Руками не трогать

      — Согласное поправке 20.1, — тут же начал возражать Флеминг.       — Запрещено использование сыворотки правды на подсудимых и несовершеннолетних свидетелях, — вместо него закончил помощник Фаджа. — При этом использование сыворотки правды разрешено на совершеннолетних свидетелях без медицинских противопоказаний, чьи показания кажется суду подозрительными.       — Что за бред? В Юриспруденции нет такого понятия, как «подозрительный», — возмутился Флеминг, впрочем, скорее для галочки, чем для того, чтобы отменить применение сыворотки правды.       У него явно был план.       Был же?       — Хорошо, ваша правда, пусть будут не подозрительными, — помощник Фаджа в законах разбирался явно лучше самого Фаджа, поэтому пошёл на попятную. По крайней мере в голове Поттера слово «подозрительный» тоже ассоциировался с чем-то очень не явным, с тем, что невозможно задокументировать. — Визенгамот просто может запросить применение сыворотки, если на то воля судьи. Так как сейчас, мы решили запросить применение экспертизы на данного свидетели защиты.       — Именно, — подтвердил Фадж слова своего помощника. — Поскольку показания свидетеля конфликтуют с показаниями других свидетелей мы вынуждены прибегнуть к подобной мере. И так как медицинских противопоказаний у свидетеля нет, то я прошу принести сыворотку правды и повторить допрос с…       — Протестую! — раздалось привычное слово со стороны Флеминга. — У свидетеля есть медицинские противопоказания.       — В таком случае, нам нужны письменные свидетельства о его медицин… — начал было помощника Фаджа, но их всех прервал тот самый, смущающий всех свидетель.       — У меня как раз с собой, — сказал Самюэль. Он заготовленным движением засунул руку в карман своего пиджака и вытащил оттуда небольшую папку с двумя (может трёмя) листками бумаги. — Могу вам дать, надо?       Фадж повернулся к своему любимому помощнику и тот вновь что-то зашептал тому на ухо.       «Эй! Больше двух говорят вслух!»       Корнелиус наклонился вбок, прошептал что-то в ответ, затем повернулся к своему второму помощнику, тот кивнул и молча встал со своего места, подошёл к Самюэлю, протянул руку, в которую парень вложил своё, предположительно, письменное подтверждение медицинского противопоказания. После чего помощник №2 положил эту папку перед Министром магии.       Этот документ Фадж читал куда более внимательно. И по истечению пяти минут всеобщего молчания наконец объявил с недовольной миной:       — Всё верно. Самюэль Корнелиус Парк…       Самюэль Корнелиус? Фадж ведь тоже Корнелиус, получается. Приёмный сын?       Гарри пару секунд представлял, какой бы это был бы неожиданный поворот, из-за чего прослушал часть речи.       Ладно, это тупо, — решил он и вернулся мыслями к, между прочим, довольно скучной речи Фаджа, полной бессмысленных уточнений.       — …Магические препараты, влияющие на речь и мозговую активную. Запрещено из-за нервной болезни «Магитомика»…       Гарри понятия не имел, что это за болезнь. В первый раз слышал название, поэтому допускал, что она могла быть выдуманной, хотя он таким никогда особо не интересовался. По крайней мере он считал, что справка поддельная, и вполне возможно, нарисована лично Флемингом. Слишком уж удобно у Парка оказалась какая-то болезнь, запрещающая ему использовать сыворотку правды. Либо Джералд подделал документ, что, кстати, наверное, легко проверить, либо просто искал среди отказавшихся дать показания тех, у кого есть какие-то противопоказания против сыворотки правды.       — Медицинское заключение от «клиники Хома». Печать настоящая, — Фадж произносил это, продолжая изучать справку. — Клиника Хома это очень известная медицинская компания, которая действует в Англии уже больше ста лет. Я не думаю, что это поддельная справка, Дамблдор, — Фадж с выражением вины (Эй, чё за фигня?) посмотрел на Дамблдора.       — Протестую! — разумеется, это был Джералд. — Где это видано, чтобы судья…       — Протест отклонён, — мигом парировал министр. — Мистер Флеминг, если вы будете мешать мне вести суд, то я буду вынужден удалить вас из зала.       Флеминг был глубоко возмущён, но ничего не произнёс. И Гарри и Джералд понимали, что если адвоката выпроводят из зала, то для Поттера всё будет кончено.       А вообще, если Фадж вот прямо настолько заодно с Дамблдором, то у них реально большие проблемы. До этого момента Министр Магии вёл суд ещё более-менее нейтрально. С небольшим перевесом в сторону Альбуса, конечно, но понять можно. А теперь его симпатия стороне обвинителя становилась слишком очевидной.       — Я тоже думаю, что справка настоящая, — ответил Дамблдор. — Мы можем сделать запрос, но это займёт время и суд придётся перенести. Возможно этого сторона защиты и добивается. И я тут вспомнил одну удивительную деталь, которую чисто случайно вычитал из газет. Клиника Хома как раз три дня назад была выкуплена нашим старым знакомым — Людо Бэгменом. Ещё даже документы не оформлены, поэтому думаю, справка датирована вчерашним или позавчерашним днём.       Фадж бросил взгляд куда-то в низ листка (проверял дату?) и повернулся к одному из своих помощников (№2). После пяти секунд тихих обсуждений, он повернулся обратно к Дамблдору.       — Что вы хотите сказать Визенгамоту? — спокойно уточнил Фадж, совсем не таким тоном, каким задавал подобный вопрос Флемингу. — Вы обвиняете Людо Бэгмена в сговоре с Гарри Поттером и его адвокатом?       — Нет, разумеется, нет. Забудьте, это просто бредни старика. Думаю, стоит возобновить допрос.       — Мы можем запросить использование Омута Памяти… — немного подумав, произнёс Фадж. — Или легилименцию.       И всё же это абсурд. Судья с обвинителем открыто обсуждают, как избавиться от неприятных показаний свидетеля защиты. Гарри не нужно было быть Флемингом, чтобы понять, что это нихрена не нормально. Это уже переходит все грани объективной реальности. Если там сейчас люди смотрят трансляцию этого суда, то они действительно должны взбунтоваться против такого цирка.       — Не надо, — Дамблдор легонько покачал головой. — Я уверен это не приведёт ни к какому результату, только к затягиванию процесса. Хороший окклюмент сможет обмануть эти вещи. А я уверен, что раз появилась подобная справка, то и остальные обходные пути также заблокированы.                                   Так и не разобравшись, что делать с Самюэлем Парком, Флеминга допустили продолжить допрос.       — Повторяю вопрос, — Флеминг явно злился (на Фаджа или на Дамблдора, или на обоих сразу), но профессионально продолжил допрос спокойным тоном. — Вы уверены, что Гарри Поттер или Джастин Финч-Флетчли никогда не учили вас или других членов Отряда Близнецов применять непростительные заклятия?       — Я отвечал уже. Уверен. Ничему плохому никто никого не обучал.       В этот раз все такой ответ восприняли вообще без эмоций, а Гарри вообще ждал с нетерпением, что Парк будет всем затирать. Может расскажет, про то, что это на самом деле Дамблдор заставлял их убивать женщин и детей? А что, хороший вариант!       — Хорошо, а Гарри Поттер когда-либо применял непростительные заклятия?       — Нет, никогда.       — Он когда-нибудь призывал вас к убийству женщин и детей?       — Нет, что вы? Цель Гарри Поттера была благородной — защитить страну от Тёмного Лорда, и чтобы женщины и дети не участвовали в этой жестокой войне. Разумеется, никаких призывов убивать невинных не было и быть не могло, — ответил Парк словами, которые ему, очевидно, написал сам Флеминг.       Отлично, теперь тот же вопрос, но про Дамблдора.       Давай, Джералд, не подведи!       — Вы сказали про цель Гарри Поттера. А какова цель существование Отряда Близнецов?       — По сути такая же как и у Гарри Поттера. А если в более узком смысле, то обучение защитным заклятиям. Я имею в виду, обучению разрешённым Министерством Магии защитным заклятиям. Мы собирались, чтобы защищать Англию от вторжения Темного Лорда. И сейчас тоже бы собрались, ведь угроза атаки Тёмного Лорда никуда не пропала, и что сделает враг в следующее мгновение не знает никто. А когда мы активно собирались, то уже прямо тут, совсем рядом, велись боевые действия. Хогвартс, например, атаковали… А я сам закончил школу и питаю к ней очень приятные чувства, поэтому не хочу, чтобы её захватили. Поттер чувствует примерно то же самое, что и я, поэтому собрал отряд для защиты школы. Он принял к себе меня и таких же как я, закончивших Хогвартс, нашёл тренеров, авроров, всё организовал для того, чтобы мы смогли отстоять если не Англию, то хотя бы школу. И тут вот это… Нападение самого директора Хогвартса, аврората и клеймение нашей учебной группы террористами. Я очень зол на Дамблдора.       Один из одиночных журналистов положил камеру на стул, закрепил её там, затем достал блокнот и принялся что-то в нём быстро строчить.       Да, Самюэль, конечно, резонансные показания выдаёт. Жаль Дамблдора во всех смертных грехах никто не обвиняет, но и это тоже пойдёт.       — Вы считаете, что Дамблдор сговорился с Аластором Грюмом для того, чтобы засадить Гарри Поттера в тюрьму?       — Я ничего не считаю. Я не знаю в каких они там отношениях, а с Аластором Грюмом я вообще ни разу не встречался, знаю его только по рассказам. Насчёт Дамблдора я подобное сказать не могу, у нас с ним состоялся неприятный разговор, когда меня захватили, так что возможно он что-то подобное и задумал. Но я лишь могу сказать, что большая часть обвинения в адрес Гарри Поттера — ложь. Мы не занимались терроризмом, мы просто кружок защиты от тёмных искусств, который явно не заслуживал того, что с ним сделало Министерство.       Если бы сам Гарри не знал, что каждое слово сказанное Парком — ложь, то он возможно сам ему бы поверил. Так держать, Джералд!       Впрочем заслугу самого Самюэля тоже нельзя списывать.       И это, кажется, ещё не всё.       — Вы упомянули неприятный разговор с Дамблдором. Это как-то связано с тем, что до вас показания давали 18 человек, также как и вы состоящих в Отряде Близнецов. И все они в один голос заявили совершенно противоположное — то что Поттер собирался убивать семьи Пожирателей непростительными заклинаниями.       — Думаю, я могу это объяснить, — Самюэль сделал уж слишком фальшивый вздох и продолжил. — Меня захватили во время атаки авроров на нашу штаб-квартиру. Ну как захватили — я сам сдался. И в камере мне предложили сделку — снятие всех обвинения в обмен на показания против Поттера, а когда я отказался — начали угрожать, я не уточнял какие именно показания против Поттер им нуж…       — Протестую! — крикнул мужчина, сидящий рядом с Дамблдором. — Свидетель не имеет права лгать по поводу других свидетелей! Я требую, чтобы судьи не принимали во внимания последние слова свидетеля защиты!       — Протест принят, — кивнул Фадж.       — С чего это вдруг?! — тут же возмутился Джералд. — Это показания свидетеля! На каких основаниях он обвиняет его во лжи?! У вас нет оснований подвергать сомнению его слова. А он ведь, блин, даже не прокурор! Кто он такой, чтобы какие-то протесты выдвигать?!       — Протест принят, — повторил Фадж. — Мистер Флеминг, воздержитесь от критики главного судьи.       Флеминг встал и расправил грудь. Поттеру на мгновение показалось, что тот подойдёт и просто вмажет Фаджу. Гарри воспринял бы подобный поворот с большой долей удовлетворённости, впрочем, вряд ли после этого у него увеличились бы шансы на получения оправдательного приговора, но всё же…       Джералд закапывать свою адвокатскую карьеру не спешил, лишь сделал несколько шагов по направлению к ближайшему представителю прессы с камерой и посмотрел прямо в объектив.       — Британский суд — самый справедливый и непредвзятый суд в мире, как мы все можем заметить, — чётко произнёс он.       Ага, пошла игра на публику. Отлично, может, вместо Флеминга бить Фаджа пойдёт народ. И даже если его сегодня приговорят к пожизненном заключению в Азкабане, то люди этого так и не оставят.       Желательно только, чтобы не к поцелую дементора. А то так он до потенциального всенародного восстания может не дожить.       — Адвокат закончил допрос свидетеля, — тем временем объявил Корнелиус Фадж. — Альбус Дамблдор, у вас есть вопросы к свидетелю?       — То есть вы сами решили, что я закончил допрос? — Флеминг тут же отошёл от камеры и вернулся на место. — У меня есть право переформулировать вопрос, а тут такое? Интересно. Такое происходит в первый раз в моей практике. Даже в Китае такого не было.       Фадж его даже не заткнул, просто проигнорировал.       — Нет вопросов, — кивнул Дамблдор, кстати, тоже смущённый, хотя скорее действиями Флеминга, нежели Фаджа.       А впрочем, фиг его знает.       — Тогда вызывайте вашего следующего свидетеля, мистер Флеминг, и воздержитесь от ваших комментариев.       Третьим свидетелем защиты стал Бредворд Гарри Финч-Флетчли.       Отец Джастина.       — Хочу обратить внимание, что свидетель защиты вызван в качестве свидетеля защиты Гарри Поттера, а не Джастина Финч-Флетчли, кому он приходится отцом, — начал Флеминг, обращаясь больше к судьям и камерам, нежели к Фаджу и Дамблдору. — Таким образом, мы можем не говорить о родственных чувствах, повлиявших на показания и необъективности свидетеля.       — Не пытайтесь надурить Визенгамот. Нам известно, что приговор Финч-Флетчли прямо зависит от приговора Поттера, — возразил на это Фадж, но допросить отца Джастина всё равно разрешил.       По сути Бредворд ничего не сказал. Ну так, рассказал, какой Поттер хороший скромный мальчик, подтвердил, что в дни, когда кто-то убил маглов в Литтл Уингинге, а также ещё несколько дней Гарри и Джастин находились в особняке и никуда не выходили. (Поттер надеялся, что никто не знал, а если и знал, то не вспомнит что он так-то ещё и в Мунго Тонкс навещать отлучался). Также тот сообщил, что Дамблдор приходил к ним только один раз, и что никто ему тут память не стирал. В общем, всё, что теоретически мог знать отец Джастина, тот, по велению Флеминга, подал как факты.       Короче, очередное лжесвидетельство. На данный момент, у них только Люпин правду говорил.       Но лучше четыре лжесвидетеля, чем настоящий свидетель, но один.