От нуля до любви

Оставив сыплющую проклятиями мать в доме, почти с чистой совестью я направился искать такси, чтобы как можно быстрее попасть в аэропорт Детройта «Метрополитан Уэйн». Чемоданы были тяжёлыми, а лямка дорожной сумки оттягивала правое плечо. Мне пришлось немного пройтись, да так, чтобы случайно не наткнуться на кого-нибудь из знакомых, ведь несмотря на огромную территорию Детройта, для меня это было, как затеряться в толпе знакомцев, не выходя из собственной комнаты. До главной дороги, где обычно останавливались двое или трое водителей такси, пришлось красться по тропинкам между чужими дворами. Машин в это ранее время суток было не много, как и людей на улице, почти все уже работали или же находились дома, готовя на своей уютной кухне на завтрак тосты с джемом. Некоторые любители побродить с утра с собаками или те, кто выходил на пробежку, конечно были. Натыкаясь на дальних соседей, я просто проходил мимо опустив голову, без лишних приветствий. Меня нет, я больше не принадлежу этому городу, даже если пока ещё мои ноги ходят по детройтской земле. Мысленно меня здесь уже давным-давно не было. Медленно плетясь по асфальтированному тротуару с тяжёлой ношей в руках, я наконец-то добрался до стоянки. Мужик арабской внешности открыл багажник и заднюю пассажирскую дверь. Он не помогал мне загрузить свои вещи, но и на это мне было всё равно. Я сказал, куда меня надо везти, он с заинтересованным видом кинул в меня своим едва ли внятным «окей» и закрыл багажник. Сев в такси, я опустился на заднее сидение и закрыл глаза. К моему сожалению, таксист оказался мужчиной болтливым и после того, как я назвал пункт назначения, он не смог долго молчать и тут же принялся за попытку всячески меня разговорить. Куда? Зачем? Вернусь ли я обратно? На все вопросы, всё так же сидя с закрытыми глазами, я отвечал «ммм» и «аха», совершенно не придавая значению его долбаным вопросам. Только вот последний вопрос таксиста заставил меня резко сесть и раскрыть глаза в недоумении. — Мальчик, ты случайно не связан с Шакалами? — этот вопрос таксист задал вполне чётко, я бы сказал, будто бы он уже знал ответ. Был ли я удивлен? Определенно! Можно сказать, я просто ошалел, что этот мужик задал его вот так просто и прямо. Никогда не мог представить себе, что сердце может так биться от страха. В моих глазах читался лишь один вопрос: «Какого хера, мать твою, ты задал мне этот ебаный вопрос?» Истолковав моё выражение лица по-своему, таксист нахмурил свои черные брови, да так, что между ними образовалась глубокая складка, но его взгляд всё ещё был направлен в сторону дороги; таксист пояснил: — Мой приемный сын сбежал, — лапищи таксиста сжались на руле до побеления. Трудно было сказать, злится он или нет. — Его зовут Денни. Говорят, что кто-то похожий на тебя его и увел к ним в шайку. Но смотря на твою реакцию... Вот и приплыли! Как же вовремя я улетаю. Если мальчишку найдут, начнут и меня искать? Моему плану срочно нужны были корректировки и лучше всего начать со смены имени и имиджа. Поможет ли? — Не имею понятия, кто такие Шакалы! — немного резко перебил его я.— Не понимаю, как вы вообще могли на меня подумать? К тому же, вам не кажется, сэр, что спрашивать у всех «похожих на чье-то описание» полнейший дебилизм? — Том Хеннинг — сын моего знакомого. — Меня чуть не вырвало после этих слов. Сукин ты сын, Хеннинг. И лучше бы тебе не попадаться мне на глаза, гниль! — Он-то как раз и сказал, что в шайку завербовали новых людей. Мне только известно, как этот парень примерно выглядит и то, что он покидает Детройт. И ничего больше. Мир оказался ещё теснее, чем я предполагал. Я не знал, что сказать. Это же было глупым совпадением, чувак же не будет спрашивать у каждого, кто похож по описанию? Бред! Эта сука Том почти сдал меня. Блядь, сказал бы уже имя и адрес, зачем пудрить хорошему человеку, черт возьми, мозги? — И? Вы будете его искать? — я резко прикусил губу, не зная куда всунуть свои нервно подрагивающие руки, слава Иисусу, что этот черт ничего не заметил. — Ну... этого, вашего сына? Денни, верно? — Нет. Засранец сделал свой выбор, мне не нужны проблемы. Приедет полиция, скажу, что сбежал, пускай они его определяют куда хотят. Да он даже не мой сын! — возмутился водитель, и на следующем повороте слишком уж сильно зарулил на первую стоянку, меня аж откинуло в сторону двери. Хлопнув по рулю ладонью, тот как-то слишком радостно произнес: — Мы приехали. Мучила ли меня совесть? Повторюсь, НЕТ! Я лишь спасал свою шкуру и кто знает, что было бы дальше, не прекрати я всё это. Том в очередной раз меня подвёл, и на что я надеялся? Хотя он наверняка так же, как и я, спасал свою собственную шкуру, думаю, Эндрю злился после моего ухода и уж точно знал, кто помогал мне всё провернуть. Блядь, надеюсь мы больше никогда с ним не встретимся! Таксист помог выгрузить мои чемоданы и, расплатившись, я бегом направился внутрь двухэтажного здания. Территория возле аэропорта была огромной и шумной. Автобусы приезжали, привозя все новых и новых путников, и уезжали, но количество народу в аэропорту почти не менялось. На обочине стоял целый ряд таксистов, ждущих богатеньких пассажиров. Крепче стиснув в руках чемоданы и поправив сумку, перекинутую через плечо, я направился искать свой Check-in. Мой рейс отправляется через полтора часа. На огромном черном табло высветился мой рейс. И я как раз нашел нужную мне стойку регистрации. Southwest Airlines — гейт 4 — время отбытия в 2.45 pm. Несмотря на огромную очередь желающих лететь со мной в один Штат, работники аэропорта работали достаточно оперативно. Буквально через полчаса я уже выгружал чемоданы на конвейер и протягивал симпатичной брюнетке свой паспорт, а так же распечатанный на принтере билет на самолёт. Всё проверив, брюнетка, улыбнувшись, протянула вместе с билетом и паспортом посадочный талон. — Удачного полёта, — попрощалась она, одарив меня ещё раз своей фирменной улыбкой. Жаль не видел её скрытых за стойкой длинных ножек, а лишь кривые передние зубы, которых я не заметил до этого, погруженный в свои мысли. — Спасибо, — в ответ я улыбнулся брюнетке своей самой обворожительной улыбкой и ушел искать свой гейт. Хотя стоял я весь напряжённый, да ещё и эти синяки на лице. Но девушка то ли не обратила на них внимания, то ли просто я ей понравился и она решила не задерживать за мной очередь. В аэропорту было шумно, но только здесь, вдали от дома, я чувствовал себя свободно и спокойно. Меня даже не испугали суровые дядьки, проверяющие ручную кладь через мониторы и прогоняющие каждого пассажира через металлодетекторы. Всё было ровным счётом за-ме-ча-тель-но. Схватив свою дорожную сумку, я направился в Дьюти Фри. Захотелось купить себе парфюм, в память о Детройте. Последний день в этом городе и последняя вещь, купленная в этом отвратительном месте.

***

Сев в салон самолёта, я удобно устроился на своем сидении и, вытянув ноги, просунув, примерно, по пол кроссовка под переднее кресло, попытался немного вздремнуть, прежде чем мы наконец-то взлетим и приземлимся уже в аэропорту солнечного Л.А. В салон самолёта небольшими группами продолжали прибывать оставшиеся пассажиры, из-за чего становилось очень шумно, так что мой план поспать провалился с треском. Пришлось пялиться в окошко, пока кто-то сзади меня, громко пыхтя, пытался засунуть свою сумку в верхний отсек, чем неимоверно раздражал. Однако больше всего меня вывела из себя женщина, которая только сев в самолёт, сразу вынула из сумки бумажную газету и, смочив пальцы слюной, перелистывала шуршащие страницы, и ведь не понимает, что мешает другим пассажирам! Судя по её высокой причёске и какой-то глупой привычке, она даже не была американкой. Это же, бля, отвратительно! Признаться, все эти люди ужасно действовали мне на нервы, но я все же заставил себя успокоиться, не обложив их матом с головы до ног, откинуться на спинку удобного сидения и закрыть глаза. Два места по обеим сторонам от меня ещё пустовали, и, опять-таки, мне пришлось на некоторое время оставить свой сон на потом. К окну, мимо моих колен, протискивался жирный мужик, от которого несло перегаром, потом, табаком и каким-то кислым парфюмом. Уловив этот ужасающий запах, я почувствовал, как в болезненном спазме сжался мой голодный желудок, благо мне не пришлось звать стюардессу, чтобы потребовать бумажный пакет. Пытаясь быть нормальным, я подтянул свои длинные ноги к себе, чтобы этот вонючка мог пройти и усесться уже на свое место. Может, если его будет обдувать включенный мной кондиционер, то вонь станет менее слышна. Неужели так трудно подумать о гигиене своего тела, прежде чем выходить откуда-он-там-вылез? Стараясь расслабиться, я делал вдох-выдох. Мне не нужны были проблемы, я просто хотел долететь до чёртового Лос-Анджелеса. Через пару минут с правой стороны от меня села афроамериканка в возрасте. Её уже поседевшие волосы были заколоты обшарпанной заколкой, но женщина выглядела довольно мило, как бабушка, которой у меня никогда не было, так же как и отца, братьев или сестер. Спустя некоторое время, движение в самолёте прекратилось и красотка в красной форме стюардессы начала всех приветствовать и объяснять правила: как себя вести на борту и что делать в случае непредвиденных ситуаций. Под нежный голос молодой красавицы-стюардессы мне наконец удалось успокоиться и уснуть.

***

Почти четыре часа в самолёте и ещё примерно час в аэропорту Лос-Анджелес, и мои силы и нервы были на пределе. Получив свои чемоданы обратно, я поспешил в зал ожидания. Следовало найти главный вход, чтобы выйти из аэропорта на улицу и отыскать стоянку такси. Но проблема заключалась в том, что эти чёртовы зелёные стрелки вели совсем не туда, куда надо и я заблудился в этой череде коридоров, как в непроходимом лабиринте. И впервые в жизни я почувствовал себя так глупо. Подойдя к одному из охранников, смущаясь и краснея, ощущая настоящий стыд из-за вполне тупой ситуации, мне пришлось взять себя в руки и, улыбаясь этой самой скромно-дебильной улыбкой, спросить, как мне в конце концов, блядь, выйти из этого грёбаного лабиринта? Ибо стараясь идти точно по «стрелкам», я только ещё больше заблудился в этом огромном аэропорту. — Сэр, скажите, где мне найти выход? — я нервно улыбнулся, а лысый охранник посмотрел на меня как на обдолбаного. Наверное, он уже привык, что всякие «наркоманы» вроде меня теряются и действуют добросовестным охранникам на нервы. Благо говорим на одном языке, это уже радует! — Тебе сюда, — устало ответил охранник и, развернувшись куда-то влево, указал на большую табличку над стеклянными дверьми, с зелёной надписью «ВЫХОД». — Спасибо, — поблагодарил я его с каменным лицом. Какой же я, блядь, придурок! Стоял прямо возле выхода и выставил себя полным идиотом. Ну и чем я не наркоман, бля! Хотя, есть в этом доля правды...

***

После того, как мне наконец удалось выйти из треклятого аэропорта, я направился к ближайшей, от центрального входа/выхода, машине такси. Благо искомое стояло не слишком далеко от самого здания, и мне не пришлось тратить оставшиеся силы и искать. Тем более что на улице стояла неимоверная жара и я уже просто мечтал сесть в прохладный салон автомобиля, приблизить свои потные руки и лицо к холодным струям кондиционера. Однако как показала мне практика, не только поймать такси, но и залезть в уже стоящее, в Лос-Анджелесе не так-то просто. Несмотря на то, что таксисты как мухи столпились возле аэродрома, везти «бедного туриста» за названную мной цену никто не захотел. И мне пришлось крутиться на месте, оглядываясь по сторонам в поисках того, у кого можно было бы попросить позвонить или, на худой конец, спросить про нужный мне автобус. Как я там устроюсь со всеми своими чемоданами, был вопрос хороший... Как бы банально это не звучало, но, пока я вертел головой во все стороны, одной рукой и ногой неуклюже придерживая свой багаж, совершенно случайно в меня на всех парах влетела какая-то девушка, едва не сбив с ног, вместе со всеми моими вещами. После долгих извинений и чуть ли не поклонов в ноги крашенной блондинке, что, мол, придурок, стоял посреди дороги, ворон считал, я не растерялся и подумал: «Вот мой долбаный шанс на звонок!» И действительно. На мою просьбу девушка смущённо улыбнулась и, оказав мне любезность, разрешила позвонить, одолжив свой новомодный смартфон. Свой мобильный я оставил в Детройте, обрывая окончательно все связи с этим городом, но необходимые номера всё же записал в блокнот. Спустя десять минут, пыхтя под палящим солнцем, я, сдерживая раздражение, уже говорил с хозяином квартиры. Мы договорились встретиться с ним примерно где-то через час. Мужчина с очень приятным голосом вошёл в моё положение и согласился подождать, если вдруг я снова «заблужусь» и не приеду вовремя. А этот чувак не промах, верно? Девушка предложила проводить меня к автобусным остановкам, и я имея наглость, спросил ее номер телефона, сказав, что как только устроюсь на новом месте, то обязательно отблагодарю её вкусным ужином, не знаю, поняла ли та, что это была ложь? Мне ответили согласием. Всё таки не поняла... Палящее солнце уже поднялось высоко над горизонтом, когда наконец-то подъехал нужный мне автобус. Не спросив имени девушки, я быстро чирканул в блокнот продиктованный блонди номер телефона и поспешил сесть в прохладный салон, до остановки на Парк авеню роуд. К счастью, места для моих чемоданов было и ещё я успел вовремя приехать к назначенному времени, и встретиться с тем приятным мужчиной, с которым говорил по телефону. Слава Господу, мне повезло, что искомый мной дом находился на не особо далёком расстоянии от автобусной остановки, и мне не пришлось тратить ещё больше времени, лишний раз спрашивая дорогу у случайных прохожих, и жариться под палящим солнцем, когда мне, блядь, трудно было держать себя на ногах, а куда ещё тащить чемоданы и сумку. Сегодня я хотел снять первую в жизни «свою» жилплощадь, и, наконец, самостоятельно решать, как мне жить дальше. Забыть о Детройте, как о кошмарном сне, и вспомнить наконец-то о своей мечте — ну это так, голубые фантазии, но мне нравится называть их мечтой— найти Линара. Хотя, я так до сих пор и не понял, нахер мне это сдалось? Тем более, найти кого-то среди семнадцати миллионов других людей, ну это так себе затея, да и Линар уже не тот маленький семилетний мальчик, да и я сам изменился, нас уже ничего не связывало, кроме одного единственного дня. Высокий мужчина в строгом деловом костюме открыл передо мной входную дверь в студию и, сдержанно улыбаясь, пригласил войти. — Добрый день, сэр. Меня зовут Кристиан Вайт. — Поставив на пол свои вещи, я протянул мужчине руку для пожатия. — Привет, — поприветствовал меня мужчина. На секунду мне показалось, что рукопожатие с его стороны стало крепче, но после очередной сдержанной улыбки, хватка ослабла и мой будущий арендодатель представился. — Я — мистер Малик. Мы с вами, мистер Вайт, уже обсуждали состояния квартиры, – мужчина замолчал, пока я отвлёкся от разглядывания его симпатичного лица, и окинул быстрым взглядом единственную комнату в квартире. — Я рад лично показать вам «хоромы». Денег много не прошу, тут ремонт нужен. — Во всяком случае, у меня нет выбора, сэр. Я в Лос-Анджелесе всего три часа и отсутствие ремонта меня не пугает, –пытался я быть предельно милым, и к тому же, каждое произнесённое мной слово было чистейшей правдой. Мне совершенно наплевать, как выглядит место, где я буду проживать, главное – никакой больше улицы. По вечному присутствию Кэрри я уже даже немного скучал. Мистер Малик кивнул и пригласил меня присесть на диван, а сам остался стоять, и начал показывать мне где и что находится. В принципе, смотреть-то тут было и нечего. Стены оклеены какими-то средневековыми обоями в голубую полоску, возле стены стоял кожаный диван, к слову, на котором я, в данный момент, почти удобно сидел, если бы только моя нижняя часть тела, одетая в джинсы, постоянно не соскальзывала бы с него. Блядь, как я буду на нём спать? В метре от дивана стояли деревянный стул с маленьким столиком на одну персону. Напротив дивана находилась низкая тумбочка, на которой стоял предоставленный хозяином телевизор. Мистер Малик объяснил, что он работает с перебоями, но будет мне хоть какое-то развлечение. Ну хорошо, полуработающая коробка пока меня мало интересовала, у меня в сумке был мой старый ноут. Сейчас мне хотелось принять душ и пожрать, поэтому я обратил всё своё внимание на электрическую конфорку. В приготовлении еды я не спец, но разогреть на сковороде мясные консервы не составит никакого труда. И самым приятным оказалась, спрятанная за белой ширмой, душевая кабина. Ещё толком и не сняв у Малика студию, я предвкушающе представлял, как включу прохладную воду в душевой и смою с себя пот и летний зной после перелёта. Заметив мою реакцию на душевую кабину, мистер Малик усмехнулся и сообщил, что за той дверью, которую, кстати, я даже не заметил, мысленно уже плескаясь в душевой, находится санузел и прачечная. Несмотря на то, что я был уставшим, голодным и дико вспотевшим, мне не хотелось отпускать мистера Малика и так скоро оставаться в одиночестве. После недолгих уговоров, мне удалось убедить хозяина квартиры остаться ещё хотя бы на полчаса в моей компании. Даже если мужчине и показалось моё предложение странным, но всё же у него нашлось немного времени побыть со мной. Изначально наш разговор совершенно не клеился, пока на мою голову не посыпались первые вопросы о Детройте. Рассказывать то, что я был частью шайки, употреблял наркотики и спал с главарем этой же шайки я не стал. Ещё задолго до ухода из «Шакалов», я решил оставить эту часть моей жизни запертой глубоко в моей голове, без возможности всплыть даже в качестве мысли. Поэтому пришлось вскользь отвечать на заданные вопросы. Проникшись ко мне своеобразным доверием, мужчина разоткровенничался и рассказал мне увлекательную историю про свои времена студенчества. Как оказалось, эта студия также стала его первым «своим» местом жительства. И по его словам эта квартирка пережила очень и очень многое: шумные тусовки до самого утра, разборки с любимой девушкой и даже запой хозяина после болезненного расставания. Тогда он был ещё молодым студентом, не познавшим все прелести этой дерьмовой реальности, но он же и ни о чем не сожалел. Сейчас же, мистер Малик успешный маклер и у него есть всё, о чем он когда-либо мечтал: жена, двое маленьких детишек и прибыльная работа. Слушая воодушевленный рассказ хозяина квартиры, я ему по-хорошему позавидовал и всё-таки решился приоткрыть завесу своей изменённой до неузнаваемости «грустной истории». Не планируя рассказывать ему абсолютно всё, я, виновато вздохнув, начал с того, что сообщил ему, мол, ничего интересного, вся моя жизнь банальней некуда — разругался с матерью и ушел из дому. Поэтому нахожусь сейчас здесь, в его квартире, и мне некуда больше податься, что было чистейшей правдой. Мистер Малик приподнялся со стула и по-отечески похлопал меня по плечу. Даже предположить не могу, о чём он думал, слушая «мою историю», так как по его выражению лица понять что-то было очень сложно. Но он вошёл в моё положение, не выгнал на улицу, и разрешил платить только за коммунальные услуги. Пусть на счету у меня есть кое-какие сбережения, но всё же, каждый цент следует беречь и тратить с умом. Я был несказанно рад, что в первый же день в Л.А. встретил столь понимающего человека. В итоге все это «чудо» в размере 43 кв.м обошлось мне в 500 долларов, и, слава всем святым, без залога и остальных «официальных» затрат. Договор на год подписан, все нужные номера и адреса оставлены, и Мистер Малик, пожелав мне удачи, скрылся из виду, оставляя меня наедине с тишиной и морем новых эмоции.