Дым и шоколад

События шли своим логичным ходом. Я решила никому не рассказывать о моей матери и о том, откуда я родом и чью фамилию носила. Пусть все остается как есть, будто ничего не изменилось. Ничего же не изменилось? На следующий день от наставника пришло письмо, в котором говорилось, что наш «факультатив» прекращает свое действие на территории школы. И поскольку мы ученики Хогвартса и обязаны проходить школьную программу в стенах школы не покидая ее, то и шанса на продолжение встреч с Райтом пока нет. Позже меня и Малфоя позвала к себе профессор Макгонагалл и сообщила это решение официально. Малфой был удовлетворен этим, конечно же. Наша с ним договоренность о взаимовыгодном сотрудничестве и общих тренировках временно потеряла силу. Я с ним не пересекалась особо. Последнее время он выглядел заметно напряженным, безэмоциональным и неразговорчивым. Писать ему я тоже не решалась. Он закрылся с того самого момента, как его забрал с собой Снейп к таинственному посетителю. Что же там произошло? Мысль о том, чтобы подходить к нему на глазах у учеников, все больше походила на самоубийство. Я все чаще ощущала, будто на меня кто-то смотрит. Особенно в большом зале, когда я пыталась поймать глаза Малфоя, чтобы убедиться, что может быть все не так ужи плохо. Это мог быть кто угодно, если бы не то же ощущение на сдвоенных занятиях со слизерином. Надеюсь, это не связано со словами Эвер про завидного жениха с его ревнивыми невестами. Бред. Я и не претендую, если что. Неужели они ощущают угрозу от меня? Какие забавные глупицы. Конечно, скорее всего, некоторые его друзья могут знать, что он ходит на дополнительные занятия с одной из студенток когтеврана. К тому же, я сама обозначила свое существование, когда решила подойти к их столу в большом зале тогда. А если знает один — знают все. Ладно. Не об этом мне нужно переживать сейчас. Все свободное время я занималась по школьной программе и особо усиленно по программе Райта. Единственное, не хватало практики в защитных заклинаниях. И, кстати, об этом. Я все-таки однажды смогла переброситься словом с Драко подальше от чужих глаз. Это была чистая удача. Но он отклонил мое предложение о встрече на выходных для отработки навыков и прочем, так как на два дня едет навестить родителей в поместье. Другой бы никогда не заподозрил, что в этих словах все пропитано болью и тревогой. Но мне известна общая ситуация в мэноре. Я ничего не смогла выговорить или как-то подбодрить. Это чистый бред. Он сам все понимает и ничего не ждет. Может, увидев любимую мать и отца в родных стенах, он все же немного расслабится… Ему это нужно. Необходимо было принять реальность такой, какая она есть, и оставаться сильным. Как он и делает. Я тоже стану сильнее. *** Все выходные моя единственная подружка не слезала с меня, вдохновленно болтая о предстоящем бале в честь Хэллоуина в следующую субботу. Это отвлекало от грустных тяжелых мыслей. Отказав уже второму «кавалеру», одному пареньку из пуффендуя, она решила пойти на вечеринку в гордом одиночестве. Конечно же, в компании со мной. Я бы и рада «заболеть» или еще чего… Но не хотелось расстраивать человека, которому еще не все равно, который еще чувствует вкус жизни, не ведая, что в будущем грядет, возможно, самая большая катастрофа. Я постараюсь сохранить для нее эти счастливые воспоминая. Быть может, это происходит с нами в последний раз. … В понедельник я увидела его. Он шел, немного сутулясь, в своем обычном скверном расположении духа. Правда, как только поздоровался с одним из своих близких друзей — Ноттом, то немного напряжение в плечах исчезло. Вот и ладно. Интересно, знает ли Теодор о том, что в одной школе с ним учится его родственница. Да еще и не на слизерине — лучшем факультете всех времен. Эта мысль меня развеселила. Я, конечно, не стану раскрывать этот маленький секрет. Было бы совсем некстати… Теперь понятен выбор распределяющей шляпы. Полукровок не много попало на этот факультет. Большая вероятность, что я чистокровная, но кого это волнует? А, знаю — Волан… Темного Лорда это будет интересовать. Стоит ли ему при встрече называть свою фамилию? Нужно будет все обдумать как-нибудь. … Школа уже начала готовиться к празднику. Украшения из тыкв, свечек и прочего расположились повсюду. Хорошо, признаю, что настроение немного улучшилось за счет смены окружающей обстановки и эндорфинов, пронизывающих воздух. Предпраздничная лихорадка крепла по мере приближения выходных. И, возможно, это сыграло свою роль. Потому что в среду на зельеварениях я не удержалась и подошла к Малфою. — Привет, — начала я с простого, пока тот мешал зелье в чане. Парень только мельком одарил меня спокойным непричастным взглядом и в знак того, что мы уже не совсем чужие друг другу люди, кивнул головой здороваясь таким образом. Что же так трудно-то с тобой… И опять это ощущение слежки. — Я не настаиваю… Хотя, нет, настаиваю: нам нужно хоть разок пересечься пред праздником. Иначе, я начну паниковать, что ничего не могу применить на практике из того, что мы уже прошли. Это… раздражает. Он только молча продолжал готовить зелье. — Ты меня слушаешь вообще? Райта больше нет с нами, я не могу одна вариться в этом… Пожалуйста. Драко вновь лишь взглянул на мое лицо вполоборота. Оценил мою попытку на убедительность и наконец заговорил: — Хорошо. — Хорошо? — Да. Только если ты сейчас же свалишь к своему котлу. Я не очень поняла ситуацию, но решила не нагнетать обстановку. — Ок. Тогда сегодня? В том же месте и в то же время? Он не ответил. Ну, молчание — знак согласия. Я ретировалась восвояси и больше не пыталась смотреть в его сторону, чтобы не нарваться на пару ласковых. В любом случае, это уже успех. Если, конечно, он не издевается надо мной и вообще придет. … Да. Это точно его любимое — бесить людей. Я уже жду полчаса. Просто свинство. Он никогда не изменится и не станет уважать хоть кого-то в этом мире. Я же ничего плохого пока не сделала. Сколько он еще будет меня доводить? Чтоб он подавился, споткнувшись о собственное эго. Еще и это бесючее чувство, что как будто что-то забыл. Что за день такой? Сплошной стресс и страдания… Подождите-ка. Тетрадка! «Опоздаю минут на 30» Вот же черт. — Что? Уже прокляла меня тридцать раз? По разу на минуту опоздания? — раздалось позади меня, когда я смотрела на сообщение, расположившись на трансформированном диване. — Нет… ты же предупредил, — соврала я, конечно же. — Ммм. Драко со слабым подобием ухмылки сел слева от меня, прямо как тогда. Почему его поведение так отличается, когда мы наедине и когда в присутствии хотя бы одного человека? Привычка держать лицо чистокровного аристократа в обществе? Или просто ненависть к не таким, как он? Я не стала накручиваться и сразу предложила начать с чего-то простого для разминки. Он поддержал, и мы перешли к практике. Тренировка в паре всегда повышает КПД в разы. Я получала удовольствие от каждой минуты. Он выглядел тоже немного отвлеченным от своих мыслей. Ему, похоже, нравились сражения и дуэли. Когда дело дошло до невербальной магии, я снова объяснила по-своему принцип действия и ощущения, когда магия проходит сквозь кожу и формирует субстрат для безграничного использования ее потенциала. Но этого не требовалось. Этот слизеринец способен удивлять. Его прогресс в данном виде магии поражало воображение. Он действительно очень талантливый и разумный волшебник. Но все же его способ управлять магией невербально отличался от моего. Скорее всего, это от разницы опыта. Но кто знает. Потратив множество калорий и сил, мы решили немного передохнуть и упали на так удобно расположившийся у стены диван. — И все-таки ты не умеешь делать комфортабельную мебель, не твое это. — Чего? Ты опять капризничаешь. Нормальный диван, — я показушно оперлась о спинку и вытянула ноги, чтобы доказать свою правоту. — Ты просто избалованный мальчишка. Вот и все. Он усмехнулся на мое такое детское замечание. — Я покажу тебе, как надо. Он встал и развернулся лицом ко мне, приготовив палочку к заклинанию. — Только давай без использования волшебной палочки, — заулыбалась я хитро, — пусть даже такие мелочи будут тренировкой. К тому же, я это сделала без нее. Уравняем шансы. Малфой явно не ожидал, что я усложню ему задачу. Теперь он выглядел не так уверенно. Но это ощущение быстро растворилось. В глазах горел огонь соперничества. Скажу сразу: я не ждала, что он справится с первого или даже со второго раза. Сначала получилось что-то вроде пуфика, с которого я жестко свалилась на пол. Да, очень смешно смотреть на бедняжку с отбитым копчиком. Но после нескольких попыток трансформации я увидела довольно впечатляющую единицу самого элитного мебельного салона Лондона. Это была черная, как смоль кожаная софа, смотря на которую, ты уже чувствуешь, как мышцы спины расслабляются, а ты сам улетаешь в мир грез и сновидений. — Неплохо. Мило. Нечего его хвалить за зря, а то распустится совсем. Малфой только фыркнул, и устало упал на свое место, раскинув руки по спинке и подлокотнику. А я так и осталась стоять. Сегодня он не расстегивал пуговицы и не заворачивал рукава на как всегда белоснежной школьной рубашке. Но все равно выглядел так, будто очаровать кого бы то ни было не составит ему особого труда. И как у него получается так выражать свое самомнение и самоощущение, чтобы выглядеть привлекательно совершенно бек усилий? Наверное, годы тренировок. Да. И гены, конечно. Кровь — великое дело… — О чем задумалась? — Эээ… Черт. Я стою и молча пялюсь на него. Какой стыд. — Думаю, что, может, есть смысл в чистоте крови… Заметив его сменившееся настроение, я решила следить за языком чуть более внимательно: — Или это все-таки бред. Я села рядом с ним, чтобы избежать зрительного контакта. — С чего такие мысли? — Ну… — была не была, — …я теперь знаю, откуда я взялась. Мне Киллиан рассказал в тот последний день, когда ты ушел. — Правда? И что же он рассказал? Может, соврал? Я повернула голову в его сторону, чтобы прочитать в его глазах, насколько он несерьезен сейчас. Чтобы понять: что стоит говорить, а что нет. Я не увидела насмешки или скепсиса. И это придало мне смелости. — Моя мать чистокровная и слизеринка. Отец неизвестен. Но очень вероятно, что это уж точно не магл. — Хм. Я это предполагал. — С каких пор? — недоверчиво усмехнулась я. — С тех, когда узнал, что шляпа распределила тебя на наш факультет, — просто ответил он. — Это же очевидно. Действительно. — То есть ты знаешь, что я возможно чистокровная слизеринка, но все равно меня ненавидишь? — …Я тебя не ненавижу. Только сам Мерлин знает, что творилось в голове этого парня, потому что в эту секунду я не могла прочитать по глазам совершенно ничего. Я решила не уточнять причин. — Сама история не очень жизнерадостная, и, честно говоря, я ее еще не переварила, чтобы делиться. — Тогда, может, скажешь: кто на нашем факультете является твоим родственником? И объяснять ничего не придется, — предложил ненавязчиво слизеринец, рассматривая на моем лице мимику, позволяющую считать все эмоции и неозвученные мысли. — Ха. Ха. А ты соображаешь. — Были сомнения? — Никогда. Этот зрительный контакт во время разговора оказался довольно волнующим. Так увлеченно и с азартом я еще ни с кем не разговаривала. Когда не только ты играешь на нервах. Но на твоих играют еще профессиональнее. …Почему-то сейчас я почувствовала свое сердцебиение, будто вот-вот подступит паника. Пришлось отвернуться. Я списала все на отсутствие должного опыта в межличностных отношениях, особенно с противоположным полом. Ничего особенного. — Если ты считаешь меня сплетником и ненадежным человеком, то вспомни, что мы, вообще-то, должны быть напарниками и доверять друг другу, — не переставал он давить на меня фактами. — И откуда столько прыти? Я первый раз вижу, чтобы ты произнес это вслух. «Доверять», «напарники». — Не пытайся заболтать меня. — Я не пытаюсь. Он выжидающе сверлил меня своими умными голубыми глазами. И как тут выдержишь? — Нотт. — Да иди ты, — не удержался парень и усмехнулся. Я стукнула его ладошкой по плечу. А он даже не думал защищаться. От этого признания я ощутила свою уязвимость и слабость. Я еще не готова к подобному. — Только не говори никому. Мне не нужны пересуды и косые взгляды. Хочу дожить здесь спокойно свои дни. — Ты за кого меня принимаешь? — Драко произнес эти слова, посмотрев, как на умалишённую. — Я не стану подставлять друга, даже если не прочь понаблюдать, как семья воссоединится после долгих лет. Ну, или на вашу попытку пришить друг друга. — Малфой! — Валентайн! — изобразил он ту же интонацию возмущения. — Или мне теперь звать тебя Нотт? Я не стала это больше терпеть и начала лупить по нему ладонями куда придется. Я не хотела бить всерьез, но он должен получить, что заслужил за все эти дни. Это была последняя капля. Он защищал только самые уязвимые точки, не пытаясь остановить меня. Ему мои хлопки не наносили никакого ущерба. Это длилось всего пару секунд, поэтому я сразу сменила тактику. Я перешла на кулаки, взобравшись коленями на софу для удобства атаки. Тогда он все-таки решил перехватить мои руки за запястья и поднял их вверх. Мне пришлось наклониться ближе, чтобы удержать равновесие. И тогда я заметила на бледной коже парня выступающий край чего-то черного из-под левого рукава его рубашки. — Что это? — нахмурившись в непонимании, я прошептала вопрос. Он не сразу понял, что я имела в виду. Но проследив мой взгляд до рукава, он тут же отпустил меня и поправил рубашку. Вел себя так, будто и не слышал вопрос. — Драко… — я отказывалась воспринимать реальность. — Это… Метка? Он посмотрел на меня своим самым непробиваемым взглядом, вновь принимая расслабленное положение на диване и источая лишь непоколебимую уверенность. — Это должно было произойти когда-нибудь. Иначе никак. Преданность должна быть доказана. Все ради благополучия моей семьи. Обыденность его тона меня отрезвила. Я приняла это с пониманием, как данность, безо всяких сожалений. — Это случилось на выходных? Он уловил мое спокойствие и будто с благодарностью выдохнул. — Да. Отец явился в школу, чтобы «пригласить» на это… мероприятие. Посвящение. Прямо сейчас я чувствовала то… что никогда раньше не чувствовала. Это настолько свербело во мне, что руки так и тянулись почесаться. Сейчас мне очень хотелось обнять его. — Было больно? Он бросил на меня взгляд, в котором отражалось удивление, смешанное с пониманием. Видимо, от того, что меня интересует именно этот аспект получения метки, так как мне тоже придется пройти через это, если я чудесным образом смогу заинтересовать Темного Лорда своими «чистыми грязными намереньями». — Терпимо. Но метка всегда дает о себе знать. Особенно, когда Он зовет нас. Своих рабов… — …Покажи мне. Это был не вопрос, ни даже просьба. Слова прозвучали, как необходимость. Чтобы убедиться, что метка реальна, что вся эта война реальна, а не лишь страшный сон. Просто хотелось поставить жирную точку в попытках надеяться, что все само собой закончится. Чтобы принять тот факт, что только сражаясь и проливая кровь, пот и слезы, мы достигнем успеха. Он, немного помедлив, все же начал расстегивать манжет. Мы смотрели друг на друга, пытаясь найти поддержку в глазах напротив. Я понимала, что такой, как он, не привык открываться перед настолько далеким от его мира и жизни человеком. …Я буду максимально терпимой к возможным грубым и острым краям нашего общения. Когда я увидела метку в полном обличие, я пропустила вдох. Убедившись, что могу дотронуться до его кожи с черной извивающейся змеей, выползающей из человеческого черепа, я протянула свою ладонь, чтобы развернуть к себе чужое запястье. Провела большим пальцем по краю метки, снова подняв взгляд к его лицу. — …Когда дотрагиваешься ощущения меняются? — Трудно сказать… Жжет немного. Я тут же отпряла назад. — Извини. Он приподнял свои брови в насмешливой манере, будто извиняться за такое — полнейшая глупость, и продолжил: — Я пока не очень понимаю суть ее действия на организм. Возможно, она так реагирует, потому что ее нет у тебя. — Возможно… — Отец говорил, что пока не научишься контролировать себя, она может влиять на эмоции. Усиливать темную сторону волшебника: жестокость, кровожадность, злость… — Неужели? И как ты себя сейчас чувствуешь? Он улыбнулся лишь краешком губ: — Ничего особенного. Я же Драко Малфой. Никто не заметит разницу. Я наконец расслабилась и поменяла свое тревожное настроение на его совершенно несерьезное. Этот слизеринский принц ведет себя, как всегда бесстрашно и высокомерно. А это признак, что пока не о чем беспокоиться. Он принялся приводить свой рукав в порядок. А я решила поискать в сумке бутылку воды, чтобы немного освежиться. В кармашке я вдруг заметила обертку самой вкусной в мире сладости. — О! Какая удача! Уже думала, что все съела… Я, переполненная восторгом, достала сверток с шоколадом и принялась его разворачивать. Разломав кусочек пополам, я протянула его Малфою поближе к лицу, приправляя все невинной улыбкой, потому что уже знаю, что он обязательно начнет отказываться. Я поняла, что иногда с ним нужно действовать более напористо. — Вот. Держи половинку. Только не вздумай отпираться. Я делюсь с тобой самым ценным, что у меня сейчас есть. Драко все еще возился с серебряной запонкой на манжете, когда ему в лицо ткнули нелюбимой сладостью. Он замер на миг, взглянув на меня раздраженным, но вместе с тем мягким взглядом, а затем просто наклонил голову к моей руке и губами подцепил краешек шоколада. Когда снова наладил со мной зрительный контакт, принялся медленно раскусывать его. И что он врет, что ему не нравится? Выглядит вполне довольным. Как же он бесит с его вечными играми и манипуляциями. До того, как разойтись, мы еще немного посидели, вспоминая «любимого» наставника и осуждая его мерзкий почерк. Поскольку он исписал несколько страниц наших тетрадок, с помощью которых мы должны разобрать теперь уже самостоятельно все премудрости магии.