В Конохе всё спокойно

      — Когда я вошёл в подземелье, выглядело всё как нападение неизвестных на базу АНБУ: сирена, дежурный-сан на полу, АНБУ едва шевелятся… Я послал иллюзорного клона с сообщением Данзо-сенсею, которого перед этим заметил на улице, и двинулся внутрь, — докладывал Тензо, обходя неудобные моменты. Вроде того, что заметил он характерную чакру со сродством к дереву, исходящую от руки Данзо-сенсея. И заметил её не случайно, а потому что целенаправленно искал — именно чтоб послать иллюзорного клона. — На развилке перед коридором в личный кабинет Данзо-сенсея я увидел, что некто с внешностью голой девушки напал на заместителя главы АНБУ Баку-сана. У Баку-сана шла кровь носом, поэтому я предположил ментальное воздействие и потому решил атаковать с дальнего расстояния. Когда я начал формировать технику мокутона, с напавшего слетело хенге, и я узнал джинчуурики. Баку-сан в этот момент готовил удар райтоном. Из-за подготовки собственной техники я не успевал вмешаться, поэтому крикнул «Код Ноль» — я счёл это оправданным, поскольку код применяется при опасности для джинчуурики Конохагакуре без учёта источника опасности… Баку-сан не успевал полностью погасить или перенаправить молнию, он её только подавил примерно вдвое, приняв часть удара на себя. В это время из бокового коридора подбежал АНБУ с забинтованной головой — предположительно чуунин или спец-джонин примерно мой ровесник, он распечатал из фуин-печати бревно на пути райтона Баку-сана. После я обездвижил джинчуурики техникой мокутона и… Баку-сана тоже. Поскольку не был уверен, что верно понял происходящее. Затем пришёл Данзо-сенсей.       — Что было дальше?       — Данзо-сенсей открыл свой кабинет и приказал переместить туда джинчуурики, что мы и сделали. После этого Данзо-сенсей налил чай и спросил джинчуурики, что именно тот сделал, — точнее, Данзо-сенсей заварил чай, распечатал из свитка гору сладкого, достал четыре кружки и… В общем, они сидели вокруг стола, пили чай (он набросил хенге вместо маски). Наруто болтал, не затыкаясь, а Данзо-сама направлял его болтовню вопросами. — Джинчуурики сказал, что изобрёл собственную технику. Данзо-сенсей сказал показать. Джинчуурики… Эм… Это выглядело как хенге голой девушки с одновременным воздействием КИ вожделения. Это КИ было таким плотным, что не вызывало… естественной физиологической реакции… а словно перегружало восприятие, как яркая вспышка… Меня учили противостоять и физической перегрузке сенсоров, и ментальной. Но это было нечто другое. У меня пошла кровь носом, как у Баку-сана. Когда джинчуурики усилил напор, я потерял сознание… **       — …Как реагировали Данзо и АНБУ с забинтованной гловой? — спросил Хирузен.       — Данзо-сенсей прилагал некоторые усилия, чтоб противостоять этой технике. Но, мне кажется, больше внимания он уделял изучению её воздействия на себя… АНБУ-сан не демонстрировал каких-либо признаков того, что ощущает какое-либо воздействие. Затем Данзо-сенсей приказал мне вывести джинчуурики с территории базы. Я проводил Джинчуурики до его дома. Это всё, хокаге-сама.       Данзо вырастил шиноби нечувствительного к концентрированному сексуальному желанию.       Действительно — всё. **       Миссия была простой: незаметно охранять семилетних учеников академии во время их похода в лес. В команде был сенсор от Хьюга.       Шин — почти забытое с детства имя — заодно высматривал бревно. И думал: всё-таки оставить маску в прошлом, или спросить у Гончей какие он печати использует на своей маске, чтоб через неё нормально дышать? **       После второго дня совместного изучения библиотеки Данзо вежливо попросил:       — Отдай мне Узумаки Наруто.       «Может, тебе и шляпу хокаге отдать?» — мысленно фыркнул Хирузен. И малодушно представил, как нахлобучивает шляпу на ничего не подозревающего Данзо, а сам вприпрыжку убегает купаться, веселиться и разрисовывать каменные лица Хокаге — особенно пятого… Эх, мечты…       — Нет.       — Почему?       Вот так в лоб спрашивать было не в характере Данзо. Если подумать, многое в последнее время в поведении старой сволочи было нехарактерным.       Хирузен неспешно раскурил трубку.       Данзо молчал, изображая смиренное ожидание. Совершенно как обычно.       Ладно, раз пошли неудобные вопросы, он тоже спросит:       — Ты давно проверялся у менталистов?       По тому, как идеально не_сбилось дыхание старой сволочи, Хирузен понял, что попал в точку.       И понял, что Данзо тоже — понял.       — Давно, — Данзо вздохнул так искренне, словно надеялся разжалобить Хирузена, взвалить на него чувство вины и подспудно внушить доверие к безобидному старому человеку.       Хирузен не менее проникновенно вздохнул в ответ, выпуская дым в сторону собеседника.       Помолчали.       — Говорят, вчера Наруто переполошил твоих АНБУ.       — Техника на основе хенге и пластичной чакры с чудовищным расходом этой самой чакры. Для нашего поколения — ничего серьёзного, нынешние оказались… не готовы.       — Воздействие как от чакры нескольких медовых куноичи — я правильно понимаю?       — Скорее, как от небольшого публичного дома. Хирузен, из всех скрытых деревень только мы перестали раскачивать чакру по треугольнику «ярость — страсть — покой».       — Поэтому только в Конохагакуре к сорока годам сходят с ума не каждые семь шиноби из десятка, а… Не напомнишь?       — От спецджонина и выше — в среднем трое из десяти, из них подлежат списанию — не более одного. Я не оспариваю решения Второго. Лишь обращаю внимание уважаемого Третьего на уязвимость шиноби Листа к определённому типу чакро-воздействий. Если кто-то догадается пригнать на штурм бордель и десяток медовых куноичи, Коноха падёт часа за три. Без учёта лично твоего и моего вмешательства.       — Поэтому ты вырастил АНБУ не восприимчивого к воздействию КИ вожделения?       Бывший сокомандник поморщился:       — А ты вырастил невоспитанного экспериментатора с пластичной чакрой и без понимания важности запретов — опять. Мы пришли к тому, с чего начали: отдай мальчика мне.       — Хочешь сказать, Наруто нужен тебе не в качестве джинчуурики.       — Как сосуд он был под твоим попечением. Ты им занимался. То, что в итоге он прошёл подготовку сходную с подготовкой в Корне…       — Кха!.. Кха! Кхе… В каком это месте сходную?!       Данзо многозначительно промолчал.       — Печать Наруто не пропускает эманации Кьюби.       — Я говорил не о Кьюби. Лиса ненавидит большинство жителей деревни, и большинство же изливает свою ненависть на Наруто. Включая его учителя.       Хирузен внутренне поморщился. Ирука не позволял себе проявлять негативное отношение к ребёнку (докладам АНБУ можно верить, хотя бы потому что на протяжении всех лет обучения оперативники-наблюдатели менялись), но ребёнок не может не чувствовать отношение к себе.       Точнее — может. После «воспитания» в Корне.       — Если я отдам джинчуурики в Корень, многие будут недовольны.       — Отдай его лично мне. Как джонину-наставнику.       Хирузен отложил трубку, чтоб не закашляться ещё раз.       — Как ты знаешь, генинов распределяют по трое, если речь не о личном ученичестве.       — Больше — не меньше, — пожал плечами тот, кто воспитал больше убийц, чем все сенсеи академии шиноби вместе взятые.       Хирузен всё-таки взял трубку и затянулся, обдумывая сказанное.       Да, у Данзо «потекла крыша», что тот признал прямым текстом. А кто нормален? Точно не Какаши, которому Хирузен собирался отдать джинчуу… Наруто. Наруто, Учиху и какую-нибудь девочку для баланса.       С другой стороны — Данзо. У него тоже есть шаринган, так что при необходимости усмирит биджуу. И научить Учиху пользоваться глазами он — изъявший после резни учиховскую библиотеку — сумеет не хуже Какаши… если станет учить.       Девочку, конечно, придётся подобрать бесклановую. Тут уже не в Данзо дело, а в возможном влиянии на джинчуурики и последнего Учиху. Все эти тычинки, пестики… Кланы передерутся за возможность подложить своих девиц под обладателя потенциально самого мощного Кеккей Генкай в Конохогакуре или под последнего Узумаки (как только поймут, что он действительно Узумаки по крови, а поймут они скоро).       — Ладно. С моим наблюдателем.       — Копирующий?       — Он самый.       Данзо встал, пошёл… И уже от двери сказал:       — Да, я думаю, пришло время рассказать Наруто кем он является.       Хирузен не подавился только потому, что не держал трубку во рту.       — Не ты ли был против всё это время?       — Когда джинчуурики было семь и он хотел найти виновных в том, что его ненавидят? Или когда ему было десять и он пытался расколупать всё, до чего мог дотянуться? Рано или поздно ему придётся узнать. Я не хотел бы пропустить удобный момент из-за необходимости тратить время на получение твоего разрешения.       — Хорошо. Моё разрешение у тебя есть.       Данзо поклонился, изображая благообразное смирение, и вышел.       Вот ведь… Старая сволочь.       Ничего, помается с Учихой. Юношу ничто не держит к Конохе, зато есть крепкий ментальный якорь за её пределами.       Поставить печать под язык официально назначенному генину он не посмеет. А когда Учиха сбежит, старой сволочи припомнят Орочимару (пока его припоминают им обоим, что весьма неприятно).       И Итачи, конечно же, припомнят. Главой АНБУ был и пока остаётся Данзо.       Надо будет к тому моменту ещё пару-тройку подходящих имён подобрать. **       — А что такого ужасного в том, что вы будете учить троих детей вместо одного?       — …       — Ой, вы злитесь? Давайте сменим тему тогда. Или я могу замолчать, если вам мешаю…       «Лучше скажи, что тебя сейчас порадует».       — Сейчас бы шанежки творожные… Жаль, тут у вас всё из риса. Это вкусно, конечно, но иногда хочется…       «Что нужно?»       — Мука пшеничная. Дрожжи. Яйца, сметана, молоко, соль, сахар. И творог. А… Вы зачем интересуетесь?       «Сумеешь объяснить, как приготовить твои шанежки?»       — А… О!.. Вы правда… Для меня?! Но почему?       «Твоё настроение влияет на меня. Можно было бы игнорировать раздражение, можно было потратить десять минут на медитацию, можно поднять тебе настроение».       — А… А шанежки? Их долго стряпать.       «Поэтому ты продиктуешь рецепт и я передам его повару».       — Ух ты! Здорово! Спасибо! А… А вы всё-таки скажете, что я такого наглого сделала тогда?       «В библиотеке хокаге, когда глава АНБУ читает секретный свиток, вежливый человек без допуска к секретной информации не будет просить листать помедленнее».       — Аа… Ну, да. Только, как бы… Вы слышите некоторые мои мысли, которые я специально не формулировала, чтоб вам их сказать. Которые просто — есть. Поэтому я стараюсь говорить сразу, как мысль пришла — так я хотя бы знаю, что именно вам говорю.       Жаль, что для него самого этот метод не применим.       — Почему?       Данзо представил множество документов с печатями «Секретно», «Очень секретно», «Сверхсекретно», «Наивысшей секретности». При этом в мыслях он отчётливо «сказал»:       «Неприятная погода».       — Да? А по-моему, погода как погода. Вы просто тему перевели, чтоб не отвечать, да?       — Да. **       Мизуки, наконец, получил ответ от Орочимару: тот примет его в своей скрытой деревне, изменит ему внешность, сделает «чистое» досье чуунина Конохи и даст денег. Мидзуки вернётся и заживёт никем не узнанный припеваючи!       Надо только добыть для Орочимару свиток с техникой «Эдо Тенсей».