***
Русоволосая, кажется, обезумела в данный момент после одного из сообщений. Она не чувствует ничего кроме страха сидя в дальнем кабинете, в потемках. Страх одолел так, что стоит двери одного из кабинета открыться, руки сжимают на себе ткань. Ей боязно, каждый шорох, громкий звук и каждый человек. Это налетело так быстро, что понять она толком не успела. Учитель физики закрывает помещение где был инвентарь и видит знакомую ученицу, которая была здесь одна. Она закашлялась и пыталась отдышаться. Её рука ухватилась за лавку. Послышался хрип, после чего он точно не может пройти мимо. — Госпожа Шефер, что случилось?, — Интересуется мужчина держа в руках ключи. — Ни-че-го, — она говорит это через рваные вздохи, попытки начать ровно дышать. — Я не знаю, открыт ли медпункт, но могу проверить, — он видит как девушка качает головой, её дыхание пришло в норму, так что она отказывает, не желая поднимать шум из-за мелочи. Седоволосый скрылся в кабинете, подготавливаться к уроку. Шефер опускает свои глаза на телефон, в котором всплыло лишь одно сообщение от Кет.***
Она несется на всех порах по коридору и выбегает к учительской, не смотря на просьбы остановится дежурных. Даже не замечает того, что дверь учительской открывается и от туда выходит учитель, который отвлекся и не заметил ничего. Ален стирает слезу и случайно врезается в учителя, сталкиваясь лбом с мужской грудью. Девушка чуть отлетела, упираясь коленями в плитку и тут же подняла голову, глядя на Роберта, который чуть испугался. Она тут же попыталась подняться сама, но ей протягивают руку. — Что случилось?, — Интересуется Грант, видя её испуг. Кто-то стоял в дверном проеме и видел, как она врезалась в учителя истории, да при чем не хило. — Куда же ты так летишь, — возмутился учитель географии, проходя мимо и в последний раз взглянув на них. Ален поднимается, глядя на Роберта буквально прося помощи своим взглядом. Тогда послышался резкий звонок на урок, что заставил всех засуетиться. Ученики бежали к кабинетам, учителя на свои уроки. У него не оставалось уроков на данный момент, но он знал какой кабинет сейчас свободен и кивает ей в сторону. Девушка складывает руки под грудью, трусясь от холода, который пробил. Софи было совсем не до нее, она была в очередной раз занята своим ухажером. А вот он готов пожертвовать временем на отдых ради нее. Они спустились на первый этаж к кабинетам языков и литературы, там, где был урок у класса, который он вел. Дети уже скрылись, от того они не смогут глупо болтаться про это. Открыв тяжелую, деревянную дверь кабинета зеленоватого оттенка Роберт приглашает её, качая головой. Шефер упирается ягодицами в белоснежную парту, тупя свой взор в стене. Он ждет, ждет минуту, вторую, третью. И когда девушка стирает слезу, мужчина не выдерживает. — Что произошло?, — Она снова молчит, видимо, опасаясь, — ты можешь мне довериться. К девушке подходят ближе, заставляя поднять глаза. Ален жмется под его холодным, интересующим взором и резко не выдерживает, когда его ладонь упирается в ту же поверхность. — Мне срочно нужно домой, — она кое-как сдерживает всхлипы, держась на волоске от всех эмоций, которые вот-вот выльются. Его пробили мурашки. Вероятно, что-то случилось в семье. И не дай бог случилось это с бабушкой. Он часто наблюдал за их отношениями. Внучка поможет то с садом, то с выпечкой — отдаст заказы, а может и вовсе потаскать тяжесть. Ален любила свою бабушку, хоть могла и сорваться, психовать и кричать, но она боится её потерять. И если уж на то пошло, он поможет ей во что бы то не стало. Тем более, он уже делал это. — Забери вещи из кабинета и спустись сюда, — настаивает Грант доставая из кармана телефон, — тот мужчина отвезет тебя туда, куда нужно. Скажи, что тебе плохо, я распишусь, — Ален лишь кивает головой, стирая тыльной стороной своей руки слёзы, — что бы там не случилось, ты можешь надеется на мою помощь. Она слабо улыбается ему, а он, он просто не знает слов, они словно пропали. Как попытаться её утешить и не перейти границу, а в добавок, он не знает что же там случилось и почему на нее нашло это. Она это самое хрупкое существо на этой планете, только тронь и распадется на щепки.***
Минуты шли ужасно долго. Шефер ходит по кухне, на которой ещё в субботу распивала алкоголь, а в воскресенье пила ароматный кофе. Стрелка на часах перешла к восьми вечера, от чего стало ещё боязно. А жив ли он? Он явно не цел, его телефон отключен сколько бы Ален не названивала. Кетрин сидит за столом и проверяет последнюю активность, названивает друзьям и видит как нервничает тётя, которую такой она никогда не видела. Темноволосая не думала, что они перешли черту друзей, они не могли хоть и очень хорошо общались. На столе стоит пара кружек с чаем, кофе. Никто не притронулся к напиткам. Ален закрывает дверь в комнату к младшей племяннице, удостоверяясь в том, что их никто не может услышать и постукивает ноготками по дверному проему. Кет резко зашевелилась, вскакивая на ноги. — Что?, — Племянница молчит и тогда Шефер не выдерживает, — что случилось? В дверь стучат, они это еле слышат, но сразу переглядываются. Русоволосая первая бежит в прихожую, понимая, кто мог это быть. Ей страшно, но она проворачивает замок под просьбы проверить кто там, ей плевать, будь то там смерть с косой. Она открывает дверь и видит на пороге Доминика. Его белоснежная рубашка была запачкана и приобретала в некой степени розоватый оттенок у воротника после погружения в воду. На его лице были ссадины, как и на руках, ноги держали его кое-как. Белокурые волосы были так же испачканы после того, что случилось. Он опирается на стену дома и своими глазами выдает всё. Ален замирает, её сердце почти остановилось. Кетрин застывает, упираясь лопатками в стену. Блондина покидали силы, кажется, парень вот-вот упадет замертво. — Боже, — русоволосая хватает его за руки, костяшки были разбиты и кровь запеклась на них. Ален помогает ему, давая возможность опереться и войти в дом, — боже, Доми, — парень смотрит на них уже не с тем блеском в глазах, ему ужасно больно от всех травм, — мне так жаль. Уголок разбитой губы чуть дернулся, даже сейчас он не хочет её напугать. Ему нужна помощь, и старшая девушка понимает это, от того уже придумывает что делать. Она прокручивает все замки в своём страхе, пока темноволосая кидается в родительскую спальню. Сколько бы друзей, знакомых, родные не было бы у Доминика доверял он исключительно только этим двум девушкам. Поэтому парень пошел не в отчий дом, не к парням, а именно к ним через всю боль. Ему не очень хотелось показываться в таком состоянии, но ему нужна помощь. Ален усадила парня на стул, помогая ему передвигаться. Ровным счетом она насчитала больше четырех травм. Она предполагала кто это мог сделать, из-за чего. Сегодня его пригласил следователь по делу покойного друга. И, вероятно, допрос был насыщенным, но никто не имел права так искалечить человека. — Я не хочу доставлять вам неудобства, я уй, — его резко перебила Ален, которая жутко волновалась. — Не смей так говорить! Ты чего?, — Русоволосая бегом подходит к кухонному гарнитуру и наливает стакан холодной воды. Блондин ужасно тяжело дышит, страшно представить какие там гематомы по всему телу. И ему нужна помощь, которую сами школьницы не смогут оказать, ему нужен врач. Нельзя, Доминику нельзя рассказывать кто это сделал. Соври ты про хулиганов их начнут искать, про отца тоже не вариант, а уж про то, что сбило машиной бред. Шефер протягивает другу воду. — Родители Кет уехали в горы, у них совпали выходные, да и не выгнали бы они тебя, — дверь на кухню закрылась, повернув голову она видит племянницу, которая держит в руках стопку вещей. — Ванная рядом с гостевой, — темноволосая протягивает ему одежду, — давай, а мы пока аптечку найдем. Он закрывает глаза и с благодарностью кивает подруге, которая беспокоилась сейчас не о белой мебели в доме, которую он может запачкать кровью. Да она придумает сотню отговорок про пятна, лишь бы он был жив. Ален же пододвинула к кухонному гарнитуру стул, из-за своего роста она не дотягивалась до туда. Нужно было найти где угодно несчастную аптечку. Ему нужно обработать костяшки и губу, а так же бровь. Её племянница застыла с телефоном в руках, набирая кому-то сообщение. Наверняка друзьям, которые волновались. Доминик был душой компании, он был прекрасным человеком который готов был на всё ради друзей. Доминик всегда поддерживал всех в ужасное время, он старался помогать тем, кто в этом нуждался. Когда Кет потеряла любимого человека, блондин был готов уже плясать с бубном чтобы увидеть её улыбку. Он долго мог беседовать с Ален на больную для нее тему. Именно ему она доверяла свои секреты, свою боль. Они никогда не видели его в таком состоянии. Ни разу на нем не было царапины, он всегда одет с иголочки, галантен к дамам какими бы они не были и общителен с парнями на самые разные темы. И хоть отец воспитывал его в рамках строгости, на нем никогда не было побоев. Кет отвлеклась от телефона глядя на то, как низкорослая тетя нашла аптечку и уже спускалась со стула на дрожащих ногах. — Ты думаешь одежда твоего отца придется ему в пору?, — Со смешком спросила Ален, ставя коробку на стол. — Я выбирала из самого маленького, — девушка собирает кружки со стола. — А твоя мать выбрала шкаф, я боюсь твоего отца, — честно признается Шефер, садясь на стул и подпирая кулачком висок. — Его? Да он собаку как ребенка няньчит, вон, хомячком травку рвет на заднем дворе по утрам, — Кетрин включает воду в раковине, — и честно, он боится пауков. Ты всё ещё его боишься? Они посмеиваются пока вода покрывает посуду в раковине. Нужно было навести хоть чуть порядка перед тем как обработать раны другу. И Ален всеми силами молилась и надеялась, что младшая сестра Кет не выйдет. Ей не хотелось чтобы девочка 12-ти лет видела этот ужас.***
И боже правый, Доминику что-то даже подошло. Футболка, конечно, висела, даже не смотря на то, что сам парень имел мышечную массу. Ален усадила его на стул и взглядом дала понять, что сама не хочет этого, но ему придется потерпеть. Так что взяв в руки ватный диск и смочив его перекисью, она подходит ближе. Вата с лекарством коснулась губы, и с первых секунд пошла реакция. Образовались пузырьки, которые были белыми и лопались. Он не шипит, терпит. И когда она переходит к брови, хватается за подлокотник стула. Ален поджимает губы, стараясь убрать кровь, которая запеклась и постоянно меняя ватный диск. Кетрин стоит рядом, убирая со стола испачканные диски и держит полотенце, в случае чего. Тётя ловко справляется, хотя та ужасно боялась крови, она боялась ранок даже на себе. Её ноги заметно трусятся, как и руки. Доминик это видит. За частую он лишь прикрывает глаза, силясь не оттолкнуть её. И хоть Доминик стоял под душем больше 20 минут, пытаясь справиться с ссадинами, убрать кровь, которую было не так просто оттереть сейчас она так и осталась на его лице. Особенно видно было на его носе, виден след от кровоподтека. Ему повезло, что нос был не сломан, а только разбит. Но Шефер всё равно проходится ватой, пытаясь стереть оставшийся след. Всё его тело болело, он чувствовал ломоту и пульсацию в местах, куда прилетало больше всего. Кетрин расстелила полотенце на столе, сбегала за вторым и сделала с ним так же. Тогда Ален смогла обработать его костяшки. Рука лежала на махровой ткани когда перекись лилась на раны, шипела. И только тогда он шипит и поддергивает ногой. Она бледнеет, стоя с баночкой перекиси, ожидая и думая куда добавить. Но, отставив антибактериальное средство в сторону, находит в аптечке ещё не распечатанные бинты и мазь, которую можно было нанести. И она старается делать это аккуратно, хотя ему и без этого больно. Белая, слегла увлажняющая мазь была на его костяшках когда бинт лег поверх. Естественно бинт прилипнет, но так кожа быстрее начнет заживать. Ален как можно сильнее затягивает концы бинта на правой, а потом и на левой руке.***
Девушка сидит на холодной террасе. Везде темень, слышно лишь скрип букашек и где-то сову, которая вышла на охоту. Холодная лавка, спертый воздух. Она плачет, понимая как ужасно поступили с другом. Она видела как ему больно даже встать. Синяки он не хотел показывать, его рука остановила русоволосую. Парень позвонил отцу с телефона Кет, чтобы сообщить, что останется на ночь у друзей, а телефон просто сел. Это впервые, когда он соврал родному человеку. И вместо того, чтобы лечь спать, как предложила ему темноволосая и побежала готовить гостевую, он выходит на воздух к Ален. Шефер всхлипывает, стирает соленую слезу и на нее снова накатывает. Доминик подходит ближе, глядя на нее. — Всё, тише, тише, тише, — парень лишь успокаивает подругу, которая была напугана. — Что ты сделал им? Почему они тебя так?, — Девушка ухватилась за его запястье и почувствовала как он зашипел. — Им нужно повесить это на кого-то, и сделают они это любым способом, — блондин сам касается руки подруги, успокаивая и чувствует как всё её тело дрожит. — Но, ведь не на тебя?, — Шефер вскакивает на ноги и смотрит на него с опасением. Блондин молчит. Он не хочет ей говорить, но ему пришлось. Они бы просто убили его. А семье как-то нужно рассказать правду. — Нет, нет!, — Ален касается перила, понимая всё. — Следующей на допросе должна была быть ты, — признается он ей, — я не мог допустить этого. — Они бы не тронули меня, — Шефер не знает куда деть себя. — Теперь уже неважно, — блондин морщится, но встает через силу. Она стерла слезу, не зная что делать и как попытаться оправдать этого человека. Ему нельзя в тюрьму. Доминик прекрасный человек, он безобиден, и никогда, никогда бы не посмел убить человека. Там ему не место, там он долго не протянет. Ален начинает не просто плакать, а рыдать, ощущая как больно внутри. Парень подходит ближе, и смотрит на нее своими голубыми глазами, капилляры полопались. — Можно тебя обнять?, — Спрашивает он, видя как ей больно. Шефер качает головой и он заключает её в теплые, родные объятия. Он успокаивал её на этом месте как-то раз. Она такая хрупкая под его руками, так дрожит и так ему доверяет. Он никогда не думал об Ален как о человеке, с которым свяжет жизнь, он никогда не позволял себе лишнего. — Ты для меня сестра, и я не мог этого допустить, Ален, — парень поглаживает её по волосам, её всхлипы стали всё меньше и меньше. — Ты не убийца, это глупость!, — Она чуть отстраняется, поднимая на него свои мокрые глаза. — Естественно, — он стирает своими пальцами её слезы, — но я уеду служить. Мне дали выбор. — Кто тебя бил, Доми?, — Ален с замиранием сердца понимает, что это может быт знакомый человек, который недавно провалился. Он молчит, не желая говорить это, но Шефер всё понимает. Они продолжили так стоять ровно до того, как такси для Ален не приехало. Ей нужно было вернуться домой и пойти завтра в школу любой ценой. Доминик самое безобидное существо на планете земля, и она никогда не смирится с этим клеймом убийцы на его совести.***
Сонная девушка закрывает за собой вход во дворик и видит учителя истории, который ждет её. Грант видит её красные глаза, которые щурились из-за дневного света. Она выглядит усталой и опечаленной. От того он сам начинает переживать. Девушка походит к нему и здоровается. — У бабушки всё хорошо?, — интересуется мужчина, снова забирая её сумку. — Да, — он был рад слышать этот ответ, потому что думал, что случилось что-то с ней. Камень упал с души. — Ты плохо спала, да?, — Кажется за сегодня слишком много вопросов для нее, но он не может успокоить своё любопытство. — Я не спала, — она потирает глаза, ощущая как слезный мешок чешется, — не смогла. Роберт видел свет в её окне когда вставал выпить воды в три часа. Она не спала, сидела на подоконнике упираясь макушкой в косяк и обнимая себя руками за колени. Это был ангел во плоти. Без лишних масок, которые приходилось натягивать в обществе. — Осталась бы дома, — кстати, ещё не поздно вернутся. — Нет, сегодня две контрольных, мне нельзя пропускать, — девушка чувствует себя неловко от того что он несет сумку за неё, — и спасибо вам за помощь. — Ты можешь не благодарить, я делал это от чистого сердца, — они заворачивают за угол, кажется, за всё время выучили каждую кочку в этом районе. Роберту было приятно знать, что он помог ей в сложной ситуации. Он помогал ей не в первый и последний раз, но он всегда будет делать это от чистого сердца. Он всегда протянет ей руку помощи.