Трёхглавый змей

Сегодня был последний день перед зимними каникулами. И хотя впереди всё ещё был тяжелый учебный день, атмосфера была наполнена лёгкостью и предвкушением долгожданного отдыха. Всем не терпелось поскорее попасть домой и увидеться со своими семьями. Всем, кроме меня и Себастьяна. Было похоже, что кроме нас в школе на праздники остаётся только Натсай, так как её мама жила и работала в Хогвартсе. Мы сидели за завтраком в Большом зале, даже более шумном, чем обычно, и слушали грандиозные планы Имельды на Рождество. - Скорее всего, мы поедем в Египет. Ненавижу снег! Я уже заказала себе несколько модных купальников из журнала… Я перестала слушать, когда увидела в дверях Себастьяна. Как на пружине подскочив со своего места, я бросилась его обнимать, чуть не сбив с ног. - Боже, ты меня когда-нибудь так убьёшь, - засмеялся он, поглаживая меня по спине. - Как ты себя чувствуешь? Мы вернулись за стол, и он сел рядом с Оминисом. - Хорошо, вот только… - он оттянул ворот рубашки, демонстрируя синяки, оставшиеся от щупальца. - Никак не удалось их убрать. Придется ждать, пока сами пройдут. Я посмотрела на Оминиса, надеясь, что он прочтёт мои мысли. Он едва заметно помотал головой: "Не сейчас". Вдруг зал наполнился шумом хлопающих крыльев. Серьёзный филин приземлился на вазон с пирожными и положил мне в тарелку письмо. - Странно, это из дома… - пробормотала я, вскрывая конверт и пробегая глазами по тексту. - О, умно… Они решили сделать это до того, как я достигну совершеннолетия, чтобы не нужно было моё согласие, очень вовремя… - Что там? - Себастьян заглянул мне через плечо, пытаясь прочесть письмо, но я поспешно сложила пергамент. - Скоро сам узнаешь. О, я позабочусь о том, что бы все узнали. Не ждите меня, мне нужно срочно отправить письмо кое-куда. Целый день Оминис и Себастьян, пренебрегая уроками, пытались выведать, что за письмо мне пришло, но я была непреклонна. В конце концов, они сдались. После занятий мы направились в крипту против потока студентов, спешивших на поезд домой. - Оминис, ты решил всё-таки не ехать? - спросил Сэллоу. - Я всё ещё не уверен. Может уеду завтра утром. Я разложила свитки и учебник Рэкхема на столе. - Я слышал, что у тебя открылись новые способности, Сейр, - Себастьян поставил локти на стол и соединил перед собой кончики пальцев. - Вроде того, - уклончиво ответила я. - Я их не совсем понимаю, но кое-что прояснилось. Пока что мои способности ограничиваются садоводством. Думаю, мне нужно изучить книгу до конца. Было видно, что он слегка разочарован. - Получается, что с Руквудом мы зашли в тупик? Ни дневников, ни портрета, ни призрака. - Я слышала, что магглы проводят спиритические сеансы, чтобы поговорить с мёртвыми, но вряд ли это на самом деле работает. Мы какое-то время сидели в тишине, каждый перебирая известные ему варианты разговора с мёртвыми. - Вы же знаете сказку о Дарах Смерти? - подал голос Сэллоу. - Ты про воскрешающий камень? Но это же просто сказка. - Есть довольно много людей, которые считают, что Дары Смерти - реально существующие артефакты. Я начала было смеяться, но заметила, что Оминис вдруг поменялся в лице. - Ты что-то знаешь об этом? - Д… нет… - он замялся. - У меня есть идея, возможно я смогу помочь. Но для этого мне точно нужно будет поехать домой. - Что? - Себастьян оживился. - Не хочу говорить, потому что не уверен, что это сработает. Совсем, совсем не уверен. Но я попробую. Он не стал давить, и вскоре каждый погрузился в своё дело. Оминис научил меня нескольким заклинаниям, что бы мне не приходилось переписывать текст "Древних магических обрядов и ритуалов", и теперь я просто надиктовывала его перу. Ребята краем уха слушали. Занятие было монотонное, я быстро потеряла интерес и перестала осмыслять написанное, просто монотонно читала: - "Древняя чудодейность, таящая в себе жертвенную любовь. Глаголов и жезла движений не вмещает в себе. Лишь желание положити жизнь заради своих родных или людей своих возлюбленных, на покровительства чревоугодных магии оставляется." Я замолчала, запоздало осознавая, что только что озвучила. Себастьян медленно встал. - Я сейчас правильно понял? - Тихо спросил он, глядя в пол. - Если я пожертвую жизнью ради Анны, она может исцелиться? - Себастьян, - у меня внутри всё похолодело. Я тоже встала, выставив левую руку вперёд, а правую держала у палочки. - Из этого текста ничего не понятно… - А по-моему, всё очень понятно. - Он продолжал увеличивать дистанцию между нами, и сам тоже достал палочку. - Я думал об этом и так. В последнее время от меня одни проблемы. Я предал доверие Оминиса, втянул тебя в это, убил единственного родственника, навсегда разрушил отношения с сестрой и заставил вас обоих давать ложные показания. Всем будет только лучше без меня, а если это ещё и спасёт Анну… - Экспелиармус! - Протего! Себастьян отразил моё заклинание и тут же произнёс следующее: - Протего тоталум! Огромной мощи щит куполом окружил Себастьяна и загудел, как огромная мембрана. Он и без того был мастером щитовых чар, а в этот раз вложил в них все свои силы. Я понимала, что ни одно моё заклинание не пробьёт этот барьер, ни одно, кроме запретных, которые я не могла использовать. Меня парализовало от ужаса. Я не могла пошевелиться, в голове вместо мыслей стоял непрекращающийся гул. Надо было что-то сказать, что-то сделать, но меня словно выкинуло из моего тела и всё, что я могла - это стоять и не мигая смотреть, как Себастьян собирается покончить с собой. А он смотрел мне в глаза и еле заметно кивал, как будто читал мои мысли, и без слов говорил "Да, всё верно, ты не можешь меня остановить, я всё предусмотрел". - Я делаю это для тебя, Анна. - Он закрыл глаза и поднял палочку к виску. - Авада… - Империо. Яркая вспышка озарила крипту, голос эхом прокатился по крипте, отражаясь от каменных стен. Глаза Себастьяна вспыхнули зелёным, руки опустились, волшебный щит растворился. Стало тихо. Ко мне вернулся контроль над телом и я обернулась. Позади меня стоял Оминис, бледный, как смерть. Палочка в его руке едва заметно подрагивала. - Себастьян, сядь, пожалуйста, отдай палочку и послушай меня, - в его голосе слышался надрыв. Сэллоу с выражением полной безмятежности на лице послушно сел в кресло и протянул палочку. Оминис сел напротив. - Самоубийство не является жертвой. - Вкрадчиво произнёс он. - Обряд Жертвы работает только если ты умираешь вместо кого-то, чтобы спасти его. Ничего не произойдёт, если ты просто убьёшь себя. Даже думать об этом не смей. Ты меня понял? Он кивнул. Мракс снял заклинание, и глаза Себастьяна перестали светиться, в скудном освещении крипты снова став чёрными. Он посмотрел на нас так, словно впервые увидел: на Оминиса, который из последних сил старался сохранить невозмутимость, на меня, которая так и осталась стоять с перекошенным от ужаса лицом. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал, и в следующую секунду пулей вылетел из крипты. У меня подкосились ноги, и я бы точно упала, если бы Оминис меня не подхватил. Он усадил меня на диван, и сам сел рядом. - Почему он… почему он говорит так?.. - попыталась спросить я, но не смогла больше сдерживать душившие меня слёзы. Я разревелась в голос, как маленькая девочка. Оминис обнял меня, я уткнулась ему в грудь лицом, заливая белую рубашку слезами и тушью. Я не плакала очень давно. Не плакала весь прошлый год, не плакала, когда умер профессор Фигг. Мне всё было нипочём. И тем более я не рыдала так, как рыдала сейчас. Оминис баюкал меня, слегка покачиваясь, гладил по голове и приговаривал: "Всё хорошо, ничего не случилось, всё хорошо." Я не заметила, как его прохладные пальцы, утиравшие слёзы с моих щёк, оказались на моей шее сзади, а его лицо напротив моего. Я не заметила, как он поцеловал меня сначала робко, почти невесомо, и как я сама продолжила поцелуй, хватаясь за лацканы его мантии так, как будто он был единственным, что удерживало меня от падения в какую-то страшную бездонную темноту. Я забыла, почему я плакала, я забыла вообще обо всём. Больше ничего не существовало, кроме его мягких, горячих губ, его рук у меня на шее, жара его тела и его запаха. Не разрывая поцелуй, я привстала, что бы скомпенсировать разницу в росте, запуская пальцы в его волосы. Его руки забрались под мою мантию, он прижимал меня к себе так сильно, как будто я самое ценное, что у него было. Не знаю сколько времени прошло прежде, чем Оминис с большой неохотой прервал поцелуй, прижался губами к моему лбу и снова погладил меня по голове. - Нам нужно найти его, - тихо сказал он. Я кивнула, но мы ещё посидели так немножко, собираясь с силами. - Откуда ты знал? То, что ты сказал про Обряд жертвы? - Я не знал. Я только что это выдумал. Но Себастьяну об этом знать не обязательно. Мы спустились на кухню, взяли три огромные кружки горячего шоколада и вернулись в гостиную. В гостиной было непривычно пусто - все, кроме нас, уже разъехались по домам. Себастьян нашелся в спальне старост - единственной спальне, где бы его никто не побеспокоил. Он сидел, забравшись с ногами на кровать и смотрел в покрывало. Он только бросил на нас виноватый взгляд, когда мы зашли, и снова спрятал глаза. Оминис поставил кружки с шоколадом на прикроватную тумбочку, я закрыла дверь на замок, я сбросила ботинки, залезла к Себастьяну на кровать и обняла его так крепко, насколько хватало сил, прижав его голову к груди. Секунду спустя к нам присоединился Оминис, обняв нас обоих. - Это всё не правда, - сказала я, стараясь вложить в эти слова все чувства, что у меня были. Мне казалось критически важным сейчас не юлить, не шутить и не проваливаться в сарказм, и это было чертовски сложно. - Всё не правда, что ты сказал. От тебя не одни проблемы. И нам не будет лучше без тебя. Мне не будет. И я ни о чём не жалею из того, что сделала. И сделала бы ещё раз ради тебя. - Прости меня, что я заставил тебя думать, будто ты предал моё доверие. - Сдавленно произнёс Оминис. - В смысле… Конечно, я хотел бы, чтобы ты поступал разумно, но ты мой друг, я знаю тебя. Наверное, я всегда знал, что всё так будет. Но я никогда не оставлю тебя, как бы сильно ты не накосячил. - И я тоже, - всхлипнула я. Глаза жгло изнутри, но я старалась не разреветься снова. - Так только хуже, - приглушённо простонал Себастьян из глубины наших объятий. - Если бы вы оставили меня, я бы чувствовал себя достаточно наказанным за свои поступки. А так я всё ещё ужасный человек, только теперь ещё и в окружении людей, которых я не заслуживаю. - О, ну если ты хочешь чувствовать себя достаточно наказанным, то я могу это устроить… Ай! Оминис больно ущипнул меня за руку и с укоризной нахмурил брови, но Себастьян рассмеялся, и вся эта тяжёлая, хотя и невероятно, до боли искренняя атмосфера была разряжена. - Я люблю вас, ребята. - И мы тебя любим. - Нестройным хором ответили мы, выпуская его на свободу. Мы пили уже не такой горячий шоколад, сидя по-турецки тесным кругом на покрывале и смеялись, как будто ничего не произошло. А когда стало совсем поздно, не раздеваясь легли спать, без труда уместившись втроём в широкой кровати для старост. Хотя я чувствовала себя немного пришибленно из-за всего, что произошло за последние пару часов, всё, о чём я могла думать сейчас - это о том, что Себастьян - невероятно глупый, но лежит сейчас рядом, и что он абсолютно точно живой.