Айболит, рыжая валькирия и побитый пес

      Надо было что-то делать.       Нет, самым простым вариантом было выкинуть бесчувственное тело за порог, и сделать вид, что никакого пирата здесь нет, да и не было никогда. Да только… не по-человечески это как-то. Пусть отъявленный негодяй и мерзавец, но этот… (профессор отметил, что кровь, вытекающая из ран, была светло-голубого цвета) не человек спас его жену и дочь, а заодно, косвенно, и всю Вселенную. Скорая, даже с учетом новейших технологий, взятых на вооружение, по такой непогоде прибыла бы не раньше, чем через двадцать минут (все же в жизни в отдаленном месте есть и свои минусы), значит, придется работать с тем, что есть. Но сначала… Игорь посмотрел на свою жену, словно спрашивая ее разрешения. Кира кусала губы, нервно теребила манжету домашней туники, но агрессию в сторону вторженца не показывала, и оказывать помощь не мешала.       Вертер, сварливо ворча на глупого хозяина, помог перетащить обмякшее тело в опер блок лучом захвата, и начал готовить его к операции. Нет, его основной специализацией конечно были в первую, вторую и третью очередь животные, но помимо этого, в него так же были заложены данные и о человеческой медицине. Так. На всякий случай. Для общего развития. Срезанная одежда, не годная даже на половые тряпки, отправилась в вещевой контейнер, на пирата накинули операционную рубашку, прикрывая наготу. Уже прошедший процедуру обеззараживания, переодетый в специальный костюм, и готовый морально ко всему на свете, Игорь приступил к операции.       Большую часть работы выполняли дроиды, четко следующие программе разработанной специально для конкретного пациента, с конкретными параметрами, но существовал и человеческий фактор, требующий такого же человеческого внимания. Как, например, тогда, когда Весельчак неожиданно быстро очухался от наркоза, и попытался уползти со стола. Селезневу пришлось оперативно его ловить и, заверяя, что тот в безопасности, фиксировать на кушетке ремнями. Что сделало только хуже. Не осознающий до конца происходящее, мужчина принялся яростно вырываться, что было для него в таком состоянии смертоносно. Визгливо взвыли датчики, засекшие нарушения в процессе. Наблюдавшая за операцией из-за стеклянного окна Кира поколебалась секунду, но всё же кинулась в сторону переходного блока, проходя экспресс-стерилизацию и накидывая на себя врачебный халат. Поднырнув под клещи медроботов, она оказалась прямо перед слепо шарящими в пространстве голубыми глазами пирата. И только тогда, когда она несколько раз повторила его имя, и подтвердила, что тот в безопасности, он позволил уложить себя обратно, и ввести новую дозу наркоза. Двойную, на этот раз.       Когда угроза миновала, а У мирно досыпал свои положенные часы перед пробуждением, Кира нарушила наконец висевшее в палате молчание.       — Игорь, я… Я бы никогда не…— голос был хриплым от переизбытка эмоций, и Селезнев, мягко улыбнувшись, остановил ее.       — Кир, все в порядке. Правда. Я… Понимаю, что с тобой и с ним произошло, и я тебя ни в чем не обвиняю. Ты же знаешь, что я люблю тебя. Люблю, и буду любить, что бы вот в этой прекрасной головушке не говорило тебе обратное. — Профессор наклонился к супруге и нежно поцеловал ее в лоб, заслужив взгляд, полный молчаливого признания.       В себя пират пришел к десяти утра, в очередной раз внаглую продавив действия снотворных. Прибежавший на писк аппаратуры, Игорь заметил попытавшегося отвязаться пирата, но ремни, рассчитанные на диких и опасных животных, со скрежетом, но выдержали нагрузку и не поддались. Потративший на этот демарш все свои невеликие силы, У осел на подушку, исподлобья глядя на профессора.       Игорь неловко прокашлялся.       — Как вы себя чувствуете? — Он подцепил с полки планшет с электронной карточкой пациента. Лохматый, покоцанный, без одной руки, стянутый бинтами и ремнями Весельчак больше не напоминал того грозного пирата, который кошмарил эту и еще с десяток окрестных галактик. Скорее побитого бездомного пса. Профессор помотал головой, отгоняя непрошеные мысли.       — Где я? —Угрюмо поинтересовался Весельчак, исподлобья осматривая палату.       — Вы в межгалактической ветеринарной клинике. Я — профессор Селезнев, ведущий специалист центра. Вчера вы ввалились в мой дом полумертвым, и мне пришлось оказывать вам срочную медицинскую помощь, чтобы вы не погибли от травм и потери крови.       — Селезне-ев. — Недобро протянул мужчина словно пробуя чужую фамилию на вкус. — Муж, значит.       — Что, простите? — Не понял врач.       — Ничего, дядя Айболит. — Показал четыре пары острых клыков в оскале Весельчак. — Не подскажете, сколько времени, а?       Нехорошее предчувствие поселилось в подкорке профессора. Такое же, когда дикий зверь прикидывается спокойным и миролюбивым перед решительным броском к чужому горлу. Не все его пациенты были мирными.       Не спуская глаз с пациента, Игорь поднял руку с часами на уровень глаз и озвучил:       — Десять двадцать пять, третье декабря одна тысяча сто двадцать четвертого года.       — Как такое возможно…—Прошептал пират, уставившись в одну точку. — Я точно знаю, что умер… Два месяца назад.       — Ну, это я и у тебя узнать хочу, голубчик. — Протянул Игорь, внимательно следя за пациентом и ожидая каких-нибудь глупостей.       — Я не знаю, я. Я правда был мертв! Метка разрушена! Что это, черт возьми, происходит?! — Внезапный приступ чужого гнева заставил Селезнева отшатнуться от кушетки буйного пациента, но вскоре У пришел в себя и, тяжело дыша, откинулся на подушку.       — В-воды.—Слабо прохрипел он. Игорь недоверчиво и пристально посмотрел на опасного пациента, через управление на планшете ослабил систему наручных ремней, и протянул тому бутылку с водой, к которой тот тут же жадно припал, торопливо глотая, давясь и кашляя. Но не успела вода закончиться, как Весельчак вдруг безвольно уронил руку, смеясь, а затем с вновь проявившейся злобой изо всех сил швырнул несчастный сосуд в стенку, и попытался выдернуть свои конечности из мягких оков.       Селезнев уже хотел включить подачу дозы транквилизаторов в систему, все еще воткнутую в руку пирата, но за спиной прошуршала дверь и пират обмяк, глядя за плечо профессору.       — Кира? — Он удивленно оглянулся на жену в боевом костюме, решительно вставшую к нему плечом к плечу напротив замершего Весельчака.       — Нам, кажется, надо поговорить, У. — Стальной тон был холоден даже для его супруги и Селезнев подавил в себе желание отодвинуться от валькирии, пребывающей в едва сдерживаемом бешенстве.       — Для тебя все, что угодно, дорогая! — Промурчал пират, снизу вверх глядя на женщину.       — Во-первых, У, я тебе не дорогая. Я Кира Людвиговна. Не Кирочка, не дорогуша, не милая и не прочее. Это понятно твоей битой головушке?       — Для тебя все что угодно, дорогая! — От радостной улыбки пирата захотелось ударить себя по лбу, и как следует покопаться в клинической психиатрии гуманоидных ксеносов.       — Во-вторых, раз уж ты находишься на моей территории, у меня дома, потрудись вести себя подобающе. Мой муж тебя вчера от смерти спас, еще хоть одно спорное телодвижение в его сторону, и свои канделябры сможешь забрать в черной дыре. Ясно?       — А как же иначе, госпожа Кира! Твое слово закон для меня! Честное пиратское! Не так ли, профессор? — Теперь лучезарная улыбка предназначалась уже Игорю, внутренне передернувшемуся от такого обращения.       — В-третьих, я жду объяснений того как ты оказался здесь. И поверь, лучше бы тебе сказать мне правду, У.— Звонко лязгнули кинетические пластины на руке, активировав перчатку.       — Да мне и рассказывать особо нечего, — Разлыбился Весельчак. — Я героически спас тебя и детей от наемников, пожертвовал жизнью, чтобы вы смогли добраться до квартиры того мальчика, Ефима, кажется. Но даже такой могучий герой как я, пал в неравном бою против сотни обученных убийц, забрав их с собой в могилу.       — Не ври мне, пират! — Кира нахмурилась, сжимая ладони в кулаки.       — Ладно-ладно, не горячись, милая! Ну подумаешь, преувеличил слегка, но их было не меньше двадцати! Точно тебе говорю! — У сделал честные глаза, и приложил свободную руку к груди.       — Весельчак.! — Начала было Кира, но Селезнев остановил ее порыв, указывая на показатели планшета.       — Милая, он говорит правду. Видишь, показатели не выходят за рамки? Если бы он врал, сигнатуры нервной системы поменялись бы.       — Вот видишь, Кирочка, какая ты несправедливая! — воскликнул довольный поддержкой У и, театрально застонав, уронил кисть себе на глаза. — Ах, твое недоверие разбивает мне сердце! Как же так, Кирочка?!       — Дальше говори. — Прорычала женщина, но кулаки разжала, скрестив руки на груди.       — А дальше и рассказывать особо нечего.— Пожал плечами У. — Пока я умирал, пришёл Глот. Дождался, пока я не издохну на его глазах, как псина подзаборная, и, видимо, свинтил вам в след. Ну, вернее, я думал, что я умер, — Поправился он. — Пришел в себя я уже тут, умирая от боли, и едва не захлебываясь в ливне! Честное слово, на Иду суше было! Единственным местом в обозримом пространстве, где я мог бы хоть как-то укрыться от дождя, был этот дом, ну, а дальше ты лучше меня знаешь.       — Все с тобой ясно. Но ты же понимаешь, что просто так я тебя никуда отпустить не могу. Так что тебе придется объясниться еще и перед специалистами института будущего, и безопасниками, не каждый день из одной ветки будущего в другое перекидывает живого человека, который по всем признакам был мертв. А так же, обязательную медицинскую и психологическую комиссию, если тебе повезет, и служба безопасности сочтет твою версию правдивой. Глот тебя знает, что у тебя на уме.       При упоминании бывшего коллеги У содрогнулся.