***
Элис глотнула виски из бутылки, закинув ноги на перила балкона. Денёк выдался пасмурный — в самый раз, чтобы выползти из берлоги на балкон и посозерцать причудливые облака. Внизу, как обычно, копошились жители Парадиз-Фоллз, на её укрытие никто не поднимал глаза. Полуденное умиротворение нарушили до боли знакомые тяжёлые шаги. Силовая броня. Элис выглянула с балкона и обнаружила троицу людей из Братства прямо посреди своего города. Два паладина в силовой броне и подросток со шрамом на щеке. — Кто их сюда впустил... — процедила сквозь зубы Элис, но позы не поменяла. Мэксон повертел головой и поднял глаза прямо на неё. Элис сверлила его недовольным взглядом в ответ. Поиграв в гляделки несколько секунд, Артур наконец двинулся ко входу в её дом и приказал паладинам ждать снаружи. Когда из комнаты донеслись его твёрдые шаги, Элис всё так же безмятежно смотрела на облака, иногда прикладываясь к бутылке. — Ну здравствуй, Элис, — прозвучал уже сломавшийся, но ещё не совсем взрослый голос. — Здорово, — бросила она в ответ, даже не удосужившись взглянуть на гостя. — Давно не виделись. — И правда, давно. — Артур заложил руки за спину. — Вижу, твой город расцвёл. — Он не мой. Я всего лишь его спонсор. — Да, я наслышан о твоём капитале. Впечатляющая способность зарабатывать на жизнь. Причём далеко не только на свою. За сколько крышек эти люди тебе продались? — В интонацию Мэксона закралось презрение. — Они же буквально защитят тебя здесь от кого угодно. — Видать, не от кого угодно, раз впустили сюда вас. — Я бы не хотел ссориться, я здесь не за этим, — с напускным равнодушием сказал он и завёл выверенную речь: — Братство переживает времена возрождения и объединения. Я восстанавливаю старые связи и теперь, когда отколовшаяся часть наших братьев снова с нами, у нас есть реальный шанс нанести супермутантам сокрушительный удар. Дальше — больше. Мы расширим сферу нашего влияния на всю Столичную Пустошь и вытесним с неё всех мутантов раз и навсегда. — Элис впервые повернула к нему голову и кинула на него скептический взгляд. Артур вырос — стал шире в плечах, обзавёлся твёрдым взглядом, начал отращивать пока ещё жидкие усы. Наконец увидев её глаза, он вдохновенно продолжил: — Разве не об этом ты мечтала? Ты ведь годами зачищала эти земли и без устали билась со всеми угрозами пустошей. Но в одиночку очень трудно что-то изменить. Я предлагаю вести эту войну вместе. Я восстановлю тебя в звании рыцаря, если ты решишь вернуться. Элис сухо усмехнулась и снова взглянула на облака. — Я посылала вас к чёрту шесть лет... — Да, много чего произошло за эти годы, — энергично подхватил Мэксон. — Но я никогда не забывал о твоих заслугах перед Братством — запуск очистителя, уничтожение Анклава, зачистки территорий... И я готов напомнить о них тем, кто забыл. Элис равнодушно глотнула виски. Услышав, что Артур замолк, она снова перевела на него взгляд. — А теперь я договорю. Я посылала вас к чёрту шесть лет, так с чего ты взял, что сегодня что-то изменится? — С того, что у Братства теперь новый лидер. — Ты? — Элис спустила ноги с перил, неспешно встала и взглянула на Мэксона сверху вниз. — Я до сих пор не пойму, как они могли назначить старейшиной такую шпану, но, видимо, Братство находилось в совсем уж отчаянном положении. Дорогой мой, ты правда думаешь, что ты лучше старика Лайонса? Или Сары? Думаешь, что если Братство начало набирать мощь, то ты идёшь правильной дорогой? Да думай, как хочешь, на здоровье. Но у меня своя точка зрения. — Она похлопала по своему креслу на балконе. — И тебя с твоим Братством с неё не видно. Мэксон с гордым упрямством вздёрнул подбородок. — Пока что. Скоро Братство и впрямь появилось в её поле зрения — и не где-нибудь, а прямо в Парадиз-Фоллз. Элис отчаянно защищала частную собственность в переговорах с Мэксоном, посылала Братство в известное место по нескольку раз на неделе, переходила от угроз к подкупу и обратно, но выиграла этим лишь два года независимости. В это время Братство занималось другими делами и склоняло поселения на свою сторону лишь мимоходом. Однако политика ужесточалась с каждым годом, и вскоре единственным неподконтрольным Братству поселением остался Парадиз-Фоллз. Никакие предложения о защите или сотрудничестве Элис не интересовали — все в округе знали, что за стены её городка не прорвётся даже толпа супермутантов, ведь Парадиз-Фоллз до отказа напичкан турелями и боевыми роботами. Разумеется, Мэксон это знал и вовсе не считал его беззащитным городком вроде Мегатонны, который нужно взять под крыло. Но установить базу Братства Стали в каждом поселении было просто необходимо, чтобы взять под контроль всю Столичную Пустошь, и поэтому Мэксон методично продолжал давить на упрямую Элис Ланкастер. И хотя технически Парадиз-Фоллз руководил совет из четырёх человек, Элис была его лицом, негласным мэром, пускай своей властью обычно и не пользовалась. Теперь же она взяла обязанности по внешней политике на себя и отстаивала суверенитет города, сколько могла, однако у возмужавшего Артура к восемнадцати годам обострилась нетерпимость, возрасла категоричность и в переговорах с ним стало совсем невыносимо иметь дело. На очередной встрече он непрозрачно намекнул, что ни один робот в Парадиз-Фоллз не поможет против ракетного залпа с винтокрыла по какому-нибудь дому. В тот день Элис поняла, что кое-где её возможности всё же заканчиваются. Она могла в одиночку завалить бегемота или двух когтей смерти разом, могла сбежать даже с корабля пришельцев, но вот урезонить обнаглевшего пацана на десять лет младше её она была уже не в силах. Братство забрало одно здание под свою базу в Парадиз-Фоллз. Элис сказала, что если они хоть пальцем тронут Фокса, Харона или других гулей — она пришьёт этих трёх несчастных рыцарей прямо со своего балкона. Но на всякий случай попросила всех мутировавших жителей заиметь путь отхода из города и запасное укрытие. Семь лет Элис гарантировала безопасность любому в этом месте, и вот она говорит эти мерзкие слова «путь отхода», будто они не в самом надёжном городе столицы, а на поле боя. Что дальше? Мэксон влезет в администрацию, посадит своего человека в совет? Или без лишних церемоний будет запугивать ракетным залпом каждый раз, как ему понадобятся от города ресурсы? Элис уже не хотела знать, что будет дальше. Она начала всё чаще пропадать на охоте и зачистках, стала больше пить и после трёх лет завязки вернулась к наркотикам. Её проект свободного от нужд и предрассудков города провалился. Как и её личный проект по освобождению от призраков прошлого.***
Элис открыла глаза и увидела перед собой того, кого уже никогда не ждала увидеть. — Десмонд?.. Она привстала со своего садового кресла и сняла тёмные очки. Гуль с довольным оскалом закурил. Неспешно осмотрелся с высоты занятой ими крыши, выпустил облачко дыма и расслабленно начал: — По Столичной Пустоши прошёл слушок… мол, Одинокая Странница мертва. Ушла в Олд-Олни и не вернулась. — Это правда. Как видишь, я не планирую никуда возвращаться из этого райского уголка. — Она кивнула на Олд-Олни, лежавший как на ладони. Внизу между зданиями сновали когти смерти. — И Одинокой Странницы здесь больше нет, только жалкое обезумевшее ничтожество. Ты ведь никому не скажешь? Я бы не хотела здесь больше никого видеть. — Моё молчание имеет цену, — заявил Десмонд. Кто бы сомневался… — И какую? Зачем ты вообще пришёл? — За технологиями, которые ты украла у Анклава, — ответил Отем. Затем с недоумением воззрился на сигарету в руке и отбросил её подальше. — О, можешь их забрать, они внизу, в коллекторе. — Элис снова откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу. — Только учти, что как только ты отключишь генератор волн, когти смерти разорвут тебя на куски. Хотя… они и так тебя разорвут, если увидят. Разумеется, если я не переключу режим бета-волн на полное подавление агрессии… — Она покрутила в пальцах небольшой пульт управления. Отем прищурился. — Какая же у тебя здесь система безопасности… И всё ради чего? Чтобы никто не помешал тебе здесь разлагаться? — Какой догадливый… — фыркнула Элис. — Верно. Даже Братство боится сюда соваться. Нет ничего страшнее десятка когтей смерти у своего гнезда. Это моё последнее пристанище на Столичной Пустоши. Одинокая Странница умерла после позорного бегства из собственного города. Осталось только подождать, пока сгниёт это тело. Если ты хочешь технологии за своё молчание — бери. — Она протянула ему пульт, но Отем не торопился его брать. — Можешь настроить их против меня, и я наконец встречу свою смерть. Возьми же. — Нет. Живи. — Он вдавил её в кресло суровым взглядом. — Ты пока не заслужила право на смерть. — По-твоему, такой жизнью я смогу его заслужить? — Она обвела рукой своё небольшое пристанище на крыше, заваленное пустыми шприцами, ингаляторами и бутылками. — Такой жизнью — нет, — покачала головой доктор Ли. — Но ты ещё можешь поискать лучшей жизни. Можешь уйти на север, в Содружество, как я. — Там всё то же самое, — отмахнулась Элис. — Нет, не всё. Там нет Братства. — В глазах Мэдисон блеснул загадочный огонёк. — И есть Институт. — Точно, — закивала Элис со скепсисом. — Ребята, создающие искусственных людей. Как раз то, что мне сейчас нужно. — Если они могут создавать неотличимые от людей виды, то представь, на что ещё они способны. Насколько я могу судить, это самая технологически развитая организация на восточном побережье… А возможно и во всей Америке. Неужели тебе не интересно посмотреть на то, чего они добились? Элис задумчиво посмотрела вдаль. В Содружестве нет Братства Стали — это безусловный плюс. Там, на севере, новые лица и новые места, где её никто не знает. Новая жизнь. Совершить такое путешествие будет гораздо интереснее, чем сидеть здесь, в компании когтей смерти, и медленно превращаться в заспиртованную мумию. И, конечно же, загадочный Институт вносил в это путешествие немалую долю интриги. Ровно как и крохотный, но шанс снова увидеть одного старого гуля, рыскающего в поисках своего довоенного врага. Увидеть в реальности, а не в глюках. — Решайся, дочка, — раздался мягкий родной голос. На месте доктора Ли уже стоял отец. Элис скрипнула зубами. — Тебе не помешала бы встряска. То, чем ты сейчас занимаешься… Я не этому тебя учил. — Да? — Она резко встала с кресла. В глазах потемнело, голова пошла кругом, но она вцепилась взглядом в это спокойное, едва ли не святое лицо. Только нимба над головой не хватает… — А чему ты учил? Сбегать от своего ребёнка без объяснений? Или валить на тот свет, нелепо жертвуя собой? Если ты чему меня и научил, так это вечно бежать от своих проблем. И сейчас ты опять предлагаешь мне побег. — Прости, но не думаю, что у тебя есть другие варианты, — с сочувствием сказал он. — Знаешь что? Воспользуйся своим же советом и свали отсюда обратно в рай. Ты ведь в раю, да? — Он молчал, но засветившийся нимб выдал его с головой. — Ну конечно же в раю. А я вот буду гореть в аду из-за тебя. Радует только то, что мы больше никогда не увидимся. Адьос. Элис подняла пистолет и прострелила ему голову. Нимб со звоном упал к её ногам, растерял весь свет и свернулся в гильзу от 10-мм патрона. Отца нигде не было. Элис стояла одна на крыше, направляя пистолет в пустоту. Джазовая песня, доносившаяся из Пип-боя, сменилась давно знакомым голосом: «Жители пустошей, это я, властитель ваших дум — Тридогнайт! Время новостей, детишки. По Столичной Пустоши прошёл слушок, мол, Одинокая Странница мертва. Ушла в Олд-Олни и не вернулась. — Знакомые слова. Кажется, эфир стоял на повторе. Тридогнайт звучал слегка обеспокоенным. — Друзья мои, я не знаю, что и думать. Если вы считаете, что нашу мессию могут завалить каких-то там пять когтей смерти, то вы сильно её недооцениваете. С другой стороны если вы думаете, что в Олд-Олни хоть кто-то способен выжить дольше пары часов, то… Не проверяйте это на себе, ладно? У меня нет точной информации о том, где сейчас Странница из 101-го и жива ли она. Будем ждать новостей и надеяться на лучшее». Элис выключила радио и окинула взглядом Старый Олни. Это её последнее пристанище в Столичной Пустоши. Как удачно, что оно находится на её северо-западной окраине. Пока никто не успел прознать, что она жива, нужно сматывать удочки и уходить в Содружество.***
— Командир! — Дай угадаю, очередному поселению нужна помощь? — Элис с усталым раздражением обернулась к Престону и обнаружила на его лице сильное беспокойство. — Да, но на этот раз ему угрожает Братство Стали. — Элис застыла с нечитаемым выражением. Гарви мрачно продолжил: — Они силой заставили людей отдать им свои припасы. Потребовали, чтобы весь будущий урожай поступал в Братство. Я понимаю, что против этих ребят мы бессильны, но… Ты человек многих талантов. Возможно, тебе удастся убедить их оставить фермеров в покое. — Не удастся, — холодно отрезала Элис. — Если Братство присмотрело себе поселение, оно его никому не отдаст. Можешь попрощаться со своими фермерами. — Что?.. Так просто? — Престон не поверил своим ушам, округлив глаза. — Да, так просто. — Даже не попытаешься? — Не-а, — помогала головой Элис, глядя вдаль. — Если это всё, то я пойду перекушу. Престон стал мрачнее радиоактивной тучи и бросил ей в спину: — Приятного аппетита. Тем фермерам теперь такого не пожелаешь. — Ага, спасибо, — равнодушно кивнула Элис и направилась в один из отремонтированных домов. — Сначала дала надежду, а потом обломала? — недовольно хмыкнул Хэнкок за её спиной. — Роковая женщина во плоти. — Не бойся, тебя я не кину. Если, конечно, не будешь постоянно ворчать. Она упала в старое кресло перед телевизором, достала из рюкзака бутылку пива и зажала в зубах пачку беличьих сухариков, чтобы застегнуть рюкзак. Хэнкок устроился в соседнем кресле и напряжённо заговорил: — Слушай, я понимаю, с Братством шутки плохи, но неужели нельзя хотя бы попытаться? Ты ведь не знаешь, как они… — Я знаю, Хэнкок. — Элис сняла маску беззаботного пофигизма. От мрачного выражения её лицо состарилось на несколько лет. Она достала из сапога кинжал-коготь, срезала им крышку с бутылки, выпила. Хэнкок терпеливо ждал её слов. Помолчав, Элис наконец тихо сказала: — У меня был город, почти как твой. Свободный и терпимый ко всем. Братство пришло, припугнуло нас уничтожением и спокойно установило свои порядки. Выгнало из города гулей и других неугодных. Я ушла вместе с ними. — Чёрт... — Хэнкок опустил чёрные глаза. — Прости, не знал. Но неужели ничего нельзя сделать? Элис дёргано глотнула пива и продолжила уже резче: — Братство понимает только один язык — насилие. И на их языке я с ними говорить не собираюсь. На других тоже. Они отбирают урожай? Я видела, как они творили вещи похуже. Раз уж они явились в Содружество, готовься к тому, что через несколько лет ты не узнаешь свой дом. Они безраздельно властвуют на Столичной Пустоши, и никто не помешает им точно так же воцариться здесь, никто. — Элис с досадой разжевала горсть сухариков. — Это я и имел в виду, когда говорил про хороших людей, которые не хотят пачкать руки, — вздохнул Джон. — Я уже достаточно их запачкала, чтобы понять одну простую вещь: насилие порождает лишь большее насилие, — спокойно ответила она, но вдруг взглянула на Хэнкока с огнём в глазах. — Думаешь, я не хочу взорвать всех этих индюков к чертям? Я знаю устройство их дирижабля — это одна большая пороховая бочка, в воздухе их держит водород. Пара метких выстрелов из Толстяка — и эта птичка грохнется прямо на их базу в аэропорту. Выжившие поджав хвосты вернутся на Столичную Пустошь, но у них уже не будет ни старейшины, ни мобильной базы, ни большей части солдат. Я могу нанести Братству такой удар, от которого они не смогут оправиться много лет. — Она медленно выдохнула и разжала кулак. На ладони остались красные следы от ногтей. — Вопрос только в том, какой в этом смысл. Столько смертей… Братство не убивает столько и за год. В какой момент хороший человек, который не боится замарать руки, превращается в жестокого тирана? — Хэнкок молча опустил голову. Элис пихнула его локтем: — Во-от, ты единственный здесь, кто понимает, о чём я толкую. Есть грань, которую нельзя переступать, и эту грань для себя устанавливаешь ты сам. Моя грань незыблема. Я не связываюсь с Братством ни на словах, ни в бою. И то, и другое бесполезно. — Она глотнула пива, бесцельно пялясь в пыльный экран нерабочего телевизора. После недолгого молчания хмыкнула: — Забавно. Я ушла в Содружество, чтобы забыть об этих уродах, а в итоге буду лицезреть их экспансию во второй раз. Зашибись, ирония… — Куда подашься потом? — с сочувствием спросил Хэнкок. — Чёрт его знает. Я уже ничего не загадываю. — Элис взглянула на пляшущую в руке бутылку. Все эти новости и разговоры изрядно треплют её и без того расшатанные нервы. Нужно было что-то сделать, пока её не начало трясти по-крупному. — У тебя есть винт? — Первая помощь для души всегда под рукой, сестрёнка. Он закопался в карманах, выудил один ингалятор и бросил напарнице. Элис любила путешествия с Хэнкоком именно за его понимание и готовность в любой момент предложить первую помощь. К тому же, как говорил сам Хэнкок, в одиночку упарываться не стоит. Его компания Элис полностью устраивала, и поэтому она как-то упустила момент, когда одноразовая подзарядка винтом переросла в дикую мешанину из всевозможных таблеток и инъекций. Другая причина симпатии к гулю крылась в отсутствии между ними неловкости. Если им случалось переспать под кайфом или трезвыми, они просто вели себя как обычно. Ни обязательств, ни привязанности — ничего личного. Разве что всецелое взаимопонимание и негласный договор помогать друг другу в избегании своих проблем. И огневая поддержка, разумеется. А ещё этот сумасшедший сам сделал себя гулем, чем напоминал Элис одного старого и очень близкого знакомого. Она опять почувствовала слабую абсурдную надежду увидеть его в своих глюках. — Может останешься? Постоянная беготня не спасает, — донёсся голос Хэнкока сквозь туман. — Я знаю, о чём говорю, я убегаю от всего подряд всю мою жизнь. — Ага, — вяло ответила Элис, пропустив его слова мимо ушей. Он нёс много бреда, когда закидывался. Это мало её беспокоило, ведь сейчас её ждал желанный побег из этой реальности, прекрасный и продолжительный.