Девять жизней

      На этот раз всё пошло не так. То взволнованное лицо, которое он видел перед смертью, будто что-то в нём перевернуло. Он очень долго не мог проснуться, хватаясь за этот образ. Он не хотел просыпаться. В то мгновение, лёжа на холодном снегу, Вэй Усянь больше всего хотел бы окончательно умереть. И забрать это предсмертное видение с собой. Всё, что он хотел бы помнить, был только тот человек, который привиделся его искалеченному разуму.       Однако, он снова проснулся. И этого человека больше не было. Вэй Усяня посетила безумная мысль: возможно, если он умрёт снова, то в последние секунды опять увидит его? И так и будет умирать каждый раз, лишь бы видеть его снова и снова? Лишь в своих предсмертных галлюцинациях, ведь большего он не заслужил…       Однако, на этот раз что-то пошло не так. Вэнь Цин не пришла. Вэй Усянь ждал её. Она должна была прийти и помочь ему, как в прошлый раз, но Вэнь Цин не пришла. С ней что-то случилось? Её кто-то отвлёк? Или она решила помочь кому-то другому? Понимая, что ждать бесполезно, он снова попытался освободить себя самостоятельно, но не успел. Повторилось то, что случилось в этой больнице впервые — пришли те двое мужчин. Вэй Ин никогда бы в жизни не хотел снова испытывать на себе «сыворотку правды», но ему снова пришлось пережить самые страшные минуты очередного витка жизни. Хуже того, ему показалось, что на этот раз он мучился намного дольше, чем в прошлый. То ли его у его тела повысилась сопротивляемость, то ли препарат был введен не полностью… Но на этот раз он не слышал звука прямой линии и продолжал корчиться и раздирать свои запястья, даже когда мужчины ушли. Впрочем, недолго. Сердце уже не выдерживало и вот-вот должно было остановиться, как неожиданно эти муки прекратились. Замученный до бессознательного состояния Вэй Усянь, чуть почувствовав слабину, тут же отключился. То ли его рассудок не выдержал, то ли сердце всё же подвело… Он не знал, умер он на этот раз или нет. Вот только просыпаться не хотел при любых вариантах.       «Кажется, я снова видел его… — внезапная мысль прорвала тьму его сознания. — Теперь перед смертью я всегда буду видеть его? Тогда и умирать не в тягость…»       Сознание постепенно возвращалось. Очень медленно, словно открывался непомерно тяжелый и плотный занавес, долгое время не пропускающий свет. Сначала это не так беспокоило Вэй Усяня — он долго не отличал реальность от сна, но чем четче его органы чувств начали воспринимать окружающий мир, тем хуже ему становилось. А совсем плохо стало после того, как он понял, что опять на чем-то лежит.       — Нет… нет… — в отчаянии зашептал он пересохшим языком. Тело снова ломило, а воспоминания о мучительном препарате так и не покидали его, выворачивая наизнанку. — Только не снова… Пожалуйста, нет! Я не хочу больше просыпаться в клинике, не хочу! — в отчаянии он вцепился пальцами в простынь и вдруг понял, что его руки не связаны, а смирительной рубашки на нём нет. Но если нет смирительной рубашки, то значит…       — Ты не в клинике, — внезапно раздался чей-то мужской голос рядом с ним, и Вэй Усянь ошеломлённо распахнул глаза. Он уже привык, что всегда пробуждается в кромешной тьме или вечных сумерках старой палаты. Но сейчас свет, ударивший по глазам, привёл его в смятение. Юноша зажмурился, невольно прикрывая ладонью глаза и не сразу разглядел человека, который сидел на краю кровати.       Что-то изменилось. Обстановка этой светлой комнаты никак не походила на больничную палату психиатрической клиники или госпиталя. Она была совершенно иной и напомнила Вэй Ину о времени, проведенном в загробном мире и домике шицзе.       «Неужели я всё-таки умер и вернулся туда?» — первым делом подумал Вэй Усянь и тут же ощутил взволнованное сердцебиение. Что опровергло его радостную догадку. В загробном мире его наполняла необычайная лёгкость и никакого сердцебиения, тошноты и ломоты в теле там и в помине не было.       «Значит ли это, что я вырвался?! — он осмотрел комнату чуть внимательнее и пришёл к выводу, что она принадлежит какому-то очень утонченному и строгому человеку, судя по безупречному порядку и гармоничному сочетанию вещей. — Неужели у меня получилось?!» — Вэй Ин даже боялся допустить подобную мысль, чтобы потом не расстроиться ещё сильнее. Он шевельнулся и заметил, что укрыт плотным покрывалом, на котором вышиты белоснежные журавли.       — Где я? — вслух прошептал он севшим голосом.       — В общежитии при музыкальной академии Гусу, — спокойно ответил тот же мужской голос.       — Гусу? — повторил Вэй Ин, словно силился вспомнить это название. И вдруг его словно вновь подстрелили.       — Неужели… — ахнул он и резко поднял спину, отчего в глазах тут же потемнело, а голова закружилась. Он снова начал падать на спину, но чьи-то сильные руки подхватили его и замедлили падение, поэтому в подушку он не врезался, а мягко опустился на неё. Он пересекся взглядом с человеком, который отвечал на его вопросы и вмиг потерял все слова и вообще дар речи. Он смотрел на него совсем как тогда, когда Вэй Усянь лежал на снегу с переломанной спиной. Лицо выглядело бесстрастным, но в кристально чистом взгляде было столько беспокойства, страха и какой-то безумной радости, что Вэй Ин никак не мог отвести собственный взгляд, будто его опять парализовало. Так хотелось смотреть и смотреть в эти глаза весь день и всю ночь, бесконечно…       «Неужели он мне не привиделся? Неужели он был там?! — едва дыша, сбивчиво подумал Вэй Усянь. — Но разве это возможно? Он повзрослел… Сколько ему сейчас? Около тридцати? Как я мог знать, что сейчас он выглядит именно так, если сегодня увидел его впервые?»       — Нужно быть осторожнее, — проронил Лань Ванцзи, выпрямляя спину, но взгляд не отводя. — Ты потерял много крови и лишился всех сил.       — Да, я… я… — какие-то звуки вырвались из его груди, но сейчас Вэй Усянь с трудом мог связать и два слова. — Я был в больнице… — наконец выдал он. — В который раз. Но Вэнь Цин не пришла, пришёл тот человек и снова пытал меня… А потом я должен был умереть, но… Это ты вытащил меня оттуда?       Лань Ванцзи коротко кивнул, внимательно слушая его сбивчивую речь.       — Но почему? Как ты узнал, что я буду там? В это время, в этом месте? Зачем ты это сделал? Ведь мы не…       «Мы не знакомы», — хотел сказать он и прервался, ощущая, что язык не поворачивается выдавать такую откровенную ложь.       — Я не знаю, — внезапно проронил Лань Чжань, наконец-то отведя взгляд в сторону и освободив Вэй Усяня от испепеляющего напряжения. — Но смогу ответить на твои вопросы, если ты сначала ответишь на мой.       Вэй Ин неуверенно кивнул, совершенно не представляя, как вести себя в этой ситуации, раскрывать правду или нет.       — Скажи мне, кто ты, — ровно спросил Лань Ванцзи, и юноша медленно выдохнул. И правда, сложнее вопроса не придумаешь.       «Ведь он не может знать, что это я, верно? Я ведь в другом теле и неизвестно, как выгляжу. Но как он мог без каких-либо вопросов вытащить незнакомого парня из клиники? Да ещё находящегося при смерти. Возможно, он о чем-то догадывается? Но как?!»       — Меня зовут Мо Сюаньюй, и я, похоже, безумен, — иронично усмехнулся юноша. — Я порезал себе руки, чтобы потерять побольше крови и сбежать из психиатрической клиники. Потом, оказавшись в госпитале, думал продолжить побег, но у меня не получилось. Я предпринял несколько попыток, использовал разные способы, но все они оказались провальными. Пока ты не спас меня, — опустив глаза, тихо заключил он. — Теперь ты расскажешь, почему это сделал? Зачем спас незнакомого парня? Да ещё которого охраняла полиция. Я ведь могу быть опасен, очень опасен.       — Мне показалось, что ты другой человек, — также негромко проронил Лань Ванцзи, и по спине Вэй Усяня неожиданно побежали мурашки.       — И почему же ты так подумал? Я что, похож на него? — сбивчиво спросил Вэй Ин, невольно касаясь руками своего лица. Несмотря на то, что он уже несколько раз умер и возродился, он до сих пор не знал, как выглядит Мо Сюаньюй. Лань Чжань молчаливо кивнул и, поднявшись с кровати, подошёл к аккуратному комоду и взял с него овальное зеркало. А затем, вернувшись, передал его Вэй Усяню. Тот с некоторой робостью заглянул в него, даже не представляя, что ожидать от своего отражения после стольких болезненных приключений. И, тихо ахнув, едва удержал зеркало в ослабевших пальцах.       Вэй Ин действительно ожидал всё, что угодно: шрама в пол-лица, ожогов, дряблой неровной кожи, перекошенного рта, торчащих кривых зубов, горбатого носа и косых глаз… Однако на него сейчас смотрело бледное и испуганное лицо юноши, который был как две капли похож на него самого!       «Не может быть! — он даже несколько раз зажмурился и протер глаза рукой. — Как Мо Сюаньюй может быть так похож на меня? Нет, конечно, он другой, и всё же… — он вертел головой, осматривая себя со всех сторон, — и всё же, сходство поразительное! Не удивительно, что Лань Чжань сразу принял его за меня. И даже глаза серые, прямо как мои…» — Вэй Усянь бросил осторожный взгляд на Ванцзи, который сдержанно и терпеливо ожидал, когда юноша закончит рассматривать себя. Отложив зеркало, Вэй Ин поджал губы и немного нахмурился.       — Но даже если я похож на того человека, я… могу оказаться не им, — Вэй Усянь запнулся, поскольку изначально хотел сказать «не могу быть им», но это снова показалось ему фальшью, поэтому он на ходу перестроил фразу. Лань Ванцзи едва заметно вздрогнул, вспомнив о схожих словах брата. И всё же эти похожие фразу звучали совсем по разному: в словах Сичэня звучало непреклонное отрицание, слова же Мо Сюаньюя давали надежду.       — Я сомневался, — произнёс Лань Ванцзи и ненадолго замолчал, будто о чем-то задумавшись. — До последнего сомневался, что всё это — мой сон, моя выдуманная реальность. Я убеждал себя сотни раз, что ты не можешь быть жив — ведь я сам похоронил тебя, — он испытующе взглянул на замершего Вэй Ина, и сердце того затрепетало в груди. — И до сих пор сомневаюсь. Мой разум говорит мне, что ты мёртв, но моё сердце кричит о том, что ты жив. Метаясь между ними, я не нахожу покоя ни в душе, ни в теле. Но я знаю, что это сердце не может лгать, Вэй Ин, — он прижал ладонь к своей груди, а затем, внезапно, положил её на ошеломленного Вэй Усяня. Его сердце и так странно стучало, а теперь и вовсе понеслось в неопределенном темпе, а непонятный жар окатил с головы до ног. Ощущая, как краска прилила к лицу, он опустил голову и попытался скрыть неловкость за усмешкой.       — Хаха, Лань Чжань, значит, больше нет смысла скрывать от тебя? — бодро спросил он и снова взглянул ему в глаза, прогнав краску. Лань Ванцзи на мгновение странно дернулся, будто хотел броситься на него и сжать в крепких объятьях, но сдержал себя и вместо этого легонько коснулся его щеки, проводя под левым глазом.       — Так значит это всё же ты, — едва слышно прошелестел он, подавляя в голове волнение. — Я не ошибся. Я видел, что ты узнал меня, тогда на снегу…       — На снегу? — Брови Вэй Усяня чуть приподнялись. Он перехватил руку музыканта и потянул его на себя, а когда лицо того оказалось очень близко, юноша пристально впился в его красивые кристально-чистые глаза. — Ты говоришь…. о том моменте, когда я упал с крыши? — неровно спросил Вэй Усянь, содрогаясь от неприятных воспоминаний.       — Вэй Ин, я не знаю, что происходит, — ровный голос Лань Ванцзи был наполнен тревогой. Он тоже безотрывно смотрел в серые глаза, иногда перемещался к носу или губам, но в итоге возвращался к ним. — В последние месяцы я ощущаю себя настоящим безумцем. Мне никто не верит, брат всегда снисходительно вздыхает, думая, что после твоей смерти я повредился рассудком… Я и сам так думал вплоть до этого момента. Я несколько раз видел тебя во снах. Именно тебя в этом теле. Причем сны были такими реалистичными, что я едва мог отличить их от действительности. Во всех снах ты находился в госпитале и пытался оттуда сбежать, но всегда погибал. Первые два раза я помню смутно, зато третий… Я настолько четко видел, как ты прыгнул с крыши, как твоё тело разбилось о землю. Я так близко видел твои глаза и мог поклясться, что ты узнал меня…       — Мне показалось, что тогда я тоже видел тебя, — глухо проронил Вэй Усянь, опустив голову. — Но тогда я счел это предсмертной галлюцинацией. Но если и ты, и я помним это, значит, мы были в том месте одновременно? — он опять вскинул голову. — Лань Чжань, получается, ты тоже в этом замешан?       — В чем? — непонимающе переспросил тот. — Вэй Ин, ты можешь рассказать мне, что сейчас происходит? Как ты можешь быть жив, после того, как…       Вэй Усянь предостерегающе поднял руку и покачал головой. Ванцзи тут же замолчал, потупив взгляд и терпеливо дождался его слов.       — Лань Чжань, сколько лет прошло? — тихо спросил он.       — Десять, — тут же ответил музыкант.       — Немало, — вздохнул Вэй Ин. — Лань Чжань, я никогда не думал, что после стольких лет ты станешь тем, кто вытащит меня из кошмарной петли, — серьёзно начал он. — Всё это… сложно объяснить, и я не знаю, поверишь ли ты мне…       — Поверю, — без раздумий ответил Лань Ванцзи. — Всему, что ты скажешь.       Вэй Ину даже пришлось несколько раз моргнуть, поскольку он ощутил на глазах странную пелену. После мучительных недель, пережитых в одиночестве в двух больницах и нескольких кошмарных смертей, Вэй Усянь даже не надеялся, что когда-нибудь встретит человека, который бы поверил ему. Который готов выслушать всё и помочь ему. Неужели он всегда был таким? Или это расплата за то, что произошло в прошлой жизни?       — Наверное, всё началось с того, что я умер, — невесело усмехнулся он, а взгляд Лань Ванцзи померк. — Давай оставим это в прошлом, не хочу сейчас вспоминать об этом. Мне и без первоначальной смерти проблем хватает, — видя его реакцию, заторопился Вэй Ин. — К тому же, я толком и не помню, что тогда произошло. Зато помню, как попал в загробный мир.       — Загробный мир? — удивился Лань Ванцзи.       — Да, ты знаешь, там очень хорошо, — вздохнул юноша. — Я встретил шицзе и Вэнь Нина, мы жили в красивом доме, я спал до обеда, носил ханьфу и пил вино каждый день, — улыбнулся он. — Правда, не чувствовал его вкуса, но это не столь важно. Однако, безмятежное счастье не продлилось долго, и меня вернули в этот мир. И выбрали для этого самый худший способ, — он невольно поморщился. — Представляешь мой ужас, когда я очнулся в теле запертого в психиатрической клинике больного психопата? Я был связан смирительной рубашкой, лежал без сил в какой-то старой тёмной грязной палате, мне постоянно вкалывали транквилизаторы и кормили через зонд… — его передёрнуло, а лицо так посерело, что Лань Чжань подумал, что юношу может вырвать. — Это был настоящий ад, — взяв себя в руки, продолжил Вэй Ин. — После рая я попал прямиком в ад. Конечно же, я всеми силами хотел выбраться оттуда, но мои шансы оказались нулевыми. Тело этого обколотого парня было очень слабым и абсолютно не подчинялось мне. Поэтому, у меня не осталось другого выхода… — он бросил виноватый взгляд на Лань Чжаня, — как сымитировать самоубийство. Я надеялся, что потеряю достаточно крови и меня вывезут из клиники, чтобы сделать переливание. Или что я хотя бы умру, вернусь в загробный мир и мне дадут другое тело… Но не тут то было, — опять усмехнулся он. — Похоже, этот Мо Сюаньюй оказался не простым безумцем. Он перешёл дорогу какой-то важной шишке, и тот запер его в клинике, а потом преследовал. Да, мой спектакль удался, у меня получилось вырваться из клиники… но смерть всё же настигла меня от рук того человека. Я не знаю — кто он, и что ему нужно от Мо Сюаньюя, но он убил меня. Тогда я ещё сомневался в этом, но теперь точно знаю — я умер. Однако не попал в загробный мир, как рассчитывал, а снова очнулся в той клинике. Сначала я не понимал, что происходит — думал, что меня просто отвезли туда обратно, но когда события вдруг начали повторяться, до меня постепенно дошло, что я переживаю одно и то же. А убедился в этом, когда снова по тому же разыгранному сценарию покинул белые стены и оказался в госпитале. У меня снова появился шанс сбежать. Я был рад этому и решил действовать незамедлительно, чтобы тот человек меня не схватил. Однако и второй раз оказался неудачным. Не знаю, за что Мо Сюаньюй так провинился, что его ещё и охраняла полиция. Я не знал об этом. Далеко убежать мне не удалось — они настигли меня и, пытаясь остановить, стреляли на поражение, — Вэй Ин судорожно выдохнул и коснулся своей груди. — И я снова умер, — удручающе заключил он. — На самом деле, как оказалось, умирать было не больно, Лань Чжань, — с внезапным оптимизмом продолжил юноша. — Гораздо больнее было вновь и вновь пробуждаться там и ощущать все те увечья на себе. Нет, ран на теле не было, а вот ощущения оставались очень яркими. Понимая, что я действительно попал в петлю и никак не могу из неё выбраться, я попытался в третий раз. Как мне показалось, этот раз был самым удачным, ведь я нашёл себе сообщника. Вэнь Цин — доктор, которая лечила меня, помогла мне. Я очень благодарен ей за помощь, несмотря на то, что и эта попытка оказалась провальной… Полиция загнала меня на крышу, и мне оставалось либо сдаться и вернуться в клинику, либо снова нашпиговать себя свинцом, либо…       — Прыгнуть вниз… — тяжело выдохнул Лань Ванцзи, вспоминая ту картину.       — Да, — кивнул головой Вэй Усянь. — Первые два варианта я уже пробовал, а этот ещё нет. Я надеялся, что если упаду в сугроб, снег хоть немного смягчит падение, и я избегу тяжелых увечий. Отделаюсь сломанной рукой или ногой… — он вздохнул. — Но, как ты знаешь, мне не повезло. Наверное, эта смерть стала бы самой мучительной, если бы я вдруг не увидел тебя, — он снова взглянул на бесстрастное лицо Лань Ванцзи, а тот, шевельнувшись, покачал головой. — Как ты узнал, что я буду в том госпитале? Это была случайность?       — Нет, я искал тебя, — ответил музыкант. — Из-за тех снов… я обошёл несколько больниц. Я не верил, но когда увидел тебя… увидел твои глаза, понял, что это ты. Ты будто хотел мне что-то сказать, но не мог.       — Хотел, — проговорил Вэй Усянь. — Хотел сказать, чтобы ты не беспокоился — ведь я не умру. И хотел попросить у тебя прощения за то, что опять ухожу вот так. Но всё же, раз мы встретились и ты помнишь об этой встрече, получается, что ты тоже?.. — он вопросительно взглянул на музыканта, а тот покачал головой.       — Когда я очнулся на следующий день, ничего не было, — негромко продолжил Лань Ванцзи. — С крыши никто не падал, полиции не было, в больницу не поступал человек, похожий на тебя. Брат уверял, что вечером я никуда не ходил и вернулся в академию с ним. Не было ни одного доказательства, что это происходило на самом деле, а не лишь в моём рассудке. Поэтому… я снова перестал верить.       — Но всё же, вчера ты снова был там, — отметил Вэй Ин. — Тебе снова приснился сон?       — Нет, на этот раз, — Лань Чжань потёр свои предплечья. — Пожалуй, действительно было совпадение. Хотя именно тот госпиталь я выбрал не случайно, — столкнувшись со взглядом Вэй Усяня, кивнул он.       — Как же так, Лань Чжань, — внезапно заулыбался Вэй Ин. — Я думал, что только я попал в эту западню, а оказывается, что и ты с этим связан. Связан со мной, — мягко уточнил он и упал на подушку, чувствуя, как потяжелела голова. Всё-таки, прошло ещё не так много времени и чувствовал он до сих пор себя ослабевшим и уставшим. Хотя мысль о том, что он наконец-то вырвался из клиники невероятно грела его. Да ещё оказался рядом с человеком из прошлой жизни, который знает и понимает его… Может это награда за все страдания, что он успел перенести в этом теле?       — Связан, — отозвался Лань Ванцзи и поправил одеяло, укрыв юношу. — Ты ещё очень слаб, поспи, — посоветовал он.       — Мне ещё так много нужно рассказать тебе… — заплетающимся языком начал Вэй Ин и затих, понимая, что веки совсем потяжелели.       — Расскажешь. У нас ещё будет много времени для разговоров, — успокоил он его. — А сейчас отдохни. Здесь ты в безопасности.       Лань Ванцзи хотел встать, но Вэй Ин внезапно перехватил его руку за запястье и слабо потянул на себя.       — Нет, Лань Чжань… — пролепетал он, с трудом открывая глаза и умоляюще смотря на него. — Не оставляй меня. Я так боюсь, что это всё сон… Что сейчас я усну, и всё исчезнет, а очнусь я снова в той клинике… Я не хочу… — отчаянно прошептал он, мотая головой. Лань Ванцзи снова присел на край кровати и мягко сжал его ладонь.       — Я тоже боюсь, Вэй Ин, — тихо признался он. — Что это снова окажется сном. Хочешь, я буду держать твою руку, пока ты не проснёшься?       На лице Вэй Усяня расплылась нежная улыбка.       — Да, хочу, — не задумываясь выдохнул он, а после помедлил. Если он проснулся с утра, значит, Лань Чжань принес его вечером и, получается, что не спал всю ночь, сидя рядом с ним и ожидая его пробуждения. Не слишком ли эгоистично будет снова не давать ему спать?       — Но тогда ты не выспишься… — тут же виновато пробормотал Вэй Ин.       — Я… прилягу на край кровати, если ты не возражаешь, — несколько неловко произнёс музыкант, отведя глаза в сторону. Его кончики ушей чуть-чуть порозовели, но сонный Вэй Усянь этого не заметил.       — Не возражаю, не возражаю. Я согласен на всё, лишь бы снова проснуться тут, в этой кровати. Могу даже лечь на пол или спать в стогу… — его бормотание стало неясным и, успокоенный тем, что Лань Ванцзи всё время будет рядом с ним, он провалился в сон. Его ладонь намертво впилась в ладонь Лань Чжаня и даже несмотря на глубокий сон, он её не разжимал.       Вэй Ину и правда было очень страшно засыпать, поскольку воспоминания о пережитом в клинике были очень свежи. Ему снилось что-то неприятное, связанное с этим. Он то и дело дрожал, ворочался, откидывая покрывало и что-то бормотал во сне. Лань Ванцзи то и дело поправлял одеяло и подушку и так и сидел, не смыкая глаз. Несмотря на то, что ночь получилась бессонной и напряженной, днём он тоже не мог сомкнуть глаз. Ему было страшно их закрывать. Так же, как и Вэй Усянь, он боялся, что стоит ему уснуть как на следующий день всё исчезнет. К тому же, это уже случилось, поэтому он предпочел просто сидеть с закрытыми глазами и не выпускать ладонь Вэй Ина из своих рук. Впрочем, как бы он не крепился, всё равно проваливался в дрёму, а когда наступил вечер, его тело начало клониться, а голова упала на край подушки.       Вэй Усянь спал долго. Его ослабленное тело требовало длительного отдыха, а чувство защищенности успокаивало и расслабляло. Наконец-то его сон перестал быть искусственным, насильно вызванным транквилизаторами и седативными. Он спал так долго, как только мог, иногда пробуждался, в полусонном состоянии покрепче сжимал руку Лань Чжаня, убеждаясь, что он до сих пор здесь, и опять засыпал.       Когда Вэй Ин проснулся в очередной раз, снова был день. Солнце опять ударило по глазам, он недовольно проурчал, понимая, что больше не уснёт, и приоткрыл один глаз. Их пальцы до сих пор были сцеплены, а Лань Ванцзи сидел в изголовье кровати, прислонившись спиной к стене. Его вид как обычно был отрешенным, но услышав урчание Вэй Ина, он тут же перевёл взгляд на него.       — Лань Чжань, ты правда сдержал слово, — пробормотал юноша немного севшим голосом. Хотя как он мог в этом сомневаться? Если бы Лань Ванцзи не держал слово, то он не был бы Лань Ванцзи. — Ты весь день и всю ночь просидел тут?       Музыкант коротко кивнул, а Вэй Ин, поворочавшись, сел. Их руки, наконец, расцепились, а от долгого держания даже остались какие-то следы на коже.       — И совсем не спал? — виновато спросил Вэй Усянь. Сам-то он после такого долгого сна снова чувствовал себя сонным, но вполне умиротворённым и даже каким-то обновленным.       — Спал, — возразил Лань Чжань, умолчав о том, что упал прямо на кровать и не пробуждался несколько часов. — Просто привык рано вставать. Как ты себя чувствуешь?       — Прекрасно, — Вэй Ин расплылся в улыбке, — хотя, наверное, ещё бы неделю проспал. Но сейчас мне до ужаса хочется помыться. Я даже боюсь сказать, сколько я не принимал ванну…       — Она за этой дверью, — Лань Чжань указал вправо. — Тебе нужна помощь?       — Нет, я думаю, что справлюсь сам. Если только… — Вэй Ин попытался встать на ноги, но это получилось с трудом. К тому же, его начало так шатать, что он чуть вновь не упал на кровать, если бы Ванцзи вовремя не схватил его.       — Что за никчемное тело, — поморщился Вэй Усянь, стараясь найти опору в ногах. — Интересно, как долго Мо Сюаньюй был там заперт? — с помощью Лань Чжаня он сделал несколько шагов по комнате и встал более устойчиво. — Думаю, если подкреплюсь, мне станет лучше, — обнадёживающе добавил он. — Столовая ведь осталась там же?       — Мм, — кивнул головой музыкант. — Я принесу тебе сменную одежду, — он скользнул взглядом по больничной рубашке, в которой до сих пор был Вэй Ин.       — Только не свою! — неожиданно запротестовал тот и, видя опечаленное выражение на лице Лань Чжаня, ухмыльнулся. — Она у тебя вся белая. Я испачкаю её в первые две минуты. Так что лучше, если это будет что-то тёмное.       Лань Ванцзи снова молчаливо кивнул головой и покинул комнату, а Вэй Усянь кое-как добрался до ванной комнаты и с удовольствием сунул руки под теплую воду.       Первые несколько дней Вэй Ин ощущал себя маленьким ребенком, поскольку сутками только спал и ел. Не сказать, что еда в академии была очень вкусной (там соблюдались принципы здорового питания, не было ничего жареного, острого, вредного и алкогольного), но он всё же ел от души, чувствуя, как силы возвращаются буквально с каждой минутой. К тому же, по сравнению с безвкусной пищей загробного мира и больничного зонда здесь еда казалась божественной. Ему больше ничего и не хотелось делать, однако всё же в моменты пробуждения он заставлял себя повторять хоть какие-то упражнения и ходить. Сначала просто по комнате Лань Чжаня, а затем и по коридорам. Как общежития, так и самой академии.       «Надо же, как я хорошо здесь всё помню, — гуляя по коридорам Гусу, Вэй Усянь с улыбкой на лице рассматривал классы и юные лица студентов. И тут и там из кабинетов доносилась музыка, создавая приятную какофонию. — Как будто был здесь только вчера, а не десять лет назад».       — Похоже, здесь ничего не изменилось, — вслух произнёс он, доходя до малого концертного зала. Тот был удалён от остальных кабинетов, поэтому в коридоре стало тихо. Однако не успел Вэй Ин развернуться и уйти, как услышал звуки гуциня, на которые мгновенно отреагировало сердце приятным трепетом. Дверь в зал была чуть приоткрыта, и Вэй Ин, остановившись возле неё, немного потянул на себя. Щель стала больше и позволила разглядеть играющего. Конечно же, это был Лань Ванцзи. Вэй Ин даже не сомневался в этом. Улыбаясь, юноша сложил руки на груди и прижался левым боком к стене. Пальцы Лань Чжаня профессионально двигались, извлекая из струн самые проникновенные звуки. Он был полностью погружен в своё произведение, поэтому не заметил появления слушателя. И Вэй Ин тоже никаким образом не показал, что он здесь. Ему хотелось насладиться этой музыкой. В отличие от стен, которые он видел как будто вчера, подобные глубокие звуки он не слышал очень давно. Прикрыв глаза, юноша перенял настрой музыканта и будто растворился в музыке, отчаянно реагируя на каждое колебание струны. Волнение уходило, мысли постепенно исчезали из его головы. Осталась лишь одна.       «Ах, да, — внезапно припомнил Вэй Усянь. — Когда мы встретились здесь впервые, он играл точно так же…»