Aqua et ignis

Бакуго мучила бессонница. То ли эмоциональная встряска после размолвки так повлияла, то ли просто слишком насыщенным день выдался, но спать ему откровенно не хотелось. В поместье давно уже все угомонились, рядом вовсю сопел Эйджиро, дыша ему в висок и крепко обнимая крылом за талию, а Бакуго всё маялся — ворочался под тонким одеялом, прислушивался к мерно тикающим часам и никак не мог расслабиться. Казалось, засыпай — не хочу: в прохладной комнате, в теплых объятиях, под тихий шелест листвы за окном, но нет… Сначала он зачем-то вспомнил три закона механики, по которым гонял друга, потом принялся размышлять о дискриминации и правах престолонаследия. Согласно конституции родственникам Эйджиро было чего терять. Как он и предполагал, если Шото, при помощи какой-то хитрости или подлости, не избавится от наследного принца и не взойдет на трон Алекстразы, то королем в обозримом будущем сможет стать только выгодно женившись. Королева же после коронации Эйджиро вообще теряла всякую юридическую власть и полномочия, сохраняя лишь статус и привилегии члена монаршей семьи. Бакуго улыбнулся, вспоминая, как Эйджиро обеими руками поддержал идею о влюбленности королевы и ее сыночка во время поездки. И даже слова против не сказал об участии матери в этом мероприятии с ее способностью получать желаемое. Бакуго сначала казалось, что ему послышалось, — а как же не вмешиваться в жизнь других и «цивилизованно»? Но друг смущенно признался, что уже голову сломал в поиске оптимального решения — не хотел ни с кем ссориться или «бодаться» за власть, — но так его и не нашел. На радостях еще раз пять извинился за то, что надумал себе черт знает чего, не дослушал, когда ему пытались рассказать о таком замечательном варианте, и несправедливо обидел. Пришлось грозно цыкнуть, чтобы угомонился со своими извинениями и прекращал вспоминать то, о чем они вроде как решили забыть, — было и было. Цыкнуть, конечно, Бакуго цыкнул, да и внешне старался выглядеть невозмутимо, изображая, что все в порядке, однако неожиданная бессонница очень красноречиво демонстрировала, что сегодняшние сильные эмоции вряд ли настолько быстро сотрутся из памяти, как того хотелось бы. Эйджиро внезапно дернулся и что-то сбивчиво зашептал невидимому собеседнику. Бакуго, услышав свое имя и «извини», понял, что друг, хоть и заснул, тоже продолжает во сне переживать недавнюю размолвку. Он осторожно протянул руку, чтобы не потревожить крыло, и погладил спящего по волосам. — Эйджи, все хорошо. Я тебя прощаю, спи, — тихо, но четко произнес Бакуго и улыбнулся, когда в ответ удовлетворенно промычали. Наследный принц успокоился, перестал шептать и снова засопел. Бакуго перестал гладить, убрал руку под крыло и почувствовал как чужое дыхание щекочет ему щеку. Он прикрыл глаза и сконцентрировался на этом ощущении. По телу мгновенно разбежались приятные мурашки, сердцебиение предательски сбилось, а от шальной мысли, что сейчас прямо отличный момент, чтобы осуществить свою тайную фантазию, пересохло во рту. Дело было в том, что после подглядывания за той горячей парочкой в парке, Бакуго начало преследовать навязчивое желание чмокнуть своего лучшего друга не в щеку, не в макушку, а именно в губы. Однако понимание, что отношение и желания самого Эйджиро могут быть совершенно другими, здорово так отрезвляло и заставляло держать себя в руках, хотя откровенно хотелось совсем противоположного. И Бакуго честно старался поменьше пялиться на две розовые полоски кожи, но раз за разом проигрывал самому себе и засматривался. Кто, как не Эйджиро, умел совершенно открыто и неимоверно солнечно улыбаться? А когда Бакуго увидел эти вожделенные губы дрожащими, то оторопел и чуть все не испортил: уже потянулся вперед, чтобы ласково их чмокнуть, но вовремя успел взять себя в руки — накидываться с внезапными нежностями, так и не выяснив про взаимность, было бы верхом сумасбродства… Хорошо, что выдержки ему не занимать, поэтому все закончилось хорошо, и Эйджиро ни о чем не догадался, но ведь сейчас же ночь, не так ли? А значит, пока застенчивый Эйджиро сладко спит и даже не догадывается о неприличном желании, терзающем лучшего друга, его можно тихонечко поцеловать и успокоиться до очередного подобного приступа. Бакуго открыл глаза, потянулся вперед и на мгновение прижался губами к приоткрытым губам Эйджиро. Вдохнул чужое дыхание и тут же отодвинулся, чтобы не разбудить спящего. Облизнулся, чмокнул уже в щеку и устроился на подушке, довольно улыбаясь: как он и думал — целоваться в губы намного приятнее. «А если еще и языком провести по нижней губе и прихватить ее зубами? Тогда, наверное, совсем крышесносно… — расфантазировался Бакуго. — Надо будет в следующий раз попробовать». То, что ему захочется повторить, Бакуго даже не сомневался — его тянуло к Эйджиро, причем тянуло так, как в человеческом мире не принято. Однако лично он не считал ни свои чувства, ни желания, ни тем более статус их будущих отношений чем-то постыдным или непристойным. Немного отодвинувшись в сторону, чтобы дыхание спящего не щекотало щеку и не соблазняло снова прижаться к чужим губам, Бакуго, все еще пребывая в состоянии приятного волнения, решил представить каким бы был их первый поцелуй. Перебрав несколько вариантов, Бакуго пришел к выводу, что, пожалуй, осознанный первый поцелуй получился бы осторожным и нерешительным. Скорее всего Эйджиро бы подрагивал, прикрыв глаза, и загонялся бы, что в человеческом мире парням полагается целовать девушек, а Бакуго бы точно улыбался, ведь ему было совершенно наплевать на такие мелочи как не женские губы, наличие у обоих членов и странное мнение, что лучшие друзья так себя не должны вести. Для него лично, поцелуи ничего в их дружбе не портили, наоборот — добавляли больше приятного только для них двоих. Внезапно в коридоре скрипнули половицы, а со стороны двери раздался негромкий шум. Бакуго напрягся: кому это там не спится? Неужели снова попытка нападения на Эйджиро?! Он мгновенно накрыл друга куполом невидимости и звуконепроницаемости, стал невидимым сам, телепортировался к двери и притянул магией два свежевыкованных метательных ножа со стола. Осторожно надавил на дверную ручку, уже готовый сделать в том, кто посмел покуситься на жизнь наследного принца, две дополнительные дырки, но за приоткрывшейся дверью никого не было… Бакуго удивленно посмотрел в противоположную стену и тихо выматерился: с одной стороны он был разочарован, что беспричинно выскочил из теплой постели, а с другой — рад, что все-таки за дверью никого не оказалось. Тут его резко дернули за штанину и он посмотрел вниз. На порог из-за створки двери выскочил Одеялко, которого окутывал мягкий ровный, и явно магический, свет. — «Сеанс» начался, да? — Бакуго отправил магией ножи обратно на стол, подхватил щеночка на руки и зашел в комнату, закрывая дверь. Тот очень тихо тявкнул, уперся лапами ему в грудь и лизнул в щеку. — Так, секунду, — после взмаха руки к Бакуго подплыла большая декоративная подушка и приземлилась на пол. Он присел на нее, вытянув ноги, откинулся спиной на дверь и поинтересовался: — Уже можно говорить с ним? Одеялко закрыл глаза и кивнул. — Деда? — хрипло выдохнул Бакуго: от волнения вмиг вспотели ладони и сел голос. Он откашлялся, вытер ладони о пижамные штаны и позвал громче: — Деда, ты меня слышишь? Прошло несколько мгновений, перед тем как раздалось какое-то шебуршание, а потом удивленный голос дедушки: — Кацуки? — Кацуки, Кацуки, — Бакуго расплылся в счастливой улыбке: сработало! — Додумался-таки, — одобрительно поцокал языком дедушка, а потом его голос прозвучал непривычно растроганно. — Ты чертовски умный, Кацуки. Беспрестанно горжусь тобой! — Ну так, чей я внук, а? — Мой. Мой замечательный и талантливый внук. — Деда, после того, как ты свалил, особо ничего не объяснив, слабо верится, что я твой внук! — обиженно фыркнул Бакуго, сразу одернув самого себя: хотел же с дедом поговорить по-взрослому — без обвинений и упреков, а сам что творит? — Ты прав, Кацуки, повел я себя тогда совсем не как твой дед, а как какой-то подросток… Мне бесконечно жаль, что все так некрасиво получилось. Правда жаль, Кацуки, — дедушка на том конце тяжело вздохнул. — Но я очень надеюсь, что мы сможем поговорить, понять друг друга и все исправить. — У тебя время сейчас есть? — Сейчас — да, но скоро придется уйти — я тут в деловой поездке на другом конце света. — Ничего себе, как далеко ты забрался, — хмыкнул Бакуго, а потом скомандовал: — Так вот, раз время есть, то начинай. Говори, объясняй, извиняйся, рассказывай. В любом порядке. Я готов выслушать правду, какой бы она ни была. Но правду, деда, ложь во благо ничего не исправит. — Я понимаю, Кацуки. Тогда, может, я коротко и по существу? Разговор в деталях — долгий, а мне через два часа надо присутствовать на переговорах о поставках шелка и специй. — Ладно, сегодня давай коротко и по существу, — миролюбиво согласился Бакуго, снова вытирая о пижамные штаны вспотевшие ладони. — Потом расскажешь остальное. Расскажешь же? — Конечно расскажу, Кацуки. С чего мне начать? — Почему ты так внезапно смылся? — Ох… — дедушка драматично вздохнул. — Это самая длинная часть, но постараюсь емко. В общем, все дело в женщине, Кацуки. Думаю, сейчас ты меня сможешь понять, ведь сам родителям объявил, что собираешься перебраться во дворец после коронации Эйджиро. — Ты тоже нашел «своего человека», да? — Да. Нашел и влюбился просто без памяти. Причем тогда я еще был женат… Теперь ты знаешь почему мы с твоей бабушкой разошлись и почему я так часто мотался в надводный мир, — дедушка неожиданно закашлялся и, судя по звуку, выпил какой-то жидкости. — Диана тоже была помолвлена с графом де Монсоро и в скором времени собиралась за него замуж. Ее семья находилась в плачевном финансовом положении и будущий брак должен был это самое положение поправить. — Фуууу! — невольно скривился Бакуго, вспомнив разговор нянечки и Эйджиро о том, что люди готовы жениться не по любви, а из-за выгоды. — Подожди-ка… Граф — это как король, да? У него много денег и земель, правильно? — Нет, граф на две ступеньки ниже короля. Сначала король, потом герцог, а потом уже граф, — тут же пояснил дедушка. — Но денег и земель у него было много — тут ты угадал. А еще у графа де Монсоро было собственное дело, которое приносило немалый доход. — Поняяятно, — недовольно растянул слово Бакуго и цыкнул. — А у тебя ни богатства, ни родословной, только внешность и магия. Шах и мат, деда. — Да уж, Кацуки, шах и мат. Я до последнего надеялся, что любовь сильнее долга, но оказалось, что не всегда… Хоть наши чувства и были взаимны, а от графа Диану в прямом смысле тошнило — старый и уродливый во всех смыслах, но она все же вышла за него замуж ради благосостояния своей семьи и уехала в его особняк.  — А ты? — А я вернулся в море и остался совершенно один: ни любви всей жизни, ни жены… С дочерью отношения хуже некуда. А потом у тебя проявилась магия и Мицуки привела тебя ко мне. И я смог отвлечься: учил тебя, тренировал, воспитывал. — Ты разве не следил за жизнью Дианы все эти десять лет? Пару раз я помню, что просыпался ночью, а тебя дома не было. — Следил. Как вор подглядывал за ней по ночам, благо она спала в отдельной от мужа комнате, а на рассвете уходил. — Тяжело тебе было столько лет: видеть как любимый человек выполняет долг ради семьи, вместо того, чтобы быть счастливым с тобой. — Да уж… — горестно вздохнул дед и снова чего-то отхлебнул, чтобы промочить горло. — Когда тебе исполнилось четырнадцать, я узнал, что граф умер, и Диана стала очень богатой вдовой, к которой начали свататься всякие благородные, но очень мутные типчики, как только закончился ее траур. В выходные, когда ты сбегал к родителям, я проводил с Дианой. Наши чувства вспыхнули с новой силой, будто не было стольких лет разлуки. И в один прекрасный день я понял, что мне придется сделать нелегкий выбор, если не хочу ее снова потерять… — И ты слинял в мир людей, — закончил его фразу Бакуго и понимающе хмыкнул. — Ты счастлив сейчас? У вас с Дианой все хорошо? — Да, я счастлив с ней, она просто потрясающая. И, кстати, знает, что я — сесаелия и маг. — И как она отнеслась к такому? Тоже любит щупальца, как и Эйджи? — Бакуго невольно хихикнул. — Представляешь? Она просто обожает принимать со мной ванну, а еще плавать под водой. — Ну точно как Эйджи, — хмыкнул Бакуго и тут его неожиданно пронзила внезапная догадка. — Ты же женился на Диане, не так ли? Получается, ты теперь граф? — Да, мы с Дианой женаты, и я теперь граф Рио де Монсоро. А еще я владею несколькими пароходами, которые перевозят разные грузы. Продолжаю дело покойного графа — занимаюсь доставкой всего чего за приличные деньги.   — Пароходы? — Бакуго совершенно ошалел от такой новости. — С паровыми двигателями и из стали? — Да, Кацуки, именно такие. — Покажешь? — Конечно покажу, как же по-другому?  — Ничего себе какие у тебя перемены в жизни, — резюмировал Бакуго и поскреб в затылке. — Хотя и у меня много чего произошло, как ты знаешь. Деда, теперь, когда мне известна причина, по которой ты ушел, у меня больше нет к тебе претензий, ведь найти своего человека и быть счастливым — важно. Но тебе пора бы уже приплыть в гости и поговорить с маман. Знаешь же, как она по тебе ужасно скучает. — Знаю. И я по вам всем ужасно скучаю, но в гости смогу приплыть только недели через две-три, когда закончу все, что запланировал, — отменить встречи, увы, уже нельзя. — Да ладно тебе. Мы тебя и так уже несколько лет ждали, несколько недель не подождем, что ли? Подождем. Ты только приплыви, слышишь? — Я приплыву, правда… — в голосе дедушки послышалось смущение, — но мне нужна небольшая помощь. — С чем? — Поможешь мне в разговоре с Мицуки? Чтобы я не психанул от стыда за содеянное и не уплыл раньше, чем мы с ней поговорим? Хоть магией меня там к стулу привяжи, ладно? — дедушка недовольно цыкнул. — Да, сейчас я уже спокойнее и мудрее, но все равно лучше перестраховаться — ты же знаешь, что мне достанется по первое число… Нет, я согласен, что у нее есть полное право наорать на меня и выставить взашей, но мне надо держать себя в руках и, наконец-то, с ней помириться. — Не вопрос — могу тебя и не магией к стулу привязать, чтобы вы точно поговорили, — Бакуго невольно улыбнулся: а дед тоже сильно поменялся за это время — ошибки свои вон признает, извиняться собрался, помощи просит. — Но сначала ты должен помочь мне, чтобы я тоже смог сдержать свое обещание. — Конечно. Что я могу для тебя сделать?  — Деда, куда ты сунул чертов рецепт зелья от бесплодия? Я уже задолбался его искать! В твоих записях все беспорядочно и бессистемно! Никогда не задумывался по алфавиту все сложить?! На эту гневную отповедь дедушка искренне рассмеялся. — Ты так повзрослел, Кацуки. Даже отчитываешь меня за беспорядок в записях… Мда, сколько же я всего пропустил? — повисла небольшая пауза, а потом его голос зазвучал сосредоточенно. — Скорее всего, тебе надо искать название, в котором будет фигурировать неспособность иметь детей. Да, наверное, я по такой ассоциации записал. — Да, бля! Если бы не этот разговор, я бы еще долго разбирал твои закорючки, гадая как ты его обозвал, — недовольно цыкнул Бакуго, но тут же поспешил поблагодарить: — Короче, спасибо. — Да не за что, Кацуки, — голос дедушки стал теплым-теплым. Бакуго почему-то был уверен, что тот улыбается. — А ты чего не спишь так поздно? — Да всякое происходит, вот и не спится, — отмахнулся он. — Мне вообще с тобой о многом надо поговорить, если уж начистоту — я капитально влип и твой совет не будет лишним. — Ты имеешь в виду зелье или спящего на кровати парня? — Второе, но от помощи с первым я бы тоже не отказался — впервые буду его варить и не хочется облажаться. — Хорошо, я помогу тебе со всем, Кацуки, только, единственное, поздно вечером или ночью — днем у меня переговоры. — Без проблем, переговоры — это важная штука, — согласился Бакуго. — Насколько я понимаю, когда у меня ночь, у тебя уже утро. Значит, мы можем все сделать во вторник днем — у тебя как раз будет вечер, а я вернусь домой с новой порцией информации, которую мне тоже надо будет с тобой обсудить. — Договорились, — довольно хмыкнул дедушка и они оба замолчали. И вроде бы можно было закончить разговор и отпустить дедушку собираться, но Бакуго хотелось еще немного пообщаться. Чуть-чуть. — Деда, я ужасно по тебе скучал и так рад, что получилось с тобой связаться, ты даже себе не представляешь. — И я ужасно по тебе скучал, Кацуки. И просто счастлив, что все так прекрасно сложилось и мы с тобой сейчас разговариваем. Я бесконечно тебе благодарен за твою целеустремленность в поиске ответов. Я бы, наверное, еще долго бы стыдился своего прошлого поведения и так скоро бы не появился, честно. — А вот это ты зря! Мы ведь семья. Ну да, смылся ты внезапно, мы были растеряны и обижены, но все в прошлом: ты изменился, мы изменились, пора с чистого листа все начинать — без претензий, упреков и прочего дерьма. — Хорошо-то как сказано! Да, с чистого листа лучше, согласен. — Но, деда, даже до разговора с матерью ты от меня не отвертишься — мы будем общаться как можно чаще! Хочу как и раньше — знать, что ты у меня есть, пусть телом ты и далеко, понимаешь? — Конечно понимаю, Кацуки. И я не против частых разговоров, ты чего? О стольком хочется тебе рассказать, ты не представляешь! А, когда вернусь домой, тоже сделаю себе подглядывающий шар и будем с тобой болтать обо всем уже с картинкой. — Вот и сделай! — Бакуго вытер откуда-то взявшиеся слезы и шмыгнул носом. — Не плачь, Кацуки, — голос дедушки тоже предательски дрогнул, — я больше никуда не денусь. — Обещаешь? — потребовал Бакуго вытирая глаза и нос рукавом пижамы. — Обещаю, — очень серьезно заверил его дедушка. — Ну, что, пойдешь смотреть хорошие сны под бочок парня, который тебе очень нравится? — Даже ворчать не будешь по этому поводу? — Зачем? Эйджиро совершенно замечательный и идеально тебе подходит. — Короче, по этому поводу у меня тоже очень много вопросов, так что готовься — придется мне объяснять про человеческую интимность. А лучше книгу про нее привези, чтобы и Эйджи мог почитать. — Я понял. Постараюсь найти. — Как-то непривычно, что ты со всем соглашаешься и даже никаких комментариев у тебя нет. — А смысл в комментариях и моем ворчании? Ты прекрасно решаешь свои проблемы, Кацуки, — дедушка на том конце откашлялся. — Я тоже много чего за это время понял и много чего постарался в себе изменить. Так что я теперь тоже другой, как и ты, — стараюсь не ворчать, не умничать, не комментировать, а именно поддерживать. — Блин, мне прям не терпится узнать «нового» тебя, — улыбнулся Бакуго и осторожно погладил замершего щеночка по голове. — Хочу, чтобы ты тоже познакомился с Эйджиро. Он просто потрясающий и умеет превращаться в дракона. А, ну да, про это ты тоже знаешь, точно. — Да, знаю. Он невообразимо красивый и величественный дракон, а ваши полеты — это просто нечто. Я тебе откровенно завидую, если честно, — не у всех вторые половинки с такими способностями. — Вот видишь какую я себе половинку урвал? Эйджи круче всех! — Бакуго чуть не лопался от гордости. — А еще мы с ним завтра будем учиться метать ножи! — Ого! А меня потом тоже научишь? Бакуго аж воздухом поперхнулся от неожиданности: он и будет учить чему-то деда? Он точно не ослышался?! Он уже было хотел немножко поязвить, но тут внезапно послышалось шлепанье босых ног по полу и к нему, сонно потирая глаза, подошел растрепанный Эйджиро. — Кацу, ты здесь? Я слышал твой голос… — Я здесь, Эйджи, — Бакуго поспешно убрал купол невидимости и Эйджиро выдохнул с облегчением. — Слава Богу! Обними меня, а? — Эйджи, что случилось? Ты чего проснулся? — Бакуго приобнял расстроенного друга за плечи рукой, когда тот плюхнулся рядом с ним. — Кошмар приснился. Проснулся, а тебя нет… Перепугался и пошел тебя искать, — Эйджиро уткнулся ему носом в шею. — Опять тот сон про сожжение? — Угу, — Эйджиро немного посидел, а потом внезапно уставился на щеночка, окутанного светом, и удивленно спросил: — Кацу, а что это такое с Одеялком? И почему ты сидишь на полу? — Эйджи, тут такое дело… — Бакуго чмокнул красную макушку и погладил по плечу. — Не хотел тебе говорить, пока не проверю свою очередную гипотезу. В общем, я понял, как можно связаться с дедой. Так, что сейчас я разговаривал с ним при помощи Одеялка. Можешь в такое поверить? Пока без картинки, только голос, но все равно я дико рад. — Вау… — от таких новостей Эйджиро мгновенно проснулся и затараторил: — Значит Одеялко, не просто скатик, да? Так я и знал! А ты мне потом объяснишь как это все работает, угу? Слушай, круто, что у тебя получилось связаться с дедушкой! С ним все хорошо? Вы помирились? — Да, Эйджи, мы с дедом поговорили и помирились. Про остальное я тебе обязательно чуть позже расскажу, ладно? У деда не так много времени, ему надо бежать, но наверное еще есть пару минут, да? — Да, — подтвердил голос дедушки и Эйджиро невольно вздрогнул от неожиданности. — Не хочешь с ним лично познакомиться, раз уж ты вовремя проснулся? — Конечно же хочу! — заулыбался Эйджиро, осторожно поглаживая сидящего с закрытыми глазами щеночка. — Я давно мечтал познакомиться с твоим замечательным дедушкой! Бакуго хитро прищурился и очень вкрадчиво поинтересовался: — Деда, ты ведь не против познакомиться с Эйджиро, раз уж все так совпало? — Конечно не против, — раздался голос дедушки. — Почту за честь. — Ну, раз почтешь, то ты и начинай, — подколол его Бакуго, которому было очень интересно как два дорогих ему человека будут знакомиться.