Граф Кусакула

— Пока мы ехали сюда, ты наконец свалился с Нэрсэ и ударился головой? — Что?.. — Тэхен от услышанного в недоумении замирает, бросая попытку выйти из кустов, где они с Юнги притаились, чтобы осмотреть обстановку, когда стало понятно, что извилистая лесная тропа наконец привела их к открытому месту с редко расположенными на нем какими-то покосившимися зданиями. — Просто пытаюсь найти более-менее разумное объяснение тому, что ты, похоже, собираешься просто выпереться из нашего укрытия, чтобы тебя точно все заметили, — лишь пожимает плечами Юнги. — Хен… — укоризненно тянет Тэхен, вынужденный все же сделать несколько шагов назад и вновь скрыться в густых зарослях. И как Юнги каждый раз это удавалось?.. Хен ведь даже не схватил его за руку, чтобы остановить от опрометчивых действий. Нет. Юнги всегда было достаточно одних лишь слов, чтобы его пыл тут же охладился. — Что? — Юнги выжидательно выгибает бровь. — Твой гениальный план заключался в том, чтобы просто вывалиться отсюда и войти в… — Юнги замолкает и окидывает внимательным взглядом местность перед ними. — Подозреваю, что вот в то здание без окон. Максимально странная постройка. Но, наверное, если бы я хотел кого-то держать взаперти и мучить, то такое и выбрал бы. — Может, это типа собственный склеп местного землевладельца? Видно же, что это чья-то земля. Уж слишком ухоженно все, — согласно отзывается Тэхен: стоящие в большем отдалении более привычные для него домики, очевидно, кого-то из слуг, не выглядят как удачное место для заточения узника. — Да, наверное. И… Тэ! — Юнги все же приходится повысить голос, когда Тэхен снова порывается вперед. — Да стой ты! Что, просто выбьешь ногой дверь и заявишься туда? — А что еще ты предлагаешь? — недовольно фырчит в ответ Тэхен. — Мы с тобой почти день сюда тащились, и все это время дорога была одна, так что заблудиться было довольно сложно и привела она нас прямиком сюда. Тебе не кажется это подозрительным? — прищурившись, едко спрашивает Юнги. — Не кажется, — Тэхен качает головой. — Очевидно же, что так и есть. Но что, будем сидеть тут до посинения и ничего не делать? — Для начала было бы неплохо просто подождать, — для надежности вцепившись в рукав Тэхена, немного раздраженно объясняет Юнги. — Понаблюдать за обстановкой, например. Ну так, на всякий случай. Вдруг там убийцы, вооруженные до зубов. А мы что? Просто попросим их отдать нам твоего драгоценного и пойдем домой? — От того, что мы тут будем устраивать посменные бдения, все равно ничего не изменится, — морщась, Тэхен вырывает руку из цепкой хватки Юнги. — Я не буду просто ждать тут, пока Куки там… — он запинается и отводит взгляд в сторону. Сейчас точно не лучшее время задумываться о том, что в это самое время происходит с Чонгуком. Теперь, когда он так близко, он должен собрать всю свою волю в кулак и не подвести того, ради кого проделал такой путь. — Если тебя прибьют, едва ты выползешь отсюда, ты ему уже ничем не поможешь, — жестко проговаривает Юнги, а затем обреченно вздыхает. — Тэ… Несмотря на все эти безумные странности, я тоже хочу помочь Чонгук-и. Но, если мы не будем осторожны, мы и сами пропадем, и его не сможешь спасти. — Ты же сам говорил, что кто-то хотел, чтобы я нашел Куки, — возражает Тэхен. — А ты не задумывался, для чего это кому-то понадобилось? — Может, кто-то из конкурентов твоего отца? — тут же предполагает Юнги, и Тэхен теряется от неожиданности: сам он до такого как-то не додумался. А даже если и додумался бы, то наверняка решил бы, что это какой-то слишком примитивный и не слишком зловещий вариант. — Решили подловить тебя на том, что тебе дорого, а потом начнут шантажировать твоего отца. — Ну, не лишено смысла, конечно, — почесывая затылок, вынужденно признает Тэхен. — Но не думаю, что это так. У отца нет ни с кем настолько плохих отношений, чтобы кто-то попытался им так манипулировать. — Может, ты просто не в курсе. — Угу, — кривится Тэхен, поджимая губы. — Мой вариант: кто-то хотел, чтобы я нашел Куки, и хотел, чтобы я снова увидел его. Так зачем убивать меня прежде, чем это произойдет? — Тэхен делает паузу, позволяя Юнги ответить, но тот внезапно решает обойтись без каких-либо комментариев. — Вот и я думаю, что незачем. Так что… Я иду за ним. Понятно? Иду в этот жуткий дом за Куки, а с остальным буду разбираться по ходу. Если хочешь, можешь оставаться тут. Обеспечишь нам отступление. — Какой же ты влюбленный дурак, — качает головой Юнги. — А если его там вообще нет? — Тогда и спорить тут не из-за чего, — хмыкает Тэхен, чувствуя в себе невероятную решимость разобраться со всем прямо сейчас. Все. С него хватит. Он уже и так успел за эти почти две недели настрадаться так, что едва стоял на ногах. Все должно решиться сейчас же, пока он все еще в состоянии двигаться. И даже если это будет значить, что сам он не выберется целым из этой передряги, он сделает все, что только сможет, чтобы спасти Чонгука. Он, слабый и так ничтожно мало на что способный человек, не собирается сдаваться просто потому, что кто-то решил, будто может отнять то, что принадлежит ему. Ведь Чонгук… Его. Только его. Никто в целом свете больше не имеет права и пальцем его трогать. И прямо сейчас именно это он всем им и покажет! Опасливо приоткрывая на удивление легко поддавшуюся ему дверь, Тэхен входит в здание, держа одну руку на рукояти меча, готовясь отражать удар, если кто-то нападет на него, едва он переступит порог. Внутри помещение, действительно оказавшееся склепом, как он и предполагал, освещено довольно тускло, так что ему приходится прищуриться, чтобы оценить обстановку. И когда его глаза наконец привыкают к полумраку, Тэхен тут же застывает. Потому что спустя бесконечно долгих одиннадцать дней он наконец видит Чонгука. В разодранном костюме, бесчувственного, связанного и подвешенного за руки над полом. И все мысли о хотя бы минимальной осторожности моментально испаряются из его головы. В один миг абсолютно все становится неважно. Его не волнует, есть ли еще кто-то внутри, что там делает за его спиной Юнги. Он лишь заставляет идти вперед подрагивающие от волнения ноги так быстро, как только может. И, достигнув своей цели, крепко обхватывает Чонгука обеими руками за талию. — Ты здесь… — шепчет Тэхен, жмурясь и неосознанно все теснее сжимая руки вокруг Чонгука. — Слава богу, ты здесь! Я так боялся, что не найду тебя… — Вроде все чисто, — Тэхен слышит кажущийся слишком резким в такой интимный для него момент голос Юнги и нехотя отлипает от Чонгука. — Как он? — Хен, помоги развязать его. Вместо прямого ответа Тэхен снова обнимает Чонгука, мотивируя это необходимостью придержать его, чтобы он не упал, пока Юнги режет ножом веревку, туго намотанную вокруг его запястий. А затем он аккуратно опускает Чонгука на пол, укладывая его голову себе на колени, и убирает непослушные пряди с его лица. — Что за черт?! — Юнги отшатывается в сторону. А Тэхен… Конечно, он понимает, отчего его лучший друг в шоке. Как и то, что вот теперь тянуть дальше уже невозможно и пора сказать правду. Но он не может заставить себя пошевелиться и, не моргая, неотрывно вглядывается в посеревшее, испещренное венами лицо Чонгука. Его милого, всегда такого очаровательно круглого Куки с мягкими щечками. От которого в буквальном смысле не осталось ничего. Только иссохшая плоть, туго обтянутая помертвевшей кожей. А затем Тэхен все же переводит взгляд ниже, чтобы увидеть незаживающие глубокие рубцы на запястьях Чонгука и бесконечные порезы на его руках и, судя по дыркам на рубашке, торсе. И тогда Тэхена начинает мелко трясти. Чонгук ведь… Он ведь не умер, да? Он так много времени провел с Чонгуком — хотя теперь казалось, будто совместных дней у них было так ничтожно мало, — но так и не спросил у него ни разу, что могло убить вампира и как вообще выглядели мертвые вампиры? Может, они рассыпались в прах или бесследно исчезали, словно их никогда и не существовало, чтобы люди не узнали их секрет? Или… Тэхену неважно, какой еще ответ на несвоевременный вопрос мог бы найтись. Но он отказывается допускать даже самую крошечную мысль о том, что нашел Чонгука слишком поздно. — Знаешь, что с этим делать? — снова спрашивает Юнги, и Тэхен, напрочь позабывший, что вообще-то он здесь не один, вздрагивает от неожиданности. — Может, его спасет поцелуй истинной любви? — Юнги пытается шутить, но Тэхен, пожалуй, впервые в жизни так отчетливо слышит в его голосе почти панический ужас. — Думаю, кое-что другое, хен, — качает головой Тэхен, запуская руку за спину, чтобы достать из чехла на поясе небольшой нож. Только бы это сработало, и тогда… Больше он ни за что не станет сомневаться в своем выборе, выдумывать отговорки и цепляться за прошлое. Он смело столкнется с пугающим своей неизвестностью будущим и будет бороться изо всех сил за место рядом с тем, кого так сильно любит. Пусть только Чонгук вернется к нему. Пусть только Чонгук откроет свои пронзительно честные глаза и скажет, что он будет в порядке. И тогда Тэхен все сделает, только чтобы быть с ним, чтобы остаться с ним навсегда. — Тэ, ты чего?! — испуганно восклицает Юнги, наблюдая за тем, как Тэхен без тени сомнения оставляет глубокий порез на ладони, которую затем сильно сжимает в кулак, выдавливая капли крови так, чтобы они попали в чуть приоткрытый рот Чонгука. — Ты что творишь?! Игнорируя все причитания Юнги, Тэхен выжимает еще немного крови и, с облегчением замечая, как парочка вен будто не так сильно теперь проступают сквозь кожу, прижимает ладонь к губам Чонгука, чтобы тот пил сам столько, сколько ему будет нужно. Однажды он уже видел, как инстинкты взяли верх над Чонгуком, когда тот внезапно почуял кровь. Тогда, несколько месяцев назад, на городской ярмарке, когда Чонгук впервые позволил ему увидеть его в истинно вампирском обличии. И Тэхен надеется, что и на этот раз вампирский инстинкт поможет Чонгуку выплыть на запах крови из небытия. Спустя еще несколько мгновений Тэхен вдруг вскрикивает, когда чувствует, как острые клыки пронзают его кожу. Он тут же берет себя в руки, готовясь терпеть столько, сколько потребуется, а затем недовольно шипит, когда цепко сжавший на его плечах пальцы Юнги оттаскивает его в сторону. Голова Чонгука с глухим стуком падет на пол склепа, и взгляд Тэхена тут же примагничивается к нему. — Тэ… Тэ! Посмотри на меня! — Юнги с силой трясет Тэхена за плечи, заставляя того все же оторваться от неподвижно лежащего на полу Чонгука. Похоже, тех жалких капель крови, что он успел дать ему, совсем недостаточно, чтобы Чонгук хотя бы немного пришел в себя. — Какого. Хрена. Происходит?! — Юнги произносит с нажимом каждое слово, и Тэхен невольно ежится. Все же не стоило ему так легкомысленно забывать о том, каким пугающим в гневе мог быть Юнги. — Объясни мне все сейчас же! Или я прибью тебя и заботливо уложу рядом с твоим… — Юнги растерянно запинается и оглядывается на Чонгука. — Да что он вообще такое?! — Куки — вампир, понятно? — почти выплевывает Тэхен, слишком недовольный тем, что Юнги так бесцеремонно помешал ему помочь Чонгуку. С другой стороны… Тэхен глубоко вздыхает, призывая себя успокоиться. Теперь, когда он увидел, во что похититель —или похитители?.. — превратили Чонгука, он отчего-то еще больше склонен верить в то, что это сделали другие вампиры. А значит, Юнги теперь уже точно должен узнать все, пока они окончательно не влипли. — Вампиры не существуют, — фыркает Юнги, закатывая глаза. Как Тэхен и ожидал. — Ну конечно. А сказал я это, потому что сошел с ума от горя, пока мы искали Куки. А Куки так выглядит, потому что… — Тэхен сперва все никак не может прекратить поток ехидных комментариев, но затем наконец затихает ради большего эффекта, наблюдая за тем, как тысяча эмоций сменяют одна другую на лице Юнги. — Не скажешь почему, хен? У тебя есть какое-то стандартное объяснение? Нет? Вот и отлично, — отрезает Тэхен и скидывает с себя руки Юнги. — Давай быстрее осознавай реальность. Потому что времени у нас нет. — Так, стоп! — Юнги резко дергает Тэхена за рукав, когда тот вновь собирается переключить все свое внимание на Чонгука. — Я сказал, что ты сейчас мне все объяснишь. А не просто бросишь в лицо факт из разряда невероятных и оставишь одного переваривать это. — Тебе не кажется, что сейчас не лучшее время выяснять отношения? — Тэхен снова дергается, вырываясь из захвата Юнги. — Нет, не кажется! — категорично отрезает Юнги. — Выходя отсюда в компании вампира мне хочется знать, что меня может ждать снаружи, представляешь?! И вообще ты сам во всем виноват! Ты… Сказать об этом раньше, когда я сто раз спрашивал, что за фигня происходит, тебе в голову не пришло?! Тэ! — А ты что, поверил бы мне? — Тэхен тоже повышает голос, но скорее от неожиданности, чем от желания перекричать Юнги: он никогда не видел хена таким выведенным из себя. Впрочем… Не то чтобы он не мог понять, почему Юнги вел себя так сейчас. — Вот именно! Не поверил бы. Так какой смысл было говорить? — Ну, не знаю, — с притворным пониманием пожимает плечами Юнги. — Может, для того, чтобы я был в курсе, а не тащился, как дурак, в логово вампиров! — Ну… В любом случае кричать сейчас уже поздно, — выдыхая, примирительно говорит Тэхен. — Прости. Да, надо было сказать раньше. Но… — он рассеянно чешет затылок и вновь кидает беглый взгляд на Чонгука. — Я не думал, что найду его таким. Я думал… Что мы просто найдем его, и он сам сможет все объяснить. Это же его секрет, а не мой. Да и как о таком рассказывать… — Я понимаю, — после небольшой паузы, немного успокоившись, Юнги все же утихает. — И да, наверное, я бы не поверил. Хотя… Эй! — он несильно пихает Тэхена кулаком в плечо. — Я знаю тебя тысячу лет, так что… Ну вроде как привык доверять тебе. И если ты что-то говоришь, то, значит, вероятно, так и есть, — Юнги вздыхает, но тут же поправляет себя: — Конечно, если речь о сухих фактах. Доверять просто твоим субъективным суждениям… Временами опрометчивая затея, Ромео хренов. — Ну спасибо, хен, — Тэхен закатывает глаза, все же чувствуя облегчение, что, впрочем, как и всегда, их недопонимание с Юнги разрешилось довольно быстро. — Но, значит, в милом погребке твоего Куки и впрямь была человеческая кровь, потому что он ест людей? — нахмурившись, спрашивает Юнги и тут же вздрагивает на слишком рьяный протест Тэхена: — Нет! Куки не трогает людей! Он пьет только кровь животных. — Да уж. Как мило, — Юнги кривит губы в усмешке. — Ну и влип же ты, Тэ. Вместо самой завидной партии в городе умудриться запасть на вампира… Мы с Джин-и на твоем фоне должны показаться всем чем-то абсолютно нормальным. — Я и сам знаю, —согласно хмыкает Тэхен. Потому что он и правда влип. В Чонгука. Намертво. И он не имеет никаких возражений на этот счет. — Но… Так уж вышло. Чего уже теперь? — Да ничего. — И вообще, хен. Ты же и сам знаешь Куки. Ты же не думаешь, что он какое-то зло во плоти или типа того, правда? — Тэхен внимательно вглядывается в лицо Юнги, пытаясь прочитать на нем ответ. — Да, он вампир. Но он не выбирал, кем родиться. Зато, в отличие от его семейства, он выбрал не быть кровожадным убийцей. И он… — Тэхен прикусывает губу и ненадолго замолкает. — Я верю ему. Я верю, что он никогда не причинит мне вреда. Куки любит меня, и я… Я тоже его люблю! — Спасибо за уточнение, любвеобильный ты мой. А то я как раз не понял это по тому, как ты раз сто прокричал то же самое, пока мы сюда тащились, — недовольно, но с пониманием закатывает глаза Юнги. — Ладно. Давай свалим отсюда подальше, пока никто не вернулся. А потом ты еще раз мне все подробно и внятно объяснишь. — Договорились, — кивает Тэхен и впервые за долгое время позволяет себе легкую улыбку: кажется, совсем скоро все должно наладиться. — Сейчас. Я только дам Куки еще немного крови, чтобы он пришел в себя. Куки… — Тэхен в два шага оказывается рядом с Чонгуком и, присев рядом с ним, аккуратно приподнимает его голову к себе на колено, снова прижимая к его губам все еще кровоточащую руку. — Пожалуйста, пей. Я перестал принимать вербену, когда ты пропал, так что все должно быть нормально. Пей, Куки, — Тэхен шепчет, ласково поглаживая Чонгука свободной рукой по всклоченным, спутавшимся волосам, и морщится, когда клыки взрезают его кожу. А затем Тэхен чувствует, как кровь постепенно покидает его тело. Сперва это не представляется ему чем-то серьезным. Он видит, как совсем медленно, но все же лицо Чонгука постепенно разглаживается и приобретает более здоровый вид, и никак не может перестать радоваться тому, что Чонгук жив, что он пьет его кровь и, значит, совсем скоро вновь станет собой, и тогда все будет хорошо. Весь этот кошмар, все эти бессонные ночи, бездонные запасы еще не пролитых слез, смертельный ужас от осознания того, что он не успел сказать Чонгуку самое важное, все это скоро останется в прошлом. А потом… Все еще не открывая глаз, Чонгук дергано хватается обеими руками за предплечье Тэхена и вгрызается ему в запястье, чтобы перейти к ощутимо более крупным глоткам. — Так, ну все, достаточно! — рявкает Юнги, и Тэхен, перед глазами которого все теперь немного плывет, внезапно чувствует, как приятная тяжесть исчезает с его колена. А затем Юнги вынуждает его подняться на ноги и встряхивает, заставляя прийти в себя. — Ты дал ему своей крови. Теперь он точно дотянет до своего жуткого замка. А нам надо, чтобы ты еще был в состоянии шевелить ногами. Так что бери его, и пошли отсюда! Тэхен на это только судорожно кивает несколько раз, ощущая себя немного неустойчиво. Но не без помощи Юнги все же ставит все еще совсем слабого Чонгука на ноги и закидывает себе на плечо его руку, принимая на себя весь его вес. — Сможешь вытащить его отсюда? — вопрос до Тэхена доходит не сразу, но он снова кивает, когда понимает, что от него хочет Юнги. — Отлично, а я пока пойд… — Юнги не успевает договорить, когда дверь в склеп с громким хлопком закрывается, погружая его во мрак. — Может, ветер? — он тут же переходит на шепот. — Или… Ты сказал: «в отличие от его семейства». У Чонгук-и, как у всех присутствующих, не лады с родоками? — Хуже. Со всем кланом, — сглотнув, отвечает Тэхен, слегка подкидывая Чонгука, чтобы удобнее перехватить его за талию. — И да. Это больше похоже на вампиров, а не на ветер. — Они что, как невидимые ниндзя? — Хен… Ты сказок перечитал, что ли? — Тэхен морщится и заставляет себя проморгаться. Не хватало еще отключиться от потери крови в самый ответственный момент. — Какая еще невидимость?.. — Такая же, как и вампиры, — огрызается в ответ Юнги. — Но если не невидимость, то что это? — Вампиры обладают суперскоростью, — вздохнув, поясняет Тэхен. — Зашибись, — Юнги сердито поджимает губы. — Я все еще особенно рад тому, что узнаю об этом только сейчас. Учти, мои слова про Джин-и и субботу все еще очень даже в силе, Тэ! Так что давай выкладывай сейчас же, как их убить. — Я… — Тэхен хмурится, но изначально понимает, что это напрасно: он совершенно точно уверен, что они с Чонгуком никогда не обсуждали этот вопрос. — Я не знаю. — Ты что?! — Юнги взрывается в очередном крике и тут же яростно прикусывает губу, чтобы заставить себя затихнуть. — Тэ… Ты замутил с одним из вампиров и узнал, что он враждует с целым кланом, но не додумался спросить, как в случае чего прикончить его родственничков?! — Ни с кем Куки не враждует! — зашипел в ответ Тэхен, уязвленный весьма справедливым обвинением. Но… В конце концов он ведь Чонгука никогда не собирался убивать. Так к чему ему вообще была эта информация?.. — Он просто сказал, что клан изгнал его за то, что он не пьет человеческую кровь. И это было двадцать лет назад. Я же не думал, что его семейство — настолько конченные отморозки, что не оставят его в покое даже спустя столько лет. И вообще… Не бубни, хен. На вот, держи, — Тэхен роется свободной рукой в кармане своего сюртука и достает оттуда поломанные веточки с цветами. — Что это? — недоуменно спрашивает Юнги. — Вербена. Спрячь ее пока в карман. Это яд для вампиров. Думаю, они пропитали ей веревку, которой связали Куки, и поэтому его запястья никак не заживали. И еще. Пока она на тебе, они не смогут ничего тебе внушить. — Внушить?.. А ты уверен что… — Юнги не договаривает, но вновь недоверчиво косит взгляд на Чонгука. — Уверен, — безапелляционным тоном отвечает Тэхен и кивает в подтверждение своих слов. — Куки дал мне кулон с вербеной, когда мы только с ним познакомились. Так что да, я уверен. К тому же… Из-за животной диеты он намного слабее, чем может быть. Так что у него просто нет сил, чтобы использовать внушение. — Или это он тебе так сказал, — многозначительно протягивает Юнги, но Тэхен это замечание игнорирует и, вновь запустив руку в глубокий карман, достает оттуда флягу: — Выпей. Это вода с вербеной. Чтобы они не могли пить твою кровь. — А ты? — сделав несколько глотков, Юнги пихает флягу к себе в карман, но Тэхен только качает головой: — Я не могу ее пить. На случай, если… — он борется с очередным приступом головокружения, усилием воли заставляя себя сосредоточиться. — На случай, если Куки понадобится моя кровь. — А ведь я и правда все это время думал, что это у меня с Джин-и все сложно, — качает головой Юнги. — Но что, мы так и будем тут стоять? Предлагаю все же попытаться выбраться отсюда. — И как мы это сделаем? — в потяжелевшей голове Тэхена мгновенно мелькает воспоминание о том, как Чонгук впервые продемонстрировал ему свою скорость, когда поймал его, не дав ему упасть с лестницы. Какие у них вообще были шансы против вампиров с такими способностями?.. — Воспользуемся твоим гениальным планом: решим по ходу, — хмыкает Юнги. — Давай так. Ты тащи Чонгук-и к лошадям, закидывай его на Нэрсе и уноси отсюда ноги. А я как-нибудь… — Я не брошу тебя здесь! Ты вообще-то еще должен будешь прибить меня за Юджин, помнишь? — перебивает его Тэхен, крепче впиваясь пальцами в бок Чонгука. — Дурак! Ну ты же сам сказал, что им нужны Чонгук-и и ты, а я… — Юнги замолкает, когда они отчетливо слышат неторопливые, уверенно приближающиеся к склепу шаги. В следующую секунду Юнги с характерным звуком достает меч из ножен. — Это нам не поможет, хен, — шепчет Тэхен, наконец вспоминая об еще одной способности вампиров: суперслух. И он все крепче сжимает руку на талии бесчувственного Чонгука, а затем медленно поворачивает голову, переводя на него растерянный взгляд, когда осознание очевидного настигает его: у них есть всего один шанс на спасение. И этот шанс сейчас находится прямо в его руках.