Граф Кусакула

— Дорогой, все в порядке? Тэхен едва успевает толкнуть ногой свой плащ под стол, когда на кухню входит его мама. — А? — откликается он и, зевая, потягивается, делая вид, будто он только проснулся. — Два часа ночи, Тэ. Ты чего тут? — госпожа Ким с зажженной свечей в руке подходит ближе к нему, и ему приходится аккуратно придвинуться к столу, чтобы она не заметила валяющийся на полу плащ. — Ты что, спал в этом? Тэ… — Извини, мам, — Тэхен слегка морщится, когда все еще обеспокоенная госпожа Ким проводит рукой по его волосам. — Мы с Юнги-хеном сегодня слишком далеко уехали, так что я очень устал и сразу завалился спать, когда вернулся. А сейчас проснулся и так ужасно захотел пить. Я переоденусь в ночную рубашку, когда вернусь в комнату. — Знаешь… — госпожа Ким ставит свечку на стол и отходит к серванту, чтобы взять стакан и налить в него воды. — Может, тебе стоит сократить количество поездок верхом и больше учиться у отца, как вести дела? — Мам… — поджимая губы, Тэхен недовольно кривится. — Я понимаю, что тебе в твоем возрасте хочется приятно проводить время и отдыхать с друзьями. Поверь мне, я тоже когда-то была молодой, — Тэхен на это заявление только неопределенно хмыкает. — Но… Ты должен понимать, какая ответственность лежит на тебе. За всю нашу семью и за дело, которое твои предки веками развивали. Ты должен… — Мам, может, мы обсудим это завтра днем, а не прямо сейчас, — Тэхен снова тянется, всем своим видом выражая безграничную усталость. — Не волнуйся. Завтра мы обязательно вернемся к этому, но… — госпожа Ким протягивает Тэхену стакан с водой, прежде чем продолжить. — Отец собирался рассказать тебе об этом завтра. Но, зная твою реакцию, я скажу тебе сейчас, чтобы ты свыкся с этим и завтра отреагировал, как подобает. Знаешь, твой отец — очень занятой человек, и у него нет времени на бесполезные стычки с тобой. — Чтобы я свыкся с чем? — настороженно спрашивает Тэхен и делает большой глоток. — Через две недели господин Пак устроит прием, куда пригласит всех деловых партнеров и, насколько мне известно, даже пару влиятельных лиц, чтобы сообщить всем о вашей помолвке с его дочерью. Тэхен так и стоит, замерев на месте, лишь покрепче сжимая стакан в руке. Так сильно, что, кажется, еще немного, и он разлетится на мелкие осколки по всей кухне. — Мам… — Тэ, дорогой, мы с твоим отцом очень надеемся, что ты понимаешь, насколько это важно для нашей семьи... — Ты совсем не хочешь, чтобы я был счастлив? — тихо, но твердо перебивает ее Тэхен. — Что? Ну, конечно, я хочу этого, дорогой, — госпожа Ким снова тянет руку к его волосам, но Тэхен дергается в сторону, не позволяя ей прикоснуться к нему. — И я не понимаю, почему ты думаешь, что будешь несчастлив в браке с такой прелестной девушкой. Ты же сам сказал, что она милая. — Ну… Да, она милая. И это никак не противоречит тому, что я не хочу на ней жениться. Неужели без вот такого укрепления связей между нашими семьями деловое партнерство невозможно? — Это тебе лучше обсудить с отцом. Он гораздо лучше меня разбирается во всех тонкостях, — Тэхен на это грузно выдыхает: разговаривать с господином Кимом — то же самое, что биться головой о каменную стену — болезненно, бессмысленно и безрезультатно. — Но, конечно, брак… Словом, этот союз куда крепче любых письменных соглашений. И… Тэ. Скажи мне честно. У тебя что, кто-то есть? Ты к ней так часто уезжаешь? — Что? Нет, конечно! — Тэхен морщится и пьет воду большими глотками, чтобы не наговорить лишнего. — Ну вот видишь. Раз никого нет, то… Ты бы хотя бы попробовал дать шанс вашим отношениям с госпожой Пак. Тебе совсем необязательно быть несчастливым с ней. Съездил бы к ней как-нибудь, поговорил. Я уверенна, она тебе понравится. А еще она довольно миловидна, ты согласен? Какие красивые детки у вас будут… — Мам! — Тэхен с громким стуком опускает стакан на стол. — Давай все же поговорим об этом завтра. Я очень хочу спать. — Что ж… — госпожа Ким вздыхает, но все же и правда движется к выходу из кухни. — Только не думай, пожалуйста, что мы с отцом тебя не любим. — Говорил же, надо было через окно лезть, — недовольно ворчит Чонгук, отпихивая в сторону плащ Тэхена и наконец выбираясь из-под стола, когда шаги госпожи Ким на лестнице окончательно стихают. — Ты же ее слышал, — морщится Тэхен и тоже аккуратно направляется к лестнице, ведущей на второй этаж к его комнате, пока Чонгук, немного шурша за его спиной, топает за ним. — Она мне голову чуть не откусила за то, что я во сне костюм помял. Если я порву его, пока буду ползать с тобой по деревьям и влезать в дом через окно… — Тэхен выдерживает драматичную паузу и добавляет: — Ну зато жениться уже точно не придется. — Почему ты думаешь, что я такой неосторожный? — слегка насупившись, уточняет Чонгук, стараясь не отставать от Тэхена, аккуратно шагая по ступенькам, чтобы не скрипеть ими слишком громко. — Вообще-то я довольно неплохо владею всякими вампирскими приемчиками. Так что… На самом деле, если бы мы прыгали в окно, ты бы даже не заметил. Я же не заставил бы тебя карабкаться по стене. Ты просто схватился бы за меня на улице, а уже через секунду был бы в своей комнате. Хочешь попробовать как-нибудь? Для меня это довольно привычно, но тебе скорее всего понравится. Это весело. Только надо голову придерживать, чтобы шею в прыжке не повредить, а так… Тэ!.. Чонгук до крови прикусывает губу, заглушая собственный вскрик, и в мгновение ока оказывается у верхней ступеньки лестницы, чтобы крепко обхватить обеими руками и прижать к себе оступившегося Тэхена, который чуть было не полетел кубарем вниз. — Ты как? Живой? — Чонгук аккуратно помогает Тэхену вернуть равновесие, но все еще держит его за предплечья, словно боится, что тот может попытаться снова упасть. — Как ты это сделал? — ошарашено шепчет Тэхен, и Чонгук даже в тусклом свете свечей видит, как широко распахнуты его глаза. — Я же сказал. Я неплохо владею всякими вампирскими штуками, — равнодушно пожимает плечами Чонгук, будто не считает это чем-то заслуживающим внимания, но на самом деле… Непреодолимо хочется снова прижать Тэхена к себе, чтобы удостовериться в том, что тот точно в порядке. — Вау… — только выдыхает Тэхен. — Давай в следующий раз все же через окно попробуем. Покажу тебе, что еще я умею. — Думаешь, я приглашу тебя к себе в ночи снова, Куки? — вскидывая брови, как-то уж слишком игриво для того, кто только что чуть не пересчитал ступеньки собственной физиономией, спрашивает Тэхен, и Чонгук, наконец выпуская его из своих рук от неожиданности и растерянности, чуть было сам не оступается. — Идем, — смущенно бубнит Чонгук и слегка подталкивает Тэхена, чтобы тот вновь продолжил вести его к себе, заодно радуясь, что в темноте не должно быть видно его горящих красных щек. Но это, разумеется, не мешает Тэхену отпустить пару ехидных смешков, прежде чем он разворачивается на пятках и идет куда-то вперед по длинному коридору. Куда менее уверенно теперь плетущийся за ним Чонгук думает, что вовсе не зря вообще-то не хотел заявляться в дом Тэхена, полный обитателей. То есть… Конечно, он хотел этого. Но не хотел ставить Тэхена в неловкое положение, заставляя объясняться перед родными, кого он вообще притащил с собой, если бы их вдруг кто-то все же заметил. Да и для его собственной безопасности было куда лучше, чтобы его существование и впредь оставалось незаметным. Но… Входя наконец в довольно просторную комнату, Чонгук невольно признает, что на самом деле стыдно быстро заставил собственный голос разума затихнуть и согласился на настойчивые уговоры Тэхена, который считал, что им не стоило все время сидеть на одном месте, и который обещал сделать все возможное, чтобы никто не узнал о его ночном визите. А Чонгук… Ему так сильно хочется узнавать о Тэхене как можно больше всего, все, что угодно, что только Тэхен позволит ему узнать, что его сопротивление, пожалуй, действительно было довольно жалким с самого начала. С неподдельным любопытством оглядывая заставленную всяческой мебелью комнату, Чонгук думает, что, похоже, прямо сейчас не может винить себя за это слишком сильно. — Расскажешь мне про эту госпожу Пак? — наконец спрашивает Чонгук, когда подходит к книжному шкафу, заинтересованно рассматривая надписи на корешках в попытке определить, с чем из коллекции Тэхена он уже успел познакомиться, а что ему стоило взять на заметку. — Я помню, ты говорил про нее и планы на ваш брак, но… Все настолько серьезно? — Чонгук оборачивается через плечо и внимательно смотрит на развалившегося на кровати Тэхена. — Все более чем серьезно, Куки, — Тэхен вздыхает, и Чонгуку приходится сжать руки в кулаки: он чувствует себя так паршиво от осознания того, что при всех своих способностях он ничем не может помочь Тэхену. — Знаешь… Ну, я говорил тебе. Я долгое время ничего не говорил по этому поводу. Не закатывал истерики и все такое. Потому что думал, что это бессмысленно. Но… Я стал чаще снова говорить об этом с родителями с тех пор, как познакомился с тобой. Даже не знаю, почему я начал снова именно после этого… Тэхен громко чешет затылок, а Чонгук, вернувшийся к рассматриванию книг, думает, что не хочет разбираться в том, почему все так, но отчего-то слова Тэхена вызывают в нем легкую приятную дрожь. — Но я пытался переубедить их. И это все бесполезно. Отец считает, что только так мы сможем укрепить свое положение на рынке. Так еще и… — Что еще? — переспрашивает Чонгук, переходя к изучению полок с разными приспособлениями для охоты, когда осознает, что Тэхен как-то уж слишком надолго притих. — Они еще и оба думают, мои предки в смысле, что другой достойной партии мне все равно не найти в наших краях. А раз так, то это вот, удачное совпадение. Надо хвататься за него обеими руками и покрепче, — Тэхен фыркает, но Чонгук довольно живо представляет, как тот демонстративно закатывает глаза. — Мне уже двадцать один. По их меркам, я и так давно уже должен был жениться. А значит, тянуть дальше не за чем и надо цепляться за столь удачный вариант, пока он есть. — Может, тебе стоит не просто говорить с ними, а сделать что-то более решительное? — предлагает Чонгук, в глубине души полагая, что он далеко не лучший советчик в вопросах урегулирования семейных конфликтов. — Я уже голодал однажды. И, честно говоря, мне не особо понравилось, — Тэхен активно мотает головой. — Да я не об этом. Просто… — прерывая экскурсию, он подходит к кровати Тэхена и осторожно опускается на самый ее край. — Может, тебе нужно не со своими родителями говорить? — А с кем? — Тэхен заинтересованно приподнимается на локтях. — Со всеми, — пожимает плечами Чонгук. — В смысле… Вы ведь ходите на всякие приемы совместные. Может, стоит там при всех сказать, что ты не собираешься жениться? Тогда они уже не смогут тебя заставить. — Было бы отлично сделать так, — печально усмехаясь, соглашается Тэхен. — Хотел бы я посмотреть на лицо отца в этот момент. Вышло бы точно забавно. Но… Как бы там ни было, я не хочу разрушать репутацию моей семьи и все, что мои предки поколениями строили. Это было бы нечестно, ведь так? — А заставлять тебя жениться — честно? — вдруг как-то очень тихо спрашивает Чонгук и тут же отворачивается к окну, не желая больше наблюдать на лице Тэхена эту застывшую маску абсолютной безысходности. А еще… Чонгук всегда благосклонно относился к людям и ради них пожертвовал собственным комфортом, но… Он никогда не видел госпожу Пак и не представлял, как она выглядела. Но отчего-то он вдруг чувствует такое острое, колющее желание впиться клыками в ее шею, чтобы выпить ее кровь до самой последней капли. Ведь… Даже если она милая, как говорит госпожа Ким, и у нее будут очень красивые дети, он ни за что на свете не хочет делить с ней Тэхена.