Драконий гон

***

Покинув палату вместе с пациентом, Моракс хоть и потрудился сделать это через дверь, однако на то, чтобы преодолеть коридор и выйти на палубу, терпения у него, видимо, не хватило. И в палубе появилась зияющая дыра. Тем, на чью долю выпала уборка, посчастливилось лицезреть стремительно вырвавшегося из недр трюма бескрылого дракона — некоторые даже решили, что он прошил корабль насквозь, словно живой гарпун. Выпрыгнув наружу через образовавшуюся пробоину, Ризли поспешил успокоить людей. Про себя же поклялся, что больше никогда не отправится ни в какой круиз. «И чего, спрашивается, в крепости не сиделось?» Ему очень сильно захотелось вернуться в свой кабинет и заварить супер-крепкого чая, но не оставишь же людей на этом неудачливом корабле, который может и не дотянуть до пункта назначения? Кстати, странное дело — по идее, отбытие Предвестника должно было успокоить людей, ведь некоторые шептались, что все неприятности — следствие его присутствия на борту. Однако весь оставшийся день Ризли то и дело видел встревоженные лица. Похоже, сражение Тартальи с морскими чудовищами произвело на команду неизгладимое впечатление, и одни решили, что тот серьёзно пострадал из-за отчаянной защиты корабля, другие же — что сбежал, сочтя путешествие слишком дискомфортным. Узнай они, что мальчишка из Снежной довёл себя до крайнего истощения исключительно из-за ревности… что бы сказали? «Ладно, это не моё дело. Надеюсь, Моракс о нём позаботится». Проводя инспекцию корабля на предмет новых повреждений, Ризли старался забыть о Тарталье, в конце концов, накопилось слишком много проблем. Думать о Нёвиллете он тоже себе запрещал. Но почему-то не мог прекратить злиться, из-за чего даже получил замечание от Клоринды: — Может, уже дадите и людям, и себе отдохнуть? Например, эта пробоина никак не мешает движению корабля. Здравая мысль, учитывая, что лететь им осталось недолго, а нападение монстров в такой близости к сердцу Фонтейна весьма маловероятно. Только вот Ризли совсем не против взять в руки гвозди и молоток — лишь бы занять себя чем-то ещё… И всё же он согласился оставить дыру в покое: в конце концов, даже если ночью нападут крылатые хиличурлы, можно будет закрыть её льдом. Да и людям действительно нужен отдых. Отправив собранных парней ужинать и долечиваться, Ризли заглянул ещё в пару мест, прежде чем отправиться спать самому, но проходя мимо кают-кампании, не удержался и заглянул внутрь — слишком уж тихо было внутри. Удивительно, однако там обнаружился Нёвиллет. «Почему вы всё ещё на борту?» Ризли привык видеть юдекса вечно погружённым в водоворот дел, и сейчас, когда проблема, мешавшая ему выполнять свои обязанности, решена, было странно застать Нёвиллета столь праздно проводящим время — за чтением какой-то книги. Подойдя ближе, Ризли узнал в ней свою, захваченную из Фонтейна, копию энциклопедии нечеловеческих рас. Кажется, Нёвиллета заинтересовала страница, испещрённая его заметками. — Кхм, не помню, чтобы оставлял книгу на видном месте. — Ох, она ваша? — Нёвиллет не стал закрывать энциклопедию, лишь немного нахмурился. — Её нашёл матрос. Похоже, после падения корабля она как-то попала в общую кучу вещей, которую они ещё не разобрали до конца. «Вы снова ко мне на 'вы'?» — Ах, вот как… В иллюминаторах уже темно. Если расчёты старпома верны и больше ничего не случится, корабль прибудет в порт к рассвету. Вряд ли Нёвиллет задержался из-за беспокойства о судне. К тому же, вернись он в Фонтейн днём — наверняка, успел бы разобрать хотя бы часть скопившихся дел, так почему же сидит тут и читает об анатомии вишапов? «…Кстати, я ведь хотел спросить кое-что у Сиджвин». Ризли развернулся, собравшись выйти, когда за спиной вдруг раздалось: — Герцог, как долго вы ещё планируете оставаться на должности управляющего? «А сколько вы ещё собираетесь оставаться на должности Верховного судьи?» Вслух Ризли этого не произнёс, потому что знает: если Нёвиллет захочет уйти подобно тому, как Чжун Ли оставил Ли Юэ, — он никак не сможет этому помешать. Однако зачем юдексу интересоваться чем-то вроде планов управляющего тюрьмы? — У вас есть для меня предложение? — Предложение? — Нёвиллет повторил за ним, словно эхо, почему-то настороженным тоном, и его брови вновь почти сошлись над переносицей. — Не просто же так вы спросили? Однако, знаете, вряд ли меня соблазнит какая-то новая должность, по крайней мере, в ближайшие лет десять-двадцать. — …Должность? — вновь повторяет юдекс уже не настороженно, а скорей озадаченно. «Да что с ним? Неужели поступок Моракса выбил нашего гидро дракона из колеи?» Ризли правда старался не думать ни о Нёвиллете, ни о Мораксе, ни о Тарталье. Ведь всё, что казалось ему очевидным, опровергалось уже несколько раз. Сердце сжималось, горело и замерзало. Он устал. И наконец принял как факт, что совсем не понимает драконов. — Если у вас больше нет вопросов, я пойду. Доброй ночи, месье. Нёвиллет вяло кивнул со странно задумчивым выражением лица. Ризли бросил взгляд на раскрытую книгу в его руках… и решил пока не забирать её. Вместо этого снова вспомнил, зачем собирался к Сиджвин. Медсестра оказалась занята пациентом. Пришлось подождать, пока мелюзина сменит матросу бинты, а когда тот наконец-то ушёл, Ризли плотно закрыл дверь и начал расстёгивать жилет. — Вы тоже поранились, Ваша Светлость? Но почему пришли только сейчас? — Не думаю, что это рана, — скинув и рубашку, Ризли развернулся к мелюзине спиной. Сегодня днём Тарталья кое-что увидел у него на пояснице, и если оно всё ещё там, консультация мелюзины не помешает. — Ох, — раздался в помещении озадаченный вздох. — Ты знаешь, что это? — …Не уверена. — Тогда, может, рассмотришь получше? Почему-то Сиджвин покачала головой, отвергая предложение, и даже отвела взгляд. Вряд ли из-за смущения, которое мелюзинам просто не свойственно, но Ризли счёл за лучшее накинуть рубашку обратно. — Говори, — попросил он, вновь чувствуя прилив преследовавшего весь день раздражения. — Ваша Светлость, вы же знаете, я изучаю не только анатомию, но и культуру, и нравы… людей. Что же касается практик и ритуалов других рас, мои знания весьма ограничены. — Но я-то человек? При чём тут другие расы? — При том, что это клеймо вряд ли было поставлено человеком. — Ха! Меня заклеймили?! Что за… Мелюзина вновь отвела взгляд. Обычно она не так эмоциональна, вернее даже — всегда тщательно контролирует выражение лица, чтобы передать нужные эмоции. И такое её поведение — словно намёк. Будто она не желает отвечать прямо. С чего вдруг мелюзине — и вдруг прибегать к уловкам? Она же наверняка сделала вывод о «нечеловеке» из-за энергии, которую почувствовала в клейме. Кто-то запугал её? Невозможно. Ведь даже под угрозой смерти эти создания… Нет, дело явно не в страхе, но кого бы мелюзина стала сознательно покрывать? Да ещё и в такой ситуации? Разве что своего единственного господина. «Бред. Чтобы Нёвиллет меня заклеймил?.. Да зачем?» — Ладно, я понял. Прости, что отвлёк. Застёгивая на ходу рубашку, Ризли остановился посреди коридора, глядя в ночное небо через незаделанную дыру. Сверкающие звёзды на чёрном небе — когда он смотрел на них в последний раз? Даже прошлой ночью на острове, кажется, ни разу не поднял головы, а из крепости Меропид вид открывается разве что на подводный мир. Но вода обычно давит. И чем её больше — тем сильнее давление и погружение в себя при её созерцании. Звёзды же освежают разум. «Да, я решил держаться подальше… однако клеймо — уже совсем другой разговор». . . . Когда Ризли снова переступает порог кают-компании, Нёвиллет всё ещё сидит в том же кресле, а книга в его руках всё ещё раскрыта на прежней странице. — Разве вы не пошли спать? — поднимает взгляд юдекс. — Пошёл, но по дороге заглянул к Сиджвин, — скучающим тоном признаётся Ризли, подходя ближе. — У вас что-то болит? Пальцы замерли на пуговицах посредине груди, и Нёвиллет явно смотрит прямо на них. «Ага, сильно ломит в груди». Именно взгляд юдекса помогает Ризли решиться: он второй раз за полчаса скидывает рубашку и демонстрирует кому-то свою поясницу. — Эта штука причиняет мне боль. — Что? — резко встаёт с кресла юдекс. — Жжёт и дёргает так, что хочется срезать кожу ножом, — продолжает фантазировать Ризли, наблюдая через плечо за растущим на лице Нёвиллета беспокойством. Даже голос юдекса звучит выше: — Не разу не слышал, чтобы метки вызывали такой дискомфорт… «Метка? Так он и правда в курсе, что это». — У меня только один вопрос, месье Нёвиллет: «Зачем?» Развернувшись обратно, Ризли вглядывается в серые глаза, быстро наполнившиеся смятением. Нёвиллет молчит. И опускает взгляд вниз — на упавшую с его колен книгу. Тогда Ризли поднимет её и, постукивая по корешку пальцем, вздыхает: — Я изучил эту энциклопедию от корки до корки, однако в ней нет ни слова про метки. Это какая-то особая фишка драконов?