Хорошие дети плачут молча

— Но зачем Дамблдор проделал весь этот трюк с опекунством? — настойчиво спросил Ясен. — Есть у меня некоторые соображения, — заявил Остарр Гринготт и продолжил свой рассказ. — Видите ли, юный мистер Поттер, магический опекун имеет очень большую власть над опекаемым. Такую же, как отец над своими детьми. В маггловском мире это уже изменилось, но в магическом — нет. Конечно, есть один нюанс — опекун может пойти против воли опекаемого и заставить его подчиниться… но Магия учитывает всё. И если решение опекуна наносит вред опекаемому — сама Магия накажет его за недобросовестность. А уж если ребёнок погибнет… Опекун получит такой откат, что хорошо, если жив останется. — То есть Дамблдор был до одиннадцати лет моим опекуном по той простой причине, что мне не угрожало ничего серьёзного? Это он зря… Судя по тому, как обращались со мной мои родственники, вполне мог приключиться «несчастный случай» с летальным исходом. — Но ему повезло, — заметил Гринготт. — Вы сумели дожить до одиннадцатилетия. К тому же, формально его было не в чем упрекнуть. Деньги на ваше содержание Вернону и Петунии Дурсль переводились более чем достаточные. А уж то, что он не проверял, куда расходуются эти средства… Светлый Добрый маг, верит всем… Вот и Дурслям поверил. Ясен только иронически усмехнулся. А Остарр Гринготт продолжил свой рассказ: — Однако когда вы, юноша, оказываетесь в школе — происходит непонятное. Казалось бы, теперь Дамблдор должен уделять вам большее внимание, но всё с точностью до наоборот. Дамблдор по-тихому слагает с себя опекунские полномочия и переоформляет их указом Визенгамота за собственной подписью на вашего родственника — сквиба Вернона Дурсля. Будь Дурсль магглом — такой фокус бы не удался, но он — сквиб, как и ваша тётушка. А их сын Дадли — маг, хотя и слабый. У него есть небольшие способности к менталистике, недостаточные для обучения ей, но вполне достаточные для того, чтобы манипулировать магглами. — Интересно девки пляшут… — пробормотал Ясен сквозь зубы. В принципе — вполне возможно. Если вспомнить, с какой лёгкостью канонный Дадли вил верёвки из своих родителей и запугивал учеников в школе, запрещая дружить с «ненормальным уродом кузеном». А вот Гарри на эти манипуляции не поддавался, именовал кузена «свиньёй в парике»… Гарри прекрасно видел все кузеновы манипуляции, и это естественно — ведь магически Гарри был сильнее. А Дадли это чувствовал — сквибы магию, пусть и неосознанно, но чувствуют. Вот и бесился. И не случайно в каноне его отношение к Гарри в последней книге изменилось — мальчик просто сложил два и два, подумал и решил, что такой враг ему не нужен. — С Дурслями всё понятно, — кивнул Ясен. — Но почему всё-таки Дамблдор снял с себя опекунство? Ведь так ему было куда легче мною манипулировать. — А ему и так неплохо это удавалось. Вы ведь верили ему, Гарри? — До второго курса он был для меня практически Богом… — вздохнул Ясен. — А потом случился василиск, и во мне проснулось критическое мышление. Но я старался это скрывать. — Поверьте, это у вас получалось довольно долго только потому, что Дамблдор привык считать себя великим политиком и интриганом. А когда он понял, что вы можете сорваться с крючка, то вы оказались в Азкабане. Если бы на тот момент он оставался вашим опекуном — потерял бы в Магии неимоверно. А так… За всё пришлось расплачиваться Дурслям. — Это как? — удивился Ясен. — С ними, вроде, всё в порядке. — Именно что — вроде, — ехидно оскалился гоблин. — Думаете, мистер Поттер, почему Вернон Дурсль так быстро примчался за вашими денежками? Плохи у них дела, откровенно плохи. Фирма вашего непочтенного дядюшки разорена, у вашей тётушки — серьёзные нелады со здоровьем, дом заложен, оплату за школу Смелтингс они уже не могут вносить… да и держали вашего кузена там исключительно из-за щедрых пожертвований вашего дядюшки. А когда пожертвования прекратились — Дадли отчислили. Более того, он умудрился попасть в поле зрения маггловских авроров и сейчас пребывает в закрытом учебном заведении. Школа Святого Брутуса, кажется? Слыхали о такой? — Слыхал, — кивнул Ясен. — Что-то вроде тюрьмы для малолетних преступников, только с образовательным уклоном. Но вы, однако, столько узнали об этой семейке… Откуда? — Так ваш дядюшка нам и рассказал… — ответил гоблин. — Веритасерум — он и на сквибов распрекрасным образом действует. — Но как он умудрился разориться так быстро? — удивился Ясен. — По маггловским меркам ему весьма солидные суммы перечисляли. — Привычка жить широко… — философски заметил гоблин. — Деньги им столько лет поступали… Они и представить себе не могли, что они когда-нибудь кончатся. К тому же Петунья и понятия не имела обо всей сумме. Половину ваш дядюшка благополучно прикарманивал. — Он что, играл? — удивился Ясен. — Никак нет, — ответил гоблин. — Ваш дядюшка повстречал прекрасную ликом особу, влюбился и последние лет шесть фактически жил на две семьи. Мисс Эвангелина Кармини, дочь итальянского эмигранта и весьма ушлая особа. Очень хорошо умеет очищать счета влюблённых в неё болванов, этого не отнять. К тому же она родила девочку и заверила вашего дядюшку, что это его дочь. Так что он ей ежемесячно неплохие деньги отваливал на доченьку… не ведая о том, что мисс Кармини уже переводят деньги на эту же доченьку ещё трое мужчин… весьма состоятельных. — Ай, молодец дамочка! — восхитился Ясен. — Но у меня вопрос — с какого перепугу дядюшка припёрся за деньгами, если я был ещё вполне себе жив. Завещание, насколько мне известно, вступает в силу после смерти владельца. — А за это благодарите мистера Дамблдора, — вздохнул гоблин. — И вашего поверенного Крюкохвата. — А Крюкохват-то здесь при чём? — спросил Ясен. — Или он был в доле со Светлейшим? — Определённо, — согласился Гринготт. — И этот факт покрывает наш банк несмываемым позором. Видите ли, мистер Поттер, маги и гоблины долго были врагами, да и сейчас не водят большой дружбы. Но Договор, заключённый после последней гоблинской войны, когда в наших руках оказались финансы Магической Британии, требует от нас честности. И мы не вмешиваемся в дела волшебников, но свои дела ведём честно. Крюкохват нарушил этот принцип, за что и поплатился. Видите ли, существует два вида завещаний магов. Первый вид вступает в действие после смерти завещателя и никак иначе. Второй — не только после смерти, но и в случае пожизненной недееспособности завещателя. Заключив вас в Азкабан до конца жизни с формулировкой: «не подлежит пересмотру и обжалованию», Визенгамот сделал вас пожизненно недееспособным. Формально условие было соблюдено — вот Дурсль и решил попытать счастья. — Дурдом на выезде… — высказался Ясен. — Не смею спорить, — согласился гоблин. — Увы, будь ваша магическая подпись подлинной — вы были бы сейчас не богатым Наследником, а нищим сиротой. И всё по закону. — Понятно, — вздохнул Ясен. — Но, возвращаясь к вопросу об опекунстве… Если Дамблдор передал его — значило ли это, что он вообще не планировал оставлять меня в живых? — Вы на удивление быстро схватываете главное, мистер Поттер, — заявил Гринготт, глядя Ясену прямо в глаза. — Для меня совершенно очевидно, что Альбус Дамблдор хотел вашей погибели. И ведь он почти добился своего, не так ли? — Так, — ответил Ясен. — Но всё, что нас не убивает, делает нас сильнее. Однако у меня есть ещё вопрос. Многоуважаемый Гринготт, а с чего вы вдруг так озаботились судьбой сироты, до которого никому не было никакого дела? — Хороший вопрос, мистер Поттер, — прокряхтел в ответ Гринготт. — Очень хороший. И я отвечу на него честно, поскольку считаю, что вы заслуживаете честного ответа. Мы не любим магов, мистер Поттер. За всю историю гоблинского рода мы не раз сражались с ними… но всякий раз проигрывали. Последнее поражение обескровило нас… но и маги тоже серьёзно пострадали, вследствие чего и появился Договор между магами и гоблинами. Мы всё ещё не любим магов, но финансовые дела ведём честно. И до тех пор, пока Договор не будет нарушен магами — так и будет. Теперь конкретно про вас, мистер Поттер. Видите ли, вы являетесь победителем Тёмного Лорда Волдеморта, установление диктатуры которого грозило гибелью не только многим весьма достойным магам, но и нам. Лорд Волдеморт перед своей гибелью вынашивал планы уничтожения гоблинского сообщества — об этом мы знаем совершенно точно. — А у него была такая возможность? — спросил Руквуд. — Уничтожить вас? — Была, мистер Руквуд, — устало прикрыл глаза Гринготт. — И он очень хорошо хранил свою тайну, если Пожиратель из Ближнего Круга ничего не знает об этом. — Не знаю, — спокойно подтвердил Руквуд. — Ни со мной, ни с кем другим из Ближнего Круга Лорд подобных планов не обсуждал. — Верю, — кивнул Гринготт. — Нас, гоблинов, уничтожить очень нелегко, но есть одна вещь, дающая такую возможность. И этой вещью завладел Лорд Волдеморт. — Даже спрашивать не буду, что это за вещь… — пробормотал Сириус в сторону. — И правильно, потому что я всё равно не отвечу, — отозвался гоблин. — Это древнее, тёмное знание, попавшее в руки недоучки. — И эта угроза… Она существует до сих пор? — спросил Ясен. — Нет, — покачал головой гоблин. — Мы получили возможность вернуть артефакт в ту самую ночь на Хэллоуин, когда вы стали сиротой, мистер Поттер. Так что у нас появился Долг Жизни перед вами. Но мы не сразу это поняли. Именно поэтому мы не пытались в дальнейшем вмешиваться в вашу судьбу, полагая, что маги смогут позаботиться о сироте. К тому же ваш поверенный Крюкохват вступил в преступный сговор с Альбусом Дамблдором и долгие годы умудрялся замалчивать истинное положение вещей. — А вот не надо всё валить на Крюкохвата, — сказал Ясен. — Просто вас, гоблинов, проблемы сироты не касались, у вас и отмазка удобная есть. «Гоблины не вмешиваются в дела волшебников», так? Так с чего вы так внезапно обеспокоились Долгом Жизни? Жили же до этого, не тужили. — Мы почувствовали Волю Магии, — уклончиво ответил Гринготт. — Ага, — хмыкнул Ясен, — так проклятие и до вас добралось? Вот теперь мне понятна ваша внезапная доброта. Остарр Гринготт устало вздохнул: — Добралось. Да. Наши сотрудники начали болеть и слабеть. Они вынуждены постоянно отлучаться с рабочих мест, нам пришлось увеличить штат на поверхности, а это экономически невыгодно. К тому же начали болеть дети, наши зельевары не справляются с варкой необходимых зелий, не хватает ингредиентов. Сначала мы думали, что вернулась Гоблинская Чума, но симптомы не совпадали. А потом один из наших целителей, работая в библиотеке, наткнулся на свиток с описанием похожих симптомов. Он внимательно прочёл их и убедился, что наши внезапные недомогания и болезни — это не Гоблинская Чума, а проклятие вследствие нарушенного Долга Жизни перед магом или магами. Но наш Совет был в недоумении — ничего подобного в их Скрижалях не числилось. Началось расследование, и оно привело к следующему результату. Единственный маг, перед которым у народа гоблинов имеется Долг Жизни — это вы, мистер Поттер. И мы готовы на всё, лишь бы вы признали этот Долг погашенным. «Эк их припекло, — усмехнулся про себя Ясен. — И что ж это такое заковыристое? Странно, маги вроде бы не все страдают от проклятия, а гоблины — так все разом? С чего бы?» После пары осторожных вопросов ему удалось выяснить, в чём была закавыка. Гоблинское сообщество было куда более архаичным, чем даже сообщество магов, и держалось на клятвах и коллективной ответственности. Что, в принципе, было логично — без этого между воинственными зеленошкурыми началась бы такая грызня, что никаких войн с магами не понадобилось бы — они бы с успехом уничтожили себя сами. Но в своё время Клан Гринготт сумел так повязать все остальные гоблинские Кланы, что те и пикнуть не смели, и успешно рулил уже далеко не первый и даже не десятый век. Увы, но когда Ясен произнёс своё проклятие, оно коснулось всех гоблинов. Сначала от проклятия страдали только взрослые, потом, поскольку ситуация не улучшилась, начали болеть детёныши. Подчинённые Кланы, не чувствующие за собой никакой вины, стали выкатывать претензии к Гринготтам и среди зеленошкурых всерьёз назрело то, что советские учебники по истмату именовали «революционной ситуацией». В том смысле, что верхи не могут, а низы не хотят терпеть дальше. Так что Гринготты, чье положение серьёзно пошатнулось, реально были готовы оказать любую помощь, не заморачиваясь её пределами и стоимостью. Ясен мысленно потёр ручки. Кто-кто, а гоблины могли оказать очень серьёзную помощь… а на Министерство с такой поддержкой можно было и плюнуть в полёте. Гоблины его не выдадут никогда. К тому же грызня между гоблинами могла вылиться в очередную ненужную войну, а у Магической Британии и без того хватало забот. Да и детёнышей было жаль, честно говоря. Кто-кто, а дети не должны страдать из-за дурости родителей и нарушенных ими клятв. — Я всё понял, уважаемый директор, — спокойно сказал Ясен. — И готов принять от вас исполнение Долга жизни взамен на вашу клятву от имени всех гоблинов оказывать мне необходимую помощь в делах. Срок вашей помощи я не оговариваю. — Всё, что пожелаете, мистер Поттер. Деньги, артефакты, другая поддержка… Вы можете требовать всё, кроме явно силовых методов. Наш давний Договор с магами исключает это. Увы… Но я принесу вам любую клятву, более того, официально вы будете именоваться Почётным Гоблином и обладать теми же правами, что и любой знатный гоблин Клана Гринготт. Ясен услышал, как Сириус за его спиной старательно превратил смех в кашель. Да уж, Почётный Гоблин — это неимоверно круто. Но, с другой стороны, это ведь всё очень серьёзно. Убийственно серьёзно. — Благодарю вас за оказанную честь, — сказал Ясен. — И прошу дать мне время на обсуждение клятвы. Я хотел бы переговорить наедине с моим крёстным Сириусом Блэком и присутствующим здесь мистером Руквудом. Они помогут мне выработать нужную формулировку. Остарр Гринготт только вздохнул тяжко, но согласился немедленно. Беседа Ясена с Сириусом и Руквудом была недолгой, но насыщенной. Сириуса в своё время начали готовить к наследованию Рода, так что в магическом праве он разбирался неплохо, а обладающий прекрасной памятью и живым умом Руквуд так и просто был ходячей энциклопедией. «И эти столь многообещающие маги погибли в каноне так бездарно», — мысленно вздохнул Ясен, вслушиваясь в замысловатые словесные конструкции, которые предлагал Руквуд. В итоге клятва была предложена и принесена. В ответ на это Ясен поклялся, что признаёт Долг жизни исполненным, но только до тех пор, пока данная клятва не будет нарушена. Остарр Гринготт сначала поморщился, но справедливость требований признал. И в тот самый момент, когда Ясен закончил говорить, на лице старого гоблина отразилось несказанное облегчение. — Оно ушло! Проклятие ушло! Благодарю вас, мистер Поттер! Наследник Поттер! Я прикажу принести Кольцо Лорда! Оно признает вас, это несомненно! — Погодите-погодите, — остановил гоблина Ясен. — Кольцо надеть я ещё успею. А пока побуду просто мистером Поттером. — Как пожелаете… — вздохнул гоблин. — Но я скажу вам то же самое, что и вашему крёстному… Деньги должны работать, а вы теперь можете вплотную заняться собственными финансами… — Займитесь ими пока что вы, уважаемый господин Гринготт, — флегматично ответил Ясен. — А у нас тут пока Волдеморт не пуган. — Чем я могу помочь? — понятливо кивнул головой старый банкир. — Сейчас? Сейчас мне необходимо переговорить с Лордом Люциусом Малфоем. Это первое. Прошу прислать мне в ближайшее время сведения о состоянии здоровья и перспективах излечения некоего Гилдероя Локхарта. Это второе. Прошу вас собрать как можно более точную информацию о Турнире Трёх волшебников, а также о нынешнем местонахождении Гермионы Грейнджер и Рональда Уизли. Это третье. Мне нужна краткая аналитическая справка о всех действиях Пожирателей Смерти на территории Магической Британии в период после воскрешения Тёмного Лорда Волдеморта. Это четвёртое. И, наконец, мне нужны все, я повторяю — все сведения об Альбусе Дамблдоре и его связях со сквибом по имени Вернон Дурсль, а также справка о материальном положении семьи Дурсль. Это пятое. — Хорошо, — кивнул гоблин, — когда вам будет нужна эта информация? — Вчера, — отозвался Ясен. — Понятно, — снова кивнул гоблин. — Люциус Малфой уже ждёт встречи с вами… и весьма нервничает. Это первое. Информацию по пунктам два, три и четыре вы получите в течение трёх дней. А вот с пятым придётся попотеть, но наша разведывательная служба постарается уложиться в кратчайшие сроки. — Кратчайшие — это сколько? — нахмурился Ясен. — Месяц? — Упаси нас Прародители! — ответил Гринготт. — Неделя, максимум десять дней. — Хорошо, — кивнул Ясен. — Это меня устраивает. — Обращайтесь в случае необходимости, — сказал Остарр Гринготт. — Мы выполним всё. И вот, возьмите, мистер Поттер. С этими словами гоблин протянул Ясену золотой браслет изумительной работы, словно сделанный из тысяч тонких чешуек-лепестков. — Что это? — удивился Ясен. — Многофункциональный артефакт, — пояснил Гринготт. — Портал в банк из любого места. Вы окажетесь в комнате для секретных переговоров. Кроме того, это подтверждение вашего высокого статуса среди гоблинов. Вы можете показать его любому гоблину — не только в Британии, везде, — и потребовать всё, что вам необходимо. Ваше требование будет выполнено. — Благодарю, — вежливо сказал Ясен, пряча браслет в карман. — А теперь мы хотели бы всё-таки встретиться с Лордом Малфоем. Всего доброго, директор Гринготт. — И вам, мистер Поттер, и вам…

***

Люциус Малфой и в самом деле нервничал. Внешне это, правда, выражалось только в том, что он беспокойно постукивал пальцами по подлокотнику кресла. Увидев входящих Гарри, Сириуса и Руквуда, Малфой замер. Но отмер довольно быстро, вежливо поприветствовав всех троих. Выдержка у белобрысого Лорда была железная. Он ничем не показал своего удивления, увидев Руквуда и Ясена, вроде бы сгинувших вместе с Азкабаном, и своего считающегося беглым родственника. Ясен, кстати, отметил, что сиятельный Лорд выглядит не лучшим образом. Нет, держался он по-прежнему безукоризненно, одежда была дорогой и стильной, но под глазами Малфоя залегли синеватые тени, с которыми не справлялись чары Гламура, а пальцы его слегка подрагивали. Похоже, пребывание под одной крышей с Лордом — то ещё испытание… — Прошу прощения, Лорд Малфой, за то, что заставили вас ждать, — начал Ясен. — Но у нас возник срочный вопрос, который было необходимо разрешить. — Ничего, ожидание было недолгим, — отозвался Лорд Малфой. — И сейчас мне очень интересно, каким образом вам, мистер Поттер, удалось оказаться здесь… и как получилось, что никто в Министерстве ни сном ни духом не ведает, где вы. — Это долгая история, — ответил Ясен, — которая отнюдь не является предметом нашей беседы. Возможно, в своё время я и посвящу вас в подробности… но не сейчас. У меня к вам встречный вопрос — вы в восторге от гостя, который сейчас обосновался в вашем мэноре? Хотите ли вы продлить его пребывание там? Малфой скрипнул зубами, явно готовясь высказать что-то нелицеприятное, но всё-таки сдержал себя и ответил: — Нет. Это ответ на оба ваших вопроса. К сожалению, от моего желания не зависит почти ничего. У меня связаны руки. — И вы полностью финансируете вашего гостя? — продолжал давить Ясен. — Я вынужден это делать, — отрезал Малфой. — Повторяю — у меня связаны руки. — Это вы про Метку, что ли? — хмыкнул Ясен. — Мистер Руквуд, будьте добры, покажите своему бывшему коллеге вашу руку. Ехидно ухмылявшийся Руквуд молча закатал рукав и показал Малфою чистое предплечье. Тот остолбенел: — Но как?! Ради Мерлина — как?!! — А вот с этого момента, — наставительно сказал Ясен, — нас ждёт очень серьёзный разговор.