Айболит, рыжая валькирия и побитый пес

Неожиданно для всех пират остался жить в вет.центре. Нет, сначала его здорово помотало по всей Земле и даже паре других планет, пока специалисты целой когорты НИИ разбирались с феноменом произвольного перемещения пирата по ветвям вероятности. Больше всего их, конечно, беспокоила опасность повторяющихся временных разрывов. Континуум — штука тонкая и не приемлет к себе такого легкомысленного отношения, как прыжки туда и обратно на сто лет по пять раз на дню. Вопрос возможности того, что Глот каким-то образом тоже выжил и теперь скрывается, не на шутку обеспокоил безопасников, и они старательно прошерстили все места, куда теоретически могло занести ксеноса, и перепроверили по двадцать раз все необычные сообщения и вызовы за последнее время, но так ничего и не нашли. Весельчак же, ранее получивший амнистию, получил разрешение жить, как обычный гражданин Конфедерации, пусть пока что и пребывающий на испытательном сроке, как после заключения под стражей в местах лишения свободы. Небольшой врачебный консилиум внимательно перебрал бывшего пирата по косточкам, вежливо заставил пройти гору психиатрических тестов, которые У ласково называл «перекрестными допросами», отобрал несколько литров крови на анализ, пытаясь выяснить принадлежность к какой бы то ни было расе. Не найдя ничего сверхкриминального, они дали свое добро на отпускание нового члена общества на вольный выгул. После всех проверок идти ему было некуда, возвращаться к пиратскому альянсу ему по понятным причинам было нельзя, так что в доме Селезневых прибавилось на одного постояльца. Сначала он был там на правах пациента. Затем на птичьих правах непрошеного гостя, за которым голодной крайт-драконшей следила Кира, принудительно навешав на Весельчака кучу сигналок. Но тот этому будто бы обрадовался, во всеуслышанье заявляя, что и его рука, и сердце, и печень с кровеносной системой, теперь, наконец-то, принадлежат его обожаемой Кирочке. Игорь смотрел на это безобразие с нечитаемым выражением лица, а вечерами перебирал литературу, посвященную психиатрии смешанных видов. Непонятным образом пират мало по малу втягивался в мирную жизнь ветеринарного центра и становился его частью. По неясным даже самому У причинам дикие и агрессивные животные в его присутствии становились будто шелковыми, и покорно позволяли проводить все необходимые манипуляции. Это выяснилось совершенно случайно, когда Игоря посреди ночи выдернули в космовет в связи с тем, что привезенный накануне для лечения экземпляр птицы Крок внезапно взбунтовался, оглушил сотрудника, работавшего с ним, разнес попытавшегося остановить его андроида и выбрался в общий коридор. Не лезущий обычно в дела профессора У внезапно предложил свою посильную помощь, а Игорь, занятый купированием инцидента только отмахнулся, дав добро. Подросший птенец Крок достигал роста вдвое превышающего рост среднего человека, а сейчас этот ворон-переросток, ошалевший от боли и страха, метался по холлу центра вереща и расшвыривая все, что попадалось ему на пути. Игорь оценил ситуацию, и дал команду изолировать отсек холла и включить подачу сонного газа. У сотрудников оставшихся в опасной зоне должны были автоматически сработать фильтры вмонтированные в их технические браслеты, но усыпление могло повредить птице, чрезвычайно плохо переносящей наркоз любого вида. Тогда У долго стоял у панорамного окна, рассматривая взбесившееся создание, и, словно решив что-то, вдруг выбежал из безопасной ординаторской, в которой находился до этого с профессором и другим персоналом. Игорь схватился за голову. Они не успеют выполнить все необходимые манипуляции для усыпления птицы до того, как она накинется на врага. Но при виде спокойной фигуры бывшего пирата птенец прекратил бессмысленные метания и, истошно вопя, направился к новому действующему лицу. Все в ординаторской замерли от ужаса. Но У вдруг приветливо взмахнул руками, и принялся громко ворковать с вороной-переростком, убеждая в том, что все хорошо. Неизвестно, понимала ли его птица, или ее успокоил тон говорившего, но факт остаётся фатом, Крок успокоился, и послушно позволил специалистам увести себя обратно, правда У пришлось идти рядом, постоянно поглаживая вздыбленную холку птицы и продолжая вещать о том, какой тот умничка, красавец, и как они им гордится. С тех пор, когда приходилось иметь дело с потенциально агрессивными или некоммуникабельными созданиями, первым делом звали Весельчака. Тот приходил, видел очередную тварь, тварь видела его, и из монстра, минуту назад бодро прогрызавшего карбоновый бокс, превращалась в послушную овечку. Но только до тех пор, пока пират был в её поле восприятия. Стоило ему оттуда исчезнуть, и их послушание так же испарялось, будто никогда и не было. К тому же, остроумный и общительный Весельчак умел нравиться людям, и пользовался своей харизмой направо и налево, так что частью большой и своеобразной космовет-семьи стал в рекордные сроки. Частью маленькой, но тоже необычной семьи Селезневых он становился немного медленнее. Сыграло свою роль и его прошлое, и настороженность Игоря, и возмущение Киры. А ведь Алиса была пока что не в курсе о новом постояльце в их доме. Как сообщить дочери о том, что у них теперь живет их бывший враг родители не знали, и надеялись что У сам по себе как-нибудь куда-нибудь исчезнет. Но он не исчез. Отстранённое и холодное выражение в глубине голубых глаз, мелькавшее при виде профессора, со временем почти полностью пропало. К большой радости Селезнева и его супруги, начавшей взирать на незваного гостя куда спокойней, когда угроза ее любимому человеку миновала. Да и с присутствием наглого и вредного Весельчака она будто бы успокоилась. Видимо их регулярные стычки давали ей необходимую психологическую разрядку. Не заладившиеся отношения с профессором, У восстанавливал кропотливо. Поняв, что Селезнев не будет устраивать сцены и изображать ревнивого мужа на каждый его выпад, и не попытается лишить его общения с Кирой, Весельчак значительно подобрел. Его шутки из разряда попыток запугать и проявить доминирование тщательно замаскированных под придирки сместились в сторону игривых подначиваний и подколок, с которыми спокойный и уравновешенный профессор был готов смириться. Ничего страшного, бунтующая Алиса в свое время закалила нервную систему отца так, что пиратские закидоны не вызывали особых эмоций. Да и попривык он к этому бесшабашному созданию, без спроса влезшему в их жизнь, и плотно осевшему в ней под своим собственным пледом в их общей гостиной на условно его части дивана. Лед окончательно тронулся после одного, казалось бы, обычного вечера. Что Кира замоталась с делами в академии, что Игорь забылся в очередном исследовании, но их дом должен был встреть супругов неярким светом автоматических лампочек и доставкой готовой еды, но… Свет уютно горел в желтоватом спектре, а с кухни по всему дому разносился аппетитнейший запах чего-то вкусного. На пищеблоке хлопотал Весельчак повязавший на себя по случаю фартук в горошек, забытый когда-то у них матерью Селезнева. Мурча себе что-то под нос, бывший пират сноровисто шинковал салат в глубокую миску, не заморачиваясь с досками и нарезая овощи буквально навесу. Заметив в дверях хозяев дома, У радостно помахал им: — Вернулись наконец-то! Я уж думал, что придется мне одному все это есть! А так много я в одно пузо бы не смог бы схомячить, вот ведь незадача! Ну что вы как неродные! Проходите, садитесь! Приятного аппетита! Отказаться от такого жеста было бы попросту невежливо, так что Игорь с Кирой присоединились к трапезе, тем более что готовил бывший пират действительно очень вкусно.