***
Когда барьер, скрывший драконов, начинает рассеиваться, подуспокоившийся Тарталья уже некоторое время сидит на траве, методично выщипывая бело-голубые цветы. «Похоже, он принял реальность… как и я». А ведь Ризли казалось, что ещё немного — и этот неугомонный присоединится к великанам в попытках проломить молочную скорлупу драконьего купола. «Увы… не все проблемы можно решить кулаками». Бывают ситуации, когда ни кулаки, ни разговоры не помогают, и остаётся только смириться, сделать выводы и придумать план для постепенного достижения цели. Только вот Тарталья не похож на человека, умеющего ждать… Да и если речь идёт о драконах, ожидание может затянуться на целую жизнь. «Всё в порядке. Я с самого начала не должен был на что-то надеяться… В конце концов, кто он, а кто я? Убийце явно не место рядом с первым столпом правосудия». Верно, дело не в том, что Нёвиллет — дракон или какой-то там лорд. Ризли сложно забыть тот день, когда будучи подростком, он смотрел из ложи подсудимого на восседающего чуть ли не под самым потолком юдекса и видел перед собой свет. Осознавая, что сам уже ступил во тьму, которая останется в душе навсегда. Прошли годы, сейчас Ризли уже не тот нищий бродяжка, но никакие достижения, титулы и привилегии не способны изменить прошлого — точно так же, как даже самые жестокие и бесчеловечные преступления, с которыми юдекс вынужден иметь дело уже несколько сотен лет, никогда не лишат его душу чистоты и благородства. Удивительно, как после всего Нёвиллет не разочаровался в людях и спас население Фонтейна. Думать о таком, практически божественном существе, как об обычном смертном… мечтать творить с ним разные похабные вещи… Ризли всегда знал, что не имеет права на это. — Хах… Но у Тартальи, видимо, свой взгляд на отношения с Мораксом. Да и Моракс ему явно благоволит, иначе зачем бы он приходил в крепость и расспрашивал о Предвестнике? Если бы не эти двое, у Ризли никогда даже мысли бы не возникло коснуться Нёвиллета. Однако оказалось, что драконов больше интересуют другие драконы, чем какие-то люди. «Это закономерно… Ладно, где они?» Барьер почти рассеялся, но драконов до сих пор не видно. Только столпившихся вокруг исполинов… что вдруг одновременно бросаются в центр исчезнувшего купола, а потом так же резко и в едином порыве задирают каменные головы вверх — вслед за двумя, взмывшими в небо, шарами: золотым и лазурным. А ещё через миг вспоротый горный хребет оживает: каменные глыбы и тонны песка устрашающим роем устремляются прямо к исполинам. Зрелище ошеломляет. И, как будто этого мало, остров окружает тревожный гул. Сложно не застыть при виде водяного вала, окружившего остров и грозящего затмить солнце. — Ни хрена себе… — выругивается Предвестник, оторвавшись от истребления цветочного племени. А Ризли прикидывает, как уцелеть, когда вся эта стена рухнет. Если не рассчитать время, он не только заморозит воду, но вморозит в неё и себя, и Тарталью. — Приготовься. Земля под ногами начинает ходить ходуном, оставаться на ногах удаётся с трудом. В центре острова растёт огромный холм: каменные глыбы и песок поглощают исполинов, снова хороня заживо, но нагромождение трясётся и трескается, монстры рвутся наружу… Вдруг на холм падает магический узор-сеть. И водяной вал обрушивается на остров. Тьма накрывает с головой, кожи касаются холодные брызги, однако прежде чем солнечный свет меркнет совсем, Ризли вдруг хватают за шкирку. Знакомое ощущение. Только в прошлый раз его явно не пытались придушить, сейчас же голова едва не отрывается из-за рывка, а на загривке остаются гореть следы от когтей. — Тц… Наэлектризовавшийся воздух, развивающийся на ветру фиолетовый плащ, толстое, как полено бедро… Тарталья принял демоническую форму и завис над гигантской водяной воронкой, поглощающей остров. Ризли хватается за его ногу, как за ствол дерева, и давление рубашки на горло ослабевает, но боль в трахее остаётся. — Эй, не надо об меня тереться… — металлический голос, от которого вянут уши, заставляет поморщится. — Я понимаю, что ты благодарен за спасение, но давай-ка отложим выражение этой благодарности на потом. «Не трусь я!» Горло так болит, что ответить вслух не получается, иначе Ризли бы уже объяснил, что мог прекрасно справиться и сам. — О… смотри-ка, твоя летающая консервная банка. К ним и правда приближается корабль… Странно, почему Клоринда вдруг решила подвергнуть всех риску? Ведь наверняка видела и драконов, и водяной вал… Или решила, что опасность уже миновала? — Верные у тебя товарищи, герцог, даже завидно. Маска вплотную прилегает к подбородку Тартальи, так что снизу под неё не заглянуть и не рассмотреть выражения его лица, однако кажется, Предвестник не обращает никакого внимания на два зависших довольно далеко шара, а сразу направляется к кораблю. «Вот уж не думал, что доведётся полетать на Предвестнике…» Примерно в десяти метрах над палубой Ризли решает отпустить ногу Тартальи и спрыгнуть, но ублюдок тут же вновь хватает его за шкирку и отпускает, лишь когда приземляется сам. Клоринда встречает их с невозмутимым выражением лица, однако у парней за её спиной вырываются смешки, хоть те и пытаются их заглушить. Тарталья же, вернувшись к нормальным размерам и облику, ехидную усмешку не скрывает. Однако первое, что он произносит: — На мою комнату никто не позарился? — Перераспределение кают коснулось только членов команды, — спокойно отвечает ему Клоринда. — Что же касается приведения в порядок… — Да пофиг! Скорость, с которой Тарталья покидает палубу, заставляет Ризли оглянуться. К кораблю приближаются два шара… похоже, Предвестник просто сбежал. Он словно ребёнок, который всеми силами пытается показать, что не обижен. — Что с кораблём? — горло болезненно хрипит, и Ризли принимается растирать его. — Механикам пришлось повозиться, не все приборы работают… однако обратно должны долететь без проблем. Отвечая, Клоринда тоже смотрит на приближающиеся золотой и лазурный шары… Хотя нет, уже не шары, а два человеческих силуэта. Ризли опускает взгляд. И даже когда ноги драконов касаются палубы, не решается взглянуть выше груди Нёвиллета. Воздух наполняет какой-то новый, немного резковатый, аромат. — Как… — голос хрипло срывается. «…себя чувствуете?» — Что с тобой? Нёвиллет делает шаг навстречу, но Ризли отступает, мотает головой и вновь начинает тереть горло. — Герцог, вам нужно в медкабинет, — вмешивается Клоринда. — Кстати, месье Нёвиллет, Сиджвин так же просила, чтобы вы зашли к ней, как только вернётесь. — Хорошо. На корабле всё спокойно? — Раненые получили лечение, техника работает удовлетворительно, но высокую скорость набрать не получится, и мы доберёмся обратно не раньше утра. Так же повар просил передать, что готов подать обед по расписанию, однако его утварь пострадала, и он не обещает изысканных блюд. — Пожалуйста, передай ему, чтобы не переживал. Я не собираюсь обедать… А что насчёт вас, месье Чжун Ли? — Я также не голоден, однако… с удовольствием пообедаю. — Хм-н?.. Не похоже, что отношения драконов хоть как-то изменились. Между ними не чувствуется никакой неловкости… Насколько крепкие нервы нужно иметь, чтобы вести себя столь невозмутимо после акта публичного соития? …С другой стороны, вряд ли кто-то на корабле понял, что вообще происходило на острове. А даже если и понял, похоже, драконов это совсем не волнует. «Х-ха…» Ризли наконец решается посмотреть Нёвиллету в лицо. Юдекс выглядит задумавшимся, но его болезненный вид испарился без следа: глаза мягко мерцают из-под длинных ресниц, кожа мраморно бела, а белоснежные волосы и вовсе, кажется, излучают голубое сияние. Чжун Ли же, наоборот, выглядит довольно устало: печально опущенные уголки губ, прикрытые глаза и немного покрасневшие веки. «Молодой дракон утомил старого?.. Ладно, главное, что ему стало лучше». Неожиданно золотые глаза устремляются прямо на Ризли, будто дракон подслушал его мысли. Однако вместо упрёка во взгляде Чжун Ли читается немой вопрос. «Неужели его всё ещё интересует Тарталья?» Ризли собирается сказать, что тот ушёл в свою каюту, но Чжун Ли уже отворачивается и покидает палубу, а за ним и Нёвиллет. По идее можно пойти следом, только вот Ризли совсем не хочется этого делать. «Кажется… я понимаю Тарталью».***
— Благодарю. Уже второй раз Нёвиллет обращается к Мораксу после возвращения в человеческий облик, причём довольно учтиво, хотя даже перед отправкой острова на морское дно они не обменялись ни словом. Между Лордом драконом и полукровкой слишком велика разница в статусе — примерно, как между обычным драконом и вишапом. Конечно, Моракс всё ещё частично владеет силой, отобранной у другого Лорда… но это явно не то обстоятельство, которое способно смягчить к нему отношение. — Не стоит, месье. — Нет. Стоит. Похоже, Нёвиллет осознаёт, насколько велик был шанс полностью перевоплотиться в омегу или даже вынашивать яйца полукровки. А ещё он явно до сих пор взволнован, пусть и пытается не показывать этого. Аромат его феромонов… изменился. Здесь, в коридоре, запах чувствуется очень отчётливо, но действует теперь по-другому — не манит, а угрожает. Феромоны альфы. «Будет разумно убраться подальше…» В далёком прошлом Моракс несколько раз попадал под действие феромонов сразу нескольких альф — сородичи пытались подавить его и даже спровоцировать смену пола, ведь именно такова судьба самого слабого альфы в отсутствии другого омеги. А ещё это было способом выяснения отношений, чем-то похожим на человеческие дуэли. Только вот убийство сородича — немыслимое преступление. Другое дело — его подавление… лучшей мести обидчику не придумать. Или способа завоевания предмета воздыханий — даже если другой дракон не отвечает взаимностью, можно заставить его высиживать свои яйца, и хотя бы на это время стать парой. Конечно, подавить Лорда не смог бы никто… в обычном состоянии. К тому же в те времена, когда в Тейвате царили Семеро Королей, подобное действие в сторону одного из них расценивалось не иначе как посягательство на трон. Но… скорее всего, являлось тайной мечтой любого амбициозного дракона, рождённого альфой. Когда же родился Моракс, драконов почти не осталось, и он даже представить себе не мог, что однажды получит древнюю силу одного из Лордов, а на старости лет ещё и едва не покроет другого. «…Жизнь не перестаёт преподносить сюрпризы». — Чем я могу отблагодарить вас, господин Чжун Ли? Нёвиллет продолжает обращаться к нему на «вы», несмотря на разницу в статусе. В ответ Моракс позволяет себе улыбнуться. — Я не мог поступить иначе, зная, что у вас уже есть пара. — У меня? — в серых глаза Нёвиллета отражается озадаченность. И Моракс удивляется тоже: — Разве вы не пометили герцога? При других обстоятельствах он вряд ли бы счёл подобный вопрос уместным, но реакция Нёвиллета… «Неужели ошибся?» Гидро Лорд хмурится и, сплетя на груди руки, подпирает подбородок, погрузившись в раздумья. Видимо, он ещё не до конца разобрался с вернувшимися воспоминаниями, или же они не вернулись в полном объёме. Моракс терпеливо ждёт. Наконец, Нёвиллет переводит на него взгляд. — …Вы о том, что принято помечать избранников, когда они относятся к другой расе? Так вот в чём причина его озадаченности — в прошлом, когда людей ещё не существовало, драконы процветали и крайне редко останавливали свой выбор на ком-то ещё. — Но я не помню, чтобы делал нечто подобное… — продолжает Нёвиллет. — Вы уверены? — Не могу утверждать на все сто, однако во время ужина перед самым падением герцог вёл себя… определённым образом, свидетельствующим, что он смог почувствовать ваши феромоны, месье… и это вряд ли бы стало возможным без вашей метки. Ведь все люди — беты. — Но ведь… Нет, невозм… Ещё больше нахмурившись, Нёвиллет, кажется, роется в воспоминаниях. До Моракса доходили слухи, что юдекс почти не спал последний месяц, и причиной тому, скорее всего, послужили или кошмары, или страх потерять над собой контроль, или и то и другое вместе. Если предположить, что Нёвиллет и ранее выделял герцога среди людей, и его взбунтовавшаяся сила почувствовала это… наложение метки могло произойти по её воле, воспринявшей желание за приказ. Верно, герцог не мог оказаться помеченным случайно. И Нёвиллет наверняка это понимает.