***
Следующим вечером, когда прихожу после работы домой, я звоню маме. День выдался относительно спокойный, и у меня было слишком много времени на раздумья. Я не нахожу себе места, волнуюсь из-за предстоящего выяснения отношений с Любителем Командовать и где-то в глубине души тревожусь, что, возможно, слишком резко отозвался о контракте. Наверное, Чонгук все отменит. Мама полна раскаяния, ей страшно жаль, что она не сможет приехать на выпускную церемонию. Мой брат растянул связки и теперь сильно хромает. Честно говоря, с ним вечно что-то случается, совсем как со мной. Он, конечно, выздоровеет, но сейчас матушка должна за ним ухаживать, пока в буквальном смысле не поставит на ноги. — Тэхен, милый мой, мне очень жаль! — хнычет мама в телефонную трубку. — Ничего страшного, Рэй обещал приехать. — Тэхен, у тебя расстроенный голос. С тобой все в порядке? — Да, мама. Ох, если бы ты знала! Я познакомился с неприлично богатым молодым человеком, который хочет странных и извращенных отношений, в которых у меня не будет права голоса. — Ты кого-то встретил? — Нет, мама. Сейчас я не намерен разговаривать на эту тему. — Ладно, сынок, буду думать о тебе в четверг. Я люблю тебя… Ты ведь это знаешь, малыш? Закрываю глаза, от бесценных маминых слов внутри разливается тепло. — Я тебя тоже люблю, мамочка. Передай привет брату. Надеюсь, он скоро выздоровеет. — Обязательно, Тэхен. До свидания. — Пока. Каким-то образом я забрел вместе с телефоном в свою комнату. Лениво включаю мерзкую технику и захожу в почту. Там письмо от Чонгука, отправленное вчера поздно вечером или сегодня чрезвычайно ранним утром, в зависимости от точки зрения. У меня учащается пульс, и я чувствую, как в ушах стучит кровь. Вот черт! Возможно, он отказывается… да, наверное, он решил отменить ужин. Мне больно об этом думать. Отбрасываю мрачные мысли и открываю е-мейл. От: Чон Чонгука Тема: Ваши претензии Дата: 24.05.2023, 01:27 Кому: Ким Тэхену Уважаемый Ким Тэхен, после детального изучения спорных вопросов я хотел бы обратить Ваше внимание на следующее определение слова «сабмиссив». submissive [səb'misiv] прил. — покорный, кроткий, то есть: 1. Послушный, подчиняющийся во всем. Покорные рабы. 2. Выражающий покорность, кротость. Кроткий ответ. Происхождение: 1580–1590; submiss + jve Синонимы: 1. податливый, сговорчивый, уступчивый. 2. Незлобивый, смирный. Антонимы: 1. непослушный, мятежный, недисциплинированный. Пожалуйста, учитывайте это во время нашей встречи в среду.Чон Чонгук, Генеральный директор холдинга «JK энтерпрайзес».
На меня сразу накатывает чувство облегчения. По крайней мере, он согласен обсудить спорные вопросы и все еще хочет завтра со мной увидеться. Немного подумав, пишу ответ. От: Ким Тэхена Тема: Мои претензии… А как насчет Ваших претензий? Дата: 24.05.2023, 18:29 Кому: Чон Чонгуку Господин, пожалуйста, обратите внимание на дату происхождения: 1580–1590. Со всем уважением хотел бы Вам напомнить, что сейчас две тысячи двадцать третий год. С тех пор много воды утекло. Разрешите предложить определение, над которым Вам стоит подумать до нашей встречи: compromise [' komprəmaiz] сущ. — компромисс, соглашение сторон, то есть: 1. Соглашение путем взаимной уступки при столкновении каких-нибудь интересов, стремлений. 2. Результат подобного соглашения. 3. Промежуточное звено между разными вещами. Двухуровневый дом — компромисс между фермерским домом и многоэтажным домом. От: Чон Чонгука Тема: Что насчет моих претензий? Дата: 24.05.2023, 18:32 Кому: Ким Тэхену Дельное замечание, Ким Тэхен, и, как всегда, вовремя. Я заеду за тобой завтра в семь вечера.Чон Чонгук, Генеральный директор холдинга «JK энтерпрайзес».
От: Ким Тэхена Тема: 2023 — такие как я, еще умеют водить машину. Дата: 24.05.2023, 18:40 Кому: Чон Чонгуку Господин, у меня есть машина, и я умею ее водить. Я бы предпочел встретиться с Вами где-нибудь в другом месте. Где мы встретимся? В Вашем отеле в семь? От: Чон Чонгука Тема: Упрямые молодые мужчины Дата: 24.05.2023, 18:43 Кому: Ким Тэхену Уважаемый Ким Тэхен, обращаю Ваше внимание на мое письмо от 24 мая 2023 года, отправленное в 01:27, и определение, которое оно содержит. Ты когда-нибудь научишься выполнять то, что тебе говорят?Чон Чонгук, Генеральный директор холдинга «JK энтерпрайзес».
От: Ким Тэхена Тема: Несговорчивые мужчины Дата: 24.05.2023, 18:49 Кому: Чон Чонгуку Мистер Чон, я хочу приехать на машине. Пожалуйста. От: Чон Чонгука Тема: Рассерженные мужчины Дата: 24.05.2023, 18:52 Кому: Ким Тэхену Отлично. В моем отеле в семь часов вечера. Буду ждать в Мраморном баре.Чон Чонгук, Генеральный директор холдинга «JK энтерпрайзес».
Даже по е-мейлу заметно, что он сердится. Неужели он не понимает, что, возможно, мне придется быстро уносить ноги? Не то чтобы мой «жук» отличался быстротой… Как бы то ни было, мне нужно средство эвакуации. От: Ким Тэхена Тема: Не такие уж и несговорчивые мужчины Дата: 24.05.2023, 18:55 Кому: Чон Чонгуку Спасибо. От: Чон Чонгука Тема: Несносные мужчины Дата: 24.05.2023, 18:59 Кому: Ким Тэхену Пожалуйста.Чон Чонгук, Генеральный директор холдинга «JK энтерпрайзес».
Звоню Рэю, который как раз собирается смотреть футбольный матч между Сеулом и какой-то командой из Солт-Лейк-Сити, и потому наш разговор, к счастью, длится недолго. Рэй приедет в четверг на выпускную церемонию, после которой приглашает меня в ресторан. Чувствую, как на душе теплеет, а к горлу подкатывает комок. Рэй был рядом со мной во время всех маминых романтических взлетов и падений. У нас с ним доверительные отношения, которые я очень ценю. Он — мой отчим, но обращается со мной как с собственным сыном, и я жду не дождусь его приезда. Мы так давно не виделись! Возможно, я смогу вдохновиться его образом во время завтрашней встречи. Мы с Чимином укладываем вещи и попутно распиваем бутылку дешевого красного вина. Когда почти все упаковано, я иду спать, чувствуя себя гораздо спокойнее. Физический труд прекрасно отвлекает, к тому же я устал. Хочу как следует выспаться. Устраиваюсь поудобнее и вскоре засыпаю. Намджун вернулся из Бангкока, чтобы немного побыть дома перед стажировкой в нью-йоркской финансовой компании. Он ходит за мной по всему магазину, приглашает куда-нибудь с ним пойти. Жутко бесит! — Джун, в сотый раз повторяю, у меня сегодня свидание. — Неправда, ты так говоришь, чтобы избавиться от меня. Ты меня избегаешь. Ага… дошло наконец. — Я всегда считал, что не стоит встречаться с братом босса. — В пятницу у тебя последний день, а завтра ты не работаешь. — В субботу я уже буду в Сеуле, а ты на днях собираешься в Нью-Йорк. Трудно уехать друг от друга дальше, даже если очень постараться. К тому же, у меня сегодня свидание. — С Хосоком? — Нет. — Тогда с кем? Я сердито вздыхаю. Похоже, он от меня не отстанет. — С Чон Чонгуком, — говорю я, не скрывая досады. Действует! У Джуна отвисает челюсть, он ошеломленно пялится на меня. Хм, оказывается, люди немеют только от одного имени Чонгука. — Ты встречаешься с Чон Чонгуком, — произносит Джун, придя в себя. В его голосе слышится недоверие. — Да. — Понятно. Вид у него явно удрученный, даже пришибленный, и мне слегка обидно, что он так удивился. Мой внутренний демон тоже негодует. Он показывает ему очень неприличную комбинацию из пальцев. После этого разговора Джун оставляет меня в покое, и ровно в пять я спешу домой. Чимин одолжил мне пару костюмов на выбор и шикарные туфли — на сегодняшний вечер и на завтрашнюю выпускную церемонию. Жаль, что я не увлекаюсь этим всем, что любит Чимин и почти не уделяю внимания моде, но любые дорогие шмотки просто не мое. «А что же вам нравится, Ким Тэхен?» — тихий голос Чонгука звучит у меня в ушах. Мотаю головой, стараясь обрести самообладание, и решаю надеть сегодня тёмно-синий костюм, с белой рубашкой и с черным галстуком. Этот костюм вроде ничего и выглядит по-деловому — в конце концов, я же буду обсуждать контракт. Принимаю душ, брею ноги и подмышки, мою голову и добрых полчаса укладываю феном волосы так, чтобы они стали уложенными назад. Вот уж Чимин меня этому научил за столько лет, с тех пор, как мы совместно проживаем! Спать с мужчиной в непобритом виде, — это тоже звучит даже омерзительно. Привожу себя в порядок на последний раз. Обычно я никогда не крашусь, зачем мне это? Только время можно зря впустую потратить. Надеваю новые, дорогие туфли, на мне тот же самый костюм. Я не привык к такому... и вообще, не люблю это все. — Ну как? — спрашиваю я у Чимина. Тот ухмыляется. — Тэхен, да ты почистил перышки! — Чимин одобрительно кивает. — Выглядишь очень сексуально. — Сексуально? Я хотел, чтобы получилось скромно и по-деловому! — И это тоже, но в первую очередь сексуально. Тебе идет этот костюм, а это уложенная прическа, что на тебе... Мне кажется, все в обморок попадают, когда увидят тебя. А уж как облегает твое худое и стройное тело на тебе твой костюм! — Чимин многозначительно улыбается. — Чимин! — возмущаюсь я. — Тэхен, посмотри правде в глаза. Все отлично сочетается. Оставь этот костюм себе. Чонгук будет смотреть тебе в рот. Я поджимаю губы. «Ох, Чимин, все наоборот». — Пожелай мне удачи. — Тебе нужна удача на свидании? — Чимин озадаченно хмурит брови. — Да, Пак Чимин. — Ну, тогда удачи! Он обнимает меня, и я выхожу из дома. Машину приходится открывать очень аккуратно, чтобы не испачкаться в первую же минуту — Ванду, мою машинку небесно-голубого цвета, проектировали явно не для любителей аккуратных лиц. Ровно без десяти семь я останавливаюсь у отеля «Хитман» и вручаю ключи от машины парковщику. Он неодобрительно смотрит на «жука», но мне все равно. Делаю глубокий вдох, мысленно препоясываю чресла и вхожу в отель. Чонгук стоит, небрежно облокотившись о стойку бара, и пьет белое вино. Он, как обычно, в белой льняной рубашке, но в черном пиджаке и джинсах, галстук тоже черный. Волосы небрежно взлохмачены. Я вздыхаю. Он великолепно выглядит, кто бы сомневался. Некоторое время стою в дверях и восхищенно разглядываю Чонгука. Он невыразимо прекрасен. Чонгук бросает, как мне кажется, слегка обеспокоенный взгляд на вход и замирает, увидев меня. Моргает пару раз и улыбается медленной, ленивой и сексуальной улыбкой, от которой у меня пропадает дар речи, а внутри все тает. Стараясь не кусать нижнюю губу, вхожу в бар, ни на секунду не забывая, что я, Ким Тэхен, в первый же день упал в его кабинете, таких как меня — идиотов, ещё поискать надо, сегодня так ещё и в этих уродских туфлях. Чонгук грациозно движется мне навстречу. — Ты потрясающе выглядишь, — шепчет он и коротко целует меня в щеку. — Этот костюм на вас, Ким Тэхен. Одобряю. Он берет меня под руку, ведет к отдельной кабинке и машет официанту. — Что будешь пить? Когда я проскальзываю в кабинку и сажусь за столик, на моих губах мелькает лукавая улыбка: Чонгук стал спрашивать, что я буду пить! — То же, что и вы. Вот так-то! Я могу быть хорошим мальчиком и вести себя как следует. Удивленный, он заказывает еще бокал белого вина и садится напротив меня. — У них здесь отличный винный погреб, — говорит Чонгук и склоняет голову набок. Положив локти на стол, он сцепляет пальцы у красивого рта, в карих глазах плещутся непонятные мне эмоции. И вот оно… я чувствую знакомую тяжесть глубоко внутри, и меня словно ударяет током. Неловко ерзаю под испытующим взглядом Чонгука, сердце отчаянно колотится. Я должен сохранять спокойствие. — Волнуешься? — тихо спрашивает он. — Да. Чонгук наклоняется ко мне. — Я тоже, — шепчет он с заговорщическим видом. Резко поднимаю взгляд. Он. Волнуется. Быть такого не может. Я растерянно моргаю, а он улыбается своей замечательной кривоватой улыбкой. Официант приносит мое вино, тарелочку с разными орешками, и еще одну, с оливками. — Ну и как мы будем обсуждать? — спрашиваю я. — Рассмотрим по порядку все мои возражения? — Как всегда, нетерпеливы, мистер Ким. — Хотите, поинтересуюсь вашим мнением о сегодняшней погоде? Он улыбается, берет длинными пальцами оливку и отправляет в рот. Мой взгляд задерживается на этом рте, губах, которые я чувствовал на своем теле… везде-везде. Я вспыхиваю. — Думаю, что погода сегодня особенно хороша, — самодовольно ухмыляется он. — Вы смеетесь надо мной, мистер Чон? — Да, мистер Ким. — Вы знаете, что этот контракт не имеет юридической силы? — Конечно, мистер Ким. — А вы собирались мне об этом сказать? Он хмурится. — По-твоему, я бы заставил тебя делать то, что тебе не нравится, а потом бы притворился, что имею на тебя законные права? — Вообще-то… да. — Похоже, ты обо мне не слишком высокого мнения. — Ты не ответил на мой вопрос. — Тэхен, совершенно неважно, легален этот контракт или нет. Он представляет собой соглашение, которое я хотел бы с тобой заключить — что бы я хотел от тебя и чего тебе ждать от меня. Если тебе не нравится, не подписывай. Если подпишешь, а потом решишь, что он тебя не устраивает, там достаточно отговорок, и ты можешь уйти, когда захочешь. Даже если бы он был законным, неужели ты думаешь, что я затаскал бы тебя по судам? Я делаю большой глоток вина. Мое подсознание стучит меня по плечу. «Ты должен сохранить здравость рассудка, — говорю я себе. — Не пей слишком много». — Подобные отношения строятся на честности и доверии, — продолжает он. — Если ты мне не доверяешь — тому, что я с тобой делаю, насколько далеко могу зайти, — если ты не можешь быть со мной откровенным, то нам лучше и не начинать. Как-то слишком быстро мы перешли к делу. Насколько далеко он может со мной зайти. Черт. Что бы это значило? — Так что все просто, Тэхен. Ты доверяешь мне или нет? — Его глаза лихорадочно горят. — А с теми… хм… пятнадцатью мужчинами ты тоже это обсуждал? — Нет. — Почему? — Потому, что все они уже состоялись как нижние. Они знали, что им нужно от наших отношений и примерно чего жду я. Все обсуждение сводилось к установлению пределов допустимого и прочим мелочам. — Где ты их находишь? В специальном магазине, где продаются сабы? Он смеется. — Не совсем. — Тогда где? — Ты это хочешь обсудить? Или все-таки вернемся к сути нашего разговора? Вернее, как ты говоришь, спорным вопросам. Я сглатываю. Доверяю ли я ему? Неужели все сводится только к доверию? И разве оно не должно быть обоюдным? Я вспоминаю, как разозлился Чонгук, когда я позвонил Хосоку. — Ты голоден? — спрашивает Чонгук, отвлекая меня от моих мыслей. «О нет… только не еда!» — Нет. — Ты ел сегодня? Я смотрю на него. Черт, мой ответ ему не понравится. — Нет, — шепчу я. Он сердито прищуривается. — Ты должен поесть, Тэхен. Мы можем поужинать здесь или у меня в номере. Что предпочитаешь? — Предпочитаю остаться там, где людно, на нейтральной территории. Чонгук сардонически усмехается. — Думаешь, это меня остановит? — тихо спрашивает он, его чувственный голос звучит предостерегающе. Я распахиваю глаза и снова сглатываю. — Надеюсь. — Идем, я заказал отдельный кабинет, так что никакой публики. — Он загадочно улыбается, выходит из кабинки и протягивает мне руку. — Возьми свое вино, — говорит Чонгук вполголоса. Опершись на его руку, я выбираюсь из кабинки и встаю рядом с ним. Он отпускает мою ладонь, берет меня под локоть и ведет через бар, а затем по внушительной лестнице на мансардный этаж. К нам подходит молодой человек в ливрее отеля. — Мистер Чон, сюда, пожалуйста. Мы следуем за ним через шикарную зону отдыха в уединенный кабинет. Там только один столик. Комната маленькая, но роскошная. Сверкающая люстра, накрахмаленное столовое белье, хрустальные бокалы, серебряные приборы и букет белых роз. Обшитый деревом кабинет словно пропитан старинным изысканным изяществом. Официант отодвигает стул, и я сажусь. Официант кладет мне на колени салфетку. Чонгук усаживается напротив. Я поглядываю в его сторону. — Не кусай губу! — шепчет он. Я хмурюсь. Вот черт! А я даже не замечаю, как это получается. — Я уже заказал еду. Надеюсь, ты не против. Если честно, я рад — не уверен, что могу сейчас принимать решения. — Нет, все в порядке. — Я согласно киваю. — Отлично, тебя еще можно исправить. Итак, на чем мы остановились? — На сути нашего разговора. Отпиваю еще вина. Оно великолепно. Чонгук знает в нем толк. Я вспоминаю последний глоток вина, которым он поил меня в моей постели, и краснею от навязчивых мыслей. — Да, твои спорные вопросы. — Он роется во внутреннем кармане пиджака и достает листок бумаги. Мое письмо. — Пункт два. Согласен. Это в наших общих интересах. Я изменю формулировку. Я смущенно моргаю. Вот черт, мы будем обсуждать все пункты по порядку. Наедине с Чонгуком я робею и теряюсь. Он такой серьезный! Я подбадриваю себя еще одним глотком вина. Чонгук продолжает: — Мое сексуальное здоровье. Ну, все мои предыдущие партнеры делали анализ крови, а я каждые полгода проверяюсь на инфекции, о которых ты упоминаешь. Результаты последних тестов отрицательные. Я никогда не принимал наркотики. Вообще-то я категорический противник наркотиков. В своей компании я провожу политику нетерпимости к любым наркотикам и требую, чтобы сотрудники выборочно проверялись на их употребление. Ничего себе… его стремление все контролировать уже граничит с помешательством. Ошеломленно моргаю. — Мне никогда не делали переливания крови. Исчерпывающий ответ? Я безучастно киваю. — Следующий пункт мы уже обсуждали. Ты можешь прекратить отношения, когда захочешь, Тэхен. Я не буду тебя удерживать. Но если ты уйдешь, то навсегда. Просто чтобы ты знал. — Хорошо, — тихо говорю я. Если я уйду, то навсегда. От этой мысли почему-то становится больно. Официант приносит первое блюдо. Ну и как тут есть? Ох, ни фига себе — Чонгук заказал устриц на льду. — Надеюсь, ты любишь устриц. — прозвучал мягкий голос Чонгука. — Ни разу их не пробовал. — Неужели? — Он берет устрицу. — Это легко, просто высасываешь содержимое раковины и глотаешь. Думаю, у тебя получится. Чонгук пристально смотрит на меня, я понимаю, на что он намекает, и заливаюсь багровой краской. Он ухмыляется, сбрызгивает устрицу лимонным соком и отправляет ее в рот. — М-м-м, изумительно. Вкус моря. — Он улыбается и предлагает: — Давай же, попробуй. — Значит, жевать не нужно? — Нет, Тэхен, не нужно. Его глаза весело блестят, сейчас он выглядит совсем юным. Я невольно кусаю губу, и выражение его лица сразу меняется. Он строго смотрит на меня. Я беру с блюда первую в своей жизни устрицу. Ладно, вряд ли получится, но попробуем… Поливаю устрицу лимонным соком и осторожно высасываю. Она проскальзывает в горло, и я чувствую вкус морской воды и соли, резкую цитрусовую кислинку, ощущаю мясистую плоть моллюска… О, вкусно! Облизываю губы, Чонгук пристально следит за мной из-под полуприкрытых век. — Ну как? — Возьму еще одну, — сухо отвечаю я. — Хороший мальчик, — произносит он с гордостью. — Ты ведь специально заказал устриц? Из-за того, что они считаются афродизиаком? — Вовсе нет, просто в меню они идут первыми. Мне не нужны возбуждающие средства, когда ты рядом. И тебе это известно. Думаю, рядом со мной, ты чувствуешь то же самое, — говорит он. — Так на чем мы остановились? Чонгук смотрит на мое письмо, а я беру еще одну устрицу. Я действую на него, он чувствует то же самое… вот это да! — Во всем мне подчиняться. Да, я требую полного повиновения. Мне это необходимо. Отнесись к этому как к ролевой игре. — Но я боюсь, что ты причинишь мне боль. — Какую? — Физическую. И душевную. — Ты и вправду так думаешь? Что я перейду установленные тобой границы? — Ты сказал, что один парень пострадал. — Да, очень давно. — Как это произошло? — Я подвешивал его к потолку игровой комнаты. Вообще-то, это один из твоих вопросов. Карабины на потолке именно для подвешивания — игры со связыванием. Одна веревка затянулась слишком туго. Я поднимаю руку, умоляя его замолчать. — Пожалуйста, без подробностей. Значит, ты не будешь меня подвешивать? — Нет, если ты не захочешь. Можешь внести подвешивание в список недопустимых действий. — Ладно. — Как насчет повиновения, думаешь, у тебя получится? Взгляд карих глаз настойчив и требователен. Бегут секунды. — Постараюсь, — шепчу я. — Хорошо. — Он улыбается. — Теперь о сроках. Один месяц вместо трех — это слишком мало, особенно если ты хочешь проводить один в месяц без меня. Думаю, что не смогу обходиться без тебя так долго. А сейчас это просто невыносимо. — Он умолкает. Он не может обходиться без меня? Я же не оглох? — Давай ты будешь проводить без меня один выходной день в месяц? Но тогда я требую одну ночь среди недели. — Согласен. — Пожалуйста, давай договоримся на три месяца. Если решишь, что такие отношения тебя не устраивают, можешь уйти, когда пожелаешь. — Три месяца? — переспрашиваю я, чувствуя, что меня загнали в угол. Отпиваю еще вина и угощаюсь еще одной устрицей. Наверное, я смог бы их полюбить. — Что касается полного владения, то это просто термин, который берет начало в принципе повиновения. Он нужен, чтобы привести тебя к определенному образу мыслей, дать понять, что я за человек. И запомни — как только ты станешь моим сабом, я буду делать с тобой все, что захочу. Тебе придется это принять, и без возражений. Вот поэтому ты должен мне доверять. Я буду трахать тебя, когда захочу, где захочу и как захочу. Я буду тебя наказывать, потому что ты будешь ошибаться и нарушать правила. Я буду учить тебя доставлять мне удовольствие. Знаю, ты раньше с этим не сталкивался, поэтому мы будем действовать постепенно, и я тебе помогу. Мы создадим разные сценарии. Я хочу, чтобы ты мне доверял, но понимаю, что вначале должен заслужить твое доверие, и я его заслужу. Теперь о «других действиях по моему усмотрению» — опять же, эта формулировка используется для того, чтобы настроить тебя соответствующим образом, подготовить к любым неожиданностям. Он говорит горячо и страстно, его слова завораживают. Похоже, это одержимость… Не могу отвести от него глаз. Чонгук действительно хочет этих отношений. Он останавливается и смотрит на меня. — Ты меня слушаешь? — шепчет он теплым, глубоким, полным соблазна голосом и делает глоток вина, пронизывая меня взглядом. Официант подходит к двери, и Чонгук легким кивком разрешает ему убрать со стола. — Еще вина? — Я за рулем. — Может, воды? Я киваю. — С газом или без? — С газом, пожалуйста. Официант уходит. — Ты сегодня очень молчалив, — шепчет Чонгук. — А ты сегодня слишком многословен. Он улыбается. — А теперь о наказании. Между удовольствием и болью очень тонкая грань, Тэхен. Две стороны одной монеты, они не существуют друг без друга. Я могу показать тебе, какой приятной может быть боль. Сейчас ты мне не веришь, но когда я говорю о доверии, то подразумеваю именно это. Будет больно, но эту боль ты вполне сможешь вынести. И опять же, все дело в доверии. Ты доверяешь мне, Тэхен? «Тэхен!» — Да, — не задумываясь, отвечаю я. И это правда — я действительно ему доверяю. — Ну что ж, — говорит он с явным облегчением. — Все остальное уже детали. Важные детали. — Хорошо, давай их обсудим. У меня голова идет кругом. Эх, надо было взять диктофон Чимина, а потом спокойно послушать. Столько информации к размышлению! Официант приносит основное блюдо: черная треска, спаржа и печеный картофель с голландским соусом. Чувствую, что мне кусок не лезет в горло. — Надеюсь, ты любишь рыбу, — негромко произносит Чонгук. Ковыряю вилкой еду и делаю большой глоток воды. Как жаль, что это не вино! — Давай обсудим правила. Значит, ты категорически против пункта о еде? — Да. — А если в нем будет говориться только то, что ты должен принимать пищу по крайней мере три раза в день? — Все равно. Ни за что не уступлю. Никто не будет указывать, что мне есть. Как трахаться — да, но есть… ни в коем случае. Он поджимает губы. — Я должен знать, что ты не голоден. Я хмурюсь. Это еще зачем? — А как насчет доверия? Какое-то время Чонгук сверлит меня взглядом, потом смягчается. — Ваша правда, мистер Ким, — тихо говорит он. — Я соглашаюсь насчет еды и сна. — Почему нельзя смотреть тебе в глаза? — Так принято между доминантами и сабмиссивами. Ты привыкнешь. Привыкну ли? — Почему мне запрещено к тебе прикасаться? — Потому. Его губы сжимаются в упрямую линию. — Это из-за мистера Попова? Чонгук вопросительно смотрит на меня. — С чего ты взял? — спрашивает он и тут же догадывается сам. — Думаешь, он меня травмировал? Я молча киваю. — Нет, Тэхен , не в нем дело. Кроме того, он терпеть не мог капризов. Да, а мне вот приходится… Я обиженно надуваю губы. — Значит, он здесь ни при чем. — Да. И я не хочу, чтобы ты трогал себя. Что? Ах да, пункт о самоудовлетворении. — Из чистого любопытства — почему? — Хочу, чтобы ты испытывал наслаждение только от меня. Ох… Не знаю, что ему ответить. С одной стороны, это то же самое, что «Я хочу укусить эту губу», а с другой — так эгоистично! Я хмурюсь и отправляю в рот кусок рыбы, мысленно подсчитывая свои достижения. Еда, сон, я могу смотреть ему в глаза. Он будет действовать не спеша, и мы еще не рассматривали пределы допустимого. Я не уверен, что смогу обсуждать их за едой. — Много информации для размышлений, да? — Да. — Хочешь, поговорим и о пределах допустимого? — Только не за ужином. Он улыбается. — Брезгуешь? — Вроде того. — Ты почти не ел. — Мне хватит. — Три устрицы, четыре кусочка рыбы и один стебель спаржи. Ни картофеля, ни орехов, ни оливок, и без еды целый день. А ты утверждаешь, что тебе можно доверять. Вот черт! Он что, считает, сколько я съел? — Чонгук, пожалуйста, я не привык обсуждать подобные темы. — Тэхен, ты нужен мне здоровым и крепким. — Знаю. — И я хочу прямо сейчас сорвать с тебя это этот костюм. Я сглатываю — сорвать с меня костюм... Глубоко внутри чувствую знакомую тяжесть. Мышцы, о которых я теперь знаю, сжимаются от слов Чонгука. Но поддаваться нельзя. Он опять использует против меня свое самое мощное оружие — секс. А то, что в сексе он великолепен, даже мне понятно. — Не самая удачная мысль, — говорю я вполголоса. — А как же десерт? — Ты хочешь десерт? — фыркает Чонгук. — Да. — Ты сам можешь стать десертом, — предлагает он. — Боюсь, я недостаточно сладкий. — Тэхен, ты восхитительно сладкий, уж я-то знаю. — Чонгук, ты используешь секс как оружие. Это нечестно, — шепчу я, опускаю взгляд на свои руки, а потом смотрю ему прямо в глаза. Он удивленно поднимает брови, я вижу, что мои слова его озадачили. Он задумчиво поглаживает подбородок. — А ведь правда, использую. Ты умеешь применять свои знания на практике, Тэхен. Но я все равно тебя хочу. Здесь и сейчас. Как ему удается соблазнять меня одним только голосом? Я уже тяжело дышу — разгоряченная кровь несется по жилам, нервы на пределе. — Я бы хотел кое-что попробовать, — выдыхает Чонгук. Я хмурюсь. Вначале он загрузил меня по полной программе, а теперь еще и это. — Если бы ты был моим нижним, тебе бы не пришлось об этом думать. Все было бы проще простого. — Он говорит тихо и соблазнительно. — Тебе не нужно было бы принимать решения, и не было бы никаких вопросов: правильно ли я поступаю; произойдет ли это здесь; случится ли это сейчас? Ты бы ни о чем не волновался, все бы решал я, твой верхний. Уверен, Тэхен, ты тоже меня хочешь. Хмурюсь еще сильнее. Откуда он знает? — Я знаю, потому… Ну ни фига себе, он отвечает на вопрос, который я не задавал вслух. Может, он умеет читать мысли? — Твое тело тебя выдает. Ты сжал бедра, покраснел, и у тебя изменилось дыхание. Ох, это уже слишком! — Откуда тебе известно про бедра? Мой голос звучит глухо и недоверчиво. Ради всего святого, бедра у меня под столом! — Я почувствовал, как колыхнулась скатерть, в общем, это догадка, основанная на многолетнем опыте. Я ведь прав? Краснею и смотрю вниз, на руки. В этой игре обольщения только он знает и понимает правила, и это мне мешает. Я слишком наивный и неопытен. Мой единственный советчик — Чимин, а он не церемонится с мужчинами. Другие источники все выдуманные: Элизабет Беннет наверняка бы возмутилась, Джен Эйр — испугалась, а Тэсс поддалась бы искушению, совсем как я. — Я не доел рыбу. — Ты предпочтешь холодную рыбу мне? Я резко поднимаю голову, чтобы взглянуть на Чонгука; его глаза цвета расплавленного карьего цвета, полны острого желания. — Я думал, тебе нравится, когда я съедаю все, что у меня на тарелке. — Мистер Ким, сейчас меня это не волнует. — Чонгук, ты играешь не по правилам. — Да, как обычно. Мой внутренний демон хмурится. «Давай, ты можешь! — уговаривает он меня. — Обыграй этого бога секса в его же игре». Смогу ли я? Ладно, попробуем. Что нужно делать? Моя неопытность тяжким грузом висит у меня на шее. Взяв стебель спаржи, я смотрю на Чонгука и прикусываю губу. Потом очень медленно беру кончик стебля в рот и начинаю сосать. Зрачки Чона едва заметно расширяются, но я все вижу. — Тэхен, что ты делаешь? Откусываю кусочек. — Ем спаржу. Чонгук ерзает на стуле. — Думаю, вы играете со мной, мистер Ким. Делаю невинное лицо. — Я просто доедаю ужин, мистер Чон. В самый неподходящий момент появляется официант, стучит и, не дождавшись разрешения, входит. Он бросает взгляд на Чонгука, который вначале хмурится, затем коротким кивком разрешает убрать тарелки. Появление официанта разрушило чары, и ко мне возвращается ясность мышления. Пора уходить. Наша встреча закончится весьма предсказуемо, если я останусь, а после такого серьезного разговора мне необходимо личное пространство. Мое тело жаждет прикосновений, но разум восстает. Пока я буду думать, нужно держаться от Чонгука подальше. Я еще ничего не решил, а его сексуальная привлекательность и опыт только мешают. — Хочешь десерт? — спрашивает он, истинный джентльмен, но в его глазах еще плещется пламя. — Нет, спасибо. Думаю, мне пора. — Я смотрю на свои руки. — Пора? — Он не в силах скрыть удивление. — Да. Официант торопливо исчезает. Правильное решение. Если я останусь с ним в этой комнате, он меня оттрахает. Решительно поднимаюсь и говорю: — У нас с Чимином завтра выпускная церемония. Чонгук машинально встает, сказываются годы укоренившейся вежливости. — Я не хочу, чтобы ты уходил. — Пожалуйста… Я должен. — Почему? — Потому, что мне нужно многое обдумать… И лучше это сделать вдали от тебя. — Я могу тебя удержать, — угрожает Чонгук. — Конечно, но я этого не хочу. Он ерошит свои волосы и смотрит на меня изучающим взглядом. — Знаешь, когда ты ввалился ко мне в кабинет для интервью, ты был весь такой почтительный и послушным, что я было подумал, что ты прирожденный нижний. Но, честно говоря, Тэхен, я не уверен, что в твоем восхитительном теле есть что-то такое... Чонгук говорит сдавленным голосом и медленно движется ко мне. — Возможно, ты прав, — выдыхаю я. — Дай мне шанс проверить, так ли это, — шепчет он, глядя на меня в упор, потом ласково гладит мое лицо, проводит большим пальцем по нижней губе. — Я не могу по-другому, Тэхен. Я такой, какой есть. — Знаю. Он наклоняется ко мне, чтобы поцеловать, но замирает, не коснувшись моих губ, ищет жадным взглядом мои глаза, словно спрашивает разрешения. Тянусь к его губам, он целует меня. Я не знаю, поцелую ли его еще когда-нибудь, и потому перестаю думать, мои руки сами тянутся к его волосам, притягивают его ближе. Я открываю рот, языком ласкаю его язык. Чувствую ладонь Чонгука сзади на шее, он углубляет поцелуй, отзываясь на мой порыв. Другая рука Чона скользит по моей спине, и, добравшись до ягодиц, останавливается, когда он вжимает меня в свое тело. — Могу ли я убедить тебя остаться? — шепчет он между поцелуями. — Нет. — А провести со мной ночь? — И не трогать тебя? Нет. Он стонет. — Ты невыносим. — Он отстраняется и смотрит на меня. — Почему мне кажется, что ты прощаешься? — Потому, что я сейчас ухожу. — Я не это имел в виду, ты же понимаешь. — Чонгук, мне нужно подумать. Я не уверен, что меня устроят те отношения, которых ты хочешь. Он закрывает глаза и прижимается лбом к моему лбу, давая нам обоим возможность выровнять дыхание. Спустя мгновение он целует меня, глубоко вдыхает, зарывшись носом в мои волосы, а потом отпускает меня и отходит назад. — Как пожелаете, мистер Ким, — говорит он с непроницаемым лицом. — Я вас провожу. Чонгук протягивает мне руку. Я наклоняюсь за рюкзаком, а потом кладу руку на его ладонь. Черт возьми, все могло бы быть вот так. Покорно следую за ним вниз по величественной лестнице в вестибюль отеля и чувствую, что кожу головы покалывает словно иголками, в висках стучит кровь. Если я откажусь, это будет последняя наша встреча. Сердце болезненно сжимается. Неожиданный поворот. Подумать только, что может сделать с парнем момент истины. — У тебя есть парковочный талон? Выуживаю его из своего рюкзака и вручаю Чонгуку, тот отдает талон швейцару. Пока мы стоим и ждем, я отвернулся, краем глазом смотрю на Чонгука. — Спасибо за ужин, — бормочу я. — Не стоит благодарности, мистер Ким, — вежливо, но рассеянно отвечает он, поглощенный своими мыслями. Смотрю на него, запоминая этот красивый профиль. Навязчивая мысль о том, что, возможно, мы больше не увидимся, болезненна и неприятна, и я безуспешно пытаюсь ее отогнать. Неожиданно Чонгук поворачивается и пристально смотрит на меня. — В конце недели ты переезжаешь в Сеул. Если ты примешь правильное решение, встретимся в воскресенье? — Его голос звучит нерешительно. — Посмотрим. Возможно, — шепчу я. Его лицо на мгновенье светлеет, но тут же снова хмурится. — Похолодало, у тебя пальто с собой? — Нет. Чонгук качает головой и снимает пиджак. — Возьми. Не хочу, чтобы ты простыл. Он держит пиджак, а я молча хлопаю глазами, отвожу руки назад и вспоминаю, как он накинул мне на плечи куртку у себя в офисе — наша первая встреча! — и мои тогдашние ощущения. Ничего не изменилось, честно говоря, сейчас его присутствие действует на меня еще сильнее. Пиджак теплый, слишком большой для меня и пахнет Чонгуком. М-м-м… чудесный запах. Подгоняют мою машину, и у Чонгука отвисает челюсть. — И ты на этом ездишь? Он явно потрясен. Взяв мою руку, он выводит меня из отеля. Парковщик вылезает из машины и отдает мне ключи, Чонгук небрежно сует ему чаевые. — Она хоть исправна? — Он бросает на меня сердитый взгляд. — Да. — И доедет до Сеула? — Конечно. — Благополучно? — Да! — рявкаю я. — Согласен, она уже старая, но это моя машина, и она в исправном состоянии. Мне ее купил отчим. — О, Тэхен, мы найдем что-нибудь получше. — Что ты имеешь в виду? — Внезапно меня осеняет. — Ты не станешь покупать мне машину. Сжав челюсти, он свирепо смотрит на меня и коротко бросает: — Посмотрим. Состроив гримасу, Чонгук открывает водительскую дверь и помогает мне залезть в машину. Я снимаю туфли, от которых я устал, они натерли мне ноги и опускаю окно. Чонгук не сводит с меня потемневших глаз, на его лице непроницаемое выражение. — Езжай осторожно, — тихо напутствует он меня. — До свидания, Чонгук, — говорю я хриплым от сдерживаемых слез голосом. Ну нет, я не буду плакать. Слабо улыбаюсь и уезжаю прочь. У меня сжимается сердце, из глаз капают слезы, и я давлюсь всхлипами. Вскоре слезы уже льются ручьем, и я сам не понимаю, почему плачу. Я отстаивал свои позиции. Чонгук все четко объяснил и был предельно ясен. Он хочет меня, но правда в том, что мне нужно больше. Хочу, чтобы он нуждался во мне так же сильно, как я в нем, но в глубине души понимаю, что это невозможно. Я в полном растерянности. Я даже не знаю, к какой категории его отнести. Если я соглашусь… будет ли он считаться моим парнем? Смогу ли я знакомить его с друзьями? Ходить с ним в бары, кино, боулинг? Честно говоря, вряд ли. Он не позволит к себе прикасаться и спать с ним. Знаю, в прошлом у меня не было ничего подобного, но я хочу, чтобы все это было в будущем. А Чонгук видит будущее совсем по-другому. Допустим, я скажу «да», а через три месяца Чон заявит, что все, хватит, он устал от попыток изменить меня. Каково мне придется? Целых три месяца душевных волнений, и вряд ли мне понравится все, что со мной будут делать. А если потом он решит разорвать наши отношения, как я переживу отказ? Может, лучше отступить прямо сейчас, сохранив остатки самоуважения? От одной мысли, что я его больше не увижу, становится мучительно больно. И когда он успел так глубоко запасть мне в душу? Это ведь не только из-за секса, да? Я смахиваю слезы. Не хочу анализировать свои чувства к Чонгуку — боюсь того, что может открыться. Что мне теперь делать? Паркуюсь рядом с нашим домом. Свет нигде не горит. Должно быть, Чимин куда-то уехал. Я рад — не хочу, чтобы он снова увидел, как я плачу. Я раздеваюсь, включаю чертов ноутбук и вижу, что мне пришло электронное сообщение от Чонгука. От: Чон Чонгука Тема: Сегодняшний вечер Дата: 25.05.2023, 22:01 Кому: Ким Тэхену Не понимаю, почему ты убежал. Искренне верю, что дал исчерпывающие ответы на твои вопросы. Знаю, что тут есть над чем подумать, но очень хочу, чтобы ты рассмотрел мое предложение со всей серьезностью. Надеюсь, что у нас получится. Мы будем действовать постепенно. Доверься мне.Чон Чонгук, Генеральный директор холдинга «JK энтерпрайзес».
От его письма я плачу еще сильнее. Я — не компания, с которым Чонгук хочет объединиться и получить контроль над моими активами. А он, судя по его е-мейлу, относится ко мне именно так. Я не отвечаю. Просто не знаю, что ему написать. Натягиваю пижаму, укутываюсь в его пиджак и залезаю в постель. Я лежу, уставившись в темноту, и вспоминаю, как Чонгук предупреждал, чтобы я его избегал. «Тэхен, держись от меня подальше. Я тот мужчина, который тебе нужен». «Я не завожу романтических отношений с парнями». «Цветы и сердечки не для меня». «Я не занимаюсь любовью». «Это все, что знаю». Я молча рыдаю в подушку, и вдруг мой мозг цепляется за последнюю фразу. Я тоже ничего не знаю. Возможно, вместе мы сумеем проложить новый курс.