Юки и Алая заря

      Мне одному не повезло — у меня день рождения в середине лета. Ладно у тебя, Юки, весной да еще и на природе, когда температура идеальная. В Ванфорте вообще нет такого понятия как «ветер» — там его практически нет. Единственное, что спасает меня от жары, это либо купальни, либо подвалы мастерской. И уж лучше сидеть в мастерской, там а) Ты всех знаешь; б) Есть чем заняться.                     Юки отстраненно сидела в центре у стола. От мамы, сидевшей напротив, ее отделяло огромное количество еды и шумные люди по бокам. Юки старалась есть как можно медленнее, чтобы не подавать виду, что ей скучно. Иначе кто-нибудь пристанет.       Именинница рассуждала о том, почему до этого дни заканчивались гораздо быстрее, и только сегодня предательский Плюс двигался так медленно по своей орбите.       Соседи вокруг, жужжащие за прямоугольным столом, то и дело поглядывали на нее, заставляя Юки нервничать еще сильнее. Она старалась сконцентрироваться на своей вафле, чтобы не слышать противных возгласов. Но у нее не получалось.       — Ваша дочь просто обожает вафли! — услышала Юки.       — Да, она любит сладости, как и я, — сгладила мама.       — Если и ее суженый будет так же любить сладости, то они будут прекрасной парой, — услышала Юки.       — Да-да! Как, говоришь, зовут того парня? Тимофей?       — Тимофей Гаусс, кажется.       — О-о-о, я слышала о Гауссах! Это они занимают высокую позицию среди правительственных механиков?       — Да-да, говорят, они и при короле отлично работали!       — Хе-хе, ну тогда Юки в хороших руках!       — Юми может не волноваться за свою девочку! И за своих внуков тоже!       По всему столу прокатился смех. Еще немного, и вафля сломается под концентрацией Юки.       «Вы все такие глупые! С чего вы взяли, что я выйду за него?! — нервно жевала Юки. — Тим — это мой друг, а не муж! Да я вообще не хочу детей! Как вы только смеете решать все за меня?»       Все же Юки держалась. Такое происходило каждый год. Не только на ее дне рождения, но и на других праздниках.       Спустя некоторое время голоса затихли, когда несколько женщин принесли новую порцию заполненных тарелок.       — Ну что, я думаю, время пришло, — сказала ее мама.       Юки направила взгляд на свою маму — та встала со стула. Все вокруг постепенно переставали есть, и стали наливать разноцветные жидкости в стаканы.       — Я уже шестнадцать лет ращу Юки одна, — начала Юми. — И я горжусь тем, чего достигла. Я вырастила отличную помощницу.       Юки подняла голову, вслушиваясь в рассказ о себе самой.       — За все это время мне было тяжело. Мне представлялось, что я совсем не умела обращаться с детьми. Юки была такой непослушной, игривой забиякой, — Юми улыбнулась. — Даже сейчас, она обнимает маму не так часто, как хотелось бы. С соседскими детьми не дружит, не здоровается с ними, не играет. Но тем не менее, я люблю свою дочь такой, какая она есть. Юки, ты — отличная дочь и безумно талантливый садовник!       Юки растерянно отвела взгляд. Ей казалось, что мама говорит не про нее. На этом острове были только семена и старые книжки о семенах. Что ей еще оставалось делать? И как цветы вообще могут пригодиться ей в жизни?       — Я вижу, что Юки тесно в нашем краю, — продолжала мама. — Она исследовала уже каждый сантиметр этого острова, и хочет исследовать другие острова. Она даже готова переехать в саму столицу Островалии — город Ванфорт.       «Нет, мам, ты не видишь ничего. Не этого я хочу. Моя цель — это не острова или столица. Это лишь часть пути, — думала Юки. — Моя цель — Алая заря».       — Юки уже взрослая, — продолжала мама. — И теперь вправе сама решать, где и с кем ей жить. Даже если ты вскоре уедешь от меня, я не буду тебя останавливать, — Юми наконец взяла стакан со стола и подняла его над собой, — Тем не менее, Юки, прошу тебя. Не забывай о своей маме и навещай ее, когда сможешь. И помни, я всегда могу принять в свой дом тебя и твою семью.       Под громкие аплодисменты и смущенное личико именинницы люди начали чокаться стаканами.              Юки сидела на маленькой лавочке снаружи и наслаждалась спокойствием и темной небесной синевой.       После тоста и очередных закусок люди, наконец, начали расходиться. Каждый из них напоследок говорил Юки приятные слова и оставлял ей подарок. Ей дарили монеты, сережки, новые сандалии и даже браслет.       Юми еще ничего не подарила.       Юки ждала ее у входа. После того, как все ушли, мама должна была помочь с уборкой оставшихся тарелок и мусора в доме главы деревни.       Наконец, в доме погас свет и мама вышла к ней.       — Всё, пойдем, — сказала она.       Юми и Юки прошли пару ветхих домов. Кое-где загорался свет и затем потухал — это жители укладывались спать.       «Они сбили свой режим. Все благодаря мне», — думала Юки.       Было поздно, и скоро здесь должен наступить рассвет. Одна луна заменит другую, и на этой стороне будет день, а на другой — ночь.       Пара шла по улице; внезапно Юми повернула направо.       — Ты куда? — остановилась Юки. — Разве мы не домой идем?       — Мы пока не будем прыгать к Плюсу, — ответила Юми. — Нам нужно заскочить к Паше, идем.       «К механику? Погоди, нам?»       Тем не менее, Юки пошла за ней, к дому Паши. В хате механика горел свет. Они прошли мимо низкого забора к входной двери и Юми постучала в окошко. Через несколько секунд Паша выглянул из окна: это был бородатый мужчина лет тридцати.       — Сейчас принесу, — крикнул он и растворился в хате.       — И что он принесет? — спросила Юки, усевшись на траву.       — Твой подарок, конечно, — Юми ухмыльнулась. — Я же обещала.       Юки задумалась. Раз уж этот подарок так сложен в сборке или использовании, что его хранит механик, может ли это быть..?       — Я давно обещала тебе его подарить, но боялась, что будет, когда я это сделаю. Я не хотела, чтобы ты покидала меня, — слова Юми наполнились печалью. — Но я знала, что это обязательно должно было случиться. Все птенцы когда-то вырастают. И держать всю жизнь птенца в гнезде — это худшее, что можно сделать, — Юми, незаметно от Юки, смахнула с глаза слезу. — Он ведь даже летать не научится.       Юки внимательно слушала речь своей мамы, выцепляя ключевые слова. Скоро уже будет рассвет.       Двери открылись, и Паша вынес из дома огромный сверток, размером почти с саму Юки. Ручки Юки невольно потянулись к подарку.       — Надеюсь, ты знаешь, как им пользоваться. Может, из книжек, или по советам Тима.       «Да! Да! Продолжай!»       Паша положил предмет на деревянный столик, который стоял у забора. Юки чуть не влетела в мужчину; к счастью, тот успел вовремя отойти. Мама медленно подходила поближе.       Юки быстро раскрыла шелестящую бумагу. Из бумаги выглядывала каплевидная алюминиевая оболочка, длиной в ногу и толщиной с голову. С одного края был закреплен металлический крюк-замок, с другого — удобная рукоятка для руки. Сама металлическая цилиндрическая структура была испещрена кнопками и рычажками, а также парой маленьких лампочек. Юки уже видела такое строение, и от этого ее радость разгоралась только сильнее.       Весь этот агрегат был увешан ремнями и кожаными лентами, которые можно было затягивать для удобства и безопасности. Юки возбужденно трогала ленты, ощупывая их рельеф.       — Ну как тебе? — спросила отстраненная Юми, легонько приближаясь к Юки. — Только ничего не ломай, он очень дорого стоит. И только попробуй упасть в бездну из-за него, я тебе этого не прощу!       «Это он! Это транспортер! Транспортер, транспортер!»       Юки, слегка дрожа, повернулась к маме. Влажные голубые глаза светились от счастья.       — Спасибо! Мама, спасибо!       Прыгнув к ней в объятия, Юки все-таки заплакала.       — Знаю, до Алой зари тебе не дойти, но в столицу попасть ты точно сможешь. Я уверена, Тим очень обрадуется.       Юки вытирала слезы о мамино плечо. Паша уже давно ушел спать, и они одни стояли на траве. Ни звука ветра, ни пения птиц. Только они одни.       — Юки, смотри, вот и рассвет наступает.       Юки обернулась в сторону края. Красные от слез глаза ее улыбались навстречу луне, которая заходила за горизонт.       Плюс медленно двигался снизу вверх. Его уже было видно с этой стороны острова и вот-вот должен был взойти Минус. Дотронувшись до линии горизонта, Плюс начал ровной линией отрезаться от Островалии, словно его что-то закрывало. Тогда же он начал слегка менять цвет. С желтого, своего обычного цвета, тот начал перетекать в розовый. Затем, исчезнув почти до четверти, он превратился в алый. После алого, он тускнел фиолетовым, пока с другой стороны этой линии, линии горизонта, не начала проявляться новая луна.       Она была меньше Плюса, но проходила те же метаморфозы, только наоборот. Пока Плюс исчезал, фиолетовая луна только всходила. Затем, перекрасившись красным, та начала освещать деревья и дома вокруг. Когда Плюс полностью зашел за горизонт, Минус уже перетекал в розовый, немного слепя глаза двум девушкам, смотрящим на него. Когда Минус полностью вышел из-за линии горизонта, тот уже светил белым — натуральным для него цветом. Начиналось утро.       «Смена цвета лун, их начальный цвет, затем розовый, красный, фиолетовый и наоборот. Алая заря».              Юки поправляла все, что только могла. Ремни на транспортере, куртку, свои волосы. Юми дала ей маленькую флягу из специальной ткани и гибкого металла, чтобы та могла наполнять её водой из любого достаточно чистого источника воды. Девочка прицепила ее на один из ремней транспортера.       Юки еле-еле заснула сегодня ночью. При этом, вставши так рано (даже Плюс еще не взошел), она все еще чувствовала бодрость. Ожидая маму, Юки энергично бегала и прыгала снаружи дома: так она адаптировалась к ношению транспортера на спине. Хоть этот прибор и казался большим, но на деле он был достаточно легким — Юки сравнила бы это с пустым железным ведром. Тим ей писал, что внутри почти ничего нет: одни только провода в алюминиевой оболочке.       Юми не спешила выходить: она смотрела, как девочка после серии прыжков и кружков вокруг дома останавливалась и регулировала ремни, поддерживающие транспортер на спине.       «Играется, как малое дитя. Как же приятно видеть ее улыбку», — думала Юми.       Все-таки Юми вышла. Разобравшись с бардаком в комнате у Юки и сложив все вещи, вместе они пошли на запад.       — Мам, ты идешь, как черепаха! — Юки спешила быстрее-быстрее на станцию.       — Нам некуда спешить, Юки. Дай хоть насладиться тобой, пока ты еще на этом острове, — спокойно говорила Юми.       Вдалеке виднелась железная коробка почтовой станции. Трубы были размером с ниточку, а белые краецветы так вообще сливались с небесной чертой.       Встав на возвышение, Юми опустилась на колени и начала вертеть лицом Юки, словно та была куклой. Рассмотрев ее негодующее личико, Юми достала из своей сумки перо на ниточке.       — Но это же папин амулет! Точно, можно? — спросила Юки, пока Юми надевала на ее шею нитку с пером.       Большое синее перо, размером чуть ли не с ладонь, застыло в специальной прозрачной оболочке для защиты от внешнего мира. Жирная нитка, похожая скорее на ленту, теперь обвивала шею Юки. Юки не чувствовала неудобств, скорее даже тепло от того, что вещь, когда-то принадлежавшая ее отцу, теперь будет с ней.       — Когда-то Киро, твой отец, подарил мне его. Забавно, у нас была такая же сцена: мы прощались, обнимались, и он, встав на колени, вручил мне эту вещь.       «Это был последний раз, когда я его видела, — думала Юми. — Надеюсь, с тобой такого не случится. Я буду каждый день молиться лунам за тебя, Юки».       Юки медленно опустила большой переключатель. Рядом с ним, у блока на панели станции, загорелась лампочка. Теперь, на другом острове, на другой станции загорелась такая же лампочка. Теперь люди будут знать: рельсы уже заняты другим странником, и скоро к ним, на остров, попадет Юки Имура.       — Все взяла, точно? — спросила Юми.       — Да, — сказала Юки, демонстративно открывая свою сумочку. Внезапно она нащупала одну маленькую цилиндрическую коробочку. — Да, кстати.       Юки достала из сумки коробочку, которую еще вчера подарил ей Тим.       — Вот, держи. Надо же мне хоть что-то дать и тебе.       Юми взяла коробочку и открыла ее.       — Нет, Юки, оставь это себе, — с улыбкой сказала Юми, закрывая коробочку.       — Но почему? Тим сказал, они очень редкие. Твоим садом вся деревня хвастаться будет!       — Это ферроцвет, цветки памяти. Я думаю, им есть применение и получше, — Юми вложила коробку обратно в сумочку Юки. — Юки, возьми их с собой, и когда будешь проходить мимо могилы отца, посади их там же. Так луны будут знать, что мы помним о нем.       «Так вот, что значит: "цветок памяти"».       Юки застегнула сумку и решительно сказала:       — Хорошо. Я сделаю это.       Юки еще раз обняла свою маму. В это время наступал рассвет, и на востоке появлялся Плюс. Он раскрашивал трубы, а затем и станцию, и все вокруг. При этом во время восхода он оставался светло-желтым, как и всегда. Ведь Алая заря была только в одной стороне, на западе.       Девочка сняла со спины транспортер и вставила его в руку, закрепив ремнями. Зацепившись за рельсы специальным крюком, она повернула стрелку транспортера на запад и нажала на кнопку, которая подала ток на рельсы. Транспортер пришел в движение, а за ним и Юки. Она пробежала немного по краецветам, приготовившись держаться изо всех сил за ремни. Затем ее ноги потеряли контакт с поверхностью.       Удостоверившись, что движение идет нормально, Юки обернулась. Там, на ее острове, постепенно удалялся силуэт ее матери. Юки помахала ей свободной рукой, из-за чего, вместе с транспортером, она начала раскачиваться в стороны.       — Это будет долгим приключением, но я обязательно напишу тебе о нем, вот увидишь! — кричала Юки во все горло. — Прощай! Прощай!       Силуэт еще некоторое время махал ей рукой, пока не исчез вместе с островом за голубым небом, оставив Юки наедине со скрежетом труб. Теперь у нее была одна дорога — вперед, за трубами, на другой остров. На запад. К Алой заре.