Aqua et ignis

В итоге, по словам Хитоши, в соревновании «кто быстрее всех выкует себе нож» победила дружба. Бакуго, конечно, понял, что Хитоши никого не хотел расстраивать и, на самом деле, победитель таки имелся, однако, после того как Эйджиро все равно дал погладить не только хвост, но и крылья, особо возмущаться не стал — дружба, так дружба. Когда в кузницу заглянули мать с Миной, успевшие полить сад из шланга и пришедшие их проведать, Эйджиро и Бакуго были уже «в мыле» — кузнечное дело оказалось намного тяжелее дойки коров, но они из последних сил «держали лицо» и не показывали насколько все-таки вымотались. — Так, мальчики, перед тем, как сесть обедать, вам надо помыться. И это не просьба!  — мать сморщила нос от ядреного запаха пота в кузнице и распахнула настежь дверь. — Здесь явно придется проветривать не одни сутки. Мина, как ты вообще переносишь такое? — Дело привычки, — та совершенно спокойно прошла в кузницу и улыбнулась. — Ну, показывайте, что получилось. Ей были продемонстрированы четыре одинаковых ножа, но с разными инициалами. Эйджиро радостно заулыбался и восторженно затарахтел о том, как интересно ковать, охлаждать, присыпать песком, шлифовать… Правда, получается не так лихо, как у Хитоши, и времени занимает изрядно, но чувство, когда берешь в руки то, что создал сам, — просто непередаваемое. — А еще мы решили тренироваться в метании ножей, чтобы потом устраивать турниры — кто из нас четверых лучший. — А нам почему не сказали, что вы будете турнир устраивать? Может, я тоже хочу поучиться кидать ваши ножи? Это что, только для мальчиков? — возмутилась мать, когда мужская часть присутствующих недоуменно переглянулась между собой. Она неодобрительно зыркнула на них и подскочила к нянечке. — Мина, ну правда, ты вообще согласна с таким раскладом? Разве ты не хочешь тоже поучиться? Почему они могут, а мы нет? — А ты права, Мицуки, — ущемление наших прав прям на лицо… — улыбнулась та, подхватывая ее под локоть. — Нас пытаются лишить весьма полезного навыка… Короче, я в деле! — Ура! — обрадовалась мать и победно посмотрела сначала на отца и Хитоши, а потом на Бакуго и Эйджиро. — Еще посмотрим, кто из нас шестерых лучше! Понятно вам, мальчики? — Хитоши, пожалуй, нам нужны еще два ножа, — хмыкнул отец, быстро чмокая мать в щеку и отстраняясь, когда она скривила губы. — Да и серпа, видимо, тоже надо выковать два, правильно, дорогая? — Правильно-правильно, дорогой. Нечестно будет, если только ты один будешь красиво водоросли серпом срезать. — Тогда пошли мыться, обедать и продолжать ковать, — невозмутимо резюмировал Хитоши и глянул на Бакуго и Эйджиро. — В общем, сегодня мы с Масару разберемся со всем необходимым, а завтра с утра уже начнем тренироваться. Если хотите присоединиться — учите свои уроки в темпе. Эйджиро с Бакуго разом кивнули, а мать усмехнулась и окинула отца скептическим взглядом. — Масару, а ты-то вообще выдержишь? Наверное, придется все же вечерний бадминтон отложить — слишком стар ты для таких нагрузок… — Дорогая! — тут же возмутился отец, когда все невольно заулыбались. — Я — мужчина в самом расцвете сил! — Все, тогда днем куешь, а вечером — бадминтон и никаких оправданий! — безапелляционно припечатала мать и приказным тоном посоветовала всем мыться быстро, так как обед уже на столе. Бакуго с Эйджиро сняли с себя фартуки, косынки и рукавицы и аккуратно сложили их на полки. Как только взрослые, смеясь и подкалывая друг друга, вышли из кузницы, Эйджиро подхватил свою одежду с крючка, и они с Бакуго мгновенно телепортировались в ванную. — Блин, у меня все мышцы ноют, — пожаловался Эйджиро, когда они остались наедине. Бросил свою одежду на стул, со стоном согнулся, чтобы заткнуть отверстие в ванне пробкой, и включил воду. — Да уж, теперь понятно почему Хитоши такой мускулистый — постучи вот так вот молотом каждый день от рассвета до заката… — уважительно отозвался Бакуго, сдирая с себя пропотевшую одежду и махая рукой. — Все, можешь забираться в воду, я расколдовал одежду. Эйджиро кивнул и кряхтя забрался в ванну. Осторожно сел, вытянул ноги и довольно промычал. — Кайф-то какой… И как теперь учиться, когда я только и мечтаю, чтобы поесть и поспать? — Дерьмо… Надо было мне с собой восстанавливающего зелья захватить, — недовольно цыкнул Бакуго, забираясь в воду и превращая ноги в щупальца. — Быстрее бы оклемались. — Никто же не предполагал, что мы с тобой соберемся ковать и умаемся… Перестань, а? — Перестаю, — проворчал Бакуго, привычно оплетая ноги и торс Эйджиро щупальцами и откидывая голову на бортик ванной. Как ни странно, но в своей истинной форме он не чувствовал ни грамма усталости. «Интересно… А у Эйджи ведь может быть так же…» — Слушай, сможешь ненадолго частично трансформироваться? Хочу проверить одну… эмм… Как же она там называлась? — Гипотезу? — улыбнулся Эйджиро, устало приоткрывая один глаз, когда щупальце погладило его по щеке. — Ага. Я вон превратился в сесаелию и не чувствую себя уставшим. Возможно, и на тебе этот трюк сработает. — Давай проверим, — Эйджиро закрыл глаз и уже собрался было трансформироваться, как Бакуго его остановил: — Так, подожди-ка… Сначала надо тебя правильно уложить, а то для крыльев в таком положении будет недостаточно места… — он медленно потянул на себя разомлевшего Эйджиро, пока тот послушно не распластался на нем сверху. — Вот теперь превращайся, и по максимуму, чтобы восстановление шло быстрее. Ему в ухо тут же угукнули, а загорелые руки послушно обняли его за шею. Уже через мгновение хлопнули перепончатые крылья, кожу груди немного оцарапала появившаяся чешуя, а хвост скользнул по щупальцам. Бакуго выключил кран с водой и магией притянул к себе две мочалки: пусть Эйджиро лежит и приходит в себя, а он его помоет, вернее — почешет. Как только по его просьбе расправились крылья, Бакуго начал сноровисто тереть каждую перепонку мочалкой. Эйджиро умиротворенно сопел, пока он быстро, но бережно, водил по красной чешуе двумя мочалками, а потом осторожно отодвинулся, сложил крылья и уперся ему в грудь обеими руками, немного наклонив голову: на макушке у него красовались небольшие темно-коричневые рожки. — Потри их, пожалуйста, тоже. Бакуго сосредоточенно оттер оба рога и чмокнул Эйджиро в мокрый лоб. — Все, можно мыться с мылом в человеческих телах, — объявил Эйджиро, принимая облик человека и протягивая руку к щупальцу с уже намыленной мочалкой. — Я уже, оказывается, восстановился. — Подтвердилась моя гипотеза, получается? — Полностью. И чего я сам до этого раньше не додумался? — Да ладно тебе… Я тоже, бывает, что-то долго догоняю, так что ты не один в этом, ага, — Бакуго трансформировал щупальца в ноги и тоже встал в полный рост, следом за Эйджиро. — Кто кого первым моет? — Может одновременно? — Эйджиро даже не покраснел, как обычно. — Ого… Что, даже подсматривать можно? — хитро улыбнулся Бакуго, подкалывая и исподволь прощупывая границы дозволенного. — Можно. Только, пожалуйста, не комментируй размер наших достоинств, пока будешь мыть — все еще смущает. — Так я сразу скажу, чтобы не комментировать потом, — усмехнулся Бакуго. — В человеческой форме твое достоинство длиннее, а мое — толще, но я не против еще сравнить в другой форме: вдруг у меня длиннее? Ахахахаха… Эйджиро мгновенно вспыхнул от его выпада, но ругаться не стал, просто плеснул в ржущего Бакуго водой из шланга. Однако тот даже бровью не повел: отфыркнулся, смахнул с ресниц воду и полез обниматься. — Ну, не заводись, а? Подумаешь, члены у нас неодинаковые… И что? — Да ничего, собственно, — пробубнил Эйджиро ему в ухо. — Мы же разные и достоинства разные. — Вот именно. Все, я прокомментировал заранее, теперь можно мыться — буду молчать. Бакуго честно держал обещание, пока они терли мочалками друг друга, только улыбался довольно. Хоть его так и подмывало потрогать пальцами аккуратные розовые соски, маячившие перед глазами, но он сдерживался — спугнуть расхрабрившегося стесняшку Эйджиро ему хотелось меньше всего. Наследный принц выглядел весьма решительно и был очень сосредоточен на процессе: не только водил мочалкой по телу Бакуго, но еще и внимательно его рассматривал, осторожно ощупывал и задумчиво покусывал губы. А потом неожиданно огорошил, когда они уже вытирались: — Ты очень красивый, Кацу. И как человек, и как сесаелия. — Так ты тоже, если не в курсе, — хмыкнул Бакуго, запахивая полотенце на бедрах. — Везде. В любой форме. — Какие-то двусмысленные комплименты у нас друг другу получились… — пробормотал Эйджиро, заматываясь в полотенце и подхватывая свою одежду со стула. — Но ведь это правда. — Да хер с ней, с этой двусмысленностью. Главное — нам они нравятся, — Бакуго подмигнул Эйджиро и потянул его за собой в комнату. — Давай пошевеливаться, а то мать опять разворчится, если к столу сильно опоздаем. — Ага, — хихикнул Эйджиро, шагая за ним в комнату.

***

Сытый и довольный Бакуго, удобно разлегшись на подушках, осторожно перелистнул страницу тетради, исписанную красивым почерком, и прищурился, поглядывая на лежащего рядом Эйджиро. — Так, определение прямоугольного треугольника, катета и гипотенузы ты мне ответил, а теперь перейдем к остальным зубодробительным определениям… Что такое синус угла? — Синус угла — это отношение противолежащего этому углу катета к гипотенузе, — бойко ответил Эйджиро и замер в ожидании следующего вопроса. Бакуго пробежался глазами по тексту и потребовал определение котангенса. Ему выдали дефиницию из тетради слово в слово и довольно улыбнулись. Бакуго хмыкнул, хищно оскалился и начал гонять друга вразнобой по заковыристым терминам, про себя невольно восхищаясь: неужели и вправду тот понимает разницу всех этих странных соотношений сторон в треугольнике? Оказалось, что да. Эйджиро ни разу не запутался, оттарабанил ему всю таблицу с числовыми значениями для каждой тригонометрической функции при определенном размере угла, включая нестандартные, и посмотрел на него горящими глазами. — Как думаешь, я готов к контрольной в понедельник? — Думаю, что ты не только к контрольной готов, Эйджи, — Бакуго положил тетрадь на прикроватную тумбочку и потянул его на себя. — Если надоест быть королем, можешь спокойно податься в тригонометрики. — Математики, — захихикал Эйджиро, утыкаясь носом ему в шею и закидывая на Бакуго ногу. — Полежим чуть-чуть и погоняешь меня по законам механики, ладно? — Конечно, — Бакуго погладил его по спине и нахмурился. — А я когда законы изучать буду? То одно, то другое… — Может, давай тогда, после ужина? Будешь мне вслух читать, а я буду тебе подсказывать из словаря значения слов, которые ты не понимаешь. — Хорошая идея. Но первой тогда надо прояснить «дискриминацию» — хочу понять, что Мина имела в виду, когда мы общались. — А, ты имеешь в виду тот разговор, когда тебе пришла в голову идея сделать ее советницей? — Да, именно тот. Я до сих пор считаю, что из Мины бы получилась отличная советница, но я уважаю ее выбор в пользу семейной жизни и детей, — Бакуго взъерошил красные волосы. — Слушай, раз уже речь зашла о советниках… У меня есть еще парочка соображений на этот счет. Эйджиро потянул Бакуго повернуться на бок. — Внимательно слушаю все твои соображения, — улыбнулся он, когда они устроились друг напротив друга. — Считаю, что состав королевского совета стоит пересмотреть, когда ты взойдешь на трон. — Хммм… Аргументируй, — Эйджиро сложил ладони вместе и пристроил их под щеку. — По-моему, многие советники засиделись на своих местах — это первое. Второе — слишком мало идей, только бесконечные отчеты и полное согласие с королевой — никакого конструктивного обсуждения. — Ты следишь за королевским советом, правильно понимаю? — Слежу. Вернее, я слежу за королевой и Шото, потому, что не доверяю и хочу быть в курсе их планов, еще подглядываю за Денки с Ураракой: мне не безразличны они оба. Все, теперь можешь ругаться и ворчать насколько это неприлично. Эйджиро вытащил руку из-под щеки и ткнул пальцем в складку на его переносице. — Не хмурься, я не собираюсь ворчать и тем более ругать, — он перевернулся на спину и закинул руки за голову. — Благодаря нашему вчерашнему подглядыванию, я осознал, что владеть информацией крайне ценно. Поэтому продолжай наблюдать и запоминай — любая мелочь может потом пригодиться при разработке грамотной стратегии… — Тоже уже начал примеривать на себя роль будущего короля, да? — ухмыльнулся Бакуго, придвигаясь ближе и поглаживая его по животу. — Да, уже начал… — надорвано вздохнул Эйджиро и поджал губы. — С каждым днем все четче осознаю, что проживаю последние месяцы своей беззаботной молодости, полной свободы… — Эй, ты чего? Бытие королем не обязательно равно отсутствию свободы. Да и беззаботным можно быть на выходных, когда есть дельные помощники… — Бакуго провел пальцем по поджатым губам наследного принца. — Не надо так сильно расстраиваться — на тебя аж смотреть больно. Мы со всем справимся. Мы же команда. Эйджиро чмокнул его палец и улыбнулся. — Хорошо, постараюсь поменьше расстраиваться, договорились. Так, мы немного отвлеклись… Ты хотел мне озвучить идею относительно смены состава совета, помнишь? — А, да. Короче, считаю, что учителя по деловой коммуникации надо сделать советником, и не только потому, что он мне дико симпатизирует, — его знания практически применимы и принесут большую пользу государству, будь то собрания или же переговоры с партнерами по сотрудничеству. А еще у него мировоззрение похожее на наше. Он — идеальный соратник. Как тебе? — Отличная идея! — Эйджиро расплылся в широкой улыбке, поднял его руку, перевернулся на бок и тихо затараторил: — Слушай, тогда надо присмотреться и к учителям политологии и экономике — они тоже много чего полезного знают. — Согласен. Короче, наблюдаем за учителями, но и не только, — любой успешный человек не из знати, тоже может быть полезен, разве нет? Главное же не происхождение, а знания и опыт. — Хммм… Ты клонишь к тому, что пора сменить критерии выбора в совет? — Эйджиро наморщил лоб, обдумывая его идею. — Не начнутся ли волнения среди знати от такой революционной идеи? — Я клоню к тому, что совет должен состоять из людей, способных выдать тебе гениальные идеи, чтобы вы вместе обсуждали разные варианты и находили лучшие решения, а не просто собирались, читали отчеты и просиживали штаны, как любит говорить Мина, — Бакуго пожевал губу, размышляя. — Вполне возможно, что многие аристократы будут недовольны, но конкуренция — хорошая штука — заставляет стараться. Посмотри на себя и Шото — вы вон как не хотите друг другу уступать. — Согласен. Кацу, мне импонирует твоя идея о «свежей крови» в составе совета, но, думаю, для начала нам обоим надо изучить законы и разобраться в ситуации. Да и посоветоваться со знающими людьми тоже бы не мешало: мы можем смотреть на вещи слишком узко из-за собственного незнания, понимаешь? — Понимаю. Тогда читаем законы, а я продолжу подслушивать на совете и передавать тебе, хоть это чертовски скучно… — Спасибо тебе. Вот что бы я без тебя делал? — Что знал, то бы и делал, — хмыкнул Бакуго, поглаживая Эйджиро по боку. — А теперь задам очень неприятный, но важный вопрос — что ты собрался делать с королевой и Шото, после коронации? — А с ними что-то обязательно делать? Пусть себе живут во дворце — мне не жалко… — Думаю, что это плохая идея — они будут невольно мешать со своим ценным мнением… — И что ты предлагаешь? — напрягся Эйджиро и неодобрительно фыркнул. — Прославиться как король, взошедший на трон и вышвырнувший свою мачеху и сводного брата из дворца, чтобы не мешались под ногами? Мне казалось, ты понял значение слова «цивилизованно»… — Я еще ничего не предложил, просто высказал свои опасения, а ты меня сразу обидеть хочешь? — Бакуго почувствовал себя глубоко задетым после такой неожиданной и достаточно резкой реакции. — То есть, пока я соглашаюсь с тобой — все в порядке, а стоит мне только сказать что-то отличное от твоего мировосприятия, так я уже варвар, да? Ну просто отлично, Эйджи… Реально не ожидал такого от тебя … Он демонстративно закрыл глаза: обида обожгла так сильно, что непередаваемо захотелось без объяснений телепортироваться к морю, нырнуть в прохладную воду и уплыть домой — пошло бы оно все… «И ведь даже не дослушал… Сразу же начал подозревать в чем-то нецивилизованном и низменном. Лучший друг называется…» — глаза предательски защипало, а сердце кольнуло так сильно будто в него раскаленный прут воткнули. — Кацу, прости меня, пожалуйста, я был не прав… — Эйджиро прижался близко-близко, уткнулся носом в шею и тяжело вздохнул. — Язык мой — враг мой… Кацу, правда, я не считаю тебя варваром, даже если ты со мной не согласен, просто ляпнул, не подумав, и задел тебя за живое… Ненавижу такие моменты. Ненавижу тебя обижать. Бакуго продолжил молчать: ему надо было успокоиться, чтобы не натворить того, о чем потом пожалеет. Очень хотелось задеть в ответ, наговорить гадостей, но он осознавал, что этого делать категорически нельзя, иначе будет еще больнее. Обоим. — Эйджи, если ты не считаешь меня варваром, то считаешь меня тупым, да? — все-таки вопрос прозвучал достаточно едко. — Нет, Кацу, ты чего?! — Тогда ты не веришь, что и я могу предложить конструктивное решение, несмотря на то, что не доверяю королеве и твоему сводному брату, так получается? — Можешь… — Эйджиро на мгновение замялся, а потом глухо признался: — Мне показалось, что твоя антипатия к ним настолько высока, что тебя только такой исход устроит… А я не хочу так — они ведь как-никак мои родственники… — Так ведь и я не хочу так, вообще-то, — Бакуго расстроенно цыкнул. — По-твоему я не способен понять, как такой поступок повлияет на твою репутацию короля, и не могу предложить достойный вариант решения проблемы? — Конечно же можешь, — дрожащим голосом заверил его Эйджиро: похоже, до него начало доходить насколько глубоко он задел Бакуго. — Господи, Кацу… Я такой идиот! Прости меня, пожалуйста, я совершил ужасную ошибку — засомневался в тебе… Бакуго осторожно задышал сквозь стиснутые зубы: нельзя сейчас отвечать, а то откроет рот, вдохнет чуть глубже и разревется как какая-то девчонка. «Мне нужно всего пару минут… Пару минут и все будет хорошо: я возьму себя в руки и мы во всем разберемся… Только бы Эйджи не поднял головы…» Но по закону подлости Эйджиро таки поднял голову и судорожно вздохнул: увидел. Теплые пальцы вытерли со щек непрошенные слезы, а ко лбу прикоснулся чужой лоб. — Кацу, пожалуйста, скажи что-нибудь… Отругай, ударь, если станет легче… — послышался громкий всхлип. Бакуго распахнул глаза и уставился в красные глаза, из которых текли слезы. — Не буду я тебя бить, — нахмурился он. — Совсем сдурел, что ли? — Сдурел, да, — Эйджиро шмыгнул носом. — Можно я возьму свои слова обратно? Нельзя было такое говорить… — Можно, — рыкнул он и сгреб плачущего друга в медвежьи объятия. — Только не реви. — Ты тоже не реви. — Я уже закончил. — Правда? — Эйджиро осторожно отодвинулся, посмотрел ему в глаза и грустно улыбнулся. — Расскажешь мне то, что хотел? — Теперь ты мне доверяешь? — это была даже не язвительная шпилька, просто вопрос, чтобы убедиться. — Да, Кацу, я тебе доверяю, — твердо ответил Эйджиро. — И больше никогда не буду сомневаться в тебе. Надеюсь, ты сможешь меня простить после того, что я тут наговорил…  — Уже простил, ага. Я сам бывает как ляпну… — проворчал Бакуго, чмокая его в щеку. — Но, пожалуйста, не сомневайся во мне, ладно? Это дико больно, оказывается. — Ни за что больше не буду, — Эйджиро бросился ему на шею, громко засопев заложенным носом. — Мне тоже стало так непереносимо больно, когда понял, чего тебе наговорил и насколько задел. Правда-правда! — Как будто раскаленный прут в сердце воткнули, да? — Да! Откуда знаешь? — Я почувствовал то же самое, — Бакуго погладил его по волосам и улыбнулся: обида уже поулеглась и на душе посветлело. — Поэтому, давай, не будем думать друг о друге плохо, хорошо? — Хорошо, — Эйджиро несколько раз чмокнул его в ухо и Бакуго довольно хмыкнул: по спине разбежались приятные мурашки. — Обещаю! — И я обещаю. Короче, вот что я хотел тебе сказать… — он пару раз тоже звонко чмокнул красное ухо и принялся рассказывать о разговоре с родителями и плане, как пристроить королеву и Шото в хорошие руки.