∞∞∞
Р: Как ты себя чувствуешь? Ален приятно удивляется, видя всплывающие сообщение от знакомого человека. Изначально, она и не поняла кто ей мог написать, но увидев знакомую фамилию сразу прочла его. А: Я прошла 9 кругов ада... Он посмеялся внутри себя, откидываясь на кресле держа в руках кружку с ароматным напитком. Р: В следующий раз будешь думать головой. А: Если водитель проболтается кому-то и пойдут слухи, пеняйте на себя. Его смешит, как такое маленькое существо может угрожать ему? Когда она злиться всегда хмурится, морщится. Но Грант просто не видел её настоящего гнева и не знал что скрывается за её милой улыбкой. Р: Он немой... А: Но читает по губам, а значит, жестами может растрепать. Р: Не унижайся на столь, хотя, ниже уже некуда... А: Эй! Р: Приятных сновидений)∞∞∞
Теплое утро нежно разбудило большинство города и дарило надежду на хороший день. Громкое пение птиц и гул пчелок у цветущих деревьев. Все медленно просыпались, нежась в постелях и чувствуя уют, тепло. Зимой же, вставать сложнее, зная, что на улице холодно, а вот весной, весной каждый становится чуточку продуктивней. Роберт глянул на время, оставалась минута до того, как Ален выйдет и они начнут свой путь до школы. Так что поставив стакан в посудомойку он забирает сумку с бумагами и двигается на выход, прихватывая ключи в прихожей дабы запереть дом и отправить ключи в карман пиджака. Но стоило ему выйти за пределы участка он не видит соседку, которая была бы готова пойти в школу. Шефер ещё сидит на своём привычном месте в своей пижаме и увидев его улыбается, поднимая кружку как в знак приветствия. Вскинув бровями он переходит дорогу к её дому. — А я сегодня не иду, — крикнула девушка, делая глоток напитка и улыбаясь как никогда. Грант выдыхает со спокойствием, понимая, что так и впрямь для нее было лучше после вчерашнего дня. — Тогда, приятного, — он улыбается ей и кивает, желая уже двинуться в путь. — Удачного дня, — русоволосая смотрит ему в спину, пока он вовсе не скрылся в дали. На телефон приходит новое сообщение, от чего Шефер чуть не уронила кружку. Кто-то снова напомнил о себе, желая пригласить девушку на прогулку, в которой она ему не отказала, но и не дала согласия...***
Русоволосая вжалась в сиденье авто, считая секунды пока машина заглохнет. Довольный опер усмехается, видя как много людей пришло прогуляться в парк уже под вечер. Закат постепенно одолевал улочки, шумный парк, каждую частичку города. Пахло цветущей вишней. Кто-то гулял с детьми, держась целой семьей, а кто-то влюбленно шагал по дорожкам, брызгаясь в фонтанах и смеясь, где-то прошла пожилая пара. Ален смотрит на свою руку, подмечая, как они дрожали. Она боится его, боится быть один на один с ним, но он столь настойчив, что готов сигналить до того, пока она не выйдет. От того Шефер сглатывает комок, они не знают чего ждут, но она явно должна это сказать для своей безопасности. — Выложи служебное оружие, — Ален поджимает губы, поднимая голову. Ник понимает её, всё же, можно было ждать чего угодно. У нее есть причина не доверять, у неё много причин, её предупреждали и просили даже не говорить, но здесь она не могла устоять. Тогда он кладет служебное оружие на панель авто, почти перед ней принципиально. — И телефон, — девушка знает каждую мелочь, которая могла обернуться для нее концом. А вот теперь опер посмеивается, смотрит на её лицо, ожидая услышать, что это шутка, ужасная шутка. Но она молчит, смотря то на свои руки, то на лобовое стекло. Ник кладёт мобильный туда же. — Второй тоже, — ей не смешно, в отличие от хорошего "друга," у нее плохое предчувствие. Ник уже злиться, но отправляет и второй мобильный к куче вещей. Он никогда не говорил про второй, он никогда не мелькал в его руках. — Выверни карманы, — это стало последней каплей. — Ален..., — тяжело выдыхает парень, но выгребает из карманов ключи, мелкие конфеты и бумажник. — Прости, — теперь Шефер поворачивает голову и вскидывает бровями, как в знак того, что сам заслужил, предав её доверие. Парень отправляет в карман бумажник и спешит выйти из машины, чтобы открыть ей дверь и подать руку. За своей спешкой Ник не замечает её новое платье. Бежевый цвет идеально смотрелся с её волосами. А тем более, ткань в рубчик идеально облегает её силуэт, подчеркивая всё что нужно. Поверх накинута короткая рубашка, которую завязали этим скрыв тонкие бретели. Ален прихватила маленькую сумочку, он мог попросить вывернуть всё её. Опер не делает этого, проявляя чуточку доверия и тактичности. От того он протягивает ей руку и помогает выйти из машины. Она сразу спешит поправить платье и заправить прядки за ушки. К его сожалению, их руки продержались касаясь друг друга совершенно не долго, но так было лучше. Они молчат, тишина режет. И шагая по парку они наблюдают картину как отец щекочет счастливую дочь, кружит её и слышит смех девочки. Ален тупит взор, не желая смотреть на то, что отобрали у нее, то, что должно быть у нее и то что она хотела. Ник лишь касается её холодной ручки и поглаживает костяшки, понимающе кивает. — Как Кетрин?, — Спрашивает опер, зная историю, которая была связана от части с ней, — всё-таки два месяца прошло. — Она держится, но её до сих пор таскают по следователям, — она чуть приблизилась к нему, понимая, что он не хочет поднимать тему про её отца, а значит, стоило выдохнуть. — Могу поговорить, отстанут, — предлагает он свою помощь. — Не стоит, пойдут слухи, — Шефер крепче хватает его за руку, боясь, что он будет настойчив. Но Ник ей улыбаются и шагая по парку они обсуждают моменты связанные с этим местом, с кафе, которое напоминало про детство. Там они часто перекусывали с семьей и там были безумно вкусные молочные коктейли. Увидев фургончик с мороженным парень сразу же тянет её к нему, не спрашивая даже будет ли она. Достав купюру он смотрит на разнообразие, но он знает, что Ален обожает пломбир, она ненавидит шоколадное мороженое, не любит горький шоколад, а уж тем более не любит вафли кроме рожка в мороженном. — Два пломбира, пожалуйста, — парень протягивает купюру. Русоволосая чувствует стыд, она почти не принимает ничего от друзей, знакомых, иногда даже близких. Она привыкла сама платить за себя и никогда не быть в долгу. Но он протягивает ей этот рожок, не желая даже слышать отговорок и подталкивает её к аллее, дабы прогуляться почти без окружающих людей. — А как у тебя вообще дела?, — Он приобнял её, чувствуя как девичье тело расслабилось под руками. — Мммм, прекрасно, — Шефер пытается управиться с мороженным, которое хотело убежать от нее из-за жары, — сегодня вот дома осталась. — Прогуливаем, госпожа Шефер?, — Вскидывает бровями он, строя удивление. Девушка толкает его под ребра, пачкая губы в пломбире и сама посмеиваясь. — Просто, нужно было отдохнуть, — она от чего-то забывается, зная, что при нем нет оружия, телефона, с помощью которого он бы смог записать их разговоры, — а как твои? — Ты бы знала как меня стали таскать, кажется, я не сплю вторые сутки, — честно признается Ник, чувствуя ломоту в костях и прекрасное тело под одной из рук. Они шли на встречу закату, смеясь, делясь какими-то не значительными мелочами. Она очень-очень боится сболтнуть ему лишнее. Ужасно. После той ситуации когда этот человек удерживал её в комнате, отвлекая пока отец Ален остался чуть ли не в одной клетке на растерзание голодным львам она должна его ненавидеть. Ник не слышал просьб, крика, мольбы и попыток выбраться. В слезах эта девушка колотила его грудь. Но его просили не выпускать её, а если это произойдет, то пострадает он сам. Первым делом она и не поняла что всё-таки происходит в стенах того здания, а когда осознание пробило — было ужасно поздно, слишком. И после, она не хотела с ним говорить, видеть его, слышать и не терпела его имени. А ему, ему было стыдно за это. Его разрывало на молекулы. Он первый, кто как-то смог разговорить её, и то, с помощью долгих прогулок, попыток влиться в доверие и долгих извинений. Сейчас между ним стоял выбор. Каждый исход был ужасен. Девушка смеется, чувствуя как его рука сжимается на талии сильнее. Они останавливаются у тихого местечка, наслаждаясь как пыль поднимается с асфальта и в солнечных лучах летает словно лепестки цветов. — Ты напоминаешь мне его, — выдает Ник, глядя прямиком в её глаза. Девушку словно током ударило, она сразу засуетилась и уже накрыла его ладонью своей, желая скинуть. — Тише, тише, — он перехватывает её за руки, желая удержать и не оставить попытку убежать, — всё, успокойся. — Да когда вы уже отстанете от него..., — на нее наворачиваются слёзы, она не может признать этого до сих пор, — когда вы дадите ему покой? Когда? М?, — Шефер резко повышает тон, а он, он лишь дергает её тело ближе к себе, желая успокоить начинавшуюся бурю внутри. Опер дергает её за запястья, взбалтывая, делая явно больно и пытаясь заставить замолчать. И она впрямь молчит, застывая и затаив дыхание. — Ален...солдат выстрелит в ребенка, потому что он солдат, — у нее из груди вырывается смешок. Наклонив голову в одну из сторон она вскидывает бровями, понимая, к чему было это сравнение. — А ты, ты готов выстрелить в меня?, — Её сердце бешено бьется, пока его замирает. Ник двуличен, ему чертовски опасно доверять. И каждый раз когда она говорит, то ходит чуть ли не лезвию, опасаясь пораниться и запачкаться кровью. Вот только, чей же кровью? — У меня нет выбора, — единственное, что произносит опер и положительно качает головой, как ответ на её вопрос. С её глаз снова потекла одинокая слеза. Зачем ему тогда налаживать отношения? Чтобы вонзить нож в спину? Сколько бы мерзких людей Ален не встречала, самым мерзким был и будет Ник Пунто. Девушка выдергивает свои запястья, противясь и не обращая внимание на то, что больно. Пуля уже летела в её спину.***
Шефер слышит весьма знакомую музыку, зная музыкальный вкус своей племянницы, эти песни будут всегда в её сердце. За окном темень и никого на кухне, не считая её и темноволосой девушки, которая листала ленту, ища что-то дрожащими руками. На столе стояло по бутылке фруктового пива, какие-то закуски. Ален делает глоток напитка, чувствуя некую горечь, которая была сейчас чертовски приятной. Она мечтала давно с ней просто посидеть так на кухне, под алкоголь обсудить последние новости и наконец-то разобраться что случилось в ту январскую ночь, что унесла жизнь человека. — Так кто тебе всё-таки сказал?, — Спрашивает Шефер, глядя на дочь сестры хмурым взглядом. — Лиам, он подозвал меня между уроками и спросил общались ли мы, — Кетрин тупит взор в столе, прокручивая колечко, которое сняла вот-вот с руки, — он говорил это в прошедшем, вот тогда я и почувствовала, что всё-таки что-то не так. — А что родители? Что вообще произошло, не могло же просто так?, — Русоволосая делает глоток, ощущая отдаленный привкус ананаса. — Когда отец нашел его утром, то они попытались его отогреть, но было уже очень поздно, — Кет так и тупит в стол, ощущая безумную боль в сердце, которая пульсировала, — его мать отстегнула не хилые деньги, чтобы кого-то посадили. — Чего?, — Ален чертыхается, чуть ли не роняя бутылку из своих рук. Тогда темноволосая резко хватается за телефон и ищет что-то вновь, где-то эта запись была недавно. Она переслушивала это много раз, пытаясь понять в чем виноваты те, кто даже дел не имели в тот вечер с несчастным парнишкой. — Ко мне попало это на днях, — Кетрин включает аудио, кладя телефон на середину стола и откидывается в стуле. Шефер внимательна, чертовски, как никогда и вслушивается в каждое слово женщины. Кажется, за своим горем она обезумела, раз готова сломать жизнь не виновному человеку. Её сын умер от остановки сердца ещё ночью, после того, как днем поскользнулся на льду. И как бы не хотелось верить в это, его больше нет. Многие видели тело, а следователи фото, заключение экспертизы, которую вскоре могут подделать ради одного — посадить одного из друзей. Раз Доминика уже стали вызывать на допросы, следом отправиться как Лиам, так и Итан. Девушка с ужасом поднимает глаза на дочь старшей сестры и её пробивают мурашки от страха. Чего? Неужели женщина готова зайти столь далеко? Она посадит ребенка другой матери, сломает ему жизнь, а он будет даже не виновен. Кетрин смаргивает слезу и выключает запись под самую концовку, придвигая телефон к себе ближе. — Кет, ответь мне на вопрос, — у Ален сложилась ужасная картинка в голове, убийственная словно пуля, которую пустили в самое сердечко, — откуда у тебя эта запись? Девушка не долго думает и отвечает всё так, как и было. — Пунто прислал на днях, — она буквально видит как глаза тёти лезут на лоб, иначе это не описать. У Шефер земля уходит из под ног, он хватается за стол рукой в попытке нащупать своё сознание. — Кет, ты ведь ничего ему не говорила про дедушку?..., — Сердце билось так, что это ощущалось даже в ушах. Темноволосая поднимает свою голову и отрицательно качает головой, понимая, что не просто так опер стал добр к ней, не просто так стал интересоваться как дела и приглашать прогуляться. А если бы он сумел заставить её рассказать? Что бы они делали сейчас? От этого мурашки бегут даже у нее, это были ужасные выходные.***
Ален не сказала куда пропала на выходные, но Роберт каждое утро проводил с чашкой кофе на улице, ожидая увидеть девушку. Её так и не было, а значит, нужно было ждать вторник, раз в понедельник у них объявлен не рабочий день. От того он постоянно замечает всплывающие сообщение утром понедельника. Это было прекрасное фото вафлей с шариком мороженного и малиной, о да, она та ещё любительница сладкого.∞∞∞
Р: Так вот чем приятно пахло спозаранку.... А: По вам видно, что вы не в духе сегодня. Грант сразу поднимает голову, на её законном месте лишь спит кошка. В саду Ален не сидит. Только лишь посмотрев на второй этаж, он видит сидящую на подоконнике девушку. С её белоснежного плечика сползла пижама, обнажая вид на прелестную ключицу. Волосы были высоко собранными. Р: С чего ты решила? А: Вы улыбаетесь утром, а тут, нет и намека на улыбку. Р: Тебе просто кажется :) А: Боюсь, бабушка начала печь маффины, прошу, не утоните в слюне) Роберт посмеивается, поднимая на нее глаза снова и видя как она улыбается, чувствует силы для нового дня. Р: Вы сведете меня с ума...∞∞∞
И вот, Грант снова сидит на крыльце держа в руках свой блокнот и дополняя зарисовку новыми линиями, прорисовывая каждую мельчайшую деталь в её образе. Соседку он больше не видел, ровным моментом до того, как к дому подъехала машина, от чего-то знакомая, кажется, он где-то её видел. Ален сидела на постели и пересматривала любимый отрывок фильма, как кто-то засигналил под окном и она вспылила. Захлопнула ноутбук и запахнула свою пижаму, в которой проходила целый день. Она знала, что так делал лишь единый человек и двинулась на выход видя кучу сообщений от него. В этот раз Ален не берет то, чем бы смогла оборониться. Она четко знала чего хотела: послать и хлопнуть дверью. От того натянув белые кроссовки которые были у нее любимыми в гардеробе русоволосая закрывает входную дверь, а после и вход во двор. Сосед через дорогу точно видел это. Шефер ещё раз подумала, прежде чем снова открыть дверь и сесть в салон машины. Парень снов ей улыбается и прекрасно видит, что та не в настроении говорить, слушать, знать. Ален сидит здесь через силу, снова. Тогда, он пытается её разговорить, интересуясь самым типичным. Но ей не хочется слышать этот голос. И когда в попытке хоть как-то разбавить напряжение Ник касается её руки, стараясь быть аккуратным, она не терпит это и сразу отдергивает руку, не желая это терпеть. Тогда, парень чуть сполз с сиденья в сторону и рукой пошарился по заднему сидению, ища то, что было ой как нужно. — Мир?, — Он открывает белую коробочку из пандоры, показывая ей браслет, который привлек бы внимание любой другой и заставил радоваться и вешаться на шею этому отбросу. Серебро поблескивало из-за лучей заката, которые попадали в машину. Висели как и бусины мятного оттенка, так и пару шарниров. Он странно взглянула на него и поджала губы. Её ручки снова касаются, застегивая изделие на запястье и опер снова тянется на заднее сидение, нащупывая что-то опять. И уж теперь перед ней букет из бордовых роз, которые ей протягивают, желая помириться и загладить все раны, но он поставил ей новую. Ален укололась острейшим шипом, на что просто прикрыла глаза. Пунто склоняется к ней ближе, желая оставить поцелуй не на макушке, не на лбу, а там, куда и не стоило даже мечтать. Девушка не выдерживает, отталкивая его ещё до того, как их губы соприкоснулись. — Да что не так?, — Выскипел парень, который почувствовал унижение, — я бегаю за тобой как собачка, я кручусь как могу, делаю всё твою мать!, — Ник уже перешёл на крик, — ты словно избалованная девчонка, которой всё мало! Русоволосая лишь усмехается, и склонив голову в одну из сторон жалостно на него смотрит, улыбаясь и хлопая ресницами словно ни в чем не бывало. Руки перевернули букет другой стороной, лепестками к себе. Пунто не заметил это за своим возмущением. Ален просто бьет, бьет его по лицу, по рукам, по шее стеблями с острыми шипами. На что парень затыкается и пытается отмахнуться, но в ней столько ярости, что от этого он сейчас вот-вот заплачет. Она улыбается, всё так же невинно, пока руки растрепали несчастные цветы. Лепестки осыпались на сидение. У него на кадыке выступила яркая ранка, как и на руках, лицо же обошлось парой царапин. Открыв дверь, Шефер под проклятия этого недоумка встает, скидывая браслет и швыряя всё так же в него, как позже и стебли от цветов. Ален усмехается, отряхивая от себя лепестки. — Да пошел ты, — девушка хлопает дверью, глядя как он обезумев смотрит на нее, буквально желая удушить. Русоволосая скрылась, мигом, заставляя соседа снова поднять голову.***
Счастливая девушка зашла на кухню, поправляя пижаму и почти смеясь от переполняющей радости. Аромат свежей выпечки переполнял кухню и заставляя согрешить, взять лишний маффин или ещё что. Женщина за кухонным гарнитуром всё ещё суетится, доставая партию маффинов и брауни в стаканчиках. Она достает коробку для десертов и оборачивается, глядя на внучку, к которой приезжал знакомый обеим человек. — Что ему было нужно?, — Спрашивает пожилого возраста женщина и поворачивается к коробке снова. Взяв прихватки десерты достали из формы, держа за края специальных стаканчиков и кладя на шоколадный десерт ещё дольку белого шоколада, дабы он подплавился. — Ничего особенного, — Ален наблюдает как бабушка отправляет десерты в специальную коробку. Обычно, в таких она возила десерты для продажи на ярмарках или отдавала в таких заказы. Закрывая коробку с ещё горячими, ароматными выпеченными изделиями она перевязывает её лентой. — Отнесешь соседу через дорогу?, — Спрашивает Маргарет. Пару ударов сердца. Глаза русоволосой буквально загорелись счастьем, и она не чувствуя ничего больше качает головой, ощущая как трясутся даже колени. — Не будем нарушать традицию со знакомством, — женщина с собранными в пучок волосами берет в руки пустую карточку, дабы оставить записку, — напиши, у тебя почерк лучше, да и приятнее. Ален выводит каждую буковку, каждый символ и с радостью оставляет записку под лентой. Бежит в свою комнату дабы расправить локоны и не может удержаться перед своими любимыми духами.***
Девушка открыла вход в свой двор и тут же его закрыла, переходя дорогу считай что по темноте, потому что зажглись фонари. Она сразу привлекла внимание Роберта, который сидел за зарисовкой до сих пор, но он прекрасно видел того парня и понял где видел эту машину. Русоволосая касается его заборчика, поднимая глаза и держа второй рукой десерты, которые до сих пор горячи. Он улыбнулся ей, по-доброму, так приятно. — Там открыто, — намекает он ей, откладывая блокнот и чувствуя что-то не то, — можешь пройти. Шефер и делает это, проходя во двор его дома и сразу улавливает мотыльков у лампы во дворе, прямиком на крыльце. Вечерний воздух чертовски приятно пах. Девушка ему мило улыбается и хлопая ресницами подходит ближе в этой своей пижаме. Мужчина складывает руки под грудью, ожидая чего-то. Ален ступает на крыльцо и видит столик, на котором ещё стоял горячий кофе, от того из кружки исходит пар. Протянув ему коробочку она ожидает, пока её примут, что он это и делает. А так же, Роберт замечает на её руке царапину, которая была весьма красной. Яркий, приятный аромат сразу же улавливается его обонянием. — Кажется, сегодня вам очень понравился этот аромат, — она улыбается. Мужчина с очками на носу смотрит на нее и улыбается, а после дергает за ленточку. Видя записку написанную от её руки, становится тепло, а ещё теплее когда из-под открытой крышки повеяло выпечкой. Три маффина и три брауни выглядели прекрасно и аппетитно. Тогда, Грант встает и открыв дверь в дом уходит, что спугнуло девушку. Она было подумала, что ему что-то не понравилось и хотела уйти, но он вовремя выходит, держа в руках кружку с горячим, ароматным напитком и протягивая её кружку бежевого цвета с высеченной гравировкой золотистого оттенка, ёжик, что ей безумно понравилось. — Мы всегда знакомимся с новыми соседями именно так, — начинает Ален, присаживаясь на перила и делая глоток кофе. Роберт протягивает ей брауни и ложку к нему, намекая. — Держи-ка, — он видит как она поджимает губы, боясь соблазниться этим и качает головой, отрицая, но её выдают глаза, — держи, ну поглядите вы на нее!, — Шутя ругается он, а она заливается смехом, но всё же, принимает десерт. По мимо брауни ей протянули и плед, который она накинула на плечи и так продолжила сидеть на достаточно широких перилах, болтая с ним и смеясь с шуток и гордо задирая нос, как то и было. Ален забывается, забывает кошмар, который ей подарили. Сейчас ей пустили пулю в самое сердце, и эта пуля не убила её.