Искорка

      Каст лично выбирал бойцов, чтобы проводить Кар Такэ в столицу, в благословенный город Кантон. Магически посланная утром весть уже к вечеру вернулась магически посланным приказом. Иноземного лекаря было приказано вести в столицу. И ответственным за безопасность Кар Такэ король назначил де Псона.       К сожалению, взять с собой Шараэль Каст не мог — наездницы были нужны тут, на передовой. Но каждого человека де Псон проверял лично, деля отличных воинов на две группы: в охрану принцу на время своего отсутствия и в охрану Кар Такэ. Благо, хоть охрану можно было поменять в первом же замке по дороге: чем дальше была линия фронта, тем спокойнее были дороги Верды.       Мэтр Лерош взял на себя труд объяснить Кару, что его везут в столицу. Каст опасался, что тот начнёт упрямиться, не желая ехать, но Такэ удивил, радостно заверив, что ему надоело рисковать собой в чужой войне.       Решив, что Кару будет удобнее ехать одному, де Псон поднял на уши всех конюхов и кошников, но нашел для лекаря быстрого, но весьма послушного кота. Утонченный был полностью белым и голубоглазым, и, как и многие коты и кошки этого окраса, он был глухим. Но Такэ кот понравился с первого взгляда. Он принялся наглаживать животное.       — Мэтр Лерош, попросите его не лечить глухоту Утончённого: кот к звукам не привык, станет пугливым или, наоборот, кинется охотиться, — попросил Каст поспешно. — Не хотелось бы. Думаю, что Такэ хватит сил вылечить Утонченного.       — Я скажу ему, — кивнул лекарь и перешёл на галтский, что-то говоря Кару.       Такэ внимательно выслушал и закивал головой, соглашаясь. А де Псон чуть не выругался: о том, что Такэ выучил лишь фразы, нужные для лечения, он совсем забыл.       — Кто знает галтский? — спросил Каст у своего небольшого отряда.       — Я, — кивнул один воин, ещё двое молча подняли руки, и де Псон облегчённо выдохнул.       На Утончённого Кар забрался, только когда кот улёгся, повинуясь жесту-команде де Псона. Зато когда кот поднимался, Такэ так восторженно вскрикнул, что Каст не смог удержать улыбки: лекарь забавлял его своей по-детски откровенной радостью каждой мелочи. Сам де Псон давно уже утратил эту привычку радоваться мелочам.       Поскольку отряд состоял только из верховых кошек и вьючных лошадей, то двигался он быстрее, чем армия, и Каст этому был рад. Он прекрасно понимал, что Такэ ни в коем случае не должен вернуться к галтам, и теперь гнал всех вперёд, чтобы как можно быстрее преодолеть опасную территорию.       Первые пару часов Такэ привыкал к быстрому бегу своего кота, но тот не тряс, как трясли лошади, и вскоре ему стало скучно рассматривать голые весенние деревья. Кар принялся изучать отряд. Не все воины в нём были массивными и огромными, скорее даже наоборот. Большинство были сухими, жилистыми, поджарыми. Наблюдение за верденцами тоже не смогло занять Кара надолго, и он принялся вертеть головой, чуть ёрзая в седле.       — Передай ему, чтобы ехал и смотрел вперёд, — попросил де Псон, придерживая свою Задиристую. — Ещё упадёт, не дай боги… Что мы тогда делать будем?       — Я передам, — кивнул Пирье, он владел галстским неплохо и не понял, почему Такэ рассмеялся, выслушав пожелание.       — Он как несносный мальчика, — выдохнул Каст.       — Скорее, искорка: тьму невежества наших лекарей он может осветить, — высокопарно отозвался Пирье.       — Я могу с тобой только согласиться, но боги… Как мне его доставить в столицу целым? — спросил де Псон.       — На безопасных дорогах Верды пересадить в карету и сесть с ним, — посоветовал один из воинов.       Каст благодарно кивнул и попросил:       — Жиль, замедли свою Стойкую и держись рядом с Утонченным. Я сам не могу, у Задиристой характер такой, что она кота и прикусить может.       В глубине души де Псон был рад, что этот рыжий юркий парень исчезнет из поля зрения принца даже больше, чем был готов признаться самому себе. Да, Каст признавал, что такой лекарь не должен быть на войне, а должен учить новых лекарей, чтобы те уже в свою очередь, помогали раненым. И признавал, что решение короля Ролада Верденского было верным, единственно-возможным, но как же де Псон просто был рад убрать того, кто влез в мысли его принца и полностью их занял!       И самым отвратительным было то, что Каст злился, хотя не имел права и причин злиться на Кара. Такэ спас де Псона, и тот хотел бы испытывать к нему благодарность, а не то, что испытывал. Нет, Каст прекрасно понимал, что ни словом, ни делом, ни взглядом не причинит вреда Кар Такэ, но… Де Псон хотел бы большего — испытывать к лекарю благодарность.       Облегчённо выдохнул Каст, лишь когда увидел вдали стены замка. Неприступный Каштилье был старше, чем само время. Стены уже дано обтесали дожди и снега, да и не строили давно таких массивных четырехугольных строений из темного мрачного камня. Но за сотни лет существования Каштилье никто так и не смог взять его приступом или осадой.       Внутри этой темной громады было три источника питьевой воды, а все наружные стены, подвалы и даже крыши были приспособлены для выращивания грибов, съедобных даже в сыром виде. Сам Каштилье не был таким уж лакомым кусочком — просто замок без богатств, обычный приграничный гарнизон, но стал синонимом неприступности, и галты в каждую войну пытались занять его своими людьми.       Именно в такие замки и отвозили раненых, чтобы воины могли встать на ноги в безопасности. Да и после битвы у Синей воды Идаран Верденский и Каст де Псон лечились именно тут, в Каштилье. Успели даже почти месяц посидеть в осаде. И Каст теперь этот замок и людей, что в нем обитали, воспринимал почти как родной дом.       Когда их отряд подъехал, ворота были закрыты, узкий мостик через ущелье поднят, а из бойниц на них смотрели болты тяжёлых арбалетов. Выехав чуть вперёд, де Псон махнул левой рукой, затем скрестил руки над головой, подавая условный сигнал. Тут же с края стены слетел магический глазун.       Зелёный огонек, словно бы живое существо, летал возле них, запоминая, иногда зависая перед лицами. Затем, словно бы испугавшись неосторожного движения, метнулся в лес. Глазун убедился, что рядом не спрятались ещё люди, и вернулся. Осмотрел бумагу с печатями, что уже развернул Каст де Псон, и только потом вернулся назад в замок, чтобы там, за надёжными стенами, показать всё, что видел, пославшему его магу. Каштилье можно было взять только хитростью, и глава замка весьма внимательно относился к безопасности тех людей, что обитали за надёжными стенами. Старые механизмы заскрипели медленно, словно зевая после долго сна, Каштилье принялся опускать мост, открывать массивные, обитые заговоренным железом ворота. Туда, как в пасть каменного монстра, направился отряд.       — Жиль, придержи Стойкую и Утонченного, — тихо приказал де Псон, первым направляя свою Задиристую к мосту. — Если будет объявлена тревога, хватай Кар Такэ на свою кошку и во всю мощь скачите назад к нашей армии.       — Будет исполнено, — отозвался опытный воин, не споря.       К тому моменту, как Утонченный с лекарем на спине вошёл в замок, Каст уже успел не только спешиться, но и поздороваться с главой замка.       — Твоя лекарка хотела посмотреть на того, кто пришил нам всем тогда руки? — спросил у грузного и невозмутимого Жарита де Псон.       — Хотела, — кивнул глава замка, рассматривая людей, что спешивались.       — Мы его переодели в обычную одежду, — пояснил Каст и кивнул на Кара.       Такэ спешился, фактически спрыгнув в руки кого-то из воинов. За спиной отряда с тихим скрежетом закрывались ворота, поднимался мост, обещая всем гостям безопасность и отдых. Возможность поспать хотя бы одну ночь без страха.       Жарит смерил Такэ тяжёлым взглядом и кивнул.       — Юный. Многих успеет научить, — заверил он.       — А то, — кивнул де Псон. — Нам бы теплой воды…       — Да знаю я: полморя теплой воды, горы еды, всем мягких постелей и уже на следующий день развлечений, — мотнул головой Жарит. — Хотя бы раз что-то другое попросили.       — Это моим людям завтра развлечения нужны будут. А я, Жиль и Кар Такэ двинем дальше. Но мне нужны будут твои люди в охрану, — махнул рукой Каст.       — Ты и правда не человек, а пёс, верный пёс их высочества Идарана Верденского, — рассмеялся глава замка.       — О нет, ты не прав, — мотнул головой де Псон. — Я пёс, и да, верный, но я пёс лишь нашего короля, их величества Ралада Верденского.       — Прости, не подумал, — чуть поклонился Жарит. — Пойдем, накормлю вас. О кошках и лошадях позаботятся.       Каст кивнул и подождал, пока Такэ подойдёт, и уже с ним отправился в замок.       Кар вытянулся на мягкой постели, провёл рукой по едва влажным волосам и прикрыл глаза. Ему казалось, что за эти месяцы, сначала у галтов, потом у верденцев, он уже привык к походным условиям, но тут понял, что ошибся.       Это было высшим блаженством — почти час провести в ванной с возможностью позвать слугу с теплой водой, чтобы ванная была теплой. А потом ещё раз поесть горячего на поздний ужин.       И постель! Настоящая постель: мягкая, пахнущая свежестью! С подушками и одеялами. Кару даже засыпать не хотелось: тут не гулял ветер, порывы не рвали кожаные стены шатра. Не было тут и земли под ногами. Можно было ходить в домашних мягких туфлях. Такэ испытал глубокое разочарование, когда Жиль объяснил ему, что завтра утром, ещё до рассвета, они двинутся дальше на юг.       Кар даже впервые попытался поспорить, уговаривая Каста остаться в замке хотя бы дня на три. Но де Псон был неумолим. Правда, он обещал, что как только они покинут слабозаселенный север, то каждую ночь будут останавливаться под крышей.       Только это кое-как примирило Кара с необходимостью завтра вновь двинуться в путь. Такэ хотел, наконец, добраться до тепла, покинуть негостеприимный север. К тому же Каст лишь фыркнул на условие Кара и легко подарил Утонченного лекарю. Белый кот Такэ понравился сразу: он был меньше кошек и каким-то более ласковым. Он даже потёрся головой о плечо Кара на привале, выпрашивая не еду, а ласку. И этим одним поступком Утонченный окончательно завоевал сердце лекаря.       Небо лишь серело на востоке, когда отряд вышел из замка Каштилье. Кар зевал на своем Утонченном, сонно ёжась и пытаясь укутаться в плащ полностью, словно бы так можно было сохранить тепло. Ночные хищные птицы ещё не закончили свою охоту, и их крики, резкие, неприятные, раздавались то тут, то там.       Такэ пришпорил кота, чтобы занять свое место в сердце отряда, и вновь оглянулся на замок. В предрассветной мгле тот казался ещё более огромным и громоздким. Окружённый скалами и ущельями, Каштилье был похож на ещё одну глыбу этой горной гряды больше, чем на дело рук человеческих.       Кот, не желая отставать от кошек, перешёл на плавный бег, мягко и почти беззвучно касаясь лапами вязкой земли. Тут весна ещё не окрасила всё в зелёный, и лапы Утончённого очень быстро стали коричневыми от грязи.       Такэ опять было скучно: он знал, куда его везут, и был ряд возможности сбежать с войны, не своей войны. Но и в столицу Верды Кару спешить было незачем. Кантон для него был лишь названием, а Ралад — только именем.       Такэ повернулся к Жилью и спросил:       — А долго нам ехать?       — Двадцать дней, — сообщил тот.       — А почему мы не полетели на крылатых животных? — уточнил Кар, понимая, что путь у него впереди очень долгий, тяжёлый и скучный.       Жиль задумался, не сразу поняв, о ком спрашивает лекарь, а затем пояснил:       — Грифоны служат одной хозяйке, и нужны годы, чтобы грифон привык к человеку.       — Жаль, так было бы удобнее и быстрее, — кивнул Такэ.       Воин не стал спорить, хотя про себя подумал, что у него не хватило бы смелости взлететь на грифоне и доверить свою жизнь этому существу.       Кар глянул на восток и тяжело вздохнул: солнце лениво поднималось над деревнями, и должен был пройти не один час, прежде чем оно начнёт согревать лучами путников. Такэ плотнее запахнул плащ и прикрыл глаза, погружаясь в полудрему. Утонченный не отличался особой смелостью и своеволием и, почуяв, что повод отпустили, даже не замедлил шаг, боясь отстать от кошек, рядом с которыми было безопасно.