***
Чонгук в одних старых полинялых и рваных джинсах стоит надо мной, сжимая плетеный кожаный стек. Он смотрит на меня, слегка постукивает стеком по ладони и торжествующе улыбается. Я не могу двигаться. Я стою у стены, обнаженный, весь распростертым, руки и ноги крепко привязаны к столбикам. Чонгук наклоняется и медленно проводит наконечником стека по моему лбу, носу — пахнет дорогой, хорошо выделанной кожей — и по приоткрытым губам, из которых вырывается тяжелое дыхание. Он сует хлыст мне в рот, и я чувствую его вкус. — Соси! — приказывает он тихим голосом. Я смыкаю губы вокруг наконечника и повинуюсь. — Хватит! Я тяжело дышу, когда Чонгук вытаскивает стек из моего рта и ведет им по подбородку и шее к впадине между ключицами. Медленно обводит их и тащит наконечник стека к моей спине, идёт от шеи, до самого низа. Хватаю ртом воздух, извиваюсь, натягивая веревки, которые впиваются в запястья и щиколотки. Кожаный наконечник рисует круг вокруг моих оголённых ягодиц, спускается ниже и между ягодицами находит мое промежуточное пространство, я ощущаю его там... Чонгук взмахивает стеком, резкий удар обжигает мое сладостное местечко, и я, с криком облегчения, бурно кончаю. Внезапно я просыпаюсь, мне не хватает воздуха, влажное от пота тело содрогается в отголосках оргазма. Вот черт! Я растерян и смущен. Что сейчас случилось? Я в своей комнате, один. Как? Почему? Ошеломленный, сажусь в постели… ой. Уже утро. Смотрю на часы — восемь часов. Опускаю голову на руки. Не знал, что мне может сниться секс. Наверное, что-то съел. Возможно, устрицы и недавние поиски в Интернете вызвали первый в моей жизни эротический сон. Обалдеть, я понятия не имел, что могу испытывать оргазм, когда сплю. Бреду на кухню, где уже хлопочет Чимин. — Тэхен, все нормально? Ты как-то странно выглядишь. Что это на тебе, пиджак Чонгука? — Все в порядке. Черт, надо было посмотреться в зеркало. Избегаю пронзительного взгляда карих глаз. Меня еще потряхивает от утреннего происшествия, но я продолжаю: — Да, это его пиджак. Чимин хмурится. — Ты спал? — Плохо. Иду ставить чайник. Нужно выпить чаю. — Как прошел ужин? Ну вот, начинается. — Мы ели устриц, а потом черную треску. В общем, морепродукты. — Фи… терпеть не могу устриц, и я спрашивал не про еду. Как Чонгук? О чем вы разговаривали? — Он был очень внимателен, — говорю я и замолкаю. Ну и что сказать Чимину? Что Чонгук — ВИЧ-отрицательный, увлекается ролевыми играми, хочет, чтобы я повиновался ему во всем, он изувечил какого-то парня, когда подвешивал его к потолку спальни, и чуть было не трахнул меня в отдельном кабинете во время ужина? Вряд ли это будет хорошим резюме. Отчаянно пытаюсь вспомнить какую-нибудь деталь, о которой можно было бы поговорить с Чимином. — Ему не нравится Ванда. — А кому она нравится, Тэхен? Тоже мне новость. С чего это вдруг ты стал таким скрытным? Давай, Ким Тэхен, колись! — Ох, Чимин, мы столько всего говорили! Знаешь, он такой привередливый в еде… Да, кстати, ему очень понравилось твой костюм. — Чайник вскипел, и я завариваю себе чай. — Будешь чай? А хочешь, я послушаю твою сегодняшнюю речь? — Да, пожалуйста. Я над ней вчера весь вечер работал. Сейчас принесу. И да, чаю я тоже хочу, — говорит Чимин и выбегает из кухни. Ха, Пак Чимина сбили со следа! Режу бейгл и запихиваю в тостер. Вспоминаю утренний сон и заливаюсь краской. Все было как на самом деле. Что бы это значило? Я с трудом заснул прошлой ночью. Голова гудела от мыслей. Я совершенно растерян. Отношения, в которые Чонгук хочет меня втянуть, больше похожи на предложение работы. Определенные часы, должностные обязанности и довольно суровый порядок разрешения трудовых споров. Не так я представлял себе свой первый роман — хотя, конечно, Чонгука не интересует романтика. Если я скажу ему, что мне нужно больше, он может отказаться… и тогда я не получу даже того, что он предлагает. И это меня тревожит, так как я не хочу его потерять. Не уверен, что у меня хватит смелости стать его сабом — честно говоря, я боюсь плетей и розог. Я — трус и сделаю все что угодно, чтобы избежать физической боли. Вспоминаю свой сон… Неужели все будет, как в нем? Мой внутренний демон подпрыгивает, машет чирлидерскими помпонами и кричит «да». Возвращается Чимин со своим ноутбуком. Я сосредоточенно ем тосты и терпеливо слушаю речь, которую он подготовил для выпускной церемонии. Я уже одет и готов к выходу, когда приезжает Рэй. Открываю дверь, и вот он, в плохо подогнанном костюме стоит на крыльце. Меня охватывает волна благодарности и любви к этому незамысловатому человеку, и я бросаюсь ему на шею, хотя обычно не проявляю свои чувства подобным образом. Рэй озадачен и смущен. — Эй, сынок, я тоже рад тебя видеть! — бормочет он и обнимает меня. Потом отстраняется и, нахмурившись, берет меня за плечи и окидывает внимательным взглядом. — Ребенок, ты в порядке? — Конечно, па! Неужели парень не может порадоваться своему старику? Он улыбается, от чего в уголках его темных глаз появляются морщинки, и идет за мной в гостиную. — Отлично выглядишь! — Это костюм Чимина. — Я смотрю вниз на бежевый костюм, а ещё сзади у меня была полуоткрытая спина, можно с удовольствием разглядеть мой ровный позвоночник. Рэй хмурится. — А где Чимин? — Уехал в кампус. Сегодня он выступает с речью, так что должен быть пораньше. — А нам не пора? — Пап, у нас еще полчаса. Хочешь чаю? И расскажи мне, чего нового в Монтесано. Как прошла поездка? Рэй оставляет машину на университетской стоянке, и мы направляемся в спортивный зал, следуя за людским потоком, в котором мелькают многочисленные черные и красные мантии. — Удачи, Тэхен. Похоже, ты ужасно волнуешься. Тебе тоже нужно выступать? Вот черт! Ну почему Рэй выбрал именно этот день чтобы проявить излишнюю наблюдательность? — Нет, пап. Просто сегодня такой важный день. «И я увижу Чонгука», — добавляю я мысленно. — Да, мой ребенок получает диплом. Я горжусь тобой, Тэхен. — Э-э… спасибо, Рэй. Я люблю этого человека. В спортзале полно народу. Рэй идет к зрительским трибунам, где сидят родственники и друзья, а я ищу свое место. На мне черная мантия и четырехугольная шапочка, и под их защитой я чувствую себя неузнаваемым. На сцене пока никого нет, но я никак не могу успокоиться. Сердце бешено стучит, дыхание поверхностное. Чонгук где-то здесь. Кто знает, может, сейчас Чимин говорит с ним, расспрашивает. Пробираюсь к своему месту среди других студентов, чьи фамилии начинаются с буквы «K». Я сижу во втором ряду, что делает меня еще незаметнее. Оглядываюсь вокруг и высоко на трибуне замечаю Рэя. Машу ему рукой. Он смущенно то ли машет, то ли салютует в ответ. Сажусь и жду. Зал быстро заполняется, гул возбужденных голосов становится все громче и громче. На ряду передо мной уже нет свободных мест. Две незнакомые девушки с другого факультета садятся на стулья рядом со мной. Они явно подруги и переговариваются через меня. Ровно в одиннадцать часов из-за сцены выходит ректор в сопровождении трех проректоров, а за ними — старшие преподаватели, все в полном академическом облачении черного и коричневого цветов. Мы встаем, приветствуя педагогический состав аплодисментами. Некоторые преподаватели кивают и машут, другим, похоже, скучно. Профессор Коллинз, мой научный руководитель и самый любимый преподаватель, выглядит как обычно — словно только что встал с кровати. Последними на сцену выходят Чимин и Чонгук. Чонгук в сшитом на заказ сером костюме и с волосами, отливающими медным блеском в ярком свете ламп, выгодно отличается от всех остальных. Серьезный и сосредоточенный, он садится, расстегивает однобортный пиджак, и я замечаю его галстук. Вот черт… это тот самый галстук! Машинально тру запястья. Я не могу отвести от Чонгука глаз — его красота, как всегда, приводит меня в смятенье, — и он надел тот галстук наверняка не без умысла. Чувствую, как губы сжимаются в тонкую линию. Зрители садятся, и аплодисменты стихают. — Ты только посмотри на него! — восторженно выдыхает одна из моих соседок, обращаясь к подруге. — Он такой сексуальный! Я цепенею. Вряд ли они говорят о профессоре Коллинзе. — Должно быть, это Чон Чонгук. — Он свободен? Меня переполняет негодование. — Не думаю, — бормочу я. — Ой! — обе девушки удивленно смотрят на меня. — Я вроде, где-то слышал, что он гей, — выдавливаю я. — Вот обидно! — вздыхает одна из девушек. Пока ректор встает и речью открывает церемонию, я наблюдаю, как Чонгук незаметно оглядывает зал. Я вжимаюсь в стул и сутулюсь в попытке стать как можно незаметным. Безуспешно — секунду спустя взгляд карих глаз встречается с моим. Чонгук невозмутимо смотрит на меня, на его лице застыло непроницаемое выражение. Я неловко ерзаю, загипнотизированным его взглядом, и чувствую, как медленно заливаюсь краской. Невольно вспоминаю утренний сон, и мышцы в животе сладостно сжимаются. Я резко вдыхаю. На губах Чонгука мелькает легкая улыбка. На долю секунды он прикрывает глаза, а потом его лицо принимает прежнее невозмутимое выражение. Мельком взглянув на ректора, Чонгук смотрит вперед, на эмблему университета, которая висит над входом. Его взгляд больше не обращается в мою сторону. Ректор все говорит и говорит, а Чонгук по-прежнему не смотрит на меня, сидит, уставившись прямо перед собой. Ну почему он не смотрит на меня? Может, передумал? Мне становится не по себе. Наверное, мое бегство вчера вечером стало для него последней каплей. Он устал ждать, пока я приму решение. Ох, нет, похоже, я все испортил. Вспоминаю его последний е-мейл. Возможно, он злится из-за того, что я не ответил. Внезапно зал взрывается аплодисментами, и слово получает мистер Пак Чимин. Ректор садится, а Чимин волнующе встаёт у центра и кладет перед собой листки с речью. Он не торопится, его не смущает тысяча зрителей, которые глядят на него во все глаза. Закончив приготовления, Чимин улыбается, смотрит на завороженную толпу и начинает говорить. Он так уверен и остроумен, что мои соседки разражаются смехом при первой же шутке. «Ох, знаменитый Пак Чимин, ты знаешь, как привлечь внимание!» Я горжусь им, и даже мысли о Чонгуке отходят на второй план. Я уже слышал эту речь, но внимаю каждому слову. Чимин завладел аудиторией и ведет ее за собой. Речь посвящена тому, что нас ждет после университета. Вот именно, что? Чонгук смотрит на Чимина, слегка приподняв брови. Думаю, он удивлен. Да, могло случиться так, что интервью у него брал бы Чимин. И ему он делал бы неприличные предложения. Ослепительный Чимин и красавец Чон Чонгук вместе. Я мог бы восхищаться им издали, как эти две девушки, что сидят рядом со мной. Наверняка Чимин не стал бы ему угождать. Как там он назвал его на днях? Жуткий. От мысли о конфронтации между Чонгуком и Чимином мне становится не по себе. Честно говоря, даже не знаю, на кого бы я поставил. Чимин эффектно заканчивает выступление, и зал взрывается одобрительными возгласами и аплодисментами, все встают. Первая бурная овация Чимину. Я улыбаюсь ему и что-то кричу, он улыбается в ответ. Он тот, кто смог! Он садится, зрители тоже, а ректор встает и представляет мистера Чона. Вот черт, Чонгук будет выступать с речью! Ректор коротко упоминает о его достижениях: генеральный директор собственной чрезвычайно успешной компании, человек, который добился успеха собственными силами. — … а также, главный благотворитель нашего университета. Поприветствуем мистера Чон Чонгука! Ректор трясет руку Чон Чонгуку, в зале звучат вежливые аплодисменты. У меня сердце подступает к горлу. Чонгук подходит к трибуне и окидывает взглядом аудиторию. Как и Чимин, он держится очень уверенно. Мои соседки подаются вперед, они явно восхищены. Думаю, большая часть женской аудитории последовала их примеру, и некоторые из мужчин тоже. Чонгук начинает говорить, его тихий, неторопливый голос завораживает. — Я искренне польщен и благодарю за честь, оказанную мне сегодня руководством Вашингтонского университета. Я получил редкую возможность рассказать об огромной работе, которую проводит университетская кафедра экологии. Наша промежуточная цель — разработать рентабельные и экологически безопасные способы ведения сельского хозяйства для стран третьего мира, а конечной целью мы видим устранение голода и нищеты во всем мире. Более миллиарда людей, в основном из стран Африки к югу от Сахары, а также Южной Азии и Латинской Америки, живут в крайней нищете. Бедственное положение в сельском хозяйстве стало привычным для этих регионов и является результатом разрушения природного комплекса и социальной среды. Я не понаслышке знаю, что такое голод. Для меня это очень личное… У меня отвисает челюсть. Что? Чонгук когда-то голодал. Ох, ни фига себе! Что ж, это многое объясняет. Я вспоминаю интервью — он на самом деле хочет накормить весь мир. Я судорожно вспоминаю статью Чимина. Его усыновили в четыре года. Не могу представить, что Молли морила его голодом, наверное, это случилось еще до усыновления, когда Чонгук был совсем маленьким. Я сглатываю, сердце сжимается от мысли о голодном каремглазом малыше. О, нет. Какую жизнь он вел, пока семейство Чон не нашло его и не усыновило? Меня охватывает чувство возмущения. Бедный, униженный, извращенный филантроп Чонгук — хотя я больше чем уверен, что он не видит себя в таком свете и отверг бы любое проявление жалости или сочувствия. Внезапно зал разражается аплодисментами и встает. Я тоже встаю, хотя пропустил половину выступления мимо ушей. Он занимается благотворительностью, руководит огромной компанией и одновременно преследует меня. Потрясающе. Я вспоминаю обрывки разговора о Дарфуре… Все сходится. Еда. Чонгук коротко улыбается теплому приему — даже Чимин аплодирует — и садится на место. Он не смотрит в мою сторону, а я ошарашенно пытаюсь осмыслить новую информацию. Встает один из проректоров, и начинается долгая, утомительная церемония вручения дипломов. Их более четырехсот, и проходит почти целый час, прежде чем я слышу свое имя. В компании двух хихикающих девиц иду к сцене. Меня так поставили... Чонгук смотрит на меня теплым, но сдержанным взглядом. — Поздравляю, Ким Тэхен, — говорит он и пожимает мою руку. Его прикосновение ласковое, но настойчивое. — У вас сломался ноутбук? Он вручает мне диплом, а я хмурюсь. — Нет. — Тогда почему вы не отвечаете на мои е-мейлы? — Я видел только то письмо, где говорится о передаче контроля над активами. Чонгук озадаченно смотрит на меня. — Позже, — бросает он, и я вынужден уйти со сцены, чтобы не задерживать очередь выпускников. Церемония продолжается еще час. Похоже, она никогда не закончится. Наконец, под громкие аплодисменты ректор выводит на сцену весь преподавательский состав, впереди идут Чонгук и Чимин. Чонгук не смотрит на меня, хотя я очень этого хочу. Мой внутренний демон недоволен. Я стою и жду, пока не разойдется наш ряд зрителей, когда меня окликает Чимин. Он направляется ко мне из-за сцены. — Чонгук хочет с тобой поговорить! — кричит он. Мои соседки, которые тоже встали, поворачиваются и изумленно смотрят на меня. Вот любопытные курицы! — Он послал меня за тобой, — продолжает Чимин. Ох… — Прекрасная речь, Чимин. — Да, неплохо получилось. — Он сияет. — Так ты идешь? Он может быть весьма настойчивым. Чимин закатывает глаза, и я улыбаюсь. — Ты даже не представляешь, насколько… Я не могу надолго оставить Рэя. Я нахожу взглядом Рэя и поднимаю руку, показывая, что задержусь на пять минут. Он согласно кивает, и я следую за Чимином в коридор за сценой. Чонгук разговаривает с ректором и двумя преподавателями. Заметив меня, он поднимает голову. — Прошу прощения, джентльмены, — говорит он и направляется ко мне, одарив Чимина мимолетной улыбкой. — Спасибо, — благодарит Чонгук и, прежде чем Чиммин успевает ответить, берет меня за локоть и затаскивает в какую-то комнатушку, похоже, на мужскую раздевалку. Он осматривается и, удостоверившись, что кроме нас там никого нет, закрывает дверь на замок. Вот черт, что у него на уме? Я мигаю, когда он поворачивается ко мне. — Почему ты не ответил на мое письмо? Или на SMS-сообщение? Он смотрит на меня свирепым взглядом. Я сконфужен и растерян. — Я сегодня не заглядывал ни в компьютер, ни в телефон. Ни хрена себе, неужели он звонил? Я применяю технику отвлечения, которая отлично работает при общении с Чимином. — Прекрасная речь. — Спасибо. — Теперь понятно, почему ты так зациклен на еде. Чонгук проводит рукой по волосам и, похоже, сердится. — Тэхен, я не хочу обсуждать это сейчас. — Он со страдальческим видом закрывает глаза. — Я волновался за тебя. — Почему? — Потому что ты уехал домой в этой развалюхе, которую называешь машиной. — Развалюха? Она в отличном состоянии. Хосок регулярно ее осматривает и ремонтирует. — Хосок? Тот фотограф? — Глаза Чонгука сужаются, лицо принимает ледяное выражение. Вот дерьмо! — Да, «Фольксваген» когда-то принадлежал его матери. — Ага, а еще раньше бабушке и прабабушке. Эта машина небезопасна. — Я вожу ее больше трех лет. Извини, что заставил волноваться. Почему ты не позвонил? Господи, как же болезненно он все воспринимает! Чонгук делает глубокий вдох. — Тэхен, мне нужен твой ответ. Ожидание сводит меня с ума. — Чонгук, я… Слушай, я оставил отчима одного. — Завтра. Я хочу получить ответ завтра. — Хорошо. Завтра и получишь. Прищурившись, смотрю на него. Он отступает назад, не сводя с меня холодного взгляда, его плечи расслабляются. — Останешься выпить? — Я не знаю, как Рэй скажет. — Твой отчим? Я хочу с ним познакомиться. О, нет… Это еще зачем? — Не стоит. Чонгук отпирает дверь, его рот мрачно сжат. — Ты меня стыдишься? — Нет! — Теперь моя очередь злиться. — Как, по-твоему, я должен тебя представить? «Это человек, который лишил меня девственности и хочет вступить со мной в БДСМ-отношения?» Ты не надел кроссовки для бега. Чонгук сердито смотрит на меня, потом его губы кривятся в улыбке. И хотя я безумно на него зол, не могу удержаться и тоже улыбаюсь в ответ. — К твоему сведению, я очень быстро бегаю. Просто скажи, что я твой друг, Тэхен. Он открывает дверь, и я выхожу первым. Мысли скачут в разные стороны. Ректор, три проректора, четыре профессора и Чимин изумленно таращатся на меня, когда я торопливо прохожу мимо них. Твою ж мать! Оставив Чонгука с преподавателями, отправляюсь на поиски Рэя. «Скажи, что я твой друг…» «Ага, друг по койке», — хмуро подсказывает подсознание. Да знаю я, знаю. Гоню неприятную мысль прочь. Ну и как я представлю его Рэю? Зал еще наполовину полон, и Рэй стоит там, где стоял. Он видит меня, машет рукой и спускается вниз. — Привет, Тэхен. Мои поздравления. — Он обнимает меня одной рукой. — Пойдем в шатер, выпьем? — Конечно. Это твой день. Показывай дорогу. — Если не хочешь, можно не ходить. «Ну пожалуйста, откажись…» — Тэхен, я просидел два с половиной часа, слушая всякую болтовню. Мне необходимо выпить. Беру его под руку, и мы вместе с толпой выходим в тепло послеполуденного солнца. Проходим мимо очереди к фотографу. — Да, чуть было не забыл. — Рэй достает из кармана цифровой фотоаппарат. — Снимок для альбома. Я закатываю глаза, а он фотографирует меня. — А теперь я могу снять мантию и шапочку? Чувствую себя дураком. «Ты и выглядишь дураком… — Мое подсознание язвительно как никогда. — Значит, ты хочешь представить Рэю мужчину, с которым трахаешься? — Оно сурово смотрит на меня сквозь устрашающего вида очки. — Вот он будет гордиться!» Господи, как же я иногда ненавижу свое подсознание! Шатер огромен, и под ним полно народу — студенты, родители, учителя и друзья, все весело болтают. Рэй протягивает мне бокал шампанского, вернее, дешевого игристого вина. Оно сладкое и теплое. Я вновь думаю о Чонгуке. Ему бы не понравилось… — Тэхен! — Я оборачиваюсь и попадаю в объятия Пак Идона. Он кружит меня, умудрившись не расплескать мое вино, поразительная ловкость. — Поздравляю! — Он радостно улыбается, в карих глазах прыгают смешинки. Вот это сюрприз! Его светлые волосы растрепаны и выглядят все равно очень сексуально. Идон такой же красивый, как и Чимин. Поразительное семейное сходство. — О, Идон! Как я рад тебя видеть! Пап, это Идон, брат Чимина. Идон, это мой папа, Рэй Ким. Они обмениваются рукопожатием, папа окидывает мистера Пак Идона холодным оценивающим взглядом. — Когда ты вернулся из Европы? — спрашиваю я. — Неделю назад, но я хотел сделать сюрприз моему братцу, — отвечает он заговорщическим тоном. — Так мило, — улыбаюсь я. — Чимин — лучший на курсе, ему доверили прощальную речь. Разве я мог это пропустить? Он чрезвычайно горд за брата. — Он отлично выступил. — Это точно, — соглашается Рэй. Идон обнимает меня за талию. Я поднимаю голову и вижу устремленный на меня ледяной взгляд карих глаз Чон Чонгука. Рядом с ним Чимин. — Привет, Рэй! Чимин целует Рэя в обе щеки, он смущается и краснеет. — Вы уже знакомы с парнем Чимина? Чон Чонгук. Твою ж мать! Чимин! Чувствую, как кровь отливает от лица. — Мистер Ким-старший, очень приятно познакомиться, — тепло и приветливо говорит Чонгук, слова Чимина его совершенно не смутили. Он протягивает руку, Рэй ее пожимает и, нужно отдать ему должное, ни единым жестом не показывает, что удивлен этой сногсшибательной новостью. Спасибо тебе большое, Пак Чимин! Я буквально киплю от злости. Думаю, мое подсознание хлопнулось в обморок. — Здравствуйте, мистер Чон, — бормочет Рэй. На его лице непроницаемое выражение, только большие карие глаза стали еще больше, и в обращенном ко мне взгляде явно читается: «Ну и когда ты собирался мне об этом рассказать?» Я думаю свою губу. — А это мой брат, Пак Идон, — говорит Чимин Чонгуку. Чонгук переводит холодный взгляд на Идона, который по-прежнему обнимает меня за талию. — Мистер Пак-старший. Они пожимают друг другу руки. Чонгук протягивает мне ладонь. — Тэхен, малыш, — негромко произносит он, и от его ласкового голоса у меня едва не подкашиваются ноги. С холодной улыбкой Чонгук смотрит, как я освобождаюсь от объятий Идона и подхожу к нему. Чимин ухмыляется. Он прекрасно знает, что делает, вот же он хитрожопый! — Идон, мама с папой хотят поговорить. — Чимин утаскивает Идона прочь. — Так сколько времени вы знакомы? — Рэй переводит невозмутимый взгляд с Чонгука на меня. Я потерял дар речи и хочу, чтобы земля разверзлась и поглотила меня. Чонгук обнимает меня одной рукой, ласково проводит большим пальцем по моей обнажённой спине, я ощущаю его ладонь на своем позвоночнике, и после чего, крепко берет за плечо. — Примерно пару недель, — спокойно говорит он. — Мы познакомились, когда Тэхен пришел брать у меня интервью для студенческого журнала. — Не знал, что ты работаешь в студенческом журнале, Тэхен, — говорит Рэй с мягким укором, он явно недоволен. Вот дерьмо! — Чимин тогда был болен, — выдавливаю я. Мне нечего сказать. — Хорошо выступили, мистер Чон. — Спасибо, сэр. Насколько я знаю, вы увлекаетесь рыбалкой? Рэй поднимает брови, улыбается — вот она, искренняя, открытая, но такая редкая улыбка! — и у них с Чонгуком завязывается разговор о рыбалке. Честно говоря, чувствую себя лишним. Чонгук, похоже, совершенно очаровал моего папочку… «Совсем как тебя», — замечает подсознание. Сила Чонгука не знает границ. Извиняюсь и ухожу на поиски Чимина. Он разговаривает со своими родителями, которые, как всегда, дружелюбны и тепло меня приветствуют. Мы мило беседуем — в основном об их предстоящем отпуске на Барбадосе и о нашем с Чимином переезде. — Чимин, как ты мог выдать меня Рэю? — спрашиваю я, когда нас никто не слышит. — Ты сам бы ему никогда не сказал, и я хочу помочь Чонгуку справиться с боязнью серьезных отношений. Чимин сладко улыбается. Я хмурюсь. Глупый, это я не хочу отношений! — Тэхен, Чонгук по тебе с ума сходит. Даже не парься по этому поводу. Смотри, он так и ест тебя глазами. Поворачиваю голову и вижу, что и Рэй, и Чонгук глядят в нашу сторону. — Он следит за тобой, как ястреб. — Надо спасать Рэя или Чонгука, не знаю, правда, кого. Мы еще вернемся к этому разговору, Пак Чимин! Бросаю на него свирепый взгляд и ухожу. — Тэхен, я оказал тебе услугу! — кричит он мне вслед. — Привет. — Я улыбаюсь Рэю и Чонгуку. Похоже, они нашли общий язык. Чонгук смеется над какой-то шуткой, а мой отец держится на удивление раскованно, учитывая обстановку. Интересно, о чем еще они говорили, кроме рыбы? — Тэхен, где здесь туалет? — За шатром налево. — Сейчас вернусь. Развлекайтесь, дети. Рей уходит. Я нервно смотрю на Чонгука. Мы ненадолго замолкаем, пока фотограф снимает нас вместе. — Спасибо, мистер Чон. Фотограф поспешно уходит. Я моргаю от яркой вспышки. — Значит, моего папу ты тоже очаровал? — Тоже? Карие глаза Чонгука горят, и он вопросительно поднимает бровь. Я вспыхиваю. Он гладит меня по щеке. — Как бы я хотел знать, о чем ты думаешь, Тэхен! — шепчет он мрачно, обхватывает мое лицо ладонями и слегка приподнимает, чтобы взглянуть мне в глаза. У меня перехватывает дыхание. Почему он так на меня действует, даже в этом шатре, где полно людей? — Сейчас я думаю, что у тебя красивый галстук, — выдыхаю я. Чонгук довольно хмыкает. — С недавних пор он стал моим любимым. Я заливаюсь багрянцем. — Изумительно выглядишь, Тэхен, тебе очень идет это бежевый, полуоткрытый костюм, когда ты в нем, я могу гладить твою спину, касаться твоей прекрасной кожи. Внезапно мне кажется, что мы здесь одни. Только вдвоем, и мое тело сразу же оживает, каждый нерв словно поет, между нами проскакивает электрический разряд, и меня вновь неудержимо тянет к нему. — Ты же знаешь, малыш, что все будет хорошо, — шепчет он. Закрываю глаза и чувствую, будто таю изнутри. — Но я хочу большего, — шепчу я. — Большего? Он озадаченно смотрит на меня сверху вниз, его глаза темнеют. Я киваю и сглатываю. Теперь он знает. — Большего, — тихо повторяет Чонгук. Он словно пробует это слово на вкус — короткое, простое слово, но сколько в нем обещаний! Чонгук проводит пальцем по моей нижней губе. — Ты хочешь цветы и подарочки. Так? — Мне не нужны от тебя дорогие подарки, ни цветы. Мне нужен — ты. Как ты этого не понимаешь? — выпаливаю я. — Тэхен, — мягко произносит он, — я ничего об этом не знаю. — Я тоже. Глупо получилось... Он слегка улыбается. — Ты вообще ничего не знаешь. — А то, что знаешь ты, неправильно. — Неправильно? Только не для меня. Чонгук качает головой. Он выглядит таким искренним. — Попробуй сам, — шепчет он. В его словах звучит вызов, он дразнит меня, когда склоняет голову набок и улыбается своей кривоватой, ослепительной улыбкой. Мне не хватает воздуха, я словно тот самый Бог в раю, а Чонгук — змей, и я поддаюсь искушению. — Хорошо, — шепчу я. — Что? Все его внимание сосредоточено на мне. Я сглатываю. — Хорошо, я попробую. — Так ты согласен? — В его голосе звучит недоверие. — Да, при условии соблюдения пределов допустимого. Я попробую. — Мой голос едва слышен. Чонгук закрывает глаза и заключает меня в объятия. — Господи, Тэхен, ты непредсказуем. Ты не устаешь меня поражать. Он отступает назад, и я вдруг понимаю, что Рэй уже вернулся, и гул голосов в шатре становится все громче и громче. Оказывается, мы не одни. Вот черт, я только что согласился быть его сабом. Чонгук улыбается Рэю, его глаза светятся радостью. — Тэхен, может, пообедаем? — Хорошо. Я, моргая, смотрю на Рэя и пытаюсь прийти в себя. «Что ты наделал?» — кричит подсознание. Мой внутренний демон крутит сальто назад, которое сделало бы честь гимнастке из российской олимпийской сборной. — Чонгук, присоединишься к нам? — спрашивает Рэй. Чонгук, надо же! Я смотрю на него умоляющим взглядом — хочу, чтобы он отказался. Мне нужно подумать. Черт возьми, что я наделал? — Спасибо, мистер Ким, но у меня дела. Рад нашей встрече, сэр. — И я тоже, — отвечает Рэй. — Позаботься о моем сыне. — Конечно, мистер Ким, именно это я и собираюсь сделать. Они пожимают друг другу руки. Меня слегка подташнивает. Рэй понятия не имеет, как Чонгук намерен заботиться обо мне. Мистер Чон берет мою руку, поднимает к губам и нежно целует мои пальцы, его пылающие глаза смотрят на меня в упор. — Позже, мистер Ким-младший, — шепчет он обещающим голосом. Внутри у меня все сжимается при мысли о… Постойте-ка, что значит «позже»? Рэй берет меня за локоть и ведет к выходу. — Похоже, приличный молодой человек. И состоятельный. Ты мог бы найти парня куда хуже, Тэхен. Хотя обидно, что я узнал о нем от Чимина, — ворчит он. Я сконфуженно пожимаю плечами. — Ладно, парень, который любит и умеет ловить рыбу нахлыстом, меня устраивает. Ох, ни фига себе — Рэй одобряет Чонгука! Если бы он только знал… Рэй привозит меня домой уже почти в темноте. — Позвони маме, — говорит он. — Обязательно. Спасибо, что приехал, папа. — Ни за что бы не пропустил твою выпускную церемонию, Тэхен. Я так тобой горжусь! Ох, нет! Не могу позволить себе расчувствоваться. У меня комок подкатывает к горлу, и я крепко обнимаю Рэя. Он ошеломленно притягивает меня к себе, и я больше не сдерживаюсь. Мои глаза наполняются слезами. — Эй, Тэхен, милый, что с тобой? — ласково бормочет Рэй. — Такой важный день… Хочешь, я зайду в дом и заварю тебе чаю? Я смеюсь сквозь слезы. По мнению Рэя, чай — проверенное средство на все случаи жизни. Вспоминаю, как мама жаловалась на Рэя, утверждая, что, когда дело доходит до чая и взаимопонимания, Рэй замечательно делает чай, а вот с пониманием дела обстоят гораздо хуже. — Нет, пап, все в порядке. Так было здорово с тобой повидаться! Я скоро приеду, вот только устроюсь в Сеуле. — Удачи на собеседованиях. Сообщи, как они пройдут. — Конечно, па. — Я люблю тебя, сынок. — И я тебя, папа. Он улыбается, смотрит на меня теплым взглядом карих глаз и садится в автомобиль. Машу ему рукой, и он уезжает в сгущающиеся сумерки, а я бреду в дом. Первым делом проверяю мобильник. Он разряжен, приходится искать зарядное устройство и ставить телефон заряжаться. Четыре пропущенных звонка, одно голосовое сообщение и две эсэмэски. Три пропущенных звонка от Чонгука… голосовых сообщений нет. Один пропущенный звонок от Хосока и голосовое сообщение от него же, в котором он поздравляет меня с окончанием университета. Открываю текстовые сообщения. «Ты добрался домой?» «Позвони мне!» Обе эсэмэски от Чонгука. Почему он не позвонил на домашний телефон? Иду в свою комнату и включаю чертов ноутбук. От: Чон Чонгука Тема: Сегодняшний вечер Дата: 25.05.2023, 23:58 Кому: Ким Тэхену Надеюсь, ты добрался домой в этой так называемой машине. Сообщи, что у тебя все в порядке.Чон Чонгук, Генеральный директор холдинга «JK энтерпрайзес».
Ох, ну почему моя машина не дает ему покоя? Она три года служила мне верой и правдой, а Хосок всегда был рядом, чтобы помочь с ремонтом. Следующее послание датировано сегодняшним числом. От: Чон Чонгука Тема: Пределы допустимого Дата: 26.05.2023, 17:22 Кому: Ким Тэхену Что я еще тебе не сказал? Буду рад обсудить их в любое время. Сегодня ты был прекрасен.Чон Чонгук, Генеральный директор холдинга «JK энтерпрайзес».
Я хочу его видеть. Отправляю ответ. От: Ким Тэхена Тема: Пределы допустимого Дата: 26.05.2023, 19:23 Кому: Чон Чонгуку Если хочешь, можем обсудить их сегодня. Я приеду. От: Чон Чонгука Тема: Пределы допустимого. Дата: 26.05.2023, 19:27 Кому: Ким Тэхену Я сам приеду. Мне действительно не нравится, что ты водишь эту машину. Скоро буду.Чон Чонгук, Генеральный директор холдинга «Jk энтерпрайзес».
Вот черт… Чонгук сейчас приедет. Мне нужно кое-что подготовить к его приезду — первое издание Томаса Гарди до сих пор стоит на полке в гостиной. Я не могу оставить эти книги. Заворачиваю трехтомник в оберточную бумагу и пишу на пакете точную цитату из «Тэсс»:Я согласен на эти условия, Энджел, потому что тебе лучше знать, какое наказание я заслуживаю. Но только… только сделай так, чтобы оно было мне по силам!