Глава 24. Слишком рано, слишком быстро?
4 мая 2024 г. в 23:21
Пробуждение ощущается как ведро ледяной воды.
Он отдергивает руку с тяжелым, дрожащим вздохом и с усилием закрывает глаза, чтобы избавиться от этой картины. Когда он снова открывает их, то встречает похотливые карие глаза, молящие о прикосновении.
— Чуя, пожалуйста! Пожалуйста, сделай что-нибудь, я хочу кончить!
Ему трудно оправиться от этого небольшого воспоминания, от него кружится голова, и ему все еще очень холодно, но Дазай кажется даже не замечает этого, так отчаянно желая достичь своего пика. Он начал тереться о покрывало, скуля все громче и громче при каждом слабом движении бедер.
Чуя сглатывает и делает еще один вдох, пытаясь успокоиться. Ему удается задвинуть небольшой срыв, который у него только что был, на задворки сознания, в уже довольно большую мысленную коробку «разберусь с этим позже».
Ему нужно снова прийти в себя, потому что он нужен Дазаю прямо сейчас, и он не собирается портить ему настроение после всего этого. Только после того, как ему удается надежно спрятать тот досадный ментальный срыв, который он только что пережил, в глубинах своего мозга, он наконец, может снова оценить картину, которую представляет его омега.
Умоляющий об оргазме, с красным лицом, разинутым ртом и мокрой задницей, он терся о простыни в жалкой попытке заставить себя кончить. Он выглядел бы почти жалко, если бы не был так чертовски красив.
— Посмотри на себя, — рокочет Чуя, забираясь на омегу и шепча ему на ухо.
— Ты такая неженка, хочешь чтобы я сделал всю работу за тебя, потому что тебе лень продолжать добиваться своего оргазма.
Это не совсем правда, он видел, что Дазай старался, но на самом деле, ему просто нужно было немного больше, он просто должен был продолжать, чтобы кончить, он бы кончил, если бы толкался чуть быстрее, чуть сильнее.
Дазай возмущенно ноет, слишком возбужденный, чтобы начать спорить, он чувствует жар, исходящий от тела Чуи, и пытается приподнять бедра, чтобы почувствовать член альфы на своей коже, но как только он это делает, большая ладонь Чуи прижимается к его пояснице, придавливая его к гнезду.
— Намного проще умолять своего альфу выполнить всю работу, верно?
Не в силах сделать ничего другого, кроме как потереться о гнездо, Дазай стонет и толкается бедрами о простыни, мяукая, когда головка его члена начинает гореть от грубого трения. Но это так приятно, ему это нужно, ему нужен Чуя, он нужен ему так сильно, что он готов умолять об этом.
— Чуя, заставь меня кончить, я буду хорошим, пожалуйста.
И действительно, когда глаза Дазая блестят от слез разочарования, как Чуя может устоять перед ним?
— Ты и так был очень хорошим, принцесса.
От слов, которые он рокочет ему на ухо у Дазая вырывается мурлыканье и когда Чуя двигает его, он думает что все. Чуя собирается трахнуть его, хорошенько и глубоко.
Но этого не происходит.
Чуя отталкивает Дазая в сторону, чтобы лечь на футон на его место, и когда устраивается поудобнее, закидывает омегу на себя. Но вместо того, чтобы остановиться когда Дазай оседлал его бедра, он продолжает тянуть, и его пара подчиняется, забираясь на него, пока… Пока он не оказывается на плечах своего альфы.
У него мгновенно пересыхает во рту, потому что… Нет другой причины быть здесь, кроме-
— Я собираюсь оказать тебе небольшую помощь, но тебе все равно придется поработать, — ухмыляется Чуя.
У Дазая нет времени ответить, руки его альфы резко дергают его ослабевшее тело, хватая за обе ягодицы. Он удерживает себя от того, чтобы не удариться о стену, упираясь в нее обеими руками, и затем чувствует, как пальцы Чуи раздвигают его ягодицы.
Он хватает ртом воздух, когда горячее дыхание ласкает влажную кожу его мошонки, ануса, а затем губы встречаются с нежной плотью. Его губы приоткрываются, и если стон, который он издает, не разбудит его соседей, то он не знает, что еще может их разбудить.
На этот раз Чуя не дразнит, он направляется прямиком к источнику своих влажных фантазий, к аромату, который сводит его с ума. Вкус смазки Дазая на языке остался таким же приятным, каким он его помнит. Он просто немного солоноватый, а не горький на вкус, как сперма, и все, что может зафиксировать его мозг, когда он пробует соки Дазая — это омега, омега, омега.
Он с благоговением целует трепещущую дырочку Дазая, прежде чем зарыться головой поглубже в задницу своего омеги, чтобы слегка пососать его влажный анус. Стон, который он издает, когда смазка начинает стекать ему в рот, заставляет Дазая мяукать, пальцы снова поджимаются, скребут по стене, когда он начинает повторять имя Чуи, снова, снова и снова.
Это музыка для ушей альфы, он испытывает трепет от осознания того, что превратил свою вечно все обдумывающую пару в бессвязно стонущее месиво, и начинает рокотать, когда его язык высовывается, чтобы ласкать расщелину Дазая, лишь слегка касается его дырочки, чтобы подразнить, и, наконец, приближается к яичкам омеги, тяжелым от острой необходимости кончить.
Его омега прижимается к стене и красиво выгибает спину, его стон достигает такой высокой ноты, которую Чуя никогда раньше не слышал. Это заставляет его улыбнуться и снова зарыться лицом в его горячие ягодицы, уткнуться носом в мягкие яички своей пары, надавливая на кожу, чтобы дотянуться языком до его ануса. Первые касания заставляют омегу прыгать и плакать, но как только Чуя просовывает кончик языка, прося разрешения войти, Дазай пропал.
Его стоны звучат греховно, его бедра трясутся, пытаясь держать его вес насколько это возможно, в то время как его мозг медленно превращается в кашу. Он впивается ногтями в стену в беспомощной попытке удержаться и не раздавить своего альфу.
Он не ожидал, что его поднимут вверх, он хочет, чтобы его опустили вниз, поэтому жалобно скулит своему альфе, но Чуя только усмехается и делает глубокий вдох, прежде чем замурлыкать бархатным голосом.
— Ну же, Дазай, присаживайся.
И как Дазай может отказать, когда его ноги и так дрожат от усталости? Но он не хочет, чтобы Чуя задохнулся под ним, поэтому позволяет себе довольно робко опуститься на лицо своего альфы, все еще пытаясь удержать часть своего веса.
Чуе, очевидно, наплевать на то, что он будет раздавлен и задохнется, потому что он с такой силой прижимает к себе задницу Дазая, что его довольный стон полностью заглушается ягодицами омеги.
И теперь, когда Дазаю не нужно держать свой собственный вес, теперь когда он чувствует, как язык Чуи проникает в него, черт возьми, это так приятно. Он запрокидывает голову назад, постанывая от ощущения как маленький язычок Чуи играет с его анусом, входя в него и выходя из него. Он ничего не может с собой поделать, одна его рука отрывается от стены, чтобы зарыться в рыжие локоны, и когда его хватка крепка, он начинает тереться о лицо своего альфы.
Это не первый раз, когда Чуя пробует его, но никогда в такой позе, и это ощущается совсем по-другому — иметь возможность контролировать темп, заставлять своего альфу подчиняться.
Так легко потерять себя, ему не нужно ни о чем беспокоиться, если Чуе нужно подышать, он просто приподнимает бедра чуть выше, делает глубокий вдох и сразу возвращается к работе.
У Дазая не уходит много времени на то, чтобы отбросить все мысли, кроме «трись об это лицо».
Он скачет на лице Чуи, запрокинув голову, приоткрыв губы, уголки которых складываются в легкую улыбку. Рука, которая должна была удержать его от удара о стену, вскоре обхватывает его член, покачивая его в медленном ритме, вызывая у него тихие стоны каждый раз, когда он проводит пальцами по головке члена, каждый раз, когда язык Чуи пытается проникнуть глубоко в его дырочку.
Это так приятно, что Дазай едва замечает, как палец Чуи касается его входа, скользя рядом с языком без какого-либо сопротивления. Он начинает медленно двигаться, входя и выходя, в идеальной синхронизации с тем, как он вводит свой язык.
Это чистое блаженство длилось добрых две минуты, пока он не почувствовал, как второй палец входит в его дырочку, и тогда Чуя начал погружать костяшки пальцев глубоко внутрь своего стонущего омеги, исследуя его внутренности, пока не нашел простату.
Темп Дазая начинает становиться отчаянным, и Чуе быстро приходится переключиться с того, чтобы трахать его языком, на то, чтобы ласкать только его анус, мошонку и яички, и трахать его своим умелым пальцем. Облизывая каждый кусочек плоти, к которому у него есть доступ, его рот и нос покрыты смазкой, он выглядит почти изголодавшимся, жаждущим все больше и больше.
И теперь, когда пальцы так идеально касаются простаты Дазая, его движения становятся более грубыми, нескоординированными, он слепо гонится за своим удовольствием, заставляя Чую гордо рокотать под ним. Вот и все, Дазай наконец-то отпустил себя.
Чуя позволяет своим пальцам скользнуть глубже, минуя простату, чтобы дотянуться до мягких желез сразу за ней.
О, он столько раз мечтал об этом. Он помнит тот вечер, когда он был на вечеринке со своими коллегами мужчинами-омегами, и они рассказывали об этом секретном местечке, с которым можно поиграть, чтобы у них случился сквирт.
Почти робко он нажимает обоими пальцами на набухший комочек плоти внутри его тугого жара, и когда Дазай издает стон удовольствия, он понимает, что это оно.
Он начинает медленно тереть его, наслаждаясь тихими стонами Дазая, тем, как тот сильнее прижимается своей задницей к его руке.
Это оно. Он сделает это.
Он вонзает пальцы сильнее, заставляя своего омегу захлебываться собственной слюной, и не дает ему времени перевести дыхание, прежде чем начать атаковать мягкие железы короткими движениями вперед-назад.
Пальцы снова скользят по простате Дазая при каждом толчке, его вздохи переходят в крики, хватка на волосах Чуи становится сильнее, его бедра дрожат, когда он тянет за челку, чтобы еще глубже прижать лицо альфы себе между ног, а другой рукой отчаянно дрочит свой член. Он близко, он так близко, он вот-вот кончит.
И Чуя тоже чувствует приближение оргазма, по его руке стекает смазка, и хлюпающий звук его промокших пальцев, проникающих внутрь и выходящих из влажной дырочки, звучит в его ушах так громко, что стоны его пары превращаются в фоновые звуки.
Дазай зашел слишком далеко, он даже не замечает, как дыхание Чуи становится затрудненным, он снова начинает сосать его анус, словно мучился от жажды целые недели, переключаясь между облизыванием края и слизыванием смазки, стекающей по его руке.
Член альфы снова твердый, и он не может сдержать легкого движения бедрами, неосознанно пытаясь приподняться в воздух. Он так сильно хочет этого, но на самом деле это не имеет значения. Все, что сейчас нужно — это заставить Дазая биться в конвульсиях под его пальцами.
Бедра омеги дрожат, и после особенно резкого толчка он отпускает свой налитый кровью член, чтобы схватить волосы Чуи обеими руками, даже не осознавая, что размазывает предэякулят по рыжим прядям. Единственное, что ему нужно — это прижимать голову все ближе и ближе. Чуя больше не может дышать, но с ним все в порядке, потому что вот оно.
Омега чувствует, как внизу живота бурлит оргазм, и выкрикивает имя Чуи, снова, снова и снова, потому что блядь, наконец-то.
Жар не быстрый, он не взрывается как обычно, он наступает медленнее, он распространяется по каждому нерву, и давление продолжает расти, и растет, и растет, заставляя его хватать ртом воздух, потому что когда же это прекратится? Его сердце вырывается из груди, это ощущение такое приятное, как будто он поднимается все выше и выше, не в силах достичь пика. Его тело напряжено, как лук, все его конечности дрожат, а затем… это обрывается.
Рот Чуи готов к первой струе, он касается губами маленького края ануса, к которому у него есть доступ, потому что пальцы мешают, но он чувствует, как сокращается кольцо мышц его омеги, и вот оно.
Смазка хлещет из его маленькой дырочки, как чертов фонтан, поэтому он убирает пальцы и обхватывает ртом анус, просовывая язык внутрь, чтобы усилить стимуляцию как можно сильнее, готовый проглотить все.
Оргазм обрушивается на Дазая, как гребаный поезд, к нему возвращается голос, и он вопит, отпуская рыжие пряди и опираясь рукой о стену перед собой, издавая стоны во все горло, когда чувствует, что его тело, наконец, достигает того блаженства, которого он так долго ждал.
Он настолько погружен в это, что сначала не понимает, что происходит… Пока не чувствует, как его тело наполняется теплом, и что-то выливается из него. Он слышит хлюпающие стоны Чуи, когда язык его альфы трахает его, и пытается посмотреть вниз, но видит только его макушку, рыжие пряди, испачканные его спермой, а затем его альфа проглатывает то, что наверное…
Осознание этого заставляет Дазая широко распахнуть глаза, и… он впадает в панику.
Он пытается сдержаться, сжимая ягодицы и анус над лицом Чуи и пытаясь сползти со своего альфы.
— Ч-Чуя! Чуя, остановись!
Но его ослабевшее тело не позволяет ему сопротивляться, он едва успевает приподнять бедра настолько, чтобы освободить свою задницу от порочного умелого языка альфы, пока не стало слишком поздно.
Рычание, раздающееся в комнате, заставляет его тело содрогнуться и выпустить еще одну маленькую струйку прямо на лицо Чуи.
— О нет, ты, блядь, этого не сделаешь, — рычит альфа, приподнимая Дазая повыше, чтобы выбраться из-под тела омеги, откашливая смазку, которую ему не удалось проглотить из-за того, что омега сопротивлялся.
Дазай не понимает, что с ним происходит, когда сильные руки, схватившие его за бедра, тянут его тело назад.
Он падает лицом в гнездо и через несколько секунд переворачивается на спину.
— Ты не отберешь это у меня!
Неприкрытый голод и собственнические нотки в голосе мафиози заставляют тело Дазая петь. У него кружится голова, когда он смотрит на мокрое лицо своего альфы, с носа и подбородка которого капает жидкость, на медные волосы, обрамляющие его лицо, и на макушку, испачканную спермой.
Чуя хватает обе ноги своего омеги, чтобы подтянуть их вверх, обхватывая предплечьем колени, чтобы держать их высоко, в то время как другая его рука возвращается к пульсирующему анусу. Он снова вонзается в него двумя пальцами, найти это восхитительное местечко совсем не сложно, и не колеблясь ни секунды, с силой вонзается в него, быстро двигая пальцами, чтобы снова довести своего омегу до грани оргазма.
— Ну же, отпусти себя, сквирти для меня, Осаму.
Жалобный протест Дазая длится недолго, он слишком опьянен удовольствием, чтобы чувствовать смущение, его мозг едва улавливает что произносят его имя, но это заставляет его тело сдаться, колени все еще инстинктивно сжимаются, чтобы избежать перевозбуждения. Его спина выгибается дугой, мышцы снова напрягаются. Его крики становятся громче, становятся пронзительнее, пальцы ног поджимаются, руки отчаянно сжимают простыню, пока костяшки пальцев не белеют.
— Кончай, — рокочет альфа, расширенные зрачки которого прикованы к его пальцам, входящим и выходящим из припухшей дырочки Дазая, разбрызгивая жидкость по его ягодицам каждый раз, когда костяшки пальцев касаются его задницы.
И с последним сдавленным всхлипом Дазай отпускает себя, добровольно отключая свой мозг, он закатывает глаза и, наконец, позволяет телу расслабиться в руках своего альфы.
Первая струя заставляет Чую громко застонать. Жидкость разбрызгивается по его руке, но он не собирается повторять одну и ту же ошибку дважды, поэтому продолжает ласкать Дазая быстрее чем когда-либо, не заботясь о том, что его мышцы начинают немного гореть или что тело омеги содрогается от беспорядочной стимуляции.
Хлюпающий звук, с которым его пальцы проникают в задницу Дазая, заставляет его член пульсировать между бедер.
Он так близок к тому, чтобы кончить нетронутым, что было бы неловко, если бы Дазай не был настолько под кайфом, что не заметил этого. Еще одна струя заставляет все тело Дазая сжаться, и от одного этого зрелища Чуя достигает своего пика.
Он вытаскивает пальцы из омеги, чтобы поспешно схватить основание своего пульсирующего члена, но уже слишком поздно. Он может только завороженно наблюдать, как еще одна струя смазки вырывается из сокращающейся дырочки Дазая, забрызгивая мускулистые бедра альфы, теперь когда его рука больше не мешает, и… Вот оно. Он кончает между ними без всякой стимуляции, как чертов подросток.
Брызги теплой спермы добавляются к луже смазки, уже пропитавшей простыни, гортанный стон вырывается из его горла, пока он лениво извергает свое семя.
— Блядь, да, вот так, детка.
Он не может оторвать глаз от маленькой задницы своего омеги, его анус все еще пульсирует и сжимается вокруг пустоты, и он сквиртит в последний раз, прежде чем его тело обмякает на кровати, грудь вздымается, и наконец, ему удается издавать тихие звуки.
Узел Чуи растет в его руке, поэтому он начинает нежно массировать его, медленно опуская руку, чтобы позволить ногам Дазая опуститься обратно на кровать, ожидая когда оргазм полностью его отпустит.
И тут он видит своего оттраханного омегу с красным лицом, блестящими от слез глазами и мокрыми от слюны губами.
Это заставляет его сердце пропустить несколько ударов. Дазай все еще не пришел в себя, его тело дрожит, и Чуя может сказать, что он пока еще не здесь с ним.
Он кусает губы, задаваясь вопросом, не зашел ли он слишком далеко и не поторопился ли.