Спаси меня

      После полудня небо заволокло серыми тучами, а ещё через пару часов начался дождь. Он был мелким и обещал затянуться надолго. Саске, глядя сквозь серую завесу на дорогу, сбавил скорость и начал подумывать о том, где бы им остановиться. Итачи всё также сидел впереди. Его состояние несколько раз менялось. Забытье после введения препарата продлилось около трёх часов, после чего он ненадолго пришёл в себя. Правда, не до конца. На вопросы брата старший Учиха так и не ответил, лишь открыл глаза, пространно осмотрелся вокруг и снова расслабился на кресле. Через несколько минут его голова вновь склонилась на бок, но на этот раз дыхание было ровным и тихим, поэтому Саске сделал вывод, что тот уснул. Ему и самому хотелось спать от этой долгой дороги, серой стены дождя и тихих звуков радио.       Когда начало смеркаться, Саске принял решение остановиться в очередном мотеле. Как и в прошлый раз, он зарегистрировался на другое имя, взял ключи, помог полусонному Итачи добраться до номера и положил на кровать, затем перенёс вещи, отогнал машину на стоянку и закрылся в номере вместе с братом. За весь день старший Учиха ничего не ел и не пил, поэтому младший заставил его выпить хотя бы немного воды. Брат сделал это скорее инстинктивно, чем осознанно, но по обыкновению глотал очень жадно. Саске разул его, удобнее устроил на кровати и, подумав, смочил полотенце водой и обтёр его тело. С утра Итачи очень сильно потел, а времени сменить одежду у них не было. Брат был по прежнему очень худым, но своим наметанным взглядом Саске заметил, что плечи стали чуть шире и руки в целом выглядели не такими слабыми. Всё благодаря их интенсивным тренировкам и специальным упражнениям.       Переодев брата в чистое, Саске накрыл его покрывалом, положив руки поверх него, а сам сел на соседнюю кровать. Ему тоже хотелось спать, но он не мог. Отчасти потому, что снова опасался, что их выследят. Но больше из-за того, что его беспокоило состояние Итачи. Казалось, старший брат спокойно спал, но Саске опасался, что этот приступ может повториться, или что у него опять поднимается температура и начнёт тошнить. Он внимательно смотрел на него, стараясь не упустить ни единого изменения, но это занятие было слишком монотонным, отчего Саске тоже отключился и даже не понял, как.       Ему снились мрачные сны. Он снова находился в их прежнем доме, но на этот раз не видел смерть родителей. Саске видел брата. Таким, каким он был десять лет назад. Несмотря на юный возраст, Итачи никогда не был похож и не вёл себя, как подросток. Его речь была очень продуманной, а каждое слово осмысленно и взвешенно. Взгляд всегда казался взглядом взрослого человека, а не вчерашнего ребенка, настолько глубоким и умным он был. В то время для Саске разница в пять лет казалась огромной, он всегда видел брата взрослым, наравне с мамой и папой, также восхищался им и уважал его. В окружении других людей Итачи не позволял себе слабости, и только рядом с младшим братом чувствовал себя более расслабленно, мог улыбаться и даже шутить, хотя и это не выходило за рамки его «взрослости». Саске мог припомнить лишь одну крохотную слабость: Итачи очень любил сладкое, будь то данго, мороженное или фруктовое желе. Тогда Саске тоже любил сладкое, даже, наверное, больше брата, и когда они проходили мимо кондитерской, Итачи всегда что-нибудь покупал ему, а заодно и себе.       Саске помнил тот день и тот вечер, перед тем, как брат покинул их, уходя на фронт. Он помнил, как круто Итачи выглядел в военной форме защитного цвета, с серым бронежилетом и набедренными ремнями для ношения ножей. Саске смотрел на него, будто на самую дорогую картину в музее и мечтал когда-нибудь выглядеть так же потрясающе, как он.       В тот последний вечер они сидели на террасе и ели мороженое, глядя на убывающий лунный диск. Саске рассказывал про свои удачи и неудачи в школе, а брат лишь ухмылялся его детским проблемам. Что было на душе у самого Итачи, младший Учиха тогда не знал. Он осторожно поглядывал на него, внутри надеясь, что брат как можно скорее вернётся. Итачи и сам говорил об этом. Говорил, что как только конфликт на границах завершится, он сразу же вернется домой с кучей наград. Тогда Саске верил, что он станет героем. Что его будут показывать по телевизору, писать о нём в газетах статьи, мама и папа будут гордиться им… И даже ничего, что о Саске всё время забывают. Ведь такой замечательный старший брат во всём будет первым.       Саске был уверен в том, что хочет скорейшего возвращения брата, но вот Итачи так не думал. Странные слова он сказал в их последнюю встречу, которые Саске помнил до сих пор: «Ведь если я исчезну, мама и папа будут любить только тебя…». Тогда Саске стало грустно от этих слов, а внутри поселились сомнения — может, он и правда не так уж и хотел, чтобы брат возвращался? Может тогда он об этом сам не знал, а Итачи сразу всё понял? Понял, что младшему брату рано или поздно надоест быть в тени старшего, что когда-нибудь он захочет быть первым, захочет, чтобы замечали его, чтобы родители хвалили и гордились и им тоже, а не только старшим. В его осторожном сомневающимся взгляде Итачи увидел это, но не заметил более глубокого и сильного чувства. Да, Саске хотел, чтобы и на него обращали внимания, он хотел быть первым во всем и не уступать брату, но больше этого он желал, чтобы сам Итачи признал его. Чтобы не только окружающие и родители, а старший брат восхищался им, чтобы Итачи когда-нибудь смотрел на него с таким же восторгом и обожанием, как когда-то смотрел Саске. Но, к сожалению, в ту ночь Итачи этого не увидел, а Саске ещё сам не понимал своих желаний. Поэтому он просто отпустил старшего брата, сказав, что сильно-сильно будет ждать его возвращения. И даже не представляя, каким вернётся Итачи.       «Похоже, моё желание исполнилось, вот только не как хотел я, а как хотел Итачи, — прогоняя это сновидение о прошлом, Саске медленно открыл глаза, узнавая номер в мотеле, где они ночевали. Солнечные лучи уже заполняли комнату и немного слепили глаза. — Как только он оказался заперт в своём теле, я стал первым, я стал главным, я стал тем, на кого возлагали все надежды. Разве что, героем остался он».       — А теперь… кто я для тебя, нии-сан? — вслух спросил Саске, ощущая, что голос слегка осип от долгого молчания, а в горле пересохло. Он потянулся за бутылкой воды, как услышал, что Итачи слегка шевельнулся. Младший Учиха оставил бутылку и склонился над кроватью брата, слегка касаясь его лица. К счастью, жара не было, краска окончательно сошла с щёк, а кожа теперь казалась ещё бледнее, чем была. Ощущая его прикосновение, Итачи приоткрыл глаза, неясно смотря на его лицо. Саске терпеливо ждал, когда брат узнает его, и когда взгляд стал осознанным, облегченно выдохнул.       — Саске… — проронил старший Учиха, окончательно придя в себя. — С тобой всё в порядке? — приподнимая корпус, спросил он.       — Что? — младший брат поднял подушку, чтобы тот смог на неё опираться. — Это я должен тебя спрашивать, — садясь рядом с ним, Саске пристально всмотрелся в его лицо и глаза. — Как ты себя чувствуешь? — серьёзно спросил он.       — Вроде бы… ничего, — оценив своё состояние, выдал Итачи. — Немного кружится голова и клонит в сон, но так случается всегда после лекарства.       — Снова бледный, как смерть, — недовольно пробормотал Саске, отводя взгляд. — Этот препарат… Аптекарь сказал, что он обладает наркотическим эффектом и вызывает быструю зависимость. Не усугубит ли это твоё положение? — осторожно спросил он. Итачи, опустив голову, покачал ей.       — Прости, Саске, — в ответ сказал он. — Но от этого действительно так просто не избавиться. Да, у меня развилась зависимость и очень сильная, поскольку она проявляется не только на психологическом, но и на физиологическом уровне. Хотел бы я остановить всё это, но ты сам видел… — Итачи тяжело вздохнул, — даже не знал, переживу я эту ночь, или нет. Прости, Саске, — снова повторил он, а младший брат с состраданием посмотрел на него, — что теперь я такой. Пока я не могу с этим справиться, поэтому эти препараты мне будут необходимы постоянно. До тех пор, пока я не смогу побороть свою зависимость сам.       — Ничего, — выслушав его, пробурчал юноша. — Конечно, в этой зависимости нет ничего хорошего, но видеть, как тебя разрывало без них — ещё хуже. Так что, уж лучше с ними, чем без них. Лекарства у нас есть, — он взглянул на сумку, куда сложил всё при побеге. — И мы будем постепенно уменьшать дозу, чтобы свести зависимость на нет.       — Не знаю, получится ли, — вздохнул старший Учиха, — обычно доза только увеличивается, чтобы достичь эффекта.       — Я что-нибудь придумаю, — возразил Саске и поднялся на ноги. — В любом случае, чтобы серьёзно этому противостоять и бороться с этим, тебе нужно окрепнуть. Конечно, сейчас ты с этим не справишься, поскольку ты до сих пор очень слаб. Поэтому нужно продолжить тренировки и нормальное питание.       — Да, — Итачи коротко кивнул и снова осмотрелся. — Мы в другом мотеле? — заметив изменения в обстановке, спросил он.       — Угу, — Саске поднял с пола свою сумку, проверяя наличие еды. — Из того пришлось быстро уехать.       — Нас выследили? — догадался старший Учиха.       — Да, — младший нашел что-то съестное и сначала попробовал сам. — Аптекарь не хотел продавать мне лекарства, поэтому пришлось взять их силой. Естественно, потом он позвонил в полицию и дал им моё описание. Теперь я ещё и вор, — пожал плечами юноша, протягивая смятый сэндвич брату.       — Саске… — тяжело вздохнул тот, принимая еду.       — Ну и что. Как по твоему я должен был их достать? Или надо было оставить тебя мучиться? — нахмурил брови младший из братьев.       — Я тебя не обвиняю, — тут же возразил Итачи, медленно прожевывая. — Просто всё это очень опасно, а я ничем не могу помочь тебе, — он с некоторым раздражением взглянул на свои ноги, но через секунду взгляд снова стал бесстрастным.       — Я справлюсь со всем, — пробурчал Саске. — Нам нельзя долго оставаться на одном месте, поэтому через пару-тройку дней снова куда-нибудь переедем.       — Понимаю, — Итачи подался вперед и, откинув покрывало, медленно спустил ноги с кровати, помогая себе руками. Младший брат, поняв, что тот хочет подняться, подошёл к нему, но старший мотнул головой и, опираясь на постель, поднялся сам. Правда, простоять на ногах долго не смог, и Саске успел поймать его, прежде чем он снова рухнул на кровать.       — Уже лучше, — проронил младший Учиха, доводя его до ванной комнаты. — Смог сам подняться.       — Да, но всё равно едва чувствую ноги, — пробормотал тот, на этот раз цепляясь за полотенцедержатели.       — А ты думал, — усмехнулся Саске. — Хорошо бы за полгода научился ходить. Я знаю, ты из-за меня так стараешься, но я тебе уже говорил, что мне не в тягость ухаживать за тобой.       — А ты говорил, что делаешь это из чувства вины, — напомнил ему Итачи, опираясь на края раковины и включая кран. Саске подошёл сзади и обхватил его за корпус, чтобы тот не падал. — Разве это не досаждает тебе? — смотря на брата сквозь зеркало, спросил старший Учиха. — Ты снова выглядишь изнуренным, как тогда, когда мы только сбежали, — отметил Итачи.       — Просто плохо спал, — Саске отвел глаза в сторону. — Видел сон о том дне, когда ты уходил, — пока Итачи умывался и чистил зубы, рассказал он. — Как ты сказал, что если исчезнешь, то мама и папа будут любить только меня.       — Разве не так и случилось?       — Конечно, нет, — проворчал младший Учиха. — Мама не забывала о тебе ни на минуту, да и отец тоже постоянно в раздумьях сидел. Наверняка думал о тебе. И я сам… — Саске осёкся, снова осторожно смотря на него. — Хоть и плохо, но вспоминал о тебе, — признался он. Итачи, слабо улыбнувшись, набрал в ладони воды и умылся.       — И всё-таки, я не исчез до конца, возможно поэтому вы вспоминали обо мне, — произнёс он. — Ты хотел, чтобы я исчез, или всё же хотел, чтобы я вернулся?       — Ты единственный, кому вдруг ударило в голову исчезнуть, — пробурчал Саске. — Неужели ты и правда думал, что я стремлюсь выйти из твоей тени только через твою смерть? Ты слишком себя переоценил, — ухмыльнулся юноша. — Куплю что-нибудь на завтрак и разведаю новости, справишься без меня?       — Да, — коротко ответил Итачи, провожая взглядом уходящего брата.       По обыкновению надев кепку и тёмные очки, Саске вышел из номера. После этой ночи он ощущал какое-то сдавленное чувство в груди и хотел скорее вдохнуть свежего воздуха. В голове немного шумело, но через полчаса он пришёл в норму, напитавшись кислородом. Надолго одного оставить брата он не мог, поэтому постарался как можно скорее приобрести в супермаркете необходимое. На обратном пути он купил свежую газету, скорее для брата, нежели для себя. Сам он просмотрел все новости в интернете, но вот Итачи было привычнее читать что-либо на бумажном носителе. Вообще прежде старший Учиха очень любил читать, но, как казалось младшему, читал слишком заумные, философские книги, тогда как Саске нравились в его же возрасте приключенческие и фантастические рассказы.       «Что-то сегодня я слишком часто вспоминаю о прошлом, — остановившись у книжного магазина, юноша решил зайти туда. — Может, купить ему какую-нибудь книгу? — он прошёлся вдоль полки с философскими изданиями. — Хотя я даже не знаю, что ему сейчас нравится…»       Его внимание привлёк стенд прямо посреди магазина. Здесь лежали новинки и большой постер, анонсирующий презентацию новой книги мастера современных бестселлеров Джирайи.       «Это может кому-нибудь нравиться?» — взяв первую попавшуюся книгу и пролистнув её, Саске положил её обратно, поджав губы. Впрочем, имя это было на слуху, и даже среди его знакомых имелись ярые почитатели этого таланта. Например, Наруто, который постоянно пытался соблазнить Саске этими книгами и перетянуть на свою фанатскую сторону. Учиха даже не пытался это прочесть, заведомо зная, что ему не понравится. Да, сюжетная составляющая в рассказах этого автора была неплохой, но вот обилие эротических сцен совсем не прельщало, да и не любил Саске все эти многогранные интриги. В итоге, не придумав ничего получше, он всё же взял какую-то новеллу Джирайи, покинул книжный и вернулся в мотель. К своему удивлению обнаружив Итачи уже на кровати.       — Ого, ты добрался сам? — выкладывая продукты на стол, удивленно спросил он.       — Пришлось постараться, — слабо улыбнулся старший брат. — Хорошо, что проходы здесь узкие, и стены расположены близко. Что ты купил?       — Что первое попалось под руку, — Саске перебирал пакетики в руках. — Надо заварить кашу и чай, — он снова отлучился, набрал в электрический чайник воды и включил его.       — И это, если тебе вдруг станет скучно, — пока вода кипятилась, Саске отдал ему газету и купленную книгу.       — Как любопытно… — Итачи, рассмотрев обложку, открыл книгу и с интересом заглянул в первую главу.       — Не знаю, — пожал плечами Саске. — Этот писатель сейчас популярен, но не думаю, что там что-то достойное. Говорят, что у него интересные сюжеты, но очень много эротики… — он искоса взглянул на брата, а тот продолжал ухмыляться.       — Что ж, чтобы достичь популярности, без этого, вероятно, не обойтись, — прокомментировал он.       — Если не понравится, я выброшу её, — торопливо проговорил Саске, думая, зачем же он купил её.       — Нет, почему же, — Итачи покачал головой, — я бы прочитал её. Мне интересно чтение само по себе, к тому же любопытно разбираться, что же прельщает сердца людей. Вот только… — несколько озадаченно проговорил он, переходя от одной страницы к другой. Саске показалось, что брат нахмурился, а его глаза чуть сощурились, хотя прежде лицо всегда оставалось бесстрастным.       — Что? — насторожился младший Учиха.       — Буквы расплываются перед глазами, — признался брат, жмурясь и сжимая переносицу руками. — И издали тоже не очень чётко вижу тебя.       — У тебя испортилось зрение? — озадаченно проговорил Саске, на что брат сдавленно кивнул головой. — И давно? Ты ведь хорошо видел.       — Думаю, что это из-за больницы, точнее, из-за принимаемых препаратов, — вздохнул Итачи. — Наверное, какие-то из них дали такой побочный эффект.       — Но если теперь ты их не принимаешь, то может быть всё придёт в норму? — с надеждой спросил младший Учиха. — Хотя в любом случае, нужно провериться и купить очки.       — Да, было бы неплохо. А то иногда, когда ты заходишь в номер, я гадаю, ты это, или нет.       — И почему раньше не сказал? — проворчал Саске. — Давно бы купили.       — Прости, как-то не придавал этому значения, — извинился брат. — Да и не до этого было с нашим побегом.       — Да, ты прав, с нашей веселой жизнью в бегах об удобствах и комфорте остаётся лишь мечтать. А что касается этой книги… — Саске с пренебрежением посмотрел на издание, которое брат продолжал держать в руках. Услышав, как щёлкнул чайник, он подошёл к столу и заварил кашу с кусочками фруктов, а также чай.       — Сердца людей, да? — усмехнулся младший Учиха, протягивая брату заваренную кашу. — Ты уверен, что сердца, а не что-то другое?       — Хм… — Итачи с удовольствием вдохнул сладковатый клубничный запах. — Лично меня запахи пленяют куда больше, чем зрелища или образы, — пробормотал он, поглощая нехитрый завтрак. Саске, поджав губы, сначала просто наблюдал за ним, а затем проглотил свою порцию, едва ли ощущая вкус. Его, в отличие от брата, не пленяло ничего.       Ближайший месяц их жизнь напоминала завитки спирали. Следуя плану, каждый три-четыре дня они переезжали в другой мотель, где останавливались на такой же короткий срок. Саске удалось показать брата частному офтальмологу. Зрение у Итачи и правда сильно испортилось, поэтому он незамедлительно выписал очки и кучу глазных капель и таблеток. Практически весь день братья посвящали массажу, растяжкам и тренировкам; Саске всё так же выскальзывал из номера, покупал еду, прессу и сладости для брата. В двадцатых числах июля Учиха-младший благополучно пережил своё двадцатидвухлетие, впервые рядом со старшим братом. Поскольку в собственный день рождения Итачи был не совсем в себе, на день рождения брата он смог наверстать упущенное и полакомиться праздничным тортом, который Саске купил скорее для него, нежели для себя (хотя кусочек всё же съел). Итачи с тех пор не рисовал своих странных рисунков, зато прочитал книгу Джирайи с большим удовольствием.       — Серьёзно? Она тебе понравилась? — помогая брату принимать ванну после усиленной нагрузки, изумленно спросил Саске. Он сидел на корточках и натирал ему мочалкой спину, тогда как Итачи легко массировал свои ноги. Сегодня впервые за всё время ему удалось самостоятельно, без помощи брата или стен сделать несколько шагов. Неуверенных, коротких, но всё же своих собственных.       — Не то, чтобы понравилась, но читать и правда было интересно, — признался старший Учиха. — Он пишет очень естественно, как будто сам бывал в этих ситуациях. Сюжетных линий много, и все они очень ловко переплетены. И эротические сцены прописаны очень по-мужски и направлены точно в физические потребности.       — Ох, неужели, — скептически прокомментировал Саске. — Ты даже о своих вспомнил? — сострил он.       — Нет, для меня это, что слону дробинка, — тоже весело отозвался Итачи и невольно скользнул взглядом по своему паху, который не ощущал, как и ноги. — Его описания построены на основных и примитивных инстинктах, но я не почувствовал в них вкуса. Мне хочется чего-то более… сложного, — заключил он. — К тому же, на уровне инстинктов я вряд ли что-то могу ощутить из-за своего состояния, тогда как пища для ума пришлась бы мне в самый раз.       — Ладно, в следующий раз куплю что-то более интеллектуальное, как ты любишь, — пообещал Саске, смывая с него всю мыльную пену и как следует промывая волосы.       — Ты кажешься очень бледным, всё в порядке? — помогая ему одеться после ванны, подозрительно спросил младший Учиха.       — Да, просто все силы закончились, — негромко проговорил Итачи, смотря на свои ладони. Те слегка подрагивали от сильного перенапряжения всего организма. Снова совершать подвиг и добираться до кровати они не стали, поскольку сегодня Итачи выбился из сил, да и в коляску младший брат его сажать не стал, а отнёс на руках и бережно опустил на кровать. В этом мотеле, к сожалению, не было свободных номеров с двумя раздельными кроватями и им достался номер с одной широкой. Саске, как обычно, первую ночь продремал на стуле, но после того, как у него весь день ныла каждая косточка на спине, он решил не геройствовать и в следующую ночь уснул на той же кровати. Спать с Итачи, как, оказалось, было очень комфортно: старший брат не ворочался во сне, не перетягивал покрывало, да и вообще не шевелился. Перед сном он читал журнал или газету, отчего Саске было очень непривычно видеть брата в очках, и он почему-то напоминал какого-то ученого или молодого профессора.       Сегодня все обещало быть таким же: Саске, быстро приняв душ, прошёл в комнату и надеялся застать Итачи читающим, но тот уже лежал в кровати. Младший Учиха прилёг рядом, на другой край. Он думал, что брат уже спит, однако, через несколько минут ощутил, что тот мелко дрожит под одеялом. Предчувствуя что-то неладное, Саске придвинулся ближе и немного откинул одеяло с его тела. Его опасения оправдались: брат и правда весь дрожал, сжавшись под покрывалом.       — Что случилось? Ведь всё было в порядке несколько минут назад, — сипло спросил младший Учиха, касаясь его влажного лба.       — Кажется, я перестарался… — через силу выдохнул старший Учиха. — С тренировками…       — Я подумал, что ты сегодня слишком взбудоражен. У тебя с самого утра глаза ненормально блестели, а резкий подъем сил сменился спадом, — пробормотал Саске, переворачивая его на спину и полностью убирая одеяло. — Это ломка, да? — хмуро спросил он, вспоминая знакомые симптомы. Итачи часто дышал через рот, отчего его губы быстро пересохли. Сомкнув их, он прикрыл глаза и судорожно кивнул головой.       — Снова хотел продержаться? — доставая лекарства и шприцы, спросил Саске.       — Хотел… — признался Итачи. — Но это единственное, с чем я не могу бороться, — его глаза снова лихорадочно сверкнули, когда он увидел набранный шприц. Он сам затянул себе плечо резиновым жгутом и подставил локтевой сгиб под иглу.       — И я не могу мучить тебя, — проронил Саске, вводя инъекцию и наблюдая за состоянием брата. Как только препарат оказался в нём, его глаза закатились, а тело обмякло и упало на кровать. Некоторое время оно ещё судорожно подрагивало, и Саске, убрав все лекарства, невольно стиснул его руку. Он ощущал, как пульс брата резко подскочил и наверняка поднялось давление, поскольку кровь прилила к лицу. Дыхание участилось, его вены на руках и шее вздулись и стали сильно заметны. Его лицо было влажным, поэтому Саске принёс из ванной комнаты полотенце и осторожно протёр его кожу. Итачи до сих пор знобило, и, укрыв его одеялом, юноша лёг рядом с ним.       Около двух часов брат пребывал в таком напряженном состоянии, а потом всё сошло на нет. Тело перестало дрожать и обмякло, кровь отлила от лица, возвращая привычную бледность. Саске продолжал сжимать его запястье и чувствовал, как упал пульс. Частое дыхание замедлилось, а вскоре совсем стало бесшумным. Итачи будто впал в дрёму, но Саске знал, что брат не спит. Он и не спал и не находился в сознании, а был где-то между сном и реальностью. Саске терпеливо наблюдал за ним, ещё несколько раз протерев лицо и шею. Глаза Итачи были слегка приоткрыты, но он не видел, что происходит вокруг. Не моргал, а смотрел в одну точку, сквозь пространство. Он не шевелился, но иногда его губы кривились, будто он хотел что-то сказать или улыбнуться. Саске постоянно то проверял его пульс, то касался лица, улавливая каждое изменение в его состоянии. Юноша и сам едва мог шевелиться, а уж чтобы встать и уйти не было и мысли — он как никогда ощущал, что в такие минуты, когда Итачи полностью беспомощен, должен находиться рядом с ним.       Это состояние грёз длилось ещё около трёх часов, после чего взгляд Итачи стал более осознанным, будто он сбросил пелену. Его пульс снова немного участился, а дыхание стало не таким бесшумным. Когда он шевельнулся, Саске отпустил его запястье и, опираясь на предплечье, приподнялся.       — Как ты? — негромко спросил он, убирая волосы со щёк. Итачи ответил не сразу, будто сначала не понял смысла слов.       — Саске… — узнав знакомое лицо, наконец выдохнул он. — Закончилось?       — Наверное, это ты лучше меня должен знать, — пробормотал младший Учиха. — Но если ты начал говорить со мной, значит, эффект прошёл.       — И сколько это длилось? — с трудом спросил Итачи. Саске, взглянув на часы, вздохнул.       — Сейчас два часа ночи, мы легли около девяти. Пять часов прошло.       — И ты не спал? — удивился Итачи. — Всё это время?       — Разве я мог оставить тебя без контроля? А вдруг тебе стало бы хуже? — пробормотал Саске, немного откидывая одеяло, поскольку стало жарко. — Хочешь чего-нибудь? — осторожно спросил он, вглядываясь в отрешенное лицо брата.       — Нет, ничего, — рассеянно ответил тот. — В голове до сих пор стоит туман и желаний никаких нет, абсолютно.       — Тогда будем спать? Или спать тоже не хочешь? — снова спросил младший брат.       — Не особо. Но тебе бы следовало, — ответил старший. — Уже поздно.       — Знаю, что поздно, но я пока всё равно не усну, — проговорил Саске, переворачиваясь на бок. — Может, включить телевизор? — предложил он.       — Нет… — Итачи немного спустился с подушки и прикрыл глаза. — Лучше расскажи мне о себе. Мы с тобой постоянно куда-то бежим, тренируемся и прячемся, а нормально поговорить за всё это время так и не смогли. Мне хочется лучше понимать тебя, лучше узнать.       — До сих пор воспринимаешь меня как чужого? — негромко спросил младший Учиха, вспоминая их прежний разговор.       — Нет, но… Всё-таки я хочу лучше чувствовать тебя, как в детстве. Сейчас ты стал дальше, а я не могу угнаться за тобой. Расскажи о своей жизни за эти десять лет. Как ты жил с родителями? Как учился, с кем дружил, кого любил? Я бы хотел знать всё… — губы Итачи едва уловимо дрогнули, будто он считал, что это неосуществимо.       — Как я жил… — протянул Саске, тоже закрывая глаза и вспоминая своё прошлое. — Наверное, ты надеешься услышать интересную историю, но в моей жизни не было ничего необычного, так что рассказывать практически нечего. После того, как ты оказался в больнице, мама часто плакала, отец постоянно молчал и ходил мрачным. Потом постепенно они успокоились, и ритм жизни стал привычным. Да, теперь всё их внимание было сосредоточено на мне, но мне не особо пришлось это по вкусу. Мне показалось, что мама и папа больше не были так счастливы, как раньше. Я знал, что они ждут от меня таких же подвигов, как и от тебя, поэтому старался не уступать тебе ни в чем. Хорошо учился, занимался спортом, участвовал в олимпиадах и конкурсах, занимал места, получал награды… Так и закончил школу. В армию, в отличие от тебя, я не особо горел желанием идти, поэтому без проблем поступил в колледж и, чтобы доказать самому себе, что смогу стать сильнее тебя, решил профессионально заняться боевыми искусствами. Карате, айкидо, дзюдо, даже кендо — занимался всем понемногу, даже выигрывал какие-то турниры. Наверное, это единственное достижение в моей жизни, — усмехнулся Саске, видя мягкую улыбку на лице брата, который внимательно его слушал, прикрыв глаза. — На девчонок у меня времени не было, да и желания особого тоже, поэтому я ни в кого не влюблялся, да и друзей у меня тоже нет. Разве что… — в памяти внезапно вспыхнула лучезарная улыбка Наруто. — Один соперник по борьбе, которого я никак не мог превзойти. Вот и всё, пожалуй. Весьма посредственная и скучная жизнь до того момента, пока не начался этот кавардак.       — Скучная жизнь… — выслушав его, Итачи приоткрыл глаза и тоже немного развернулся к брату. — Ты сетуешь на это, а я бы хотел жить хотя бы такой скучной жизнью. Ведь в моей жизни за эти десять-одиннадцать лет не было ничего, Саске. Ни радостей, ни печалей, ни сожалений. Абсолютная пустота, кажущаяся вечностью. Из моей жизни будто вырвали кусок, будто отобрали у меня эти десять лет. Я уснул шестнадцатилетним юношей, а проснулся двадцатисемилетним мужчиной… — он прерывисто вздохнул, а Саске, ощущая, как разволновалось сердце в груди, внезапно захотелось прижаться к брату ещё теснее, чтобы избавить его от этой пустоты.       — Поэтому мне тяжело, — продолжил Итачи, смотря в потолок. — Тяжело найти себя, тяжело принять тебя. Я всегда был твоим старшим братом, но теперь мои мысли и чувства, моя душа и мой разум — всё осталось на уровне шестнадцати лет. Я ощущаю себя как тогда, а ты кажешься мне гораздо старше, взрослее, сильнее и мудрее, чем я сам. Теперь как будто ты мой старший брат, а не я, — немного грустно улыбнулся он.       — Ты никогда не был подростком, нии-сан, — возразил ему Саске. — А я никогда не был таким, как ты. В шестнадцать ты уже знал и умел всё, чего я достиг только к двадцати. Поэтому ты не отстал, нет. Ты просто сделал передышку, поэтому сейчас мы с тобой на одном уровне.       — Но ведь ты знаешь гораздо больше, чем я, — снова заговорил Итачи. — Ты окончил школу, учился в колледже, наверняка прочитал много книг…       — Не больше, чем ты, — прервал его младший Учиха. — К тому же, они были не настолько развивающими и умными. Кажется, теперь я начал понимать, что ты имел в виду, говоря, что я кажусь тебе чужим. Ты прав, я изменился. Да и любой меняется за десять лет. Изменился внешне, поменял свои вкусы, стал более твёрдым и решительным, более эгоистичным, резким и самостоятельным. И всё же, моя сущность… Она не могла измениться. Моё отношение к тебе оно такое же, как прежде. Ты говоришь, что не ощущаешь себя старшим братом, а я не могу воспринимать тебя по-другому. Несмотря на то, как ты слаб, как ты нуждаешься во мне, ты всё равно остаёшься моим старшим братом. Братом, которого я должен уважать и которым должен восхищаться.       — Должен? — хмыкнул Итачи.       — Да, я уверен, что эти чувства вернутся, когда ты вернёшься к полноценной жизни, — разъяснил тот. — Просто сейчас я испытываю несколько иное, чего не было в детстве и когда ты болел.       — И что же это? — удивился старший брат.       — Не знаю, не могу объяснить, — забубнил Саске, несколько смущаясь от такого разговора по душам. — Я думал, это из-за чувства вины и страха остаться в одиночестве, но… Мне кажется, это похоже на то, что испытывала мама, когда приходила к тебе в больницу. Или нет… — окончательно запутавшись, Саске уткнулся лицом в подушку и громко выдохнул, ощущая, как горячий воздух обжёг щёки.       — В любом случае, — вновь поднявшись, громко заявил Саске, — мои никчемные проблемы и глупые страдания не идут ни в какое сравнение с тем, что ты перенёс. И я обещаю, что мы обязательно наполним эти десять пустых лет эмоциями, как только разберемся с этой чехардой, — уверенно заявил он и призывно взглянул на брата. Тот, беззвучно рассмеявшись, протянул руку и взъерошил его волосы, смущая распалённого Саске ещё больше.       — Ты уже наполняешь мою жизнь эмоциями, Саске. Ты и есть моя жизнь, — с улыбкой заключил он, на что младший Учиха совсем раскраснелся, получив такое признание.       — Вот ещё, — буркнул он и отвернулся на другой бок, чтобы брат не видел его странного горящего лица. — Давай всё-таки спать.       — Хорошо. Спасибо, что поговорил со мной, Саске, мне действительно стало легче, — Итачи ещё раз коснулся его макушки, а юноша весь сжался, словно кролик в ожидании удара хищника. — Спокойной ночи…