Мой господин

      Тюремное заключение было серьезным испытанием для любого человека, но особенно жестоко оно становилось для людей, отбывающих наказание в первый раз. По дороге к тюрьме Аккерману пришлось несколько раз пройти обыски. Вещей он никаких не брал, заранее зная, что всё отберут. По прибытию в место заключения был ещё один обыск, медицинский осмотр и санитарная обработка, после чего ему предстояло пережить двухнедельное заключение в карантинном отделении вместе с другими вновь прибывшими. И лишь после этого их распределили по камерам, выдав сменный комплект тюремного костюма, белья, средств гигиены.       — Заключенный 3565, — в этом месте надзиратели обращались к осуждённым исключительно по номерам. Однако Леви удивило не это. После очередного осмотра и обыска, получив свою одежду, он стоял в очереди на распределение, как кто-то назвал его номер. Он не сразу сообразил, что это именно его номер, поскольку голос надзирателя оказался знакомым. До холодной дрожи знакомым. Леви прекрасно знал это потустороннее чувство, ведь оно возникало каждый раз, когда он встречался с людьми из своей прошлой жизни.       Он мгновенно поднял голову и посмотрел на надзирателя, который обратился к нему. Все они были в тёмно-синей форме, похожей на полицейскую, и носили кепки, однако даже так Леви тут же узнал высокого мужчину с русыми волосами.       — Майк… — ошеломлённо выдохнул он, застыв на месте. Высокий рост, мощное телосложение, светлые волосы, которые были видны из-под головного убора, плотная щетина и пронзительный взгляд серых глаз… Он даже подумать не мог, что встретит лучшего товарища Эрвина в таком месте!       — Следуй за мной, — негромко проговорил он, смерив Аккермана уничижительным взглядом. Леви, нахмурившись, двинулся с места, и они вышли в один из коридоров, ведущих к камерам заключения. Он был разделён на секции дверью, и у каждой стоял ещё один надзиратель, впуская и выпуская своих коллег.       — Откуда знаешь моё имя? — скосив на него глаза, спросил Захариус.       — Ты похож на моего знакомого, — процедил Леви, невольно усмехаясь такой петле в его судьбе. И снова Майк его начальник и охранник, совсем как в той жизни. — С таким же именем.       — Я слышал, ты офицер полиции, — также холодно и спокойно продолжил Майк.       — Бывший, — уточнил Леви. Они уже прошли несколько секций, а Захариус вёл его дальше.       — Поблажек не жди, — предупредил его надзиратель. — К копам тут относятся не лучше, чем к насильникам. А уж если ты посадил кого-то из них, спокойной жизни можешь не ждать.       — Может и посадил, я многих пересажал, — глухо отозвался Аккерман. Камеры были закрыты железными дверями с небольшими решетками в верхней части. Через которые за ними наблюдало много любопытных глаз. — И на спокойную жизнь тоже не рассчитываю, — добавил он, слыша в свой адрес свист и гогот.       — Эй, давай его сюда, с нами он скучать не будет, — выкрикнул кто-то из камеры. Леви успел заметить красноватое лицо преступника, который широко ухмылялся гнилыми зубами.       — Уймись, — Майк ударил дубинкой по решетке, отпугивая всех прилипших к ней. — Здесь сидят рецидивисты, новичков сюда не распределяют, — пояснил он Аккерману, ведя его дальше. Наконец они оказались в более-менее тихом блоке, где не было такого свиста и смеха.       — Ты ведь ловил наркопреступников? — снова спросил Майк, замедляя шаг.       — Да… — рассеянно ответил капитан, замечая странную, не особо приятную улыбку на лице надзирателя. — Торговцев, распространителей, организаторов… Всех, кто был связан с наркотой.       Майк остановился и снял ключи с пояса, открывая одну из камер. Внутри было странно тихо и сумрачно, и Леви даже понадеялся, что он будет сидеть один.       — Заходи, — кивнул ему надзиратель, видя, что тот замешкался. Леви неуверенно зашёл внутрь, слыша, как за ним захлопывается тяжелая дверь. — Удачного пребывания, — хмыкнул Майк, провернув замок, и удалился. Аккерман, оставшись в одиночестве, окинул мрачным взглядом камеру. Она была очень маленькой и узкой, предназначенной максимум для двух человек. Справа от двери у стены находились две койки, расположенные друг над другом. Напротив было небольшое окно под потолком с тусклым светом, под ним имелись полки, слева в углу была ещё одна дверь, ведущая в санузел. Сначала Леви показалось, что обе койки были пустыми. По крайней мере, нижняя точно, а верхнюю он сразу не разглядел. Однако, когда он кинул вещи на нижнюю койку, сверху кто-то шевельнулся и спрыгнул вниз.       — Эй, здороваться не учили?       В последние несколько лет после потери глаза Леви привык больше полагаться на слух, нежели на зрение. А после воспоминаний о прошлой жизни, его слух как будто обострился и стал очень чутким. Он прекрасно запоминал голоса, даже если слышал их раз в жизни, или не слышал вовсе, если те были только в его воспоминаниях. И стоило ему услышать чей-то голос, как разум мгновенно реагировал, передавая сигналы телу. Он либо его знал, либо нет, его либо било холодной дрожью, либо окутывало чем-то горячим. И голос, который он сейчас услышал, тоже был ему знаком. Однако не так хорошо, как голос Майка, который он узнал мгновенно.       «Где я его уже слышал?» — Леви поднял глаза и уставился на своего сокамерника. Это был молодой парень, почти на голову выше него. Аккерману он показался совсем сопляком — на вид ему было лет двадцать. Лицо молодое, гладкое, и глаза большие, выразительные, однако взгляд донельзя мрачный и подозрительный. Прямо как у самого Леви.       Пока они настороженно смотрели друг на друга, лицо парня стало меняться. Брови чуть приподнялись, глаза несколько округлились, а мрачность перешла в удивление.       — Ты… — Леви тоже признал его, лишь по одним глазам, поскольку в ту ночь ничего не успел разглядеть, кроме них. — Это же ты тогда стрелял в меня, мелкий ублюдок!       Аккерман в сердцах ударил кулаком по второму ярусу койки, у самой головы сокамерника. Удар вышел настолько мощным, что что-то затрещало. То ли нары, то ли кулак Леви. Парень, вздрогнув, невольно сделал шаг назад, ощущая ярость, которая исходила от новичка.       — Да… ты же тот коп, из-за которого я оказался здесь! — воскликнул он, и зеленые глаза полыхнули опасным огнём. Он двинулся на Аккермана и хотел ответить ему мощным ударом, но Леви ловко увернулся, скрутил его и прижал лицом к стене, заломив руку за спину.       «Майк, ублюдок, ты что, решил позабавиться, засадив меня в одну камеру с наркоманом? Да ещё которого я упрятал?!» — бушевал внутри бывший капитан, ощущая, как преступник вырывается. И сдерживать его было сложно: парень был молодым и сильным и имел все шансы на успех.       — Старших уважать не учили, сопляк? — прорычал Леви и так сильно сдавил его руку, что парень стиснул зубы от боли.       — Это тюрьма! Здесь не действуют правила внешнего мира! — огрызнулся тот, почти вырвавшись. Леви же, поняв, что больше не сможет его удержать, швырнул парня на койку, а сам запрыгнул на него сверху и прижал лицом к нарам, используя свой вес. Теперь вырваться было гораздо сложнее, и сокамерник, тяжело дыша, притих.       — Теперь действуют, — угрожающе заявил Аккерман, прижимая его голову к койке и побольнее сдавливая волосы. — Сам же начал с этого, засранец, — усмехнулся он. — Раз тебя родители не научили, я научу, — он начал выкручивать ему руку, и парень заскрежетал зубами, взбрыкнув под ним.       — Понял я, понял! — прорычал он. — Не надо приплетать сюда моих родителей! Они хорошие люди!       — Тогда в кого же ты уродился таким ублюдком? — через некоторое время, когда парень перестал сопротивляться, Леви отпустил его голову, а затем слез сам и поднялся на ноги. Из-за их приветственной потасовки все его вещи, выданные в тюрьме, оказались на полу. Аккерман, ворча, принялся их собирать, а его сокамерник поднялся и сел, ощупывая свою руку.       — Я не ублюдок, — в итоге произнёс он, нахмурившись. — Если вы хотите уважения, капитан, то тоже перестаньте оскорблять! — заявил он.       — Хоо, а ты тот ещё наглец, — Леви выпрямился, держа в руках свою корзину с вещами, — Эрен Йегер. Хоть мы встретились в этой жизни всего раз, я запомнил тебя.       «Ведь если бы ты не выстрелил в меня тогда, кто знает, когда бы я встретился с Эрвином и встретился ли вообще».       — Я тоже запомнил, капитан Аккерман, — хмуро отозвался тот. — Как не запомнить человека, который сломал тебе жизнь! — снова вспылил он, а глаза опять гневно загорелись.       «Чёрт, вспыхивает, как спичка», — поджал губы уравновешенный Леви, которому абсолютно были не нужны эти эмоциональные качели.       — Я сломал? — он, наконец, донёс свои вещи до полки и сложил в ящик. — Ты сам её сломал, связавшись с наркотой!       — Я не… — начал было Эрен, но осёкся на полуслове. Стиснул зубы и отвернул голову, явно изо всех сил сдерживая себя. — Ладно, неважно, — уже тише добавил он. — Сам, так сам, — буркнул он и снова забрался на верхнюю койку.       «Наконец-то побуду в тишине», — видя, как парень отвернулся к стене и разговаривать не собирается, бывший капитан ещё раз осмотрел камеру и, самое важное, санузел. Это была крошечная кабинка, состоящая из унитаза и умывальника с холодной водой. На полу валялись тряпки, в углу стояло ведро. Очевидно, заключенные должны были убираться сами, но эти тряпки, похоже, не использовались вообще ни разу по назначению.       «И из толчка несёт дерьмом, — лицо Леви исказилось само собой. — В хлеву и то пахло лучше».       — Эй, ублю… — выглянув из кабинки, Леви собирался как следует отчитать своего безмозглого сокамерника. Однако, вспомнив, что ему пять лет предстоит жить с ним в этой конуре, решил не портить и так испорченные отношения. — Йегер, ты совсем здесь не убирался?       — На черта, как будто эта помойная яма станет лучше, — пробубнил тот, не поворачиваясь.       — Неужели так нравится жить в дерьме, — угрюмо ответил Леви и, взяв ведро и тряпку, перемыл всё вокруг. Не сказать, что стало намного чище, но задышалось сразу легче. И Эрен это тоже почувствовал. Некоторое время он лежал, отвернувшись к стене и укрывшись покрывалом почти с головой, а потом откинул его, лёг на спину и закинул руки под голову. Леви тем временем протёр пыль с ящиков, где хранились вещи, и разложил их. А вот до окна он дотянуться не смог, и то так и осталось мутным.       Пока он убирался, подошло время обеда. Всех заключенных вывели из камеры, заставили прислониться к стене лицом, затем обыскали и после этого повели в столовую. Аккерман с Йегером не разговаривали, но шли рядом. Леви чувствовал его у себя за спиной и всю дорогу до столовой оставался в напряжении. Помимо Йегера, который дышал ему в затылок, весь остальной тюремный сброд тоже его напрягал. Он ловил на себе взгляды и смешки, которые, скорее всего, предназначались ему.       «Если они узнают, что я коп, мне точно крышка», — оглядывая эту свору бешеных собак, невольно подумал Леви. Полицейский, попавший в тюрьму, был по умолчанию лучшей целью для издевательств. А он здесь был один, полностью лишенный своих привилегий и власти, тогда как преступники сбивались в группы и нападали исключительно всей стаей.       В столовой он сел в самый дальний угол, подальше от всех остальных. Еда была сносной, хоть и безвкусной, но желудок набить было можно, чтобы не ощущать голода. Леви ел, хоть и не чувствовал значительного голода, и осматривался по сторонам, пытаясь вычислить всех авторитетов в тюрьме.       — Эй, — рядом с ним внезапно опустился Йегер с подносом. — Вы привлекаете к себе много внимания, капитан.       — И каким же образом? — проворчал Аккерман, не ожидая, что этот парень увяжется за ним.       — Вы сели один. В этом месте нельзя быть одному. Если ты один — то лёгкая добыча. Они уже положили на вас глаз, — монотонно проговорил Эрен, хлебая суп.       — А ты с кем пасёшься? — хмуро спросил его Аккерман, сам понимая, что его природная склонность к одиночеству здесь выйдет ему боком.       — То здесь, то там, — пожал плечами Эрен. — Ни с кем и со всеми.       — Хорошая позиция, — хмыкнул Аккерман. — Но почему ты предупреждаешь меня? Разве ты не хочешь мне отомстить?       — Если захочу, то сделаю это сам, — хмуро заявил Йегер. — Я здесь сижу уже год по вашей милости, и знаю, как нужно приспосабливаться и кого опасаться.       — И кого же? — тихо спросил Леви.       — Ха! Думаете, я просто так расскажу это? — надменно произнёс Эрен. — Да ещё своему врагу.       Леви захотелось треснуть его чашкой, вот только внимание привлекать было нельзя.       — Твой враг? — угрюмо повторил Аккерман. — Кажется ты забываешь, мелкий ублюдок, о том, что стрелял в меня. Ты сделал дырку в моём животе, и я мог умереть на полном серьёзе, если бы меня не успели довезти до больницы и если бы врач оказался не такой расторопный. Ты бы убил меня. Как считаешь, кто из нас больший враг другому? — спросил его Леви, аппетит у которого начисто пропал. Эрен же предпочел доесть свой суп и после этого подумать.       — Считаете, что я нанёс вам больший вред, чем вы мне? — таким образом он расценил слова Аккермана.       — Нет, не считаю, — Леви опять вспомнил, что благодаря этому парню смог встретиться с Эрвином Смитом. Поэтому, как бы он ни хотел, не мог от всей души ненавидеть его. — Теперь мы в равных условиях и не думаю, что нужно мериться тем, кто кому больше нагадил в прошлом, — рассудил бывший капитан.       — Да, но вы-то оказались здесь по своей вине, а я по вашей, — продолжал ворчать Эрен.       — Тц, я виноват в том, что ты покупал наркотики? Я виноват в том, что ты стрелял в полицейского? — раздраженно спрашивал Аккерман, которого упрямство этого юнца уже доставало.       — Ладно, — когда он загонял Йегера в тупик такими вопросами, тот сразу тушевался и менял тему. — После обеда нас выведут на прогулку, там нужно быть осторожнее, — проронил он и поднялся на ноги, унося поднос. Леви пытался съесть что-то ещё, но тюремная еда внезапно показалась ему отвратительной, и он тоже встал и отнёс поднос к корзине с отходами.       Эрен оказался прав — после обеда их вывели на двухчасовую прогулку. Внутренняя тюремная территория была огорожена высокое сеткой и колючей проволокой сверху. Пространство делилось на несколько зон, одной из которой была спортивная баскетбольная площадка, остальные предназначались для прогулок. Часть заключенных планировала играть в баскетбол и собиралась команда. Леви не хотел там быть, да и по росту в принципе не мог. Зато его сокамерник присоединился с удовольствием. Найдя неприметное место на площадке, Аккерман сел на лавку и стал наблюдать за игрой.       «А он неплох», — когда Эрен, спустя десять минут, уже забросил три мяча, невольно отметил бывший капитан. У Йегера был довольно высокий рост и крепкое телосложение. Он не просто бездумно бегал по площадке, ведя за собой мяч, но и оценивал ситуацию, думал, кому лучше передать пас или бросить в кольцо самому. Он умело обводил соперника, и вообще у Леви сложилось ощущение, что был лидером в команде. Никаких приказов он не отдавал, но все остальные негласно следовали за ним и не пытались спорить или отобрать мяч.       Игра выходила интересной, вперед вырывалась то одна команда, то другая. От нечего делать Леви увлёкся ей и не сразу заметил, что его обступила одна из тюремных групп. Когда же восемь человек попали в поле его зрения, бежать куда-либо было уже поздно. Аккерман стиснул зубы, понимая, что ничего хорошего его не ждёт, однако с места не сдвинулся. Когда рядом с ним на скамейку плюхнулся один из заключенных, он даже бровью не повёл.       — Ходят слухи, что к нам в тюрьму попал коп, — произнёс этот человек, и Леви напрягся, ощущая знакомый холодок, пробегающий по спине. Вот уж чудеса: его первый день в тюрьме был полон открытий. Сначала Майк, потом Эрен, а теперь ещё…       «Лорд Райли?!» — Леви так скосил на него глаза, что стало больно. Преступник, вальяжно сидящий рядом с ним, имел самую что ни на есть бандитскую внешность и бритую голову, однако его лицо было копией лица знатного ублюдка из прошлого, на которого они охотились с господином. Оглядывая его и его «свиту», Аккерман пришёл к выводу, что и здесь он не простой смертный, а какой-то криминальный авторитет.       — Который гонялся за наркотой, — продолжил он, не получая от Леви ответа.       — Но, похоже, поймали его самого, — загоготал кто-то из свиты.       — Эй, я с тобой разговариваю, — Райли нагнулся вперед и заглянул ему в лицо, поскольку Леви сидел прямо и смотрел вперед. — Смотрите, какой здесь красавец, — усмехнулся заключенный и хотел коснуться правой стороны лица капитана, однако тот перехватил его руку в миллиметре от себя.       — Ещё раз тронешь, будешь таким же, — убийственно проронил Аккерман, силой опуская его руку.       — Ахаха, посмотрите на него! — расхохотался Райли, а его стая подхватила смех.       — Ты что, не знаешь, с кем говоришь, отброс? — спросил один из его сподвижников и схватил Аккермана за вторую руку. — Может оторвать тебе язык, чтобы ты только мог мычать?       — Тише, Гейл, не кипятись, — Райли покачал головой и осмотрелся по сторонам. Надзиратели на площадке были, однако в это время они оказались в других концах и не видели, что тут происходит. Или не хотели видеть.       — Язык ему может ещё пригодиться, — ухмыльнулся Райли, убедившись, что всё в порядке. На этот раз смех его свиты был более изощренным. — А вот пальцев можно ещё убавить, они ему точно не нужны, — он кивнул одному из заключенных, и тот схватил его правую руку и сжал большой палец, намереваясь его сломать.       — Ублюдки, — Леви напрягся и с силой рванул руку, выдёргивая её из захвата. Однако её тут же схватили другие, смеясь и играясь с ним.       — А с ним можно неплохо позабавиться, — усмехнулся Райли, наблюдая за этим. Его ребята увлеклись, обступив Аккермана со всех сторон, поэтому они не сразу заметили, что к ним приближается один из надзирателей.       — Эй, 1873, — окликнул их человек в форме, доставая полицейскую дубинку. — Не создавай проблем.       — Да всё в порядке, шеф, мы просто знакомимся с новеньким, — развёл руками Райли. — Правда, ребята? — обратился он к своих прихвостням.       — Никаких проблем, — те тоже подняли руки, отпуская Аккермана и отступая в стороны. Они медленно начали отходить, а Райли поднялся на ноги последним.       — Я запомнил тебя, циклоп, — ухмыльнулся он, постукивая Леви по плечу. — Ещё увидимся.       Когда они ушли, Аккерман поднял глаза на надзирателя, хотя и не сомневался, кто ему помог.       — Ты тоже не создавай проблем, — глядя на него свысока, негромко произнёс Майк.       — Что за сладкое чувство дежавю, — усмехнулся Леви, невольно ностальгируя по дням, проведенным в поместье господина. Когда-то конюхи Сэффилтона были его самой большой проблемой. А теперь казались просто чепухой по сравнению с этим. Как и наказание от Майка.       — Я не могу не создавать проблем, — процедил Леви, отводя взгляд в сторону. — Моё нахождение здесь уже проблема. Я просто сижу, стою, ем, иду и уже создаю проблему. Куда мне провалиться? — спросил он надзирателя.       — Эта группировка опасна, — бесстрастно продолжил Майк. — Они замучили уже четверых: одному оторвали руку, другого насиловали так, что он теперь ходит под себя, третьего напоили отбеливателем…       — И какого черта они до сих пор дышат? — хмуро спросил его Леви, а Майк покривил губами.       — Думаешь, это так просто? Избавиться от них, — произнёс он. — Не все такие, как ты. Никто не хочет отказываться от должности ради каких-то мук совести и сидеть потом здесь. Я тебя предупредил, — его голос и вид снова сделались суровыми. — Пасти тебя не собираюсь, в следующий раз выкручивайся сам, — сказал он и отправился дальше.       — Ладно, учту, — угрюмо бросил Леви, глядя ему вслед. Некоторое время он просидел без движений, очень раздраженный этим инцидентом, а потом, опомнившись, перевёл взгляд на баскетбольную площадку. Но игра уже была завершена.       — Я же говорил, — к нему подошёл взмыленный Эрен. После активной игры он сильно вспотел, снял верхнюю тюремную куртку и находился в одной футболке, которая тоже намокла. — Опасно оставаться одному! Вы уже натравили на себя самую конченную шайку!       — Тц, я уже понял, что мне и дышать нельзя! — огрызнулся Аккерман, буквально ощущая жар, который исходил от разгоряченного Йегера. — И что прикажешь мне делать? Таскаться за тобой?       — Да хоть бы и за мной! — Эрен с размаху опустился на лавку рядом с ним. — Всё лучше, чем шататься одному.       — Уже поздно, они меня пометили, — раздосадовано ответил Леви. — И тебе может перепасть, если нас заметят вместе.       — Мы и так живём в одной камере, так что по умолчанию повязаны друг с другом, — заворчал Йегер. — Ну и сосед мне попался! Ходячая проблема!       — Эй, ты… — Леви снова ощутил в себе порыв заехать ему по лицу, чтобы выбить всю дурь. — Мне и так уже подписали смертный приговор, ещё и ты будешь мне на мозги капать?       — Я не капаю. Вот думаю, чем я провинился в этом мире, что мне и сидеть приходится со своим карателем? — продолжал бурчать Эрен. Леви снова хотел огреть его, но задумался над словами «в этом мире».       «Не помню этого парня в том мире», — Аккерман осмотрел его с ног до головы. Рослый, крепкий, с каштановым волосами, которые отросли до плеч, и зеленым глазами. И сказочно раздражающим характером. Нет, определенно, он бы запомнил его, если бы встретил там.       — Чего смотрите? — Эрен тоже развернулся к нему и впился зелеными глазами в лицо.       — От тебя воняет, — Аккерман отвёл взгляд в сторону и отсел подальше.       — Сейчас всё равно в душ пойдём, — отмахнулся тот. — И вещи постирать в прачечной можно.       — Это… неплохо, — Леви это немного порадовало. Хоть что-то хорошее его ждало в этот первый безумный день.       Помыться после всех этих злоключений было действительно приятно, как и постирать свою одежду, к которой прикасались те отбросы. Вот только общие душевые вызывали очень сильную брезгливость, как и нахождение голым среди десятков преступников.       «Отвратительное зрелище», — Леви хватило одного взгляда, чтобы испытать омерзение от вида мужских обнаженных тел. Кое-кто держал себя в форме, но в основной массе преступники были заплывшими. Взяв кусок мыла, Аккерман встал под воду и невольно засмотрелся на мыльный брусок.       «Не думал, что я когда-нибудь снова буду рад обычному мылу, как какому-то бесценному сокровищу», — невольно подумал он. — С обилием всевозможных гелей и жидких средств с ароматизаторами, уже и забыл, как пахнет обычное мыло, — Леви поднёс его к лицу и принюхался. Однако не успел как следует насладиться запахом, как услышал позади себя смешок.       — Вы что, мыльный наркоман? — Эрен встал под соседнюю лейку и включил воду.       — Таких не бывает, — нехотя прокомментировал Леви, натирая мочалку. — Солевые есть.       — И что они? Едят соль? — Эрен тоже взбил побольше пены и от души натёрся.       — Тебе лучше знать, — покривил губами Леви, невольно рассмотрев его. На Йегера смотреть было приятнее. По крайней мере, он был молодым и подтянутым и очевидно любил спорт. На нём не было татуировок и увечий, кожа имела ровный чуть золотистый цвет, да и вообще сложен он был хорошо.       «Хоть картины пиши», — усмехнулся про себя Леви, как следует оттирая тело.       — Пф, если я один раз купил наркотик, это не значит, что я конченый наркоман и знаю про всё, — проворчал он себе под нос.       — Одно время их распространяли, продавая как соль для ванн, — немного смягчившись, рассказал Леви. — Их разводят в воде и пьют, либо вводят внутривенно.       — И кто из нас профи? — хмыкнул Йегер.       — Они очень опасные, потому что синтетические и вызывают мгновенное привыкание, — продолжил бывший капитан.       — Даже хуже героина? — поинтересовался Эрен.       — Да, намного. Героин производится из морфина, получаемого из опийного мака. Этот наркотик в разы превосходит морфин по своему эффекту и быстрее приводит к зависимости. Однако он известен давно, и сейчас разработаны более эффективные методы лечения. Синтетика же почти неуправляема.       — Но морфин же используют до сих пор, как обезболивающее, — проронил Эрен, а его лицо стало более хмурым.       — Да, и героин тоже использовали, как обезболивающее. Забавно, — Леви усмехнулся, — его синтезировали и открыли в результате экспериментов над морфином именно для лечебных целей. Он продавался как лекарство от кашля, заменил морфин, его использовали при лечении туберкулёза, в кардиологии… Он стал панацеей от всех болезней. К тому же, его было легко производить без особых затрат. Конечно, бесследно это не прошло, спустя некоторое время они углядели зависимость. Однако даже после запрета он ещё долго использовался в медицине, и полный запрет был осуществлён лишь полвека назад.       — Не так уж и давно, — проронил Эрен, смывая с себя пену.       — На сегодняшний день его популярность снизилась, на смену пришло много других наркотиков, — Леви тоже включил воду посильнее, смывая мыло. — Впрочем, что только не использовало человечество для «лечения». Начиная от прижиганий каленым железом и заканчивая препаратами с радиацией. Которая была даже в мыле, — кисло заметил он, глядя на свой кусок.       — Вы интересно рассказываете, капитан, — внезапно произнёс Йегер. Он уже помылся, выключил воду и сейчас смотрел на Аккермана, повернувшись к нему.       — Если ты закончил, иди одевайся, хватит светить тут своими причиндалами, — пробормотал тот, имея неосторожность бросить на него взгляд.       — Хах, с этим у меня проблем нет, — гордо отозвался Эрен. — А у вас много шрамов на теле, очень много, — заметил он, с любопытством разглядывая их. Леви такое внимание совсем не нравилось, он оттолкнул его и направился к раздевалкам. Йегер, впрочем, увязался следом.       — И чего прилип, как банный лист? — ворчал Аккерман, пока они одевались.       — Нам вообще-то в одну сторону и в одно место, — также бурчал Эрен, в тон ему.       После ужина, который был таким же безвкусным, как и обед, они вновь оказались в своей тесной камере, теперь уже на всю ночь. Заняться вечером тут было абсолютно нечем, и Леви пожалел, что не захватил какую-нибудь книгу. И, кроме как говорить с сокамерником, разгоняя скуку, ничего не оставалось. Однако Эрен рано уснул, очевидно оставив много сил в баскетбольной игре, поэтому Аккерман половину ночи просто лежал на своей койке и смотрел на дно верхней. Пока его глаза не закрылись сами собой.       Так прошёл его первый день в тюрьме. Оставалось ещё 1824.