меня сделать это, так что особых чувств я не испытываю. При виде Сарады во мне ещё что-то шевелится, потому что я сам зачал её и испытываю вину перед Сакурой. Но я не хотел этого, и чувства так просто появиться не могут, — повторил он. — К слову, — Саске перевёл взгляд на спящего младенца. — Вы с Императрицей решили, как его будут звать?       — Да, — кивнул головой Итачи. — Я хочу назвать его в честь первого Императора, Мадары Учихи. Ведь он тоже первый, основатель нового, возрожденного клана. Проклятие, наконец, спало, и мы узрели путь к спасению, — улыбнулся он.       — Значит, Мадара. Неплохо, — пробормотал Саске. — Мне нравится.       — Единственное, что омрачает мою радость, — проронил Итачи, и его взгляд ненадолго потух. — Боюсь, что когда эти дети вырастут, они наверняка захотят свергнуть меня с трона и убить, как я убил своего отца. Таково возмездие, которое может быть ждёт меня в будущем, — тяжело вздохнул он.       — С чего бы это, — нахмурился Саске. — Этого не произойдёт. Во-первых, потому что они не захотят. А во-вторых, потому что я не позволю. Трон будет твоим до тех пор, пока ты будешь жив, — твёрдо заявил он. — И я сделаю всё для этого.       — Ты не можешь любить брата больше, чем сына, — выдохнул Император, а Саске вскинул брови.       — Отчего же? — снова удивился он. — Этим детям я отец только формально. Я не желал их, и не думай, что в один прекрасный момент во мне вспыхнут отцовские чувства. Особенно, к сыну, которого я даже не зачал. Я не вынашивал его девять месяцев и не рожал. Во мне нет той привязанности, которая есть у матерей. Вообще не понимаю, откуда у отцов возникают чувства к детям. Я сейчас ничего не чувствую, — заявил он.       — Думаешь, наш отец не любил нас? — спросил его Итачи, и Саске вмиг потупил взгляд.       — Тебя может и любил, а со мной всегда держал дистанцию, — пробубнил младший Учиха. — Сколько себя помню, для меня он был Императором, а не отцом. А вот мама любила.       — Отнюдь, — возразил старший брат. — К тебе он испытывал больше чувств, нежели ко мне, хоть и скрывал их.       — К слову, раз ты завёл речь об отце… — прошелестел Саске. О предыдущем Императоре они говорили очень редко, точнее, не говорили вовсе с тех самых пор, когда он узнал всю правду в горах. Поэтому, поймав момент, Саске решил узнать кое о чем. — Я давно хотел спросить: почему так вышло, что ты родился с проклятой кровью, а я нет? Ты как-то упоминал об этом. Что мама с отцом что-то сделали, провели какой-то древний обряд. Разве ты не можешь провести такой же и зачать Учиху с чистой кровью?       — Не могу, — покачал головой Итачи. — Я и сам долгое время думал об этом. О тайне твоего рождения. Кажется, об этом знали только мама и Орочимару. И, возможно, наш отец. Наш отец… — он немного помедлил, а его взгляд стал пустым. Так было всегда, когда Итачи погружался в тяжёлое прошло. — … он пытался. С самого начала пытался зачать Учиху с чистой кровью. С бесчисленными наложницами и с Императрицей… Кажется, я тоже чем-то отличаюсь от остальных Учих, ведь даже окончательно потеряв разум, я каким-то образом не убил тебя, значит, какие-то отголоски сознания во мне всё-таки остались. Но всё же, его эксперимент со мной провалился, однако он был недалёк от цели. А вот ты получился тем, кого они так хотели. Однако я не знаю, как именно. У меня есть предположение, что нужны оба чистокровных Учихи… Но это уже невозможно.       — Ясно, — выдохнул Саске, выслушав его. — Что ж, значит, я единственный, кто может делать это, — он поморщился. — Но для меня всё равно ничего не изменится. Я им буду дядей, а ты — отцом, — поднявшись на ноги, он сошёл с ковра, а затем вновь опустился на колени и поклонился.       — Я выполню любой приказ Императора, — глухо произнёс Саске. — Если он прикажет снова сделать ребенка — я сделаю. Если он прикажет жениться — я женюсь. Если он прикажет…       — Саске, — перебил его старший брат, тоже поднимаясь на ноги и приближаясь к нему. — Не прикажу, — Итачи потянул его за плечо, и младший Учиха медленно выпрямил спину. — Я тебе уже говорил, что если это случится, то только по твоему желанию, а не по моему приказу. Глупый братик, — ухмыльнулся он и поцеловал его в макушку. — Не думал, что оставшись без моего внимания, ты так сильно разочаруешься в себе. Пожалуй, сегодня вечером стоит немного побаловать тебя?       — У Вас же так много дел, Ваше Величество, — проворчал Саске, поднимаясь на ноги. — Вряд ли глупый младший брат заслуживает и минуты.       — Ох, я найду для тебя несколько, — улыбнулся Император. — Кстати, я хотел сделать тебе небольшой подарок за хорошую работу, — поддел брата он, любуясь спящим младенцем. Итачи подошёл к маленькому чайному столику, где Саске заметил изящную шкатулку, которая, по всей видимости, предназначалась ему.       — Что это? — юноша тоже приблизился и с любопытством открыл её. Внутри оказалась дорогая подвеска для пояса с нефритовым кольцом и красной шёлковой кистью.       — Хотел подарить тебе новую подвеску, ведь старую ты так и не нашёл? — отметил Итачи, глядя на его пустой пояс.       — Ох, — проронил младший Учиха, невольно касаясь левого бедра. — Я её и не терял. Просто забываю надевать… — виновато пробормотал он.       — Не терял, — повторил Итачи, словно не расслышал.       — Нет, она лежит в моих покоях, в одном из шкафчиков. И я всё время забываю, в каком именно, — удрученно добавил Саске.       — Для этого и нужны слуги, чтобы ты не путался во всех деталях костюма, — улыбнулся Император. — И всё же возьми её и положи на видное место, чтобы попадалась на глаза.       — Да, спасибо за подарок, — Саске взял подвеску из шкатулки и прикрепил её к поясу.       — Очень хорошо, — отметил Император, окинув его платье довольным взглядом. — К слову, тот юный раб, что тебе приглянулся… — протянул старший Учиха. — Пригласи его ко мне.       — Ты о Хаку? — удивился Саске, не понимая, почему речь зашла о нём. — Он мне не приглядывался, — поспешил добавить он, не вовремя краснея. — Зачем он тебе? Я с ним давно не виделся и не требовал от него ничего.       — Не стоит оправдываться, — видя, как тот занервничал, успокоил его Император. — Я не стану гневаться на тебя из-за раба. Просто хотел взглянуть на него.       — В нём и правда нет ничего особенного, — заворчал Саске. — Но если ты так хочешь… — он снова поклонился и удалился из его покоев, раздумывая, зачем вдруг повелителю понадобился музыкант.       «Может, он хочет его наказать за то, что между нами что-то было? Или наоборот — попробовать его, чтобы он стал его, и я больше не посягал на него?», — одна мысль была страшнее другой, пока юноша добирался до Зала небесных искусств. Обычно музыканты-рабы находились там, сочиняя и разучивая музыку. Либо в купальнях, если того желал Император. Но сейчас Итачи играл с детьми, поэтому, добравшись до Зала искусств, Саске сразу услышал звуки нескольких музыкальных инструментов. Юноши-рабы, завидев наследного принца, тут же прекратили играть и поклонились ему. Саске пробовал поискать Хаку глазами, но поскольку все согнули спины, не нашёл его.       — Хаку? — протянул один из юношей с белокурыми волосами. — Нет, мы не видели его уже неделю. Он не приходит на репетиции и в спальных павильонах его тоже нет.       — Не видели неделю? — удивился Саске. — И что? Он ничего не сказал?       — Нет, абсолютно, — отозвался другой, кареглазый мальчик. — Просто пропал. Мы сказали об этом главному евнуху, возможно, он что-то знает.       — Зачем он вам, Ваше Высочество? — несколько юношей окружили его, заманчиво улыбаясь и осторожно касаясь его одежд. — Любой из нас может заменить его. Только скажите…       — Он мне не нужен, — отмахнулся юный Учиха. — Его пожелал увидеть Император. И как вы можете соблазнять других мужчин, когда принадлежите Его Величеству? — грозно спросил он. Мальчики потупили взгляды и виновато опустились на колени.       — Простите, Ваше Высочество! — произнёс белокурый раб. — Его Величество не одаривает нас милостью, поэтому мы подумали…       — Что я одарю ей? — Саске скептически изогнул брови. Ну и работа у него во дворце — одаривать своей милостью наложниц и слуг! — Нет, вы крупно ошиблись. Лучше занимайтесь музыкой и не думайте о том, как соблазнить кого-то во дворце. Иначе лишитесь головы или чего ещё. Я лично отрублю вам это, — надменно усмехнулся он и покинул Зал небесных искусств, запугав рабов.       «Интересно, куда он пропал? — размышлял Саске, пока разыскивал главного евнуха. Тот, как выяснилось, тоже ничего не знал и даже не помнил, как мальчишка выглядел в лицо. — Раньше он сам всё время находил меня, а когда понадобился, исчез с концами!»       — Эй, Орочимару, — к вечеру Саске заскочил в особняк главного советника. Тот, к его удивлению, не сидел в своём подвале и не варил отвары. А расположился вместе с Кимимаро в центральном зале, играя с ним в го. Оба были очень сосредоточенными, Орочимару прикрывал хитрый оскал веером, а рядом с его слугой стояли чаши и маленький чайничек. Оба были в одной серо-фиолетовой гамме и смотрелись весьма органично.       — Что случилось, Ваше Высочество? — прокаркал тот, кое-как поклонившись, не вставая. Кимимаро же оторвался от игры и поклонился со всей учтивостью. — Вы ощутили нужду во мне? — хитро спросил он.       — Не в тебе, — пробурчал наследник. — Ты или Кимимаро, вы не видели Хаку?       — Хаку? — переспросил молодой раб советника.       — Да, аппетитный юноша, — облизнулся Орочимару, — который всё ходил за Его Высочеством. Длинные тёмные волосы, большие карие глаза, бледная кожа… Кого-то он мне напоминает, — усмехнулся целитель.       — Так видели или нет? — грубовато прервал его Саске.       — Я нет, — наконец-то ответил Орочимару, двигая веером черный камушек.       — Нет, я мало кого знаю во дворце, — покачал головой его раб, смотря на свою белую половину.       — Ладно, неважно, — тяжело вздохнул Саске и снова оказался на улице. Уже стемнело, однако время было ещё не поздним. Саске хотелось как следует расслабиться в купальнях и привести себя в порядок перед встречей с братом, но не успел он добраться до своего дворца, как заметил у Зала размышлений и тишины несколько стражников. Но не в форме внутренней гвардии, а в доспехах императорской армии. Более того, они держали под уздцы лошадей, как будто только приехали или готовы были сорваться обратно в любой момент.       — Что случилось? — наследник, ощущая беспокойство, прошёл в зал и застал там Императора с одним из капитанов армии, который показался ему смутно знакомым. Во время войны за северные территории, кажется, они встречались несколько раз.       — Ты вовремя, Саске, — тон старшего Учихи был очень серьёзным, а взгляд твёрдым и решительным. — От генерала армии только что прибыл посланник. Мне необходимо отправиться к пограничным территориям, чтобы урегулировать ситуацию.       — Что? — опешил младший брат, не ожидая такой внезапной и опасной новости. Весь их день во всех отношениях был безоблачным и спокойным, и вдруг это... — Но там же Минато, он…       — Да, он оказал мне неоценимую помощь, но требуется моё личное присутствие. Есть кое-что, что могу решить только я, — непреклонно ответил повелитель.       — И когда Вы отправляетесь в путь, Ваше Величество? — нервно сглотнув, спросил наследник.       — Прямо сейчас, — заявил тот, а Саске обдало холодом. — Чем быстрее я туда приеду, тем быстрее вернусь. Прикажите седлать лошадей, — сказал он посланнику, и тот, поклонившись, удалился.       — Значит, мне тоже нужно собираться? — взволнованно спросил юный Учиха.       — Нет, ты останешься здесь, — покачал головой Император. — Я уже подписал указ, согласно которому ты будешь регентом в моё отсутствие.       — Что?! — возмутился младший Учиха и всю его покорность как рукой сняло. Он сделал шаг вперед и буквально вонзился своим горящим взглядом в холодные глаза брата. — Я не отпущу тебя одного на войну, — заявил он, ощущая, как внутри начинает всё жечь.       — Я вернусь до полнолуния, не волнуйся, — невозмутимо ответил повелитель.       — Дело не в этом! Я хочу быть с тобой! Везде! — Саске всё повышал голос и приближался к брату, будто хотел наброситься на него. Итачи, видя, что того захватывают эмоции, первым схватил его за руку, ощущая в ней мелкую дрожь.       — Зато я этого не хочу, — строго возразил он, глядя младшему Учихе в глаза. — Я не хочу, чтобы ты ехал со мной и подвергал себя опасности.       — Хах, — из Саске даже вырвался нервный смешок. — Раньше тебе было плевать, где я и с кем. Ты бросил меня в самое пекло, и я сам пробивал себе дорогу через кровь и смерть. И выжил, несмотря ни на что. А теперь ты готов посадить меня под замок? Я не оставлю тебя, как это делаешь ты! — вспылил Саске, выдергивая свою руку и перехватывая обе его и притягивая к себе.       — Саске, — Император оставался хладнокровным, хотя его взгляд немного смягчился. — Да, я знаю, как опрометчиво поступил в прошлом и за это мне нет прощенья. Но теперь я не могу допустить даже малейшей опасности, которая могла бы тебе угрожать. Со мной, в отличие от тебя, ничего не случится. Я не умру, даже если меня пронзят сотни стрел.       — Но умрёшь, если тебе отрубят голову… — прошелестел наследник, от безысходности прикусывая губы.       — Неужели ты думаешь, что кто-то способен на это? — удивился Итачи и медленно освободил свои руки от рук брата. — Саске, хочу напомнить тебе, что ты не только мой брат, но и подданный. Поэтому я приказываю тебе остаться во дворце и сохранить трон.       — Приказываешь? — скептически переспросил младший Учиха. — Ты говорил, что больше не станешь мне приказывать. Что всё будет только по моему желанию…       — Значит, я снова солгал, — жестко ответил тот и отстранился. В зал зашли несколько слуг, неся доспехи и меч Императора. Саске, поняв, что уговаривать государя бесполезно, тоже отступил и поклонился.       — Подданный повинуется, — глухо проронил он, выражая свою покорность. Ему не хотелось отпускать брата одного, но ссориться не хотелось ещё больше.       — Саске, поверь, — когда слуги закончили облачать Императора в доспехи, Итачи снова сменил гнев на милость и тронул братишку за плечо. — Управлять государством не проще, чем воевать. Я рассчитываю на тебя, — он положил и вторую руку на его плечо, а затем прижался к его склоненной голове. Подавленный юный Учиха ничего не ответил, поэтому Итачи тоже молча покинул Зал размышлений и тишины, оставив на столе указ о регентстве. Сразу после этого послышался топот копыт, и Саске, оставшись один, глубоко вздохнул.