Фанфики с участием: "Ричард Пэйпен"

Ричард не помнит, как оказывается в ванной. Ловит собственный испуганный взгляд в зеркале. Что только напридумывал его возбужденный разум! Дрожащие ресницы Лу, заломленные брови, скользящая чёлка и приоткрытый рот. Он уперся руками в раковину, открыл кран с ледяной водой и, набрав её в ладони, окатил лицо. Подрагивающие кудряшки Фрэнсиса, искусанные пухлые губы и закатывающиеся глаза. Зачерпнув новую порцию, он повторил ритуал. Помогало слабо. Чертова фантазия. И все из-за простого пения.

Думаю, я не слукавлю, сказав, что ни один из нас совершенно не хотел ехать в Балтимор знакомиться с этим профессором Лектором. Страшились мы не длинной, утомительной поездки, а целых выходных в обществе Джулиана, означающих, что нам придется играть нашу пьесу намного дольше обычного. Мы не могли быть уверенны, выдержит ли грим на наших лицах или же растает и потечёт, словно воск на крыльях Икара.

Мне наивно хочется верить, что для Генри подобное поведение не было извращённой игрой в дружескую привязанность, что ему действительно было дело до моего состояния.

о ночных поездках Ричарда к Фрэнсису и о том, у кого быстрее "остановится" сердце.

Греки называют это προφητεία — пророчество. И я стал оракулом — на этот короткий миг между двумя ударами кулака о дверь. «Я знаю, кто там. Не открывай».

После внезапного появления в жизни Генри незнакомого молодого человека, он неожиданно для себя начинает чувствовать

У Генри снова мигрени, и приходится вызвать скорую.

Я подумал про Фрэнсиса, который с надеждой ждал меня в машине. Он был прав, мы должны были уехать раньше.

Целую ночь, я видел, душа несчастливца Патрокла все надо мною стояла, стенающий, плачущий призрак, все мне заветы твердила, ему совершенно подобясь.

Они могли бы быть счастливы, но не в этой жизни. Что стало с Камиллой после смерти Генри.

— Нет, правда, всё в порядке. Это не в первый раз, так что всё хорошо. Генри шумно втянул воздух. — Всё не хорошо. Пьяный Чарльз пристает к Фрэнсису на ужине у близнецов. Абернети не может сопротивляться, и Генри это не нравится.

Банни с опозданием зашел в класс. Явление не редкое на самом деле, нормальное. Дни, когда он приходил рано, волновали всех нас больше всего. Пожалуй, что действительно потрясло класс, и заставило Джулиана замолчать на середине диктовки Ореста — настолько, что он отложил книгу, полностью позволив странице незаметно перевернуться — был Генри, молчаливый и раскрасневшийся от холода.

На какое-то мгновение геометрия мира стала предельно ясной, и я знал, что он не сдвинется с места, пока не сдвинусь я - что он будет цитировать бесконечную Сапфо, но никогда не будет говорить своими словами, никогда не сократит это последнее оставшееся между нами расстояние. Не бывать моей мечте о том, чтобы жизнь была легче, если я сейчас поддамся вперёд. Видимо, я никогда и не искал лёгкой жизни.

У Фрэнсиса в голове — руками грязными такие нежности не трогать. У Фрэнсиса в голове — чёткая мысль, что приближаться к чему-то светлому ему ( д а ж е ) посмертно разрешено не будет.

   Абернати не в первой слышать это. Уж часто, люди называли его каким-то призраком, бледноватым до ужаса и страшно худым. И естественно, он это не раз слышал от Чарльза. Особенно если взять их вместе проведённые ночи. А Маколей же больше походил... на ангела во плоти.   

Фрэнсис смотрит на него и думает, что он очарователен. еще думает, что, может быть, дожить до старости — не такая уж и плохая идея. они вполне могли бы переселиться сюда, выращивали бы в огороде морковку, помидоры и клубнику, посадили бы в саду вишневые и персиковые деревья, завели бы овечек, чтобы каждое утро выводить их пастись в поле, и большую собаку, лабрадора, например, чтобы он помогал пасти овечек и охранял дом от воров.

я вспоминаю его тонкие черты, его рыжие-рыжие волосы, его высокую, почти болезненно худую фигуру в привычных для него элегантных одеяниях, и целостная картинка живого человека в моей голове не складывается, его образ остается рисунком, он кажется призраком, плодом моего воображения, потому что, ну, не может быть такого человека в реальности.

если верить маяковскому, у бога жилистые руки. если бродскому - он живет в деревне. если спросить меня, я скажу, что у него простое двусложное имя, черные волосы, синие глаза и горькие сигареты.

Если бы прерывистое дыхание Генри не было таким отчаянно-жадным, если бы он не спросил у него своим ласковым «Чего ты так смотришь?», тогда Ричард бы услышал, как ломаются ветки под тяжелым шагом Банни Коркорана. Если бы Ричард услышал его шаги, спустя неделю он бы не лежал на каменном дне обрыва с проломленной головой.

« Убийство неизбежно как финал древнегреческой трагедии. »