Император

      Вино раскаляло и так горячее тело, но вместе с этим дарило лёгкость и веселье. Императорские покои наполняли сладкие ароматы благовоний, исходящие из курильниц. Вокруг было много еды: в основном фрукты и закуски из морепродуктов, а также сладости и орехи. И, конечно же, разные виды вина, от лёгких веселящих до терпких пьянящих.       Такие развратные ночи в императорский покоях Саске мысленно называл «оргиями», ведь всё, что они делали, это пили, ели и занимались любовью. То есть, делали всё, что дарило наслаждение. К тому же, Саске знал, что чем больше он пил, тем сильнее и чаще возбуждался, а значит, мог предаваться утехам всю ночь. Императора вино тоже бодрило и веселило, но чаще он прикладывался к какой-нибудь сладости, после которой очень эротично облизывал пальцы и хитро поглядывал на братишку.       — Значит, вот откуда взялась эта фантазия, — ухмыльнулся Итачи, который расположился на диване-лежаке на низких ножках. Перед ним стоял чайный столик со сладостями и вином. Он был в тех же одеждах, что и на поляне, только снял верхние и остался в одном золотистом шёлковом халате, который был развязан, но укрывал его, подчеркивая все изгибы тела. Лепестки в волосах тоже оставались, он не стал их вычесывать.       — Говорил же, что тебе не понравится, — Саске как раз накинул на свои плечи его верхнее зелёное платье, потому что от своей одежды ему пришлось избавиться, как только они попали в покои. — Мальчишка силён, я едва справился с ним и его иглами. А когда увидел его волосы с травой… меня пробрало. Но на этот раз я не стал прибегать к его услугам, — он оскалился, взглянув на брата. Тот снисходительно улыбался, прощая ему шалости. — Пусть мой член поднялся, ну и что? Меня возбудила битва. Такое часто случается, когда противник силён.       — Любопытная особенность, — Император поднял пустую чашу, и Саске поторопился наполнить её.       — Потому что до этого я думал о тебе, во время аудиенции, — снова заворчал младший Учиха, наполняя чашу и себе. — Всё не мог поверить, как такой хладнокровный Император мог стонать подо мной, — хмыкнул он. — В общем, я решил дотерпеть до конца дня, чтобы… быть полным сил к встрече с тобой, — гордо продолжил Саске, довольный собой и своей стойкостью перед соблазнами дворца.       — Это похвально, — оставил комментарий Император. — А что за танцовщики? — припомнил Итачи его вскользь брошенные слова на поляне.       — Ты знаешь, Хаку был танцовщиком, — протянул его младший брат. — Говорил, что танцевал в каком-то борделе фривольные танцы. Я все не мог понять, какие это танцы. А сегодня мы с Орочимару спасали одного парня…       Эта новость удивила Императора больше, чем фривольные танцы раба.       — Вы с Орочимару спасали человека? — переспросил он, словно ослышался.       — Представляешь, — восторженно проговорил Саске и набил рот креветками, а потом быстро их прожевал. — Ему понравился какой-то парень на рабском рынке, но он не мог купить его, потому что не хватило денег. А то кольцо, что ты дал… Оно очень помогло. Мы нашли того парня в борделе, и там я как раз увидел тех танцовщиков…       — Ты ещё и побывал в борделе? — Итачи удивлялся всё больше и больше.       — Это было ради дела, — в своё оправдание произнёс Саске. — Но те танцовщики… Юноши, почти мальчики, в полупрозрачных одеждах и золотых браслетах с бубенчиками… Я просто смотрел на них, как они двигаются. А Орочимару взял и выдал, что ночью они танцуют полностью обнаженными, и их члены и соски тоже в золотых кольцах. Ну я же не виноват, что это было так возбуждающе, и что он опять поднялся, — покраснев, как рак, младший Учиха залпом осушил чашу с вином и стал ещё краснее.       — И правда, я бы тоже на это посмотрел, — хмыкнул Император, и Саске заметил, что его рука двинулась к бедру и, забравшись под золотистый шёлк, погладила плоть. Отложив чашу, он подобрался к нему на коленях и, сдвинув край одеяния, провёл по плоти брата языком. Итачи взъерошил волосы на его голове, а тот обхватил его член губами и начал посасывать его во рту.       — Опиши их подробнее, — проронил Император, и Саске пришлось выпустить его орган изо рта и снова лизать, чтобы говорить.       — На вид им было лет пятнадцать. Они похожи на твоих мальчиков-слуг. Стройные и гибкие, очень изящно двигались под музыку. На их руках и ногах было по два золотых браслета с бубенчиками, на груди висело ожерелье из цепочек, бёдра тоже обвивали цепочки, прямо до колена. Платья были полупрозрачными, я видел на их телах рисунки.       — А члены? — ухмыльнулся Итачи, когда младший брат замолчал, снова взяв его набухший орган в рот, поглубже. — Маленькие и аккуратные? Или уже большие и свисающие?       — Ты только и можешь думать, что о членах, развратный император, — посетовал Саске, опять начав вылизывать длинный ствол языком.       — Что ж, у тебя был очень милым, когда ты был маленьким, — насмешливо бросил Итачи и надавил стопой прямо на пах брата, заставляя того содрогнуться. — Не то, что сейчас, — иронично добавил он.       — Похоже, ты всё-таки бываешь пьян, — от грубых прикосновений его ноги Саске завёлся так сильно, что готов был броситься на повелителя. К счастью, тот и сам разделял его намерения и, стиснув его руку, потянул на себя. Саске, распахнув платье, накрыл любовника сверху, брат обхватил его правой ногой за поясницу, а руками надавил на ягодицы, приближая к своей промежности и заставляя войти в себя. Младшего Учиху долго упрашивать не пришлось: как только его головка почувствовала горячую кожу брата, член сам собой проскользнул внутрь и очень быстро оказался в нём.       — Почему бы и нет, хотя, скорее, это ты меня завёл своими танцовщиками, — прошептал тот, хватаясь за спинку лежанки рукой, потому что Саске сразу начал агрессивно двигаться. Он сдвинул края его шелкового халата в стороны, обнажая грудь, и тут же припал к ней губами, покусывая соски. Итачи откинул голову: его волосы спадали с боковины лежанки и касались пола, а Саске сдвинул его толчками так, что начала свисать и голова.       — Интересно, когда они танцуют обнаженными, они возбуждаются? — прерывисто спросил Император, веселясь от вина. — Ведь на них смотрят десятки глаз…       — Тебе лучше об этом спросить у Орочимару — он любитель таких зрелищ, — усмехнулся Саске, поднимая голову и смотря на изогнутого брата сверху вниз. На лежанке было не так удобно, как на мягкой кровати, но тело Императора и правда очень возбуждающе изогнулось. Лица почти не было видно, зато шея, грудь и его член находились в самом удачном ракурсе. И всё это в обрамлении золотистого шёлка на его руках.       — А я думал, нам расскажет об этом твой юный друг… — дыхание у старшего Учихи перехватило, он нетерпеливо двинул бёдрами, и Саске, поняв его желание, загнал член поглубже, чтобы тот мог закончить. От вина они возбуждались чаще и быстрее, но так же быстро заканчивали, поэтому ни один акт не был долгим.       Итачи страстно простонал, наслаждаясь несколькими секундами экстаза, Саске тоже не стал сдерживать звуков удовольствия. Оба, приятно закончив, заулыбались, ощущая прилив счастья. Младший Учиха отстранился и поднялся на ноги, а старший немного сполз вниз, чтобы голова лежала на боковине, а не свисала с неё. Отдышавшись, он снова немного запахнулся, а Саске вложил ему в губы несколько ягод сладкого винограда.       — Значит, вы спасли какого-то парня, — возвращаясь к теме их разговора, припомнил Император. Младший брат, сев подле лежанки прямо на середине, разливал по чашам вино.       — Да, с ним там плохо обращались, — пробормотал Саске. — Особой красоты я в нём не увидел из-за синяков и опухшего лица… Но Орочимару утверждает, что он прекрасен, как первый снег.       — Любопытно увидеть того, кто очаровал нашего главного советника, — отметил Итачи. — Хотя я не думал, что ему есть дело до чего-то, кроме его исследований.       — Вообще-то он всегда намекал, что хочет переспать с тобой и со мной, — процедил младший Учиха, жуя какой-то экзотический фрукт с приятным привкусом молока. — А меня чуть не поимел, спасла твоя метка.       — Он бы этого не сделал, — возразил Император. — Во-первых, я приказал не трогать тебя. А, во-вторых, Орочимару любит запугивать, но силой он делать ничего не станет. Убеждение — вот его сильная сторона. Он может лгать, лукавить или выдумывать, но добьётся всего словами. Что же касается Сакуры… — Император опустил руку и снова взъерошил тёмные волосы брата. — Прости, мне захотелось увидеть Сараду, поэтому я заглянул к ней. Она была очень рада меня видеть, и я подумал, что небольшая прогулка не помешает…       — Пф, — фыркнул Саске, хватая его руку и целуя в запястье. — Вечно ты всем хочешь угодить. Сначала Хинате, теперь Сакуре… И только своего глупого брата бросаешь на произвол судьбы.       — Саске, сегодня я обещаю — пока не насытишься мной, мы не перестанем это делать, — соблазнительно заявил старший брат.       — Правда? — в тёмных глазах Саске заблестели огоньки. Он приподнялся и сел на лежанку, а потом потянулся к Императору и лёг на него. — И я могу делать это, сколько захочу? — уточнил он, касаясь губами его шеи.       — Да, я же обещал. Пока у меня останутся силы.       — И это ведь не просто для того, чтобы я потом на неделю отстал? — подозрительно спросил юный Учиха.       — Нет, это потому, что я тоже хочу. Я голоден, внутри, — Итачи чуть отстранился от него, потянулся за чашей вина и выпил остатки. Саске, видя, что ему мало, налил полную ему и себе. Они уже допили второй кувшин, но останавливаться не собирались.       — Тогда, если ты сегодня мне всё прощаешь и позволяешь, — хрипловато начал Саске, — хочу, чтобы ты сел сверху.       — Я помню, об этом ты просил и утром, — улыбнулся Итачи, щёки которого порозовели от выпитого вина. — Но так я буду тебя контролировать, а не ты. Разве ты не хочешь обратного, когда я снизу?       — Да, но… Мне нравится, когда ты двигаешь бёдрами. Это очень возбуждает, — проговорил тот. Одна мысль об этом заставила его плоть налиться кровью, а когда он коснулся её рукой и пару раз провёл вверх и вниз ладонью, уже был готов.       — Что ж… — Император отложил чашу, затем поднялся на ноги и сбросил с себя шёлковое одеяние. Он приблизился к широкой кровати, и Саске поспешил за ним. Повинуясь своим желаниям, юноша обхватил брата руками и прижался к нему сзади, зарываясь носом в его волосы и вдыхая запах. Итачи почувствовал, как тот просунул член между его бёдер и теперь неспеша водит им, возбуждаясь сильнее.       — Может, сделаем это сзади? — предложил старший Учиха, видя, что братишка никак не может оторваться от него. Он завёл руку назад и обхватил плоть Саске.       — Нет… Я хотел сверху… — пролепетал тот, дрожа от желания войти в него сзади. Итачи повеселила его нерешительность, поэтому, выбор снова сделал он.       — Саске, сзади. Я хочу сзади… — одной рукой старший Учиха немного раздвинул ягодицы, а другой начал вводить в себя плоть брата. Саске вздрогнул, когда ощутил его нутро, и сам толкнулся, понимая, что терпеть не может.       — Разве я могу отказать, когда Император желает? — прохрипел младший брат ему на ухо.       — Ладно, у меня есть идея. Не знаю, понравится ли она тебе… — старший Учиха обхватил его за бёдра, развернулся и усадил его на кровать, сев вместе с ним, спиной к нему. Плоть Саске внутри него стала ещё твёрже, когда брат задвигал бёдрами усаживаясь на нём поудобнее.       — И сверху, и сзади, — ухмыльнулся он, опираясь носочками в пол. Саске обхватил его руками и прижал к себе, а Итачи, опираясь ладонями в постель, начал неспешно двигаться. Сначала вперед и назад, в стороны, чтобы лучше ощущать плоть в себе, а затем вверх и вниз. Саске тоже мог толкаться в него, когда хотел глубже, но в основном старший брат всё контролировал сам. Благодаря тому, что член младшего стоял, как каменный, на него было легко насаживаться, тело скользило гладко, а ощущения были яркими. Итачи откинул голову на плечо любовника, ощущая, как тот одной рукой гладит его грудь, а второй ласкает пальцами его член.       — Да, вот так, глупый брат… — проронил он, опустившись особенно удачно и поймав точку удовольствия. — Мне нравится так. Медленно, глубоко… — его голос прервался, а глаза закатились от наслаждения.       — Я люблю тебя… — едва слышно шепнул Саске, пряча голову у него на плече и зарываясь в волосы.       — Да, — улыбнулся Итачи, — я знаю. В эти моменты ты всегда меня очень любишь.       — Да, потому что когда мы так близки, я ощущаю это каждой частью своего тела и души, — Саске снова его крепко обнял. — Просто хочу, чтобы ты знал: я люблю только тебя. Что бы я ни делал, что бы ни натворил, на кого бы ни смотрел — любить я буду только тебя. И пусть меня соблазняют танцовщики, Хаку или Императрица, — он улыбнулся, — желаю я тоже только тебя. И что бы ты ни сделал — я всё равно буду любить тебя.       — Саске… — Итачи потянулся, отыскивая его губы, и младший брат с упоением накрыл их. — И я тоже, всегда любил и буду любить только тебя. Мой Саске, моя жизнь…       Жар охватывал их обоих, в голове мутилось от вина и удовольствия. Саске едва понимал происходящее, ему только хотелось находиться рядом с братом. Постоянно обнимать его, целовать, ощущать его тело, влажную горячую кожу, гладкость его волос, его запах, его вкус… Саске забывался в нём всю ночь, и когда наступило утро, едва смог открыть глаза и встретить новый день — так хотелось остаться во вчерашнем.       К тому же, пробуждение оказалось не таким сладким, как вся предыдущая ночь. Голова болела, свет резал глаза, тело было обессиленным и опустошенным. Саске с трудом перевернулся и приоткрыл глаза, сильно сощурив их. Он растянулся на широкой императорской кровати, Итачи тоже неподвижно лежал рядом с ним. Покрывало валялось где-то в ногах, подушки тоже были разбросаны. Младший Учиха протянул руку и осторожно тронул плечо брата. Тот не сразу, но пошевелился, тоже с трудом открывая глаза.       — Саске… — хрипло просипел он, хотел приподняться и тут же поморщился, ощущая головную боль.       — Да, похоже, мы перебрали, — пробормотал младший Учиха, видя, что у брата такое же состояние, как и у него.       — Голова болит и мутит… — рассеянно отозвался Итачи и всё-таки смог сесть. Волосы упали вперед, закрывая плечи и грудь. — Странные ощущения, кажется, раньше я их не испытывал.       — Да, пожалуй, мы давно так много не пили, — Саске тоже сел и стиснул его плечо. — Я схожу к Орочимару, возьму у него какой-нибудь отвар от похмелья. Сможешь продержаться?       Император кивнул головой, и его младший брат смог подняться на ноги. Взял с пола какую-то одежду, запахнулся и надел туфли. Выглядел он небрежно, однако собственный внешний вид его мало заботил. Первоочередной задачей было поставить старшего брата на ноги и снова превратить его в Императора.       — Вот что случается, когда ты даёшь мне много воли, — хмыкнул Саске, глядя на потерянное лицо брата. Итачи был бледным, а под глазами появились заметные синяки. Губы немного пересохли, а взгляд оказался несколько рассеянным.       — Ничего, оно того стоило, — слабо улыбнулся Итачи, покачав головой. Он сделал глубокий вдох и постарался взять себя в руки. — Наконец-то мы смогли утолить жажду друг по другу. И я тоже насытился, — подчеркнул старший брат.       — Не думаю, что это надолго, — заметил Саске, полностью собравшись. — И в следующий раз ведь будет по-другому? — намекая на своё положение, спросил он. Обычно, когда Итачи так долго и беспрестанно позволял владеть собой, в последующие разы делать это была очередь Саске.       — Определенно, — подтвердил тот и снова опустил голову на подушку, чтобы утихомирить неясную боль.       Оставив старшего брата в покоях, наследник выскользнул в коридор и приказал первым же попавшимся слугам омыть Императора и привести его в порядок. Сам он медлить не стал: несмотря на то, что его мотало из стороны в сторону и мучила ужасная жажда, он всё же добрался до поместья главного советника.       — Эй, Орочимару, — Учиха проверил сначала подземелье — любимое место исследователя, затем его библиотеку, но советника не было ни там, ни там. Поэтому пришлось наведаться в его покои, хотя час был уже не ранним, и он не мог спать.       — Мне нужен от… — Саске не успел договорить, как увидел потрясающую сцену: Орочимару сидел подле собственной кровати и кормил супом вчерашнего спасенного парня, который очнулся. Дул на ложку и осторожно подносил её ко рту, приторно улыбаясь. Рабу это, похоже, не очень нравилось, но противиться он не смел, поэтому каждый раз покорно открывал рот и проглатывал жижу.       — Ваше Высочество, вы немного не вовремя, — скосив на Саске жёлтый глаз, просипел Орочимару.       — Неужели. Хочешь, чтобы сюда заявился сам Император? — холодно спросил наследный принц. Советник недовольно отложил чашу на чайный столик и поднялся на ноги. И даже поклонился.       — Что вы хотели от меня? — чересчур официально спросил он.       — Мне нужен отвар, от похмелья, — проворчал Саске. — Как можно быстрее и с собой.       — Похоже, ночь была весёлой, — хмыкнул Орочимару, проходя мимо наследника в подземелье. — Подожди меня здесь, я скоро вернусь, у меня есть заготовки.       Саске пропустил его, а когда тот ушёл, переместил взгляд на спасённого раба. Сегодня тот выглядел лучше, правда, лицо оставалось наполовину перевязанным и таким же опухшим. Однако, он открыл глаза, цвет которых был очень красивым. Бирюзовым и очень прозрачным, как драгоценный кристалл. Цвет его глаз напомнил о Сакуре, и Саске недовольно повернул голову в сторону.       — Вы были вчера там, — негромко произнёс молодой человек, и наследник вздрогнул от его голоса. Он был низким и мягким, и очень напоминал тембр генерала армии.       — Да, — коротко ответил Саске. — Орочимару попросил помочь вытащить тебя.       — Я благодарен вам за это, — он склонил голову. — Простите, пока не могу встать, чтобы поклониться…       — Это не обязательно, — натянуто произнёс юный Учиха.       — Но вы ведь… принадлежите императорской семье? — вспомнив, как главный советник обратился к нему, пролепетал спасенный раб.       — Всё верно, он младший брат Императора, — Орочимару вернулся с флягой из тыквы с отваром и передал её Саске. — И наследный принц. Так что к нему лучше относиться с почтением, иначе он будет очень зол и прикажет отрубить голову.       — Не надо на меня наговаривать, — раздраженно сказал Учиха, делая глоток из фляги и морщась от горечи. — И кланяться передо мной тоже не обязательно, я не люблю этого. В отличие от Императора, — с усмешкой добавил он и покинул поместье главного советника, оставляя этих двоих наедине. Похоже, в ближайшее несколько дней Орочимару не расстанется со своей новой игрушкой.       Саске торопился вернуться во дворец, чтобы облегчить состояние брата. Итачи он нашёл в своих же покоях: служанки и евнухи старательно обтирали его тело, массировали руки и ноги и расчесывали волосы, которые за ночь очень сильно запутались. Саске не нравилось, что к телу брата прикасается кто-то, помимо него, но Императору, похоже, это нравилось, судя по прикрытым векам и умиротворению на лице. Поэтому наследник не стал прогонять слуг, а подошёл к старшему брату и поклонился.       — Принёс? — лениво приоткрыв глаза, спросил повелитель.       — Да, — Саске поднял одну из чаш и наполнил её отваром из фляги. Он поднёс её к губам Императора, и тот с удовольствием выпил. Затем ещё одну и ещё.       — Похоже, голова и правда сильно болит, раз Ваше Величество даже не чувствует горечи, — весело прокомментировал наследник.       — Да, порой даже горечь может быть сладкой, — проронил Император и жестом отогнал от себя всех слуг. Он поднялся на ноги и кивнул евнухам в стороне, которые держали свежие одежды. Те мгновенно приблизились и начали одевать его. Сначала хлопковое нательное бельё, затем светлые брюки и лёгкие туфли, после внутреннее нижнее ханьфу черного цвета, внутреннее верхнее ханьфу золотистого цвета, пояс, внешняя парадная накидка сизого цвета с голубыми узорами, которая не запахивалась, и рукава которой были широкими и длинными. Служанки тем временем занимались его волосами. Разглаживали и питали маслами, завязывали в гладкий узел, чтобы ни один волосок не выбивался, и закрепляли изящной шпилькой. Другие девушки украшали его руки кольцами, а третьи увлажняли лицо, подводили брови, подкрашивали губы, белили кожу и слегка румянили щёки. Высшей знати, а уж тем более Императору, было принято следить за собой и украшать себя, как лицо, так и тело. И неважно, кто это был — мужчина или женщина. Последние, конечно, использовали более яркий макияж, сильнее выделяли и губы, и глаза, носили больше драгоценных камней и золота, делали замысловатые причёски. Саске вспомнил об Орочимару, который тоже не пренебрегал этой модой и обильно подводил глаза сиреневой краской.       — Как тебе? — спросил Итачи, когда все приготовления были окончены, а слуги и евнухи покинули их, унося вчерашнюю одежду, постельное бельё, пустые кувшины из-под вина, чаши, остатки еды. Снова высокий, широкоплечий, с прямой спиной и горделивой осанкой… И правда, с величием старшего брата не мог сравниться никто.       — Слишком красив, — придирчиво осмотрев его, недовольно пробурчал Саске. Лицо Императора снова стало свежим, темные тени под глазами исчезли, взгляд был прямолинейным и твёрдым, а губы четкими и притягательными. Дорогая тяжелая одежда подчеркивала его статус, но он и сам будто был создан для неё. — Так я снова захочу тебя и сорвусь.       — Боюсь, я сделаю это раньше, — Итачи погладил его щёку и слабо улыбнулся. — Тебе тоже нужно привести себя в порядок. До аудиенции ещё есть время, надень что-нибудь красивое.       — Как будто у меня в гардеробе есть что-то некрасивое, — хмыкнул младший Учиха. — Сегодня вечером… мне лучше оставить тебя одного? — осторожно спросил он.       — Если ты не против, мне бы хотелось ночью погулять в саду и посмотреть на звёзды, — предложил Итачи.       — Да, я думаю, это самое правильное решение, — Саске шагнул ему навстречу, обхватил за плечи и поцеловал в губы. — Совсем забыл, я же оставил тебе вчерашние документы на проверку, — отступая, усмехнулся он. — Так что, думаю, мы увидимся раньше, чем планировали.