***
Сегодня он идет необычайно быстро, от того у него оставалось время. Свернув в кофейню Роберт расслабленно выдыхает. Его взор улавливает русоволосую девушку у кассы в этом черном платье и лоферах, которая держит в руках купюру, а сумка стояла. Улыбнувшись, он подходит ближе, прекрасно понимая кто это. — Минералку, стакан, — она протягивает купюру и разворачивается, ожидая. Перед ней возник знакомый мужчина, который улыбнулся. Он видит на её лице солнцезащитные очки, но прекрасно понимает зачем они ей. — Похоже, у кого-то сегодня особое доброе утро, — Грант подходит ближе. Она забирает свой заказ и тогда ему кивают, намекая, что можно сделать заказ, — кофе с собой, два. Парень отвлекся, занимая место у машины и оставляя их. Роберт не может совладать и тянется к её очкам. — А ну-ка, — солнцезащитные очки были подняты на макушку. Ему открылся вид на красные глаза с особо выраженными мешками под глазами, — ну-у, может не всё так плохо, — его язык заплетается. — Боже, не врите, — он морщится, ощущая как трещит голова с каждым словом. Её дрожащая рука держит стакан с минеральной водой. А он смотрит прямиком на то, как дрожит вода в стаканчике. Усмехнувшись, она молится быстрее пережить этот день. Встала она только лишь из-за того, что её разбудили. Иначе бы, она не встала с постели, даже не смогла бы открыть глаза в 6 утра. Внутри было безумно плохо, кажется ещё чуть-чуть и её вывернет. От того её руки кое-как поднимают стакан и она делает глоток холодной минеральной воды. — Зато, ты знатно повеселилась вчера..., — он старается утешить её страдания. Ему намекают, что кофе готово и он протягивает купюру, забирая два ароматных стакана. Ален залпом допивает свою минералку и кое-как удерживается, её почти вывернуло. Грант протягивает ей стакан с напитком, а сам забирает её сумку, ощущая тяжесть. Она не может противиться, потому что желудок боролся с последствиями вчерашнего отдыха. Выйдя на тихую улочку, они следует к учебному заведению. На её глазах солнцезащитные очки. Мужчина видит, как платье чуть сползло, открывая бретель белья и синяк, который был ужасно ярким. И Роберт подтягивает ткань, видя, что она не в состоянии. — Я не знаю как вчера дошла до своей комнаты, — честно признается Шефер, прикрывая глаза, — и кажется, я падала..., — тогда она открывает глаза и видит как брови учителя чуть взлетели. — Ну ведь дошла, остальное не важно, — мужчина делает глоток кофе, крепче сжимая её сумку, да в добавок и свою. — Ага, а ощущение, что я пару раз навернулась с лестницы, — свободной рукой она касается шеи, ощущая невероятную боль. — Всё может быть, — он ей улыбается, видя, как девушка через силу пытается сделать глоток кофе для спасения, — могло быть и хуже. Шефер не может думать сегодня. Она пытается пережить эти минуты и отправиться домой. Сегодня у них был урок истории в расписании, но на днях учительница вышла, а значит вернется к её классу. У Роберта было мало уроков, в основном, работа с документами и его класс. — Пей, должно отпустить, — Грант намекает ей на напиток да и сам делает пару глотков своего. Весь путь до школы он наблюдал за ней, тормошил и старался разболтать. Но у нее так и болела голова, а глаза так и хотели сомкнуться. По её коже бежали мурашки, каждая частичка тела болела и всё ломило. Ощущение, что она уснет на ногах, или же на уроке, пока учитель начнет разбираться с людьми на задних партах. А стоило им подойти к школьному участку, то девушка требовательно забирает свою сумку, уже чувствуя как будет тяжело пережить сегодняшний день. Роберт улыбается, вспоминая свои школьные годы, но от чего-то в глубине души боязно за нее, а вдруг что? Что тогда? Что ей делать, ведь сказать о таком и нельзя, по факту? — Если тебе станет хуже, то найди меня, — предупреждает он. Она ему слегка улыбнулась, но от этого стало по-особенному тепло и уютно, словно они были в саду её дома, как тогда.***
Девушка со стоном поднимает голову, которая вовсе не проходила. Все заранее собрались и уже выскочили из кабинета дабы пойти перекусить, даже та же Софи упорхнула, оставив её один на один с учителем. Сейчас мужчина в синеватой рубашке стоит у доски, стирая формулу радиоактивного распада. Русоволосая закрыла тетрадь в которой делала запись, параллельно засыпая под басистый голос мужчины. Он разворачивается к ней и вскидывает бровями, видя, что девушка кажется не выспалась, от того была так устала сегодня и так мрачна. — Так, тема понятна?, — Спрашивает он у задержавшейся ученицы, хотя, единственное что поняла она за этот урок — нужно попытаться дожить до конца учебного дня. — Да, — хрипло произносит девушка, качая головой и ощущая как кости в ногах пробило болью. Ален поворачивается, поправляя локоны и уже держит в руке свою сумочку, желая покинуть кабинет, но мужчина проявляет к ней внимание. Учитель опирается об свой стол и складывает руки, глядя на нее, подмечая столь прекрасные локоны. — Госпожа Шефер, — произносит он, щурясь глядя прямиком ей в спину. — Ммм?, — Русоволосая оборачивается к нему, боясь следующего высказывания. — Вы сменили причёску?, — Намекает учитель физики на её волосы, которые раскинулись по спине и были столь прекрасны в солнечно свете. — Да, — четко раздалось в помещении и её ручка потянулась к прядкам ещё раз, это приятно удивило. — Вам идёт, — учитель склоняет голову и положительно качает головой, понимая, что так она выглядела похожей на солнышко. Она ему легонько улыбается, но не может собраться на что-то более. Выйдя из кабинета она тут же идет в другой корпус. Между уроками здесь всегда было кучу людей, которых сейчас девушка не выдержала бы. От того она идет в более светло крыло, в котором было не столь много людей. Стояли столики, за которыми кто-то делал домашнее задание, а кто-то отдыхал на мягких лавках, другие же следили за игрой в настольный теннис. Ален счастлива найти себе место здесь, где её потревожит только Софи, которой явно сейчас не до нее, а значит будет легче. Прикрыв глаза, Шефер старается не слышать детей, которые бы своим шумом разбивали этот покой уединения, но нет, ей кто-то посмел помешать. Она открывает глаза и морщится, чувствуя боль. Но перед ней стоял хороший знакомый, который утром купил ей кофе. — Как ты?, — Интересуется Роберт, хотя, по её лицу было всё написано. — Я сейчас отдам богу душу, — шепчет она, прикрывая глаза снова. Как бы она не верила в бога, как бы не разочаровалась в его помощи, сейчас она готова просить прощение за свой гнусный язык. Всё что угодно, лишь бы стало лучше. — В следующий раз будешь думать прежде чем смешивать алкоголь, — Грант гнусно смотрит на нее, даже хмурясь и злясь на то, что она так глупо поступила. — Вы пришли поинтересоваться или читать мне нотации?, — Она повышает тон, не жаля слушать нравоучения, ей тошно от них. — Действительно, зачем мне это, — мужчина вскидывает бровями и развернувшись, уходит, хлопая дверью в учительскую с ужасной силы.***
Сидя на третьем уроке Ален чувствует как голова кружится и символы, которые она набирала на клавиатуре ноутбука плывут перед глазами. Она откидывается на стуле, протирает глаза и пытается совладать с собой. Их делили на группы, а значит можно было отдохнуть от Софи, которая сейчас может и заметила бы её состояние. Но попроситься выйти она не пока не осмеливается, ещё пытаясь собраться. А вот когда вытянутая рука перед ней двоится, Шефер осмеливается просить выйти у своей учительницы. Та только понимающе кивнула и Ален кое-как поднялась, пошатываясь надавила на дверную ручку и закрыла дверь за собой. Идя по этому крылу она опирается на стену, просто пытается не упасть. Открытые двери позволяли ей увидеть у кого шел какой урок. Пройдя мимо неприметного кабинета она слышит знакомый голос, но не поворачивает голову. А вот Роберт делает это, видя как бледна она была и как шаталась. Ален спускается по лестнице, держась за перила остатками сил и слышит гробовую тишину, может, где-то отдаленно слышался звук от женских туфлей, но сейчас её интересовала лишь вода. Девушка спускается в уборную и сразу же льнет к раковине, включая ледяную воду и подставляя синеватые ладошки. Стоит воде соприкоснуться с кожей личика, она тяжко дышит, хватая воздух губами словно забыла как дышать. Слышится лишь хрип, что раздалось в тишине ужасно, страшно. Тех рабочая заходит и видя девушку, которая руками упирается в керамику чуть пугается. — Проводить в медпункт?, — Женщина совершенно случайно оказалась рядом, возможно это было спасение для Ален. — Нет, — русоволосая лишь в последний раз омывает щеки ледяной водой и уходит. И теперь, когда она идет обратно, Роберт стоит у доски, следя за учениками, но боковым зрением надеется увидеть её. И когда русоволосая проходит мимо ему кажется, что ей ещё хуже. Поникшие плечи, затуманенный взор и потерявшийся рассудок в стенах уборной.***
Сидя за второй партой на уроке истории она слышит ужасный гул, последние парты совершенно не слышат темноволосую женщину, которая распинается перед классом. На больше доске написана тема, число, не стерто прошлое домашние задание. Часы остановились ещё ночью. И как бы женщина не пыталась перекричать непослушных детей ничего не выходило. Ален сдала тетрадь с очередной таблицей и смотрела куда-то в стену, пока расстроенная учительница села за свой стол и стала проверять наличие домашних работ. Тут начался какой-то жутки скандал, от которого её голова трещала больше и больше. Женщина завела спор с ученицей, которая снова была без домашней работы. Слово за словом и это превратилось в снежный ком, в котором ученица высказалась о особых знаниях учительницы и высмеяла женщину за ошибки. Все не обращали внимание на скандал, общаясь на задних партах в голос, посмеиваясь и срывая этим урок. Мужчина, которого считай что никто не увидел застыл, смотря на детей, которые явно обнаглели. Девушка на второй парте взглядом утонула в книжке, явно не читая, просто погружаясь в себя. И когда через минуту никто не стих, Грант не выдержал: — А ну замолчали, — и тогда впрямь, все замолчали, даже учительница, которая испугалась. Все подняли взор кроме Ален, которая по прежнему летала в облаках, — похоже, женщина достойна большего уважения. Кто-то стал шептаться, он это видит и его это раздражает так, что забыть про двух парней не удается. — Может быть вы выйдете и расскажете нам про Кельтскую Британию?, — Видя испуг на лицах тех самых учеников Роберт чувствует победу внутри себя, — Нет? Тогда может про Римскую Британию? Вот замолчите и слушайте пока можете. — Как мне это пригодится?, — Бесстрашно выдвигает парень, глядя на учителя, который казался безобидным. — Будь уверен, пригодится, — учитель смотрит на коллегу и понимающе кивает ей, в последний раз смотрит на знакомую и покидает кабинет, сжимая в руке свою сумку для бумаг. Урок продолжился в гробовой тишине, никто не смел сказать и слова после нравоучений. Все слушали попытки учительницы рассказать тему. Ровно до того момента, когда в открытую дверь постучали и на пороге показалась знакомая женщина с темноватыми волосами и короткой стрижкой. Она кивает коллеге и смотрит на ученицу за второй партой, которая стеклянными глазами бегала по парте, в ожидании конца. — Ален, тебя ждут на первом этаже, ты ведь не забыла про олимпиаду?, — Она ей слегла подмигивает, ожидая пока до русоволосой дойдет. — Нет, не забыла, — Шефер закрывает книгу, ей передали тетрадь с учительского стола и собирает канцелярию, отправляя всё в сумку. Она лишь прощается с учителем и ступает на выход из крыла, после спускается по лестнице держась за перила. Учительница английского следует за ней, и видит, как она растерянно хлопает глазками, когда на первом этаже, в холле, никого не было. Вероятно, девушка подумала, что и впрямь забыла про олимпиаду. Обернувшись она смотрит на учительницу, которая чуть похрамывала. Та лишь подбадривает и видит, что школьнице явно не очень хорошо. — Так, на парковке черная машина, тебя уже ждут, — она наказывает ей. И вот тогда Ален становится страшно, очень страшно....***
На парковке была лишь одна черная машина, которую она тут же увидела и двинулась. Ей заранее открыли дверь с салона и она лишь садится в машину, сглатывая комок, который застрял в горле от страха. Она не привыкла к тому, что кто-то кроме опера или следователя мог забрать её. От того бровки ползут в верх, когда она видит Роберта в машине, который сидел там же, где и вчера, после бурного веселья. Мужчина кивнул водителю, который тронулся с места. Девушка вжалась в сиденье, ощущая невероятную усталость, и если бы не человек сидящий подле, то она бы тут же отключилась. — Я отвезу тебя домой, скажешь, что уроки раньше закончились, — он смотрит на время, у нее ещё должно быть по мимо истории два урока, — или что и впрямь, участвовала в олимпиаде... — Нельзя, это будет считаться как пропуски, — еле слышно ужасается Шефер. А главное, русоволосая впервые забывает про посторонних людей в машине. — Я договорился, на тебе лица нет, ты ведь не досидишь, — он смотрит прямиком в её глаза. Девушка была хмура, надута и не желала говорить на мягких тонах. — А можно не решать за меня? С чего вы решили?, — Ален смотрит исключительно вперед, не желая даже на один градус поворачивать голову. — А можно было не создавать проблемы?, — Роберт глупо поступает, продолжая словесную перепалку, но ему от чего-то её жаль. — Вы отчитываете меня хуже родителей, — она наконец-то поворачивает голову, складывая руки под грудью. — Потому что твои родители не видел то, что видел я ночью, — мужчина проверяет оповещение на телефоне видя её изумление. Девушка снова потупила свой взор в переднем сидении, не желая больше ничего слышать. Роберт не понимает её злости, от чего она недовольна? Ей помогают, хотя вообще могли бы не делать, да в добавок сдать её вчерашние похождения. Но он не любил этого делать, ему плевать на всех кроме нее. Будь бы на её месте кто-то другое, он бы не полез. Русоволосая стала реже моргать, её глаза слипались от усталости и ломоте внутри. Грант понимает, что ещё пару минут и она уснет, от того начинает очередной круг ада. — Ты просто не хочешь домой?, — Интересуется мужчина заставляя разлепить глаза и попытаться собраться. — Дома никого, — Ален мигом начала шариться в сумке, ища во внутреннем кармашке ключи, — уехала на ярмарку, должна была вернуться к моему приходу. — Ну, ключи у тебя ведь есть?, — С замиранием спрашивает учитель, уже придумывая план куда деть ученицу, которая вот-вот уснула бы. — Обижаете, — она показывает ему связку ключей с брелком. Он успокоился, и зря. Русоволосая со спокойствием устроилась на мягком сиденье и задремала. Всё подходило для этого: спокойная мелодия, молчание и комфортная поездка. Учитель увидел это когда было слишком поздно.***
Дверь машины за ним захлопнулась, он обошел её и открыл дверь со стороны где сидела русоволосая. Шефер поморщилась, когда её руки чуть коснулись, будя. Она открыла глаза и увидела его лицо с милыми чертами, которое было расслаблено и таким безмятежным. Ален слегка улыбнулась и зашевелилась. Её слабая и обмякшая ручка коснулась сумки, которая была полна книг и тетрадей, он же останавливает соседку, сам забирает свою и её сумку, а так же, подает ей свободную руку. Ален выходит из авто, чуть ли не падая. Тело ужасно шатается, так что он ждет, когда такси уедет и переходит дорогу к соседскому дому, придерживая её за локоть. — Только не спи, — молвит он ей почти на ухо. Было не совсем удобно держать её и сумки, особого баланса не было. Она открывает вход во двор, и её ноги заплелись между собой, железная бляжка на лоферах ударила выпирающую кость на щиколотке. Тогда он сжал её локоть ещё сильнее. На ступенях ей помогли, сразу же забрали ключи с весьма интересным брелком. Ёжик, что очень приглянулся ему. Открыв входную дверь он чует аромат свежей выпечки, который стоял в этом доме постоянно, такой уют и воспоминания о лучших годах своей жизни. Ален тут же скидывает лоферы. Роберт поставил её сумку на небольшой пуфик, а сам устремил взор на нее. Она качнула головой, указывая на лестницу. Вероятно, если он отпустит её так просто, то завтра, послезавтра и ближайшие месяцы в школе её можно было не ждать из-за переломов. — Ален, — тяжко выдохнув начинает он, — нельзя, если кто-то проболтается будет плохо, — Роберт сжимает в руке ручку двери и подмечает столь приятный интерьер дома. — Всего лишь до комнаты, — Шефер настойчива и знает что нужно сейчас. Тогда Грант недовольно выдыхает, злясь и хватает её под локоток, прямо у обуви направляясь к лестнице. Его цепкая хватка позволяет держаться на ногах, даже когда последние капли рассудка покидают организм. Скорее всего, девушка просто отравилась пойлом из того места, нежели страдала от похмелья. Она положила ручку на деревянное перила и преодолевала ступени на ровне с ним. Здесь чертовски уютно, сразу ощущается спокойствие и родной очаг. Домашняя, вкуснейшая еда, булочки, ароматный кофе, тихие вечера в гостиной, вот что ассоциируется с этим домом. Он ослабляет хватку стоит подняться им на второй этаж. Но Ален тянет его дальше, к не особо приметной двери. Он увидел пару интересных картин, вероятно, нарисованных чей-то рукой. Так же висели фото, старые, в черно-белом цвете и уже более новые новые. Рассматривать их подробнее у него нет времени. Роберт открывает ей дверь и его привлекает интерьер комнаты. Большое окно, которое выходило на его дом и сад, подушки на подоконнике, на который забирались с ногами. Заправленная кровать, письменный стол на котором был ноутбук и канцелярия. А главное висят фото, вырезки, что тоже он хотел бы рассмотреть. Шкаф с кучей вещей, это была лишь половина, туалетный столик и небольшое кресло со столиком. Всё это в спокойном оттенке сиреневого и бежевого. Штора серого оттенка была не задернута, что позже поможет ему. Под его размышления он не замечает как девушка шепчет слово благодарности и шагая к кровати падает на нее и наверняка, просто отключается от своей усталости и боли внутри себя. Грант поднимает её сумку в комнату, ставя на кресло и забирая с него пушистый плед, которым укрывает спящую девушку. Спускается вниз, забирает теперь уже свою сумку и тихо уходит, заметая последние следы за собой.