Величественный бессмертный заклинатель, если не забравшийся на Небо, то стоящий перед его порогом. Прекрасный статный мужчина, рассказывающий о проклятии. Очень красивый дядя, обещающий вернуть его домой, к сестре. Небожитель из маминых сказок.
— О чём задумался, братец Гай? — Заклинатель отложил книгу и вновь взглянул на возлюбленного. Их взгляды встретились, отчего на лицах заиграли глупые, но счастливые улыбки.
— О том, что по-другому и быть не могло. — Шен приподнял брови, но ответа так и не получил. Лишь короткий «чмок» в губы и тихое, — Я люблю тебя.
Благородство редко доводило Шена до добра. Поэтому, когда он, в очередной раз наступая себе на горло, стремится поступить «правильно», Муан пытается убедить его хоть раз побыть эгоистом.
«... Муан трепетал, ощущая себя под чужим контролем, вверяя себя целиком самому близкому существу на всём свете, готовый сделать для него что угодно — доставить ему удовольствие так, как он того попросит… нет, потребует. Сегодня Шен требовал...»
«— Повезло тебе, что ты красивый, иначе я бы тебя придушил уже давно за такие фокусы.
— Ооо, братец Гай, ты считаешь меня красивым?
— Поразительно избирательный у тебя слух! Часть про «придушить» ты пропустил мимо ушей, да?
— Всегда приятно получить комплимент от такого красавчика, как ты~
Покачав головой, Муан поднялся, пряча довольную улыбку. Можешь брызгаться. Можешь хоть весь пол залить. Мне всё равно. Только оставайся со мной рядом, не сбегай снова. И улыбайся. Всегда улыбайся.»
«... Муан хищно сощурился и, за неимением другого способа дать выход раздражению, принялся снова грызть ручку. Никогда. Никогда раньше у него не было такой ужасной привычки. Никто. Никто ещё не доводил его до полного исступления, с такой ласковой беспощадностью находя самое больное место. Такой человек мог быть только один, и прямо сейчас он сидел за соседним столом, радостно щебеча с новым стажёром...»
Шен снова оказался в современном мире. Из его памяти стерлись все воспоминания прошлой жизни, но Муан найдет его в этом огромном городе, правда, в теле пушистого кота.
И вот теперь, когда выпала редкая возможность не только побыть одному, но и более-менее не переживать о сохранности Шена, старейшина пика Славы совсем бесславно… трусил. То, что он задумал, было слишком смущающим, чтобы просто взять и сделать.
« — Я хотел тебя спросить кое о чём.
— Да?
Секунд двадцать Муан молчал, собираясь с силами. Шен терпеливо ждал, чувствуя, что подгонять его нельзя. Всё это казалось ему забавным. Он не чувствовал, что это плохой вид волнения, поэтому с любопытством ожидал, что же…
— Что ты делал вчера ночью?
Вчера ночью? Ох, вчера ночью...»
«... С удовольствием наблюдая, как розовеют его щёки, Муан засмеялся, не требуя ответа, и пригубил вино. Оно оказалось действительно очень вкусным — сладким, слегка терпким, приятно обволакивающим и согревающим нутро. Неудивительно, что Шен напился до такого состояния. Такое вино всегда идёт легко, но и заметить не успеешь, как не сможешь пройти по ровной линии. Так Муан тоже долго не протянет. Главное помнить про свой план — расспросить Шена про его прошлую жизнь. Главное не забыть...»
«... Он смотрел только на спящее тело — тряс его за плечи, сначала осторожно, потом, не видя реакции, всё сильнее. Чуть похлопал по щекам, проверил пульс. Продолжал звать по имени!
«Муан, я здесь! Пожалуйста, почему ты меня не слышишь? Он не я! Настоящий я здесь!».
Шенн подошёл ближе и попытался прикоснуться к плечу Муана, но пальцы вновь скользнули по воздуху, не встретив сопротивления. Паника наполнила его глаза жгучими слезами. Почему ты смотришь только на него?»
AU, в которой всё пошло не так с самого начала, и вместо тела Шена Ши Ён оказался в теле молодого господина И, пропитанного энергией смерти. Теперь ему полагается играть роль главного босса всей истории, злобного бога смерти Демнамеласа... Вот только Ши Ёна такой расклад не устраивает.
В тот день многое изменилось. В тот день он стал одним из представителей третьей, самой малочисленной группы — тех, кто видел в игре… игру. Кто действительно участвовал в ней забавы ради, но не для конфликтов и склок. И с тех пор он выходит в лес вместе с братьями не ради того, чтобы с кем-то подраться или кого-то уличить, но ради того, чтобы развлечься.
Вампир-Шен и оборотень-Муан, как обычно, любят нарушать правила (и друг друга).
Проклятого старейшину доводят чуть ли не до суицида. К нему на помощь приходит никто иной, как Муан Гай. У старейшины пика Славы даже мысли не возникало, что Шен может быть...таким...
Три раза, когда я влюблялся в тебя, и один, когда ненавидел. // Шен, ещё будучи учеником, изначально проходил обучение на Пике Славы, где явно не вписывался.
Муан ведь должен был его беречь. Обещал себе уберечь его, а что в итоге? Бросил, думая, что даёт время обоим остыть, а на деле просто испугавшись последствий собственной вспыльчивости.
– Тебе правда нравится это недоразумение?
– Ну конечно! Это моё недоразумение, так что никто не смеет его оскорблять. Даже ты.
Про пирог в тот вечер они успешно забыли, увлёкшись друг другом. Но в этот раз было не обидно за испортившееся угощение. Муан получил подарок, которому был несказанно рад. Если бы он мог, то непременно похвастался бы всему ордену (Алу в первую очередь) своим подарком и возлюбленным.
— Снежки? — оторопело спрашивает Муан.
Шен улыбается ему очень широко, глаза его лучатся весельем, и отказать ему кажется кощунством, даже если согласие сулит выглядеть глупо.
После всего пережитого Муан и Шен, наконец, остаются наедине. И используют эту редкую возможность с пользой — для того, чтобы любить друг друга (и, конечно, разговаривать).
«... В который раз Муан подивился тому, как он мог раньше не замечать, что Шен… т а к о й. Неужели он всегда был настолько слеп? В какой момент между ними всё начало меняться? Расслабленно перебирая воспоминания, Муан внезапно зацепился за образ, возникший из мягкой темноты его разума подобно золотистому кленовому листу, всплывающему из-под тёмных холодных вод...»
«Шен вздохнул и подал голос:
— Мы со старейшиной Муаном займёмся расследованием.
Шиан, более всех привыкший к тому, что эти двое стали не разлей вода, лишь устало махнул рукой, выражая согласие. Муан же слегка приподнял бровь, но не высказал недовольства. Шен чуть неловко улыбнулся, только сейчас осознав: он настолько привык к компании заклинателя, что вызвался за них обоих, не поинтересовавшись чужим мнением.
«Было бы о чём переживать. Как будто я не пошёл бы с тобой в любом случае...»
– А у вас были какие-нибудь семейные традиции на новый год? – спрашивает Шенн, сам толком не зная зачем. Возможно, потому что в большом и холодном доме семьи Ир ничего такого не было, такого вот простого, объединяющего, вроде самодельной лапши или бумажных фонариков.
– Завтра ровно год, как я люблю тебя.
– Мы же начали встречаться зимой. Ты... полюбил меня раньше? – Отведя взгляд, робко поинтересовался он.
– Мы познакомились с тобой осенью, поэтому я начал любить её, – Кивнул головой парень, слегка склонив её к боку. Его висок коснулся чужой макушки, – А ведь я раньше не любил её. Но с тобой она показалась мне особенной. С тобой вообще всё кажется особенным. Я должен был сказать это ещё год назад, а не тянуть, но... Я люблю тебя. Очень сильно.
Правда, когда на последней фразе Ши Ён поднимает взгляд на свое отражение, а вместо него видит два внимательных пронзительно-синих глаза, становится не до смеха.