Пятьдесят оттенков серого

***

Меня будит солнечный свет, наполнивший комнату. Я потягиваюсь и открываю глаза. Чудесное майское утро. Сеул у моих ног. Ух! Вид просто потрясающий. Рядом со мной крепко спит Чон Чонгук. Вид просто потрясающий. Во сне его красивое лицо выглядит немного моложе. Тонкие губы полуоткрыты, блестящие чистые волосы в восхитительном беспорядке. Такая красота — это просто преступление. Тут мне вспоминается красная комната наверху… наверное, это действительно противозаконно. Я качаю головой — мне есть о чем подумать. Хочется коснуться его рукой. Он как маленький ребенок, такой милый, когда спит. Мне не надо думать о том, что он говорит, что я говорю, какие у него планы, в особенности на меня. Я могу смотреть на него весь день, но природа зовет в ванную. Выскользнув из кровати, я нахожу на полу белую рубашку Чона и натягиваю на себя. Я нахожу одну комнату, думая, что это ванная, но оказываюсь в гардеробной, размером с мою спальню. Ого... Вдоль стен тянутся полки и ряды вешалок с дорогими костюмами, рубашками и галстуками. Зачем человеку столько одежды? Я фыркаю от негодования. Хотя, наверное, у Чимина шмоток не меньше. О господи, Чимин! Как я мог о нем забыть! Я ведь должен был послать ему сообщение вчера вечером. Черт! У меня будут неприятности. Интересно, как у него дела с Юнги? Нахожу другую комнату — это уже ванная, и она больше моей комнаты. Зачем одному человеку так много места? Две раковины. Забавно. Если Чонгук всегда ночует в одиночестве, то одной из них никогда не пользовались. Я смотрю на себя в огромное зеркало на стене. Изменился ли я? По-моему, что да. Если честно, мне немного больно и мои мышцы… такое чувство, что я никогда в жизни не занимался физическими упражнениями. «Ты никогда в жизни не занимался физическими упражнениями, — подает голос проснувшееся подсознание. Оно смотрит на меня, поджав губы, и сердито топает ногой. Ты только что переспал с мужчиной, отдал ему свою девственность, а он тебя даже не любит. У него на твой счет очень странные планы, он хочет превратить тебя в сексуального раба!» Может быть, я сошел с ума? Я морщусь, глядя в зеркало. Надо ж было влюбиться в мужчину, который безумно красив, богат как Крез и у которого для меня припасена Красная комната боли. Ужас! Я сбит с толку и совершенно запутался в своих чувствах. Волосы опять торчат во все стороны. Прическа называется «после секса» и мне не очень идет. Я пытаюсь пальцами привести волосы в порядок, однако, вскоре сдаюсь. Есть хочется ужасно. Выхожу обратно в спальню. Спящий красавец еще спит, и я оставляю его в постели и иду на кухню. Черт побери!.. Чимин. Мой рюкзак остался в кабинете Чонгука. Сбегав туда, я достаю свой мобильный. Три сообщения: «Как ты Тэхен? Где ты Тэхен? Тэхен, обязательно позвони, как объявишься! Я волнуюсь!» Я набираю номер, но Чимин не отвечает. Посылаю ему подхалимское сообщение, что я жив и не стал жертвой Синей Бороды, в том смысле, о котором он беспокоился. А может, я стал жертвой? Трудно ответить. Я пытаюсь разобраться в своих чувствах к Чонгуку, но эта задача невыполнима. Приходится признать поражение. Мне надо побыть одному и спокойно все обдумать. В рюкзаке нахожу сразу новую резинку для волос, и собираю свои волосы, которые мне мешали. Ура! Чем больше я похож на маленького мальчика, тем меньше опасность со стороны Синей Бороды. Я достаю также из рюкзака айпод и вставляю в уши наушники. Обожаю готовить под музыку. Засовываю плеер в нагрудный карман его рубашки и начинаю танцевать. Есть хочется просто ужас. Кухня производит на меня ошеломляющее впечатление, вся сверкающая и современная. На дверцах нет ручек, и я не сразу соображаю, как их открыть. Приготовлю-ка я Чонгуку завтрак. Он недавно ел омлет… хм, да только вчера, в «Хитмане». Черт, сколько всего с тех пор случилось! Заглядываю в холодильник: там полно яиц, и я решаю сделать блинчики с беконом. Танцуя по кухне, начинаю замешивать тесто. Хорошо, когда есть чем заняться. Можно думать о своем, но не слишком серьезно. Музыка, звучащая в ушах, тоже помогает отвлечься. Я пришел сюда, чтобы провести ночь в постели Чон Чонгука, и мне это удалось, хотя, спать в своей постели он никому не разрешает. Я улыбаюсь: задача выполнена. Круто. Да, очень, очень круто, и я переношусь мыслями во вчерашнюю ночь. Его слова, его тело, то, как он занимается любовью… Я закрываю глаза, и мышцы где-то в глубине живота сладостно сжимаются. Мое подсознание сердито смотрит на меня… «Трахается, а не занимается любовью», — кричит оно, как гарпия. Я не обращаю на него внимания, однако, в глубине души признаю: в чем-то оно право. Лучше об этом не думать и сосредоточиться на готовке. Здесь все устроено по последнему слову техники. Кажется, я уже к этому привык. Мне надо положить куда-нибудь блинчики, чтобы они не остыли, и приниматься за бекон. В наушниках Эми Стадт поет о чудаках, непохожих на остальных людей. Это про меня, потому что я всегда был гадким утенком и нигде не чувствовал себя своим… А теперь я получил непристойное предложение от самого странного человека на свете. Почему он такой? От природы или по воспитанию? Я никогда ни с чем подобным не сталкивался. Ставлю бекон под гриль и, пока он жарится, начинаю взбивать яйца. Когда я оборачиваюсь, Чонгук сидит на одном из барных табуретов, оперев голову на руки. На нем все та же футболка. Прическа «после секса» ему очень к лицу. И небритая щетина тоже. Похоже, он немного удивлен и сбит с толку. Я замираю, краснею и стягиваю с головы наушники, при виде него у меня слабеют колени. — Доброе утро, мистер Ким. Я вижу, вы бодрый с утра пораньше. — Я хорошо спал, — выпаливаю я. — С чего бы это? — Он замолкает и хмурится. — Я тоже хорошо спал после того, как вернулся в кровать. — Ты голодный? — я перевел быстро тему. — Очень, — отвечает Чонгук и пристально на меня смотрит. Я не уверен, что он говорит о еде. — Блинчики и яичница с беконом? — предложил я ему. — Было бы неплохо. — Не знаю, где у тебя подставки под тарелки… — Я пожимаю плечами, изо всех сил стараясь скрыть волнение. — Я сам достану. Готовь. Хочешь, включу какую-нибудь музыку, чтобы ты мог под нее… хм… танцевать? Я упорно смотрю на свои пальцы, зная, что лицо у меня становится цвета свеклы. — Ну, пожалуйста, не останавливайся из-за меня. Это очень забавно. — В его голосе слышна насмешка. Я поджимаю губы. Забавно?.. Мое подсознание сгибается пополам от смеха. Ничего не остается, кроме как дальше взбивать яйца. Наверное, чуть интенсивнее, чем следует. Вдруг Чонгук оказывается рядом со мной, и легонько дергает опять резинку и портит мне прическу. Наклоняется передо мной, и его дыхание падает прямо мне на горло... Боже.. — Мне нравится, — шепчет он. — Но это тебя не спасет. Понятно… Синяя Борода… — Тебе омлет или глазунью? — я хмыкнул. — Омлет — хорошенько взбитый. Я отворачиваюсь, стараясь скрыть улыбку. На него трудно сердиться. Особенно когда он в таком несвойственном для себя игривом расположении духа, как сейчас. Чонгук открывает ящик и достает две грифельно-серых подставки. Я выливаю яичную смесь на сковородку, достаю бекон, переворачиваю и опять убираю под гриль. Когда я вновь оборачиваюсь, на столе стоит апельсиновый сок, а Чонгук принялся варить кофе. — Ты будешь чай? — спрашивает он у меня. — Да, если у тебя есть. Я нахожу парочку тарелок, ставлю их на мармит. Чонгук заглядывает в буфет и достает оттуда упаковку чая «Английский завтрак». Я поджимаю губы. — Похоже, ты все предвидел заранее? — Неужели? По-моему, мы еще ничего не решили, мистер Ким. Что он хочет этим сказать? Наши переговоры? Наши э-э… отношения… что бы под этим ни подразумевалось? Да, загадка. Я раскладываю еду на подогретые тарелки и ставлю их на стол, а потом залезаю в холодильник в поисках кленового сиропа. Подняв глаза, я вижу, что Чонгук ждет, пока я сяду. — Мистер Ким… — Он подставляет мне одну из табуреток. — Благодарю вас, мистер Чон. — Я чопорно киваю. Забираясь на табуретку, я немного морщусь. — Сильно болит? — спрашивает он, усаживаясь за стол. Его карие глаза непроницаемы. Я вспыхиваю. К чему такие интимные вопросы? — Честно говоря, мне не с чем сравнивать. Ты хочешь мне посочувствовать? — спрашиваю я сладчайшим голосом. — Нет, я только хотел узнать, можем ли мы продолжить твое обучение? — он обеспокоенно на меня смотрел.. — О-о! — Я ошеломленно смотрю на него. У меня перехватывает дыхание, все внутри сжимается в тугой узел. О-о… как приятно. Я сдерживаю стон. — Ешь, Ким Тэхен. Хм, не знаю, чего и хотеть… Еще секса? Да, пожалуйста! — Кстати, вкусно, — Чонгук похвалил мою еду... Я кладу в рот кусочек омлета, но вкуса не чувствую. «Продолжить обучение!» «Я хочу трахнуть тебя в рот!» Это тоже входит в программу? — И прекрати кусать губу, меня это отвлекает. А поскольку я знаю, что под моей рубашкой ты весь голый, это отвлекает меня еще больше. Я опускаю пакетик в маленький чайник с кипятком. Мои мысли в смятении. — Какого рода обучение ты имеешь в виду? — с притворным безразличием спрашиваю я, но мой слишком высокий голос выдает меня с головой. — Ну, поскольку тебе там больно, ты можешь начать осваивать оральные навыки. Я давлюсь чаем, широко раскрыв глаза. Чонгук мягко хлопает меня по спине и передает апельсиновый сок. Что у него на уме? — Это если ты хочешь остаться, — добавляет он. Выражение его лица совершенно непроницаемо. Это ужасно раздражает. — Я бы остался на сегодня, если ты не против. А завтра мне на работу. — Во сколько тебе надо быть в Клейтонсе? — В девять. — Я привезу тебя к девяти на работу. Я хмурюсь. Он хочет, чтобы я остался еще на одну ночь? — Мне нужно домой — здесь не во что переодеться. — Мы можем что-нибудь тебе купить. — У меня нет свободных денег, чтобы тратить их на шмотки. — Чонгук вдруг протягивает руку и, взяв меня за подбородок, оттягивает его, чтобы освободить губу. Я даже не чувствовал, что кусаю ее. — В чем дело? — Я должен быть дома сегодня вечером. — Ладно, сегодня вечером, — неохотно соглашается он. — Теперь ешь свой завтрак. Мои мысли и чувства в беспорядке. Аппетит куда-то пропал. — Ешь, Ким Тэхен. — Я больше не хочу, — шепчу я. — Доешь, пожалуйста. — Откуда у тебя такое отношение к еде? — выпаливаю я. Брови Чонгука сходятся. — Я же говорил. Терпеть не могу, когда выбрасывают пищу. Ешь, — приказывает он. Его глаза потемнели от боли. Ну ничего себе! Что с ним такое? Я беру вилку и начинаю медленно есть. В будущем надо будет класть себе поменьше, если он так нервничает. По мере того как я доканчиваю омлет, выражение его лица смягчается. Я вижу, что он подчищает тарелку. Чонгук ждет, пока я не доем, а затем забирает у меня тарелку. — Ты готовил — я убираю со стола. — Очень демократично. — фыркнул я. Нахмурил свои брови. — Да. — Он хмурится. — Нехарактерно для меня. Когда я закончу, мы примем ванну. — Как скажешь. Ну вот… я бы предпочел душ. Мобильный звонит, прерывая мои грезы. Это Чимин... — Привет. — Я выхожу на балкон, подальше от Чонгука. — Тэхен, где мой любимый ребенок все время пропадает? Что с тобой? Почему не отвечаешь? — я слышу, как Чимин спрашивает меня, и на другой линии, он видимо, чуть с ума не сошел сам... — Извини, так получилось. — я ответил ему как посчитал нужным. — С тобой всё в порядке? — Да, все в порядке. — У вас с ним было? — Чимин изнывает от любопытства. Я закатываю глаза, услышав нетерпеливое ожидание в его голосе. — Чимин, я не могу долго разговаривать. — Было… Я сам знаю. — отвечает он... Мои глаза расширились... Как он это понял? Или он хитрит? Я не могу говорить, потому что подписал это чертово соглашение. — Чимин, прошу тебя... — я умоляю его, чтобы он не начал допрос... — Как это было? Ты цел? — Я же сказал тебе, что цел. — Он был ласков? — Чимин не собирается отставать... — Чимин, пожалуйста… — Я не могу скрыть волнение. — Тэхен, не скрытничай. Я ждал этого почти четыре года. — Увидимся вечером. — Я даю отбой. Да, непростая будет задачка. Чимин ужасно настойчив. Если Чимин захочет все узнать в подробностях, а я не смогу рассказать ему, потому что подписал… Как это называется? Договор о неразглашении. Чимин выйдет из себя и будет прав. Мне нужен план. Я возвращаюсь и смотрю, как Чонгук грациозно перемещается по кухне. — Скажи, а этот договор о неразглашении, он к чему относится? — спрашиваю я осторожно. — А в чем дело? — Чонгук выкидывает пакетик от чая и смотрит на меня. — Ну, у меня есть пара вопросов про секс, — я смотрю на свои пальцы. — Я бы хотел задать их Чимину... — Спроси у меня. — Чонгук, при всем уважении… На вопрос о сексе ты можешь дать только тенденциозный, противоестественный, извращенный ответ. А мне нужно непредвзятое мнение. Вопросы чисто технические. Я не буду упоминать Красную комнату боли. Он поднимает брови. — Красную комнату боли? Это комната наслаждений, Тэхен. И кроме того, твой лучший и любимый друг спит с моим братом. Лучше бы ты ему ничего не рассказывал. — А твоя семья знает о твоих… э-э… склонностях? — Нет. Их это не касается. Чонгук медленно подходит и встает прямо передо мной. — Что ты хотел узнать? — Он нежно проводит пальцем мне по щеке и отклоняет мою голову назад, чтобы смотреть прямо в глаза. Я чувствую себя ужасно неловко: соврать не получится. — Ничего существенного, — шепчу я. — Ну, можно начать с того, было ли тебе хорошо прошлой ночью? — В его глазах я вижу жгучее любопытство. Ему важно знать. Ну и ну. — Очень, — тихо говорю я. — Мне тоже, — признается Чонгук. — У меня никогда раньше не было ванильного секса. Надо сказать, у него есть свои преимущества. Или, может, это из-за тебя. — Он проводит пальцем по моей верхней губе. Я глубоко вдыхаю. «Ванильный секс»? — Пойдем, примем ванну. — Чонгук наклоняется и целует меня. Мое сердце подскакивает, и желание набухает в глубине… в самом низу. Ванна сделана из белого камня, глубокая, овальной формы. Чонгук наполняет ее из крана на стене и подливает в воду какого-то дорогого средства для ванн. Оно пенится под струей воды и сладостно пахнет жасмином. Он стоит и смотрит на меня потемневшими глазами, а потом стягивает футболку и бросает ее на пол. — Мистер Ким… — Чон протягивает мне руку. Я в нерешительности стою в дверях, широко раскрыв глаза, а потом делаю шаг вперед, не в силах отвести от него восхищенного взгляда. Чонгук невероятно сексапильный. Мое подсознание валяется в обмороке где-то в дальнем углу. Я беру его за руку, и он делает мне знак, чтобы я встал в ванну, хотя на мне все еще его рубашка. Я послушно выполняю приказание. Придется к этому привыкать, если я намерен согласиться с его ужасным предложением. Если!.. Вода соблазнительно горяча. — Повернись ко мне, — командует он негромко. Я делаю, что мне сказано. Чонгук внимательно смотрит на меня. — Губа у тебя действительно вкусная, готов подтвердить, и все-таки перестань ее кусать, — произносит он сквозь сжатые зубы. — Когда ты так делаешь, мне хочется тебя трахнуть, а у тебя еще там не прошло, понятно? От неожиданности я делаю глубокий вдох. — Ну вот, — поддразнивает он. — Ты все понимаешь. Я отчаянно киваю. Не пойму, что на него так действует. — Отлично. Он вынимает из кармана рубашки мой айпод и кладет его на край раковины. — Вода и айпод — не самое лучшее сочетание. — Наклонившись, Чонгук берется за кромки моей белой рубашки, через голову стаскивает ее с меня и бросает на пол. Потом отступает и смотрит на результат. Я стою перед ним абсолютно голым, краснею и не могу поднять глаза от своих рук, сцепленных на уровне живота. Мне ужасно хочется поскорее нырнуть в горячую воду и пену, но я понимаю: ему это не понравится. — Эй, — окликает меня Чонгук, склонив голову набок. — Ким Тэхен! Я запрещаю тебе стесняться себя. Он приподнимает мою голову за подбородок и смотрит мне в глаза. В его взгляде я чувствую тепло и желание. О боже. Он так близко. Я могу до него дотронуться. — Садись. — Чонгук обрывает мои спутанные мысли, и я погружаюсь в теплую, ласковую воду. Ой… щиплется. Это неожиданно, но пахнет восхитительно, и жжение быстро проходит. Я ложусь на спину, закрываю глаза и расслабляюсь в умиротворяющем тепле. Когда я снова открываю их, Чонгук смотрит на меня сверху вниз. — Так и будешь там стоять? — нахально, как мне кажется, спрашиваю я, но мой голос звучит хрипло. — Сейчас приду, подвинься, — приказывает он. Чонгук стягивает пижамные штаны и залезает в ванну позади меня, усаживается и подтягивает меня к себе. Он кладет свои длинные ноги поверх моих, сгибает их в коленях, отчего его лодыжки оказываются на одном уровне с моими, и разводит мне ноги в стороны. От удивления я ахаю. Он утыкается носом мне в волосы и глубоко вздыхает. — Как ты хорошо пахнешь, Ким Тэхен. Дрожь пробегает по всему моему телу. Я лежу голым в ванне с Чон Чонгуком. И он тоже голый. Если бы вчера, когда я проснулся в его номере, кто-нибудь сказал мне, что так будет, я бы ни за что не поверил. Он берет с полочки гель для душа и выливает немного себе на ладонь, а потом намыливает руки, покрывая их мягкой густой пеной, и начинает легонько тереть мою шею и плечи, массируя их своими сильными длинными пальцами. Я стону от удовольствия. — Нравится? — Я слышу его улыбку. Я молча киваю, и продолжаю наслаждаться этим... Мягкими движениями он спускается к моим подмышкам. Как хорошо, что Чимин заставил меня побриться. Его руки скользят по моей груди, и я глубоко вздыхаю, когда длинные пальцы обхватывают их и начинают мять без малейших признаков жалости. Тело инстинктивно выгибается, подталкивая свою грудь к его рукам. Соски болезненны, очень болезненны после того, что он с ними сделал вчерашней ночью. Но его руки не задерживаются и спускаются ниже, к животу. Я дышу все чаще, сердце начинает колотиться. Сзади я чувствую его набирающую силу эрекцию. Приятно осознавать, что мое тело действует на него так возбуждающе. «Ха… тело, а не ты», — фыркает подсознание. Я отбрасываю непрошеные мысли. Чонгук тянется за махровой тряпочкой, а я, изнемогая от желания, тяжело дышу рядом с ним, опираясь руками на его твердые мускулистые бедра. Выдавив немножко мыла на тряпочку, он наклоняется и намыливает меня между ног. Я задерживаю дыхание. Длинные пальцы умело находят чувствительные точки в моей дырочке и колеблятся там, я таю от блаженства, и мои бедра начинают двигаться в своем собственном ритме. Сознание туманится, я запрокидываю голову, и из моего открытого рта доносится стон. Напряжение внутри меня медленно, неумолимо нарастает… о боже. — Вот так, малыш, — шепчет Чонгук мне на ухо, очень нежно прикусывая зубами мочку. — Вот так. Он прижимает мои ноги к стенкам ванной, не давая мне пошевелиться. В таком положении ему доступны самые интимные части моего тела. — Пожалуйста… — молю я. Тело деревенеет, я стараюсь выпрямить ноги, но не могу. Я в сексуальном рабстве у этого человека, и он не дает мне пошевелиться. — Думаю, ты уже чистый, — шепчет Чонгук и останавливается. «Что? Нет! Нет!» — протестует подсознание. — Почему ты остановился? — бормочу я. — У меня на тебя другие планы, Ким Тэхен. Повернись. Теперь помой меня. О! Повернувшись к нему, я в ужасе обнаруживаю, что рукой он сжимает возбужденный член. У меня падает челюсть. — Хочу, чтобы ты поближе познакомился с самой дорогой и лелеемой частью моего тела. Я к нему очень привязан. Какой большой! Член поднимается над уровнем воды, плещущейся у бедер. На лице Чонгука злорадная усмешка. Он наслаждается моим изумленным видом. И тут я понимаю, что пялюсь на него, разинув рот. И это было во мне! Как такое возможно? Он хочет, чтобы я прикоснулся. Хм… ладно, хорошо. Я беру гель для душа и, как Чонгук, намыливаю руки, чтобы они покрылись густой пеной, при этом не отводя взгляда от его лица. Мой рот чуть приоткрыт… я нарочно кусаю нижнюю губу, а затем провожу по ней языком, по тому месту, где были мои зубы. Его глаза сосредоточены и серьезны, они расширяются, когда мой язык касается верхней губы. Я обхватываю член рукой, повторяя движения Чонгука. Он на мгновение закрывает глаза. Ого… на ощупь член гораздо тверже, чем я думал. Я сдавливаю, и Чонгук накрывает мою руку своей. — Так приятно, — шепчет он и, крепко обхватив мои пальцы, начинает двигать мою руку вверх и вниз. Его дыхание становится неровным, а когда он снова смотрит на меня, в его взгляде я вижу расплавленный свинец. — Какой хороший мальчик. Он отпускает мою руку, предоставив мне справляться одному, и вновь закрывает глаза. Он чуть подается бедрами вперед, и рефлекторно я сжимаю его сильнее. Чонгук издает низкий стон, идущий откуда-то из глубины. Трахнуть меня в рот… хм-м. Я вспоминаю, как он вчера засунул мне в рот большой палец и приказал сосать изо всех сил. Я наклоняюсь вперед, пока его глаза все еще закрыты, обхватываю член губами и начинаю осторожно сосать, проводя языком по головке. — О-о… Ким Тэхен… — Глаза Чонгука распахиваются, и я начинаю сосать сильнее. Хм-м… он одновременно мягкий и твердый, словно сталь, обернутая в бархат, и неожиданно вкусный — солоноватый и гладкий... — О господи, — стонет Чонгук, снова закрывая глаза. Опустившись вниз, я заглатываю его глубже. Ха! Мой внутренний демон ликует. Я это сделаю. Я буду трахаться с ним ртом. Я провожу языком по головке, и Чонгук опять выгибает бедра. Теперь его глаза открыты, исполненные желанием, зубы сжаты. Я чувствую, как его бедра напрягаются подо мной. Он наклоняется, забирается рукой в мои кучерявые волосы, и начинает двигаться по — настоящему. — О-о… малыш… как хорошо… Я сосу все сильнее, лаская языком головку его впечатляющего члена. Чонгук тяжело дышит и стонет. — Как глубоко ты можешь? Хм-м… Я продвигаю член глубже, так что он касается задней стенки гортани, а затем снова вперед и начинаю вращать языком вокруг головки. Это мой леденец. Я сосу все сильнее и сильнее, заглатывая все глубже и глубже, все быстрее и быстрее вращая языком. Хм-м… Никогда не думал, что это так заводит — доставлять ему удовольствие и смотреть, как он изнывает от страсти. Мой маленький демон, чувственно изгибаясь, танцует сальсу. — Ким Тэхен, господи, помилуй, я сейчас кончу тебе в рот! — В прерывистом голосе явно слышится предостережение. — Если ты этого не хочешь, остановись прямо сейчас. Он снова выгибает бедра, в широко раскрытых глазах Чонгука настороженность и вожделение — он хочет меня. Хочет мой рот… о, боже. Черт. Его руки вцепились в мои волосы. У меня все получится. Я заглатываю член еще глубже и в момент величайшего доверия обнажаю зубы. Это его добивает. Он вскрикивает и застывает, и я чувствую, как по горлу стекает теплая, солоноватая жидкость. Я быстро глотаю. Бр-р… Не самое приятное чувство. Но когда я вижу, как Чонгук тает от блаженства, мне уже все равно. Я сажусь напротив и с довольной, торжествующей улыбкой смотрю на него. Он еще не может отдышаться. — У тебя нет рвотного рефлекса? Господи, Тэхен… Это было здорово, правда… Я не ожидал. — Он хмурится. — Ты не перестаешь меня удивлять. Я улыбаюсь и нарочно кусаю губу. Чонгук задумчиво смотрит на меня. — Ты делал это раньше? — Нет. — Я не могу сдержать гордости. — Хорошо, — говорит он самодовольно и, как мне кажется, с облегчением. — Еще один первый раз, мистер Ким. — Чонгук бросает на меня оценивающий взгляд. — За оральный секс тебе можно поставить отлично. Пойдем в постель, я должен тебе оргазм. Оргазм! Еще один! Он быстро выбирается из ванны, и я в первый раз вижу божественно сложенного Адониса, то бишь Чон Чонгука. Мой маленький демон перестал танцевать и тоже разглядывает его, пуская слюни. Эрекция немного спала, но по-прежнему очень внушительная… бывает же такое. Он оборачивает вокруг талии маленькое полотенце, прикрывающее лишь самое существенное, и протягивает мне то, что побольше, белое и пушистое. Вылезая из ванны, я опираюсь на протянутую руку. Чонгук заворачивает меня в мягкую ткань, обнимает и крепко целует, проникая в рот языком. Мне хочется высвободить руки и обнять его… прикоснуться к нему… но я не в силах. Поцелуй заставляет меня забыть обо всем на свете. Чон бережно держит мою голову, его язык осторожно исследует мой рот, и я понимаю, что он выражает благодарность. Возможно, за мой первый минет? Неужели? Чонгук отступает. По-прежнему нежно сжимая руками мою голову, пристально смотрит мне в глаза с потерянным видом. — Скажи «да», — пылко шепчет он. Я хмурюсь, не понимая. — Ты о чем? — Скажи «да» нашему договору. Будь моим. Прошу тебя, Тэхен, — умоляюще шепчет он и снова целует меня нежно, страстно, а потом отпускает и долго смотрит мне в лицо. Потом, взяв за руку, ведет меня обратно в спальню, и я, внезапно ослабев, покорно бреду за ним. Удивительно. Он в самом деле этого хочет. В спальне Чонгук внимательно смотрит на меня сверху вниз. — Ты мне доверяешь? — внезапно спрашивает он. Я киваю в ужасе от понимания, что я действительно ему верю. Что он собирается со мной сделать? По моему телу пробегает нервная дрожь. — Это хорошо, — произносит Чонгук и ласково касается пальцем моей верхней губы. Потом уходит в гардеробную и возвращается, держа в руках серебристо-серый шелковый галстук. — Протяни руки вперед, — приказывает он, снимая с меня полотенце и бросая его на пол. Я делаю, как он сказал, и Чонгук связывает мне руки галстуком, крепко затянув узлы. Его глаза возбужденно сверкают. Мне не освободиться. Наверное, он научился этому в бойскаутском лагере. Что теперь? Мой пульс ускоряется, сердце отбивает бешеный ритм. — С ним ты выглядишь как маленький мальчик, — тихо говорит он и надвигается на меня. Инстинктивно я отступаю к кровати. Чонгук сбрасывает полотенце, но я не могу отвести глаз от его лица, искаженного страстью. — О, Тэхен, что мне с тобой сделать? — шепчет он, опуская меня на кровать и поднимая мои руки над головой. — Не вздумай опускать руки. Тебе понятно? — Он прожигает меня глазами, и от такого напора я лишаюсь дара речи. Ни за что в жизни не стану ему противоречить. — Ответь мне, — велит Чонгук почти вкрадчиво. — Я не должен опускать руки, — шепчу я. — Хороший мальчик. — Он демонстративно медленно облизывает губы, и я зачарованно слежу за тем, как его язык скользит по верхней губе. Чонгук смотрит мне прямо в глаза, оценивает. Затем наклоняется и запечатлевает у меня на губах быстрый, целомудренный поцелуй. — Сейчас я буду целовать вас, мистер Ким, — говорит он нежно и, обхватив меня рукой за подбородок, приподнимает его вверх, открывая горло. Его губы медленно спускаются вниз, покусывая, посасывая и целуя. После ванны моя кожа стала сверхчувствительной. Разгоряченная кровь скапливается внизу живота, между ног, прямо там. Я испускаю стон. Мне хочется к нему прикоснуться. Я довольно неловко поднимаю связанные руки и касаюсь его волос. Чонгук перестает меня целовать и сердито качает головой, а потом берет мои руки и снова кладет их мне за голову. — Не шевели руками, а то нам придется начинать все с начала, — мягко выговаривает он. У меня нет сил бороться с соблазном. — Я хочу к тебе прикоснуться, — выдавливаю я хрипло, уже почти не владея собой. — Я знаю, — шепчет он. — Держи руки над головой. — Похоже, это приказ. Чонгук снова берется за мой подбородок и начинает целовать мое горло, как раньше. Жалко. Его руки ласкают мою грудь, а губы медленно спускаются к ложбинке у основания шеи. Он трется об эту ямку кончиком носа, а потом его губы начинают очень медленно спускаться вниз. Он целует мою грудь, им достается поцелуй и нежный укус, а обоим соскам — ласковое посасывание. Боже. Мои бедра сами по себе начинают раскачиваться и двигаться в такт движениям его рта. Я изо всех сил стараюсь не забыть про руки. — Не дергайся. — Я чувствую на своей коже тепло его дыхания. Дойдя до пупка, Чонгук опускает туда язык, а затем легко покусывает мой живот зубами. Я изгибаюсь дугой на кровати. — Я не перестаю удивляться, что ты остаёшься таким сладким, Ким Тэхен! Он проводит кончиком носа по линии между животом и лобком, нежно дразня языком. А потом, вдруг резко опустившись на колени у моих ног, резким движением разводит их в сторону. Он берет мою левую ногу, сгибает ее в колене и подносит ступню ко рту. Внимательно следя за моей реакцией, нежно целует каждый мой пальчик, мягко кусает их за подушечки. Дойдя до мизинца, кусает сильнее, и я вскрикиваю. Это слишком эротично. Никаких сил не хватает. Я закрываю глаза и стараюсь впитать свои ощущения. Чонгук целует щиколотку, затем поднимается по икре к колену и останавливается чуть выше. Потом повторяет то же самое с правой ногой, приводя меня в полное исступление. — Ну пожалуйста, — умоляю я. Чонгук кусает мой мизинец, и отголоски чувствуются глубоко в животе. — Все в порядке, мистер Ким, — дразнится он. На этот раз Чонгук не останавливается выше колена, а поднимается по бедру, целуя, касаясь языком, и, оказавшись между ног, очень нежно проводит носом вверх и вниз по самым сокровенным местам моего тела. Я извиваюсь… о боже. Чонгук останавливается и ждет, пока я успокоюсь. Я перестаю метаться и поднимаю голову, чтобы взглянуть на него. Мое сердце колотится, выпрыгивая из груди. — А знаете ли вы, мистер Ким, как опьяняюще вы пахнете? — шепчет он и, не сводя с меня глаз, тянется носом к моему лобку и втягивает ноздрями воздух. Я краснею всем телом, чувствуя, что близок к тому, чтобы потерять сознание, и закрываю глаза. Я не могу смотреть, как он это делает. Чонгук легонько дует по всей длине промежности. О господи… — Ну пожалуйста, — умоляю я. — Хм-м, попроси получше. Услуга за услугу — не мой принцип, мистер Ким, — шепчет Чонгук, мягко обдувая меня снизу и сверху. — Но вы доставили мне удовольствие, и вам полагается награда. В его голосе слышится насмешка. Он руками обхватывает мои бедра, подтягивает меня к себе так, что ему видны все места, и медленно касается языком к моей дырочке, он творил то, отчего я сходил с ума... придерживая меня за бедра. От прикосновений языка мое тело изгибается и бьется в конвульсиях. Он крутит языком все быстрее и быстрее, не ослабляя пытку. Я утрачиваю все чувства, кроме тех, что исходят из маленькой точки у меня на лобке. Мои ноги напрягаются, и в этот момент Чонгук засовывает палец мне в мою дырочку, снова... Я слышу его хриплый стон: — О-о, малыш. У тебя тут мокро — ты ждешь меня. Он раз за разом проводит пальцем по кругу, растягивая меня, проникая в меня, его язык повторяет круговые движения… Это уже слишком. Тело требует разрядки, я не могу больше сдерживаться. Я кончаю. Оргазм накатывает, лишая способности мыслить, снова и снова скручивая все внутри. Бог мой. Мир затуманивается и исчезает из виду, становится нематериальным. Сквозь свое прерывистое дыхание я слышу треск разрываемой фольги. Очень медленно Чонгук входит в меня и начинает двигаться. О-о… боже. Это больно и приятно, нежно и грубо одновременно. — Не больно? — шепчет он. — Нет. Хорошо, — отвечаю я. И он начинает двигаться во мне быстрыми, сильными толчками, снова и снова, неумолимо, безжалостно, пока я опять не оказываюсь на грани. — Кончай, малыш, — хрипло говорит Чонгук прямо над моим ухом, и я распадаюсь на тысячи кусков вокруг него. — Вот и славно. Еще одно сильное движение, и он замирает, достигнув высшей точки. Чонгук наваливается на меня сверху, своим весом прижимая меня к матрасу. Я опускаю связанные руки ему на шею, изо всех сил стараясь обхватить его покрепче. Я понимаю, что ради этого мужчины готов на все. Я принадлежу ему телом и душой. Он открыл мне мир, которого я и представить не мог. И он хочет вести меня дальше, гораздо дальше. О-о… что же мне делать? Чонгук опирается на локоть и пристально смотрит на меня своими карими глазами. — Видишь, как нам хорошо вместе. А если ты будешь моим, все будет еще лучше. Верь мне, Ким Тэхен, я открою тебе такие края, о существовании которых ты даже не догадывался. В его словах ответ на мои мысли. Я все еще в прострации после того, что между нами было, и смотрю на него, плохо понимая смысл слов. Внезапно из холла доносятся голоса. Я не сразу понимаю, что происходит. — Если он все еще в постели, значит, он заболел, Чонгук никогда не спит до полудня. — Миссис Молли, прошу вас. — Тейлор. В чем дело? Я хочу увидеть своего сына. — женщина недоверчиво взглянула на Тейлора. — Миссис Молли, он не один. — Что значит «не один»? — у женщины вспыхнули глаза от удивления, нежели от недопонимания. — Это значит, с кем-то. — А-а… Даже я слышу недоверие в женском голосе. Чонгук быстро моргает и смотрит на меня расширив глаза в притворном ужасе. — Черт! Мама приехала!