В Конохе всё спокойно

      Какаши вернулся, кратко отчитался Хокаге о миссии и вырубился. Как обычно. **       Данзо проснулся в прекрасном настроении. Почему-то.       Подозрительно проверил свои тело и разум. Ничего неожиданного.       — Доброе утро.       «Давно проснулась?»       — Только что. А что вы будете делать сегодня? Коробка с несекретными документами почти кончилась.       Проигнорировав нахальную непочтительность «попаданки» вместе с вопросом, Данзо завёл с ней отвлечённую беседу, одновременно обдумывая полусформулированными мыслями, что, пожалуй, поест сегодня в столовой Корня.       — Столовая Корня? Ух ты! А я думала, это очень секретно.       — Очень секретно, — согласился Данзо, тщательно избегая осознавать досаду от того, что и этот способ скрыть мысли — который работал против допростов Учиха — не сработал против «попаданки».       — Эм… У вас настроение испортилось.       «В столовую Корня мы сегодня не пойдём».       — Но есть-то вы будете?       С 4:40 до 5:55 бодрый, голодный и в меру раздражённый Данзо прошёл по полигонам АНБУ и расставил простенькие ловушки — исключительно для тренировки наблюдательности и сообразительности шиноби. Точнее, либо наблюдательности, либо сообразительности. **       Очнулся Какаши в госпитале. Как обычно.       И сразу получил неофициальное задание пообщаться с приятелями-корневиками на предмет Данзо. Тоже, в общем, ничего неожиданного. **       В 6:00 Данзо, излучая спокойствие и довольство, подошёл к кабинету заместителя главы АНБУ. Подошёл он одновременно с заместителем, поздоровался, спросил «Не нужна ли помощь Баку-куну?» и «Со всем ли справляется Баку-кун?», пожелал хорошего дня и откланялся. **       После Хирузена в палату к Какаши пришёл Тензо, принёс мандаринов и час трындел о том, как он теперь помогает в академии учить детишек.       И как здорово учить детишек.       И с какими замечательными людьми он познакомился, учась как надо учить детишек.       И, да, один из шиноби-помощников-сенсеев ужасно похож на Какаши, и родинка на том же месте и волосы, а глаза — там повязка, он слеп, видит с помощью чакры.       Нет, это точно не родственник — слишком молод для сына Сакумо и слишком взрослый для возможного отпрыска самого Какаши.       И нет, Какаши не хочет тоже пойти учить детишек, спасибо.       Совершенно точно не хочет, и мандаринов не хочет, и вообще он уже выписывается.       — Мма… — протянул Какаши, когда Тензо ушёл. Это было слишком… Слишком. **       Открывая доступ в свою личную библиотеку для старой сволочи, Хирузен ни на миг не верил, что Данзо действительно собирается выяснять причины «Датебайо» Наруто.       «А придётся», — мысленно злорадствовал хокаге, радушно улыбаясь гостю.       — Начнём? Думаю, вдвоём мы быстро во всём разберёмся.       — Тебе не надо в башню, заниматься важными делами?       — Подозрение, что на оружие деревни кто-то влияет неизвестным способом с неясными целями — достаточно важное дело, — заверил Хирузен.       — Буду рад принять твою помощь, — ответил Данзо.       За фальшивой покорностью и маской равнодушия вместо ожидаемой досады Хирузен уловил вспышку триумфа.       «Что же ты задумал, гад?»       — Я не сведущ в духовных материях. Возможно ли поместить в человека ещё одно сознание или его часть?.. **       Журавль нашёлся в Лесу Смерти на любимом дереве, куда приходил «посидеть в тишине и подумать», и куда почему-то не забредала «побегать и поохотиться» никакая живность, кроме шиноби.       Журавль был в маске АНБУ, с которой не расставался так же, как Какаши со своей (то есть заменял её хенге на время еды).       От Журавля фонило отчаянием. И он крутил в руках кунай.       — Что, — спросил Какаши.       — Что?       — Случилось. Что. — раздельно спросил Какаши. Он собрался, готовый к битве — пусть и словесной.       — Данзо-сама.       — Что он сделал?       — Ничего.       — Что он приказал?       Журавль помотал головой и сжался, как гражданский от холода.       — Пойдём к хокаге-саме, он поможет? — полувопросительно предложил Какаши.       Журавль отвернулся.       — Мне помог. Когда Данзо-сан приказал мне… то, что я не мог выполнить.       Журавль повернулся к нему. Ну да, наверное, посмотрел с вопросом в глазах… Или просто посмотрел. Или не посмотрел. Анбушные маски — они такие маски.       — Что тебе приказал Данзо-сама?       — Секретно. Могу сказать, что приказ не выполнил. И жив, как видишь.       Журавль снова отвернулся.       Какаши встал на ветке и приготовился к бою.       Сейчас.       — Я должен доложить хокаге-саме о случившемся, — официально заявил он.       — Нет!       Журавль не напал.       — Не надо, это не… Это личное!       — Что он приказал?       — Он… Данзо-сама приказал… Исправить ошибку, — на грани слышимости прошептал Журавль.       — Что нужно сделать? Ранг? Миссия? Уровень допуска?       — Гончая, ты… — Журавль ошарашено покачал головой. — Не миссии, это правда личное. Я… влюбился. Просто влюбился,       — И что?       — И ничего.       Странно. Сколько Какаши помнил, Данзо не запрещал шиноби трахаться, пока оно по взаимному согласию.       — Взаимно?       — Нет.       Раз не взаимно — тогда и правда ошибка. Только Данзо-то почему вмешался?       — Что ты сделал?       — Признался. Вроде как.       — Кому? — ну, мало ли.       — Ему.       — «Ему»?       — Данзо-саме!       — Мма… В чём ты признался Данзо-сану?       — Ками-сама! Я сказал Данзо-саме, что люблю его!       Ну, зато перестал сидеть с дохлым видом и кунаём в руке.       — Зачем ты ему это сказал?       Журавль помотал головой.       — Тайчо, давай ты не будешь ломать мне мозг.       Вообще-то, Журавль первый начал. Ломать мозг. С Данзо начал.       Любит!       А кого любит сам Какаши?       …Трахается он с Кёко-чан, конечно. А любит кого?       В детстве он любил папу и Паккуна. Затем уже любил Паккуна, Сенсея и Кушину-саму.       …Хорошо, что ему хватило ума — в детстве — не признаться в любви никому из них.       Потом у него случилось половое созревание, и он догадался, что в слово «люблю» люди вкладывают два разных смысла. Одновременно. Кажется, он тогда был уже джонином? Наблюдательность на уровне гения, сообразительность там же.       …Какаши понятия не имел, сколько лет Журавлю, и было ли у него половое созревание. За семь лет знакомства тот подрос и выглядел теперь лет на двадцать, но кто его знает. Ирьёнинские техники, фармацевтика, додзюцу, дзюцу, геном, печати… много вариантов. Некоторые из них даже работают. Сенджу Цунаде тому пример, правда, немного обратный.       К тому же Журавль тоже считался гением. Значит, мог ещё не догадаться, что словом «люблю» обозначаются два различных типа отношений. И, если Журавль ещё не догадался, а Какаши спросит прямо сейчас, то Журавля может переклинить от осознания. Примерно как самого Какаши когда-то переклинило.       — Хатаке-сан, благодарю вас за участие…       — Йоу, чё так официально?       — Мне показалось, после того, как ты это узнал, тебе несколько неприятно со мной разговаривать?       — Мма?.. Всё норм. Думаю, как не сломать мозг.       — Спасибо.       — Так что Данзо-сан приказал тебе сделать?       — Разлюбить. Точнее, — Журавль безрадостно усмехнулся, — «Исправить ошибку».       — Какую ошибку?       — Ты издеваешься?       — Нет. Откуда мне знать, что именно Данзо-сан назвал твоей ошибкой?       — Гончая, я был рад тебя видеть, действительно, и благодарен. Но давай не сейчас. Пожалуйста, — Журавль сорвался с места, по пути бросив кунай в гигантскую многоножку.       Вот и поговорили.       Ладно, об этом он докладывать не будет — не о чьих-то чувствах к главе Корня же Хирузен-сама послал его узнать, — покривил душой Хатаке. **       День Баку начался скверно, а продолжился ещё хуже.       Утро испортил старик своим визитом.       Разобравшись с бумагами, Баку решил выплеснуть ярость на полигоне — но нет. Когда он пришёл, толпа масочников проходила невидимый лабиринт, устроенный каким-то фуинщиком-недоучкой. Баку нашёл уравляющую печать и разрезал её, после чего приказал лодырям заняться положенной тренировкой.       От известия, что остальные полигоны тоже превращены биджуу знает во что, а АНБУ не могут (скорее не хотят) справиться с этим, Баку… в другое время он вызвал бы пару крепких девиц из борделя, но сейчас нельзя было бросать тень на свою репутацию. Поэтому Баку на двадцать минут заперся в кабинете, медитируя.       Душевного равновесия хватило на пять минут — после ему доложили, что четыре часа назад Данзо зашёл в дом Хирузена, и до сих пор оба оттуда не выходили. Зная отношения этих двоих, Баку полагал, что действовать совместно они могут только против общего врага.       Против кого, Кьюби всех задери?!       Внешнюю разведку страны Огня держит Митокадо-сан. Внутреннюю разведку страны Огня держит Кохару-сама — все бордели и игорные дома страны Огня так или иначе платят дань Конохе деньгами и информацией через разветвлённую сеть подставных лиц.       Внутренняя разведка и контрразведка Конохи — вотчина главы АНБУ. Сейчас, когда Данзо отстранился от дел, все (Баку проверял и до этого момента был уверен, что действительно — все) доклады АНБУ поступают к нему на стол.       Вчера Данзо заходил к Хирузену. Девять минут. Как раз хватит, чтоб сообщить что-то и договориться о встрече.       Что бы это ни было — когда и как Данзо это узнал?!