Мой любимый омега!

Локи Одинсон стоял перед зеркалом в своих покоях. Юноша готовился ко сну, потому уже переоделся в ночную рубашку и стал расчёсывать мокрые после купания волосы. У омеги было тепло на душе от того, что его любимый Тор теперь много времени проводит с ним и не избегает, как раньше. Но ещё приятнее было от его прикосновений и поцелуев. Тор был очень страстным, но при этом нежным. И Локи не стал обманывать себя. Он признавал, что не прочь позволить Тору больше, нежели поцелуи. Юноша видел, как громовержец его хочет, но не смеет настаивать и не позволяет себе лишнего. Да Локи и сам не против отдаться любимому альфе. Оба ведь хотели этого. Так почему бы и нет? От всех этих мыслей у Локи приятно стало тянуть во всём теле. От этого стало душновато и захотелось пить. Юноша отложил расчёску, подошёл к окну, раскрыл его на всю, впуская прохладный вечерний воздух. Затем омега подошёл к небольшому столику и взял в руки стакан с водой, после чего провалился в темноту. *** Тор Одинсон лежал на огромной кровати в своих покоях и думал о всяком. Насвистывая при этом себе под нос какую-то незатейливую мелодию. Настроение у него великолепное! А почему бы и нет? Локи вернулся в Асгард и теперь они вместе. Его любовь взаимна и теперь никто и ничто не мешает им быть вместе! Само собой, что и Один, и Фригга были удивлены всему происходящему, так как это было слишком неожиданно для них. Но они всё понимали и поддержали детей. А ещё Всеотец заверил детей, что свадьбы с Малекитом не будет, и Локи никому ничего не должен. Потому Тор и Локи могут быть вместе. И теперь после всего произошедшего Один понял, что за неведомая сила заставила его спасти маленького малыша и принести его в Асгард. Сама судьба свела Тора и Локи вместе. Только вот все радостные мысли быстро исчезали, так как Всеотец был обеспокоен тем, что будет дальше. Он понимал, что Малекит может напасть в любой момент. Ведь письмо, которое он отправил Йенсену, явно не обрадует того. И уж точно не выстроит между ними дружбу. Да, Один был краток, но всё ещё тактичен. Он лишь сообщил, что никакой свадьбы не будет. И что он не отдаст своего сына ни при каких условиях. Ни Тор, ни Локи пока не знали об этом, потому наслаждались мгновениями затишья и друг другом. Сейчас же громовержец то и дело прокручивал у себя в голове те моменты, когда они с Локи обнимаются и целуются. От этих воспоминаний всегда было так тепло и уютно. Тору казалось, что Локи действительно создан для него. Хотя, почему казалось? Так ведь оно и было! Они ведь истинные, которых во всех мирах встречается очень мало. И это просто чудо, что судьба так распорядилась и подарила ему такого прекрасного омегу. — Любимый… — протянул Тор, при этом вспоминая, как краснеет Локи, когда громовержец шепчет ему какую-нибудь пошлость. Тор долгое время пролежал так, грезя о светлом будущем, но в какой-то момент на него накатил страх. Внутри всё словно сжалось и похолодело. И внезапно очень захотелось увидеть Локи и убедиться, что с ним всё в порядке. Одинсон подскочил с кровати и мигом помчался в сторону покоев омеги. Он быстро добрался и стал стучать в дверь, но в ответ была тишина. Тор стал не только стучать, но и говорить, только всё было по-прежнему. Тор застучал сильнее, а затем и вовсе стал ломиться, грозясь разнести дверь, так как та была заперта изнутри. После, всё же не выдержав, он действительно разнёс дверь и прошёл в комнату. Локи там не было. Тор переполошился не на шутку. Он увидел, что окно открыто, но понимал, что Локи явно не пошёл на прогулку через него. Бегло осмотрев санузел, громовержец вздохнул. Омеги там не было. Затем он увидел стакан, валявшийся на полу и разлитую воду. Сердце после этого грозило выпрыгнуть из груди. Он понимал, что с Локи явно что-то случилось. Он тут же связался с Хеймдаллем, который ответил, что не видит Локи, и что ничего хорошего в этом точно нет. Тор за мгновение призвал Мьёльнир и отправился в обсерваторию. *** Локи Одинсон очнулся на огромной кровати, но сразу понял, что это уж точно не его кровать. Немного придя в себя, он решил осмотреться и тут же наткнулся взглядом на Малекита, который расслабленно восседал в кресле и с ухмылкой наблюдал за ним. — Очнулся, наконец! Давно уже пора! — Что всё это значит? Где я вообще? — стал задавать вопросы Локи, попутно пытаясь встать с кровати, но это было сложно сделать, так как голова кружилась, а в теле была слабость. — Ты в моих царских покоях! — гордо заявил Йенсен и встал с кресла. — Нравятся? — поинтересовался он, подходя ближе к кровати. Локи же отрицательно покачал головой. — Ну, ничего, ты привыкнешь! Всё равно выходить отсюда будешь нечасто! — сообщил альфа, а Локи с ужасом стал смотреть на него, всё ещё не понимая, что это значит. — Да что Вы вообще себе позволяете такое? Вы хоть понимаете, что Вам будет за похищение царского сына? — едва ли не сорвавшись на крик, вопрошал Одинсон, при этом отползая в угол, так как Малекит подошёл к кровати вплотную. — Какое же это похищение? Я всего лишь взял своё! — ухмылялся Йенсен, при этом жадно смотря на омегу, у которого задралась не очень-то и длинная ночная рубашка, тем самым полностью оголяя ноги. Локи проследил за этим взглядом и, заметив, что выставил себя напоказ, тут же одернул сорочку обратно, при этом жутко краснея. — Как мило! Малыш краснеет от стыда! Особенно ушки раскраснелись! — весело говорил альфа, забравшись на кровать и приближаясь к Одинсону. — Но зато я был прав! Твои ножки хороши! — Не приближайся ко мне! — едва не заистерил Локи, забившись в самый угол. — Или что? — мужчина подобрался ближе и легонько схватил юношу за стопу. Локи же в этот момент попытался использовать заклинание, дабы отбросить от себя наглеца и попытаться сбежать, но ничего не вышло. Ни капли магии не вырвалось из него. — Что, не получается? — ехидно подметил эльф. И только после этих слов омега заметил на своём запястье браслет. — Это тебе подарок от меня! Прекрасный антимагический браслет! Нравится? — Да как ты смеешь?! — завопил Локи и, заехав Йенсену ногой прямо в живот, подскочил на кровати и быстро спрыгнул с нее, пытаясь побежать в сторону дверей, но сделав несколько шагов, рухнул на пол. Слабость в теле не позволяла совершать множество резких и сильных движений. Браслет лишил магии его слишком резко, отчего и физическая сила была не в норме, и потому на восстановление организма нужно некоторое время, которого у юноши не было. — Ну, и далеко собрался? — поинтересовался Йенсен, стоя возле омеги и смотря на того сверху вниз, после чего схватил его за волосы и заставил подняться. — Отпусти, мне больно! — Одинсон пытался ослабить хватку, но Малекит с каждой секундой сжимал волосы сильнее. — Это ещё не больно! Настоящую боль ты почувствуешь, когда я буду тебя наказывать! — сообщил Йенсен и влепил омеге нехилую пощёчину, отчего он зашатался и рухнул на кровать. Малекит мигом навалился на Одинсона сверху, дабы тот вновь не попытался сбежать. — Слезь с меня сейчас же! — Локи пытался скинуть его, но слабость во всём теле давала о себе знать, а потому выходило это плохо. — Хватит тут из себя невинность и недотрогу строить! — шипел эльф юноше в лицо. — Знаешь, а я ведь всё не мог понять, с чего это Один отменил свадьбу и отказался отдавать тебя. Думал долго, пытаясь найти ответ. Даже думал, что спрошу у тебя, когда ты окажешься здесь. Но теперь мне это ни к чему! Сам всё вижу и… — тут он принюхался. — чувствую! Ты маленькая шлюха! Строит из себя невинность, показывая всем, какой милый мальчик, а сам шлюха шлюхой! — Я не… — пытался возразить Локи, но Йенсен закрыл ему рот ладонью, не давая больше и слова сказать. — Маленькая шлюха соблазнила брата! Кто бы мог подумать?! Ненасытная маленькая шлюха! — альфа вновь влепил ему пощёчину. — И сколько же ещё альф тебе нужно, ненасытная дрянь? Сколько? — мужчина вдруг заулыбался. — Ну, и как он тебе? Похоже, что понравился больше, чем я, раз уж вы даже свадьбу отменить решили! — Ммм…- мычал Локи, все так же пытаясь высвободиться. — Хорошо хоть вы с ним потрахаться не успели, а то было бы мерзко брать тебя после него! Хотя и так неприятно от того, что МОЮ омегу кто-то вообще трогал! И уж тем более целовал! Но ничего, я собью с тебя запах твоего любимого братца и оставлю свой раз и навсегда! — заявил эльф, после чего убрал со рта омеги руку и принялся его целовать. Целовал он жёстко, терзая зубами нежные губы омеги. Йенсен считал, что сегодня Локи достоин именно жёсткости и даже жестокости. Юноша отбивался от мучителя, но это было сложно. Йенсен же, покончив с губами, спустился на шею, оставляя засосы и укусы на бледной коже. — Прекрати это! Прекрати! Не трогай меня! — умолял Локи, всё ещё отбиваясь. Йенсен же с удовольствием продолжал. Но через какое-то время ему надоело играть с шеей и он стал разрывать на омеге сорочку, дабы, наконец, добраться до желанного тела. — Нет, нет! Остановись! Нет! — кричал омега. — Малыш, прекрати брыкаться! Мне не хочется на тебя лишние силы тратить! Они мне еще будут нужны завтра, когда мы нападём на Асгард! — сообщил Йенсен, довольно наблюдая за застывшим омегой, который пытался усвоить услышанное. — Что? Ты врёшь! — сказал Локи, но сам понимал, что от эльфов можно ждать подобного в любой момент. — Ты ведь сам знаешь, что нет, — ухмыльнулся альфа. — Я убью твоих родителей, а голову твоего любимого братца принесу тебе в качестве сувенира! А ты, маленькая шлюха, будешь сидеть у меня на коротком поводке и делать всё, что я скажу! — после этих слов мужчина разразился смехом, смотря на испуганное лицо омеги. — Ты не посмеешь! — завопил Одинсон и, собрав все свои силы, ударил Йенсена, даже не глядя, куда именно, после чего скинул его с себя и попытался встать. Только вот он не успел, потому что с Малекитом так легко не справишься. Мужчина мгновенно встал и вновь одарил омегу пощечиной, после чего Одинсон упал обратно, и тут же почувствовал пальцы, которые стали сжимать его горло. — Никто не смеет так со мной обращаться! Особенно жалкая омега! — шипел Йенсен, сильнее сжимая горло, отчего омега хрипел, при этом пытаясь разжать руку эльфа. Малекит же наслаждался развернувшейся картиной. Обнажённый омега, распластанный перед ним, бьётся в агонии, надеясь спасти свою жизнь. Это возбуждало его до предела! Хотелось смотреть на это как можно дольше! Но он не упустил тот момент, когда глаза омеги стали закатываться, давая понять, что пара мгновений и всё. Потому мужчина разжал свою руку, тем самым давая Одинсону доступ к спасительному воздуху. Юноша тут же закашлялся, при этом быстро и тяжело дыша. Йенсен же всё еще довольно наблюдал, понимая, что всё самое горячее только начинается. Он в одно мгновение стянул с несопротивляющегося омеги трусы, тем самым открыв для себя самое желанное. Малекит с жадностью осматривал самые интимные части тела Локи, довольно улыбаясь и облизываясь. После же он перевернул юношу на живот и стал не спеша раздвигать половинки аккуратной и соблазнительной попки, подмечая при этом, что у Локи выделилась смазка, и изменился запах. — А у моей маленькой шлюхи, похоже, и впрямь течка началась! — констатировал альфа, вдыхая великолепный аромат течного омеги. — Эй, к тебе обращаюсь! — он довольно ощутимо шлепнул омегу по ягодице и тот вздрогнул, но ничего не ответил. — А я уж думал, ты там отрубился! — проговорил Малекит и снова шлёпнул омегу, но уже по другой ягодице. Тот всхлипнул. Это вообще то немногое, на что Одинсон был способен. Голова кружилась и казалась пустой настолько, что Локи чудилось, будто он слышит звон прямо внутри. Тело же наоборот было как ватное, словно набито чем-то и плохо ощущало всё происходящее. Юноша понимал, что Йенсен делает с ним, но поделать с этим уже ничего не мог. Сил не было. Да и не хотелось больше сопротивляться. Телу сейчас было настолько плохо, что юноша даже не понял, что у него действительно началась течка. А началась она из-за стресса, который Одинсон сейчас переживает. — Надо же, моя сучка специально для меня ещё и потекла! — довольно протянул эльф и стал раздеваться. Это много времени не заняло. После, он снова вернулся к кровати и стал поудобнее пристраиваться к заду омеги, но в одно мгновение замер, прислушиваясь. Только долго думать над шумами не пришлось, так как входная дверь разлетелась в щепки и в комнату вошёл злой Тор Одинсон.