***
Чонгук быстро жмёт на кнопку, закрывая двери лифта, не давая возможности кому-либо ещё туда попасть. Переводит взгляд на замершего в углу Тэхёна, жадно хватающего воздух ртом и вцепившегося в тонкие металлические перила по периметру кабины. Лифт, слегка дернувшись, послушно начал движение, одновременно с тем, как Гук встал рядом с Тэ, также облокотившись спиной на стенку. Сердце колотилось где-то в горле. - Тэхён, - наконец говорит Гук, понимая, что времени наедине у них почти нет. - Что, Чонгук? - приглушенно вторит Тэхён. Лифт замирает двумя этажами ниже. Двери медленно разъезжаются, и внутрь входит несколько человек, о чём-то активно переговариваясь. Тэхён жмурится. Он почти решился сам заговорить с Чонгуком. Его слегка дёргает, когда он чувствует, как его руку накрывает другая. Тэхён не открывает глаз, утопая в тепле чужого касания, мягко укутывающего его ладонь и опускающий их руки вниз, подальше от чужих глаз. Чон боится, что Тэхён разорвёт контакт, но Ким, вопреки всему, не сопротивляется, когда Гук мягко переплетает их пальцы. На лице Чонгука едва различимая улыбка. Его не отталкивают, и он сейчас даже не собирается выяснять почему. Он будет пользоваться любой возможностью. Нежность чужой кожи ласкает почти интимно, будоражит кровь и волнует душу. - Господин Ким, - Чонгук мягко гладит подушечкой пальца доступный участок кожи, стараясь не слишком выдавать нежность в голосе, пока рядом столько народа, - Вы не могли бы зайти ко мне? Нужно кое-что уточнить по поводу контракта. Чон почти не дышит. Тэхён может снова оттолкнуть, сбежать, а Чонгук с момента, как смог не только увидеть издалека, но даже поцеловать его, окончательно потерял голову. Всё то, что мучило его прошедшие 1,5 года, стягивая грудь болезненным шипованным канатом, рвалось из этих оков. Он не мог даже смотреть на кого-то без гнетущего, тянущего чувства внутри. Тэхён заполнил его собой под самую макушку, стал смыслом его жизни, украл всё, что можно: внимание, любовь, чувства, надежду. Тэ в растерянности косится на Чонгука, совершенно не представляя, что у того на уме. Он отлично понимает, что времени в обрез, а он хотел ещё успеть перекусить и переодеться. Однако всё это становится неважным. В голове бьётся пульс, а в груди волнующе щекотит. - Да, конечно, - всё же выдавливает он, чувствуя, что отказать не может. Гук с извиняющейся улыбкой проталкивается сквозь толпу, нажимая на этаж, где находился его кабинет. Тэхён, словно привязанный верёвкой, двигается след в след, гипнотизируя напряженную спину Чона. На этаже рабочий день в самом разгаре. Тут и там щёлкают клавиши компьютеров, стрекочет принтер, шелестят бумаги. Чонгук шагает настолько стремительно, что Тэ едва поспевает за ним к его кабинету в конце коридора. В приёмной слева от огромного окна, за столом сидит миловидная молодая японка, тут же поднявшаяся, завидев начальника. - Меня ни для кого нет, - бросает ей Гук, хватаясь за ручку двери и, наконец, убедившись, что Тэхён действительно всё это время следовал за ним. - Принесите кофе и печенье. Девушка широко улыбается, кивая, одаривая Тэхёна в противовес холодным взглядом и удаляется. Чонгук распахивает дверь и, не сдержавшись, вновь берёт Тэ за руку, боясь, что тот может передумать. Фигурист послушно входит в просторный светлый кабинет со стандартным рабочим столом, небольшим диваном у стены и кофейным столиком перед ним. - Проходи, присаживайся. Тэ чувствует, как в голосе Чонгука появляются мягкие ласкающие нотки. Сердце снова заполошено заходится, а Тэхён не знает, как его дурное угомонить. Чонгук стоит и молчит. Смотрит на Тэ своими невыносимыми глазами цвета космоса, рассматривает, словно видит впервые, впитывает каждое изменение. Тэхён вырос, стал изящней, красивее, грациозней, хотя, казалось, куда бы ещё больше! Светлые волосы аккуратными волнами уложены на пробор, открывая лоб. Чон никак не может насмотреться. Тэхён тоже молчит и так же любуется, насколько возмужал Чонгук. Плечи стали ещё шире, накаченность тела угадывается даже сквозь пиджак и белоснежную рубашку под ним. Ким борется с желанием подойти и просто обнять, прижаться, вдохнуть его запах полной грудью. Чонгук указывает Тэхену на кресло напротив рабочего стола, хотя хотел бы подхватить его на руки и никуда не отпускать. Но торопиться опасается, чтобы не вспугнуть свою и без того жалкую удачу. Фигурист коротко кивает, присаживаясь, вновь вцепляясь взглядом в мужчину напротив. - Тебе очень идёт этот цвет волос, - наконец произносит Гук, а Тэ с трудом отрывает взгляд от его чётко очерченных губ. - Спасибо, я... - Тэхён не успевает договорить, когда в дверь коротко стучат. Гук хмурится: - Войдите. Позади цокают явно высокие каблучки. Следом за звуком Тэхена окатывает ароматом удушающе сладких женских духов. Секретарь проходит мимо, кокетливо улыбаясь Чону и чрезмерно на взгляд Тэ пошло склоняется к его столу, выпячивая грудь с немалым декольте, пока ставит на стол чашку с кофе и печеньем. Пытается заглянуть в глаза боссу, но тот лишь дёргает бровью в нетерпении. Девушка разочарованно поджимает губы, пока возвращается к Тэ и небрежно ставит перед ним такую же чашечку. Чон сверлит её напряжённым взглядом, но стоит ей закрыть дверь, он срывается с места, чтобы повернуть ручку замка. - Не хочу, чтобы нам мешали, - выдыхает он, а затем в несколько шагов преодолевает расстояние между ними, нависая над покрасневшим в миг Тэхёном. Тэ подаётся навстречу первым. Он так соскучился, что от близости Гука завибрировало всё его тело. Чонгук смотрит широко открытыми глазами, как Тэ хватает его за лацканы пиджака, поднимаясь, и впивается в желанные губы. Короткий выдох, и его поясницу сжимают крепкие руки, притягивая ближе. На какое-то мгновение всё вокруг меркнет, сгорая в атмосфере, прежде чем зажглась сверхновая, вспыхивая сладостью родных губ. Никто не сможет заменить его, это Тэхён понимает отчётливо, пока вплетает пальцы в волосы на затылке Чона, слегка царапая ногтями. Чонгук страстно отвечает, борясь с желанием орать во всё горло от восторга. Сегодня его благословили с небес, раз Тэхён сам сделал шаг навстречу. Нежность кожи ярко контрастирует с бурлящей между ними страстью. Тэхён хватается за его плечи, сильнее прижимается, старается поцеловать глубже, изголодавшийся по этому ощущению счастья рядом с Чоном. Как Тэхён оказывается сидящим на столе с Чонгуком между разведенных ног, он не помнит. Его пальцы растёгивают рубашку с одной мыслью, пульсирующей красным: он хочет прикосновения кожа к коже. Когда гладкое тело наконец, перед ним, он с жадностью впивается в него губами, блаженно смакуя на языке чужой вкус. Чонгук не знает такого Тэхена, никогда не видел, но это приятно будоражит. И Гук, подхватив того за подбородок, смотрит во влажные мутные глаза, со всей возможной осторожностью прижимаясь к мягким губам, передавая всё то щемящее чувство тоски, которое грызло его день за днём. Тэхён судорожно вздыхает, сжимая в руках талию Гука, прикрывая веки и внемля всему, чем сейчас делился Чонгук. Он так же скучал, так же мучился, хоть никогда не признавался себе в этом. Он тосковал, болел, умирал. Спасался тем, что вытягивал из себя злость, лелеял обиду, но всё это пустое. Звук телефона вынуждает оторваться от поцелуя, Тэхён смотрит на часы и с ужасом отталкивает от себя Чонгука. - Я чертовски опаздываю! - почти орёт Ким. Чонгук реагирует молниеносно. Помогает ему слезть со стола и поправить сбившуюся, черт знает куда, одежду. Не сдержавшись, оттягивает ворот тёмной водолазки Тэхена, прижимаясь губами к бьющейся там венке. Тэхён судорожно втягивает воздух, откидывая голову и закусывая и без того истерзанную губу. Гук не может оторваться, мягко лижет языком, чувствуя, как мелко дрожит Тэхён, а затем втягивает кожу, оставляя свой след, обжигая дыханием. Сейчас ему придётся насильно отпустить от себя Тэ, потому что дела, гребаная взрослая жизнь. - ТэТэ, - Гук впервые называет так Тэхена, отчего у фигуриста сжимается что-то приятно колючее внутри, улегшись под сердцем. - Шшш, Чонгук, - Тэхён, словно пьяный, ищет фокус, но всё плывёт, кроме Гуковых необыкновенных глаз. Он мягко касается его губ подушечками пальцев, которые тот тут же целуют. - Ты и так понимаешь, что пока это ничего не значит... Тэхён на прощание кладёт ладонь на горячую щеку Чона, прижимаясь лбом ко лбу, соприкасаясь кончиками носов, коротко целует в последний раз и уходит, щёлкнув замком и негромко хлопнув дверью. - Менеджер, простите, что сразу не ответил. Я уже иду, - Тэ наконец отвечает на входящий вызов. В машине у Тэхена натурально случается приступ счастья. Он низко смеётся, прикасаясь кончиками пальцев к саднящим губам, закрывает глаза и запрокидывает голову. Менеджер, прождавший того лишние полчаса, смотрит с неподдельным интересом, но комментировать странное поведение фигуриста не решается. Чонгук стоит на том же месте, внутри него все поёт. Он всё ещё чувствует тепло Тэхена на своих ладонях, слышит его низкий мягкий голос в своей голове и чувствует, как за спиной вырастают крылья. Тэхён, тот, кто позволяет ему летать. "Пока" - это дурацкое слово сейчас играет огромную роль! Тэхён даёт возможность, даёт зеленый свет на действия Чонгука. Да одно то, что он пошёл с ним, уже означает больше, чем все слова мира. Нужно работать, а Гук всё сидит, откинувшись в удобном кресле, мечтательно улыбаясь, смакуя каждую деталь, каждый вздох, прикосновение, поволоку в глазах. Как же он любит Тэхена! Насколько же, без преувеличения, ничтожной была его жизнь без него. Он - его свет, который разгоняет серые тучи над головой, освещает всё вокруг, поддерживает. Конечно, говорить о том, что все тучи рассеялись, рано. У Чонгука впереди долгий путь, идя по которому он должен показать Тэхену, что действительно серьёзен и произошедшее не повторится. Прошло 1,5 долгих, тяжёлых для Чонгука года, но по ощущениям позади было намного больше. За время без Тэ Гук здорово повзрослел и ощущал это сам. С Юнги они связь практически не поддерживали. Чон никак не мог простить ни ему, а себе то, что не смог тогда удержать, что пошёл на поводу у страхов и комплексов. Тэхён был чистым, милым, доверчивым. Тянулся к нему, заглядывал в глаза и верил! Верил в будущее, верил рукам, глазам, доверял словам. Чонгуку не хватило мудрости, чтобы откровенно поговорить, обсудить всё, принять общее решение. Тэхену не хватило мудрости попытаться выяснить, быть более настойчивым, говорить открыто и прямо о том, что его тревожит и интересует.⛸️⛸️⛸️
Всё вокруг заиграло по-новому. Тэхён всё так же получал цветы и подарки, но теперь каждый раз трогательно утыкался в них, пряча счастливую улыбку. Он не замечал внимательный тоскливый взгляд Акиры, который не мог не заметить, как меняется объект его чувств. И без того прекрасный Тэ буквально сиял. Даже его катание наполнилось чувственностью и какой-то блаженной лёгкостью. Тэхёна качало, потому что эйфория вечером сменялась тяжестью воспоминаний, которые упорно не отпускали. Да, он признал свои ошибки, но страх маленькой занозой торчал в сердце. А вдруг снова случится что-то такое, от чего Чонгук вновь оттолкнет его. Вдруг какие-то обстоятельства окажутся важнее, чем их связь. Он тогда тоже верил, верил беззаветно, отдавал всё своё свободное время, надеялся, а потом... Эту надежду разодрали на тряпки и повесили флагом, позволяя трепать остатки. Через неделю Гук впервые пришёл лично. Он стоял возле раздевалки, пряча за спиной руки. Тэхён показался в конце коридора - стройный, белокурый, красивый до невозможности. Чонгук с лёгкой волнующей дрожью в конечностях впитывал этого нового Тэхена. Он действительно повзрослел, стал шире в плечах. Казалось, что прошло уже несколько лет, но для Тэ это словно эликсир, который делал его всё привлекательней. Что же будет дальше? Позади маячил второй фигурист, который постоянно отирался возле Тэхёна. Чон видел тогда в ресторане, какими глазами этот японец смотрит на Кима. Тут дураку понятно, что он имеет взгляды далеко не дружеского характера. А если учесть, что сейчас у них начнутся совместные выезды для рекламы... Гук на секунду недовольно поджал губы, сразу же расслабляясь, ведь Тэхён, подняв взгляд, наконец, заметил гостя. Уголки его губ дернулись в полуулыбке, но тут же вернулись в исходное положение. Акира проследил за взглядом Тэхёна, удивлённо приподнимая брови. Он не мог не заметить, что стоило Тэ увидеть этого человека, как он невольно расправил плечи и не отводил от него глаза, игнорируя его вопросы, пока они не приблизились. - Доброе утро, - Чонгук широко улыбнулся, выуживая из-за спины, накрытый пластиковой крышкой стаканчик с ароматным, всё ещё горячим чаем и коробочку с фруктовым пирожным. - Доброе, - Тэхён стушевался на мгновение, но потом всё же протянул руку, чтобы взять угощение, - какими судьбами у нас, господин Чон? - Приветствую, - Акира склонился в приветственном поклоне, получая в ответ такой же от Гука, - Тэхен-сан, я зайду позже, не буду вам мешать. Тэхён промолчал, старательно борясь со своим лицом, которое так и норовило лучезарно расплыться. Чонгук проводил японца тяжелым взглядом, пока Тэхён открывал дверь и, пройдя внутрь, устраивал на небольшой столик принесённое Гуком угощение. Чонгук прошёл следом, прикрывая створку и приваливаясь спиной к стене. Тэ, как ребёнок, хлюпнул ароматным кипятком и тихо цыкнул, обжигая губу и кончик языка. "Милый" - подумал Гук. Ещё милее, чем раньше. Теперь эти светлые локоны придавали Тэхену совершенно ангельскую внешность, от которой невозможно отвести глаз. - Что ты здесь делаешь? - Тэхён неторопливо расшнуровывал коньки, сидя на невысоком диванчике. Чонгуку до скрежета зубов хотелось подойти и прикоснуться, мягко вплести пальцы в упавшие на лицо белые завитки, нежно помассировать кожу головы, утонув в собственных ощущениях. Но он лишь стоял, сжимая пальцы в кулаки, представляя шелковистость чужих волос на своих ладонях. - Я здесь по делам, - ответил Гук, усилием воли заставляя себя стоять на месте, чувствуя, что любое резкое движение разрушит всё, чего ему удалось добиться. - Подумал, что было бы неплохо после тренировки выпить что-то горячее. Тэхён замер, медленно подняв голову. Чонгук встретился со взглядом глаз цвета виски и осторожно, едва заметно улыбнулся. Тэ слегка сжал губы, но всё же одарил его ответной улыбкой, настолько лёгкой, что в животе вспорхнуло нечто совсем невесомое, защекотало изнутри грудь и, царапнув горло, рассыпалось едва слышным вздохом. - Спасибо. Смущён? Тэхён смущён? В голове замелькали флэшбеки того самого Тэхёна из теперь уже, кажется, прошлой жизни. Значит, он всё тот же, всё такой же трогательно нераспустившийся бутон.⛸️⛸️⛸️
Чонгук чувствовал себя псом, который был готов тащиться за хозяином куда угодно. Конечно, он не мог не собрать себя в кучу и забросить работу, но с каждым днём он всё чаще приходил к Тэхёну. Разговаривал с ним, писал сообщения, заполучив долгожданный номер. Тэ подпускал его медленно, неторопливо, учился почти с нуля доверять, одергивая себя за мысли о прошлом. Ему казалось, что всё в меру, что у него получается "держать лицо" быть приветливым в рамках приличия на людях. В отличие от Тэхёна, Чонгук замечал многое. Например, то, как недобро каждую их встречу буть то, ледовый дворец или деловые переговоры по работе, Акира окатывает его сложночитаемым, но ощутимо неприветливым взглядом. Чонгук понимал его даже лучше, чем тот думал. Он так же сгорал от ревности, каждый раз, видя этого японца рядом с Тэхёном, особенно, когда тот нарушал личное пространство, слишком близко вставая или склоняясь. В голову против воли лезли поганые мысли о том, что таких жаждущих до Тэхёна за эти почти два года было немало и есть до сих пор. А вдруг кто-то все таки смог пробраться сквозь купол защиты Тэ? Может ли быть такое, что ТэТэ позволил кому-то утешить себя, разрешил попытаться стереть из памяти его, Чонгука? От этих мыслей болела голова и ныло сердце. Но, видя абсолютно ровное отношение Тэхёна ко всем, кроме него, он успокаивался. Он не дурак и замечал то, что улыбки, взгляды и редкие, совершенно без подтекста касания направлены и дозволены только Чону. От этого становилось так хорошо, так легко дышать, что Чонгуку казалось, он может свернуть горы. Сегодня его задержали на работе. Чонгук усердно трудился, впитывал губкой всё, что могло оказаться полезным в будущем. Нарабатывал навыки, чтобы потом иметь представление, как выходить из различных непростых ситуаций, старательно налаживал связи с "полезными" людьми. Тэхён уже наверняка закончил, но Гук всё равно гнал автомобиль, чтобы хоть на пару минут встретиться с ним. На переднем пассажирском лежал очередной букет цветов, которые так полюбились Тэхену. Конечно, он этого не озвучивал, но Чон видел, что каждый раз Тэ особенно нежно укладывает и забирает их домой. Подземная парковка катка почти опустела. Чонгук медленно двигался между огромными колоннами, высматривая нужный автомобиль. Заметив уже хорошо знакомую темно синюю Toyota Raize, Гук свернул, остановившись на соседнем парковочном месте. Тэхён обнаружился рядом. Уставший и недовольный, он сидел свесив ноги и улегшись боком на сиденье. - Привет, - Чонгук выскочил из машины, устремившись к Тэхёну, едва приоткрывшему глаза, - что случилось? Тебе нехорошо? - Гук втиснулся между ног Тэ, хмуро заглядывая в лицо и осторожно, но уверенно сжимая плечи. - Почему ты тут один? Я сейчас вызову скорую! - Чонгук? - Тэхён наблюдал за непривычно суетливым Гуком с лёгким недоумением. Он устал. Скоро очередной чемпионат, нагрузки снова возросли, а при этом всём, Тэхён постоянно думал о Чонгуке. Он плохо спал, впадая в странные полуаморфные состояния, его продуктивность упала на минимум вне катка. Сегодня особенно тяжелый день. Тэ сначала сгонял наеденные за время "ухаживаний" Чонгука пару килограмм, а потом отрабатывал программы. - Со мной всё нормально, - Тэ упёрся ладонью в грудь Чона, слегка надавливая и вынуждая отстраниться. - Машина, - Тэхён всё же встал и капризно махнул рукой на синюю громилу рядом, - не заводится. - Не..не заводится? - растерянно повторил за ним Чон, а после недолгой паузы облегченно выдохнул, пряча улыбку в кулак. - Ничего смешного, - забавно надув губы, снова закапризничал Тэхён, рассекретив Гука. Сейчас Ким был совсем ребёнком. Маленьким забавным малышом, который вот-вот надует пузыри от обиды, что любимая игрушка не работает. Это какая-то новая сторона Тэ, которой Гук ещё не видел. Она до крайности умилительная, но Чон прекрасно понимал, что за таким поведением стоит дикая усталость от перегрузок. И это совсем его не радовало, хоть он и знал, что иначе никак и успеха в карьере не добиться. Мало стать популярным, мало взобраться на вершину, нужно ещё там остаться. А конкуренты плодятся со скоростью света, и не только в самой Японии, но и за её пределами. - Давай, я подвезу тебя, - Чонгук мягко коснулся предплечья Тэ, - бери вещи и закрывай своего зверя. Я сейчас позвоню в мастерскую, к утру будет готово. Тэхён не стал сопротивляться. Он был не сказано рад, что Чонгук оказался здесь. Конечно, такси никто не отменял, но он никак не мог заставить своё уставшее тело и мозг делать хоть что-то. Поэтому без лишних споров выудил тяжёлую сумку и двинулся вслед за Чонгуком. В мягком кожаном салоне тихо бормотало радио. Тэхён с наслаждением откинулся на спинку сидения, насколько возможно вытягивая стройные ноги и прикрывая тяжёлые веки. По лицу прошёлся лёгкий поток воздуха, когда рядом сел Чонгук, и захлопнул дверь. Он повернулся к Тэхёну и не удержавшись, лёгким движением заправил пряди блондинистых волос за мило топорщащееся ухо. Тэ с трудом поднял веки, ловя взгляд Чонгука своим слегка расфокусированным. Секунды вмиг застыли распыляясь вокруг незаметными глазу атомами. Тэхён, не в силах отвести глаз, продолжал утопать в черноте зрачков напротив. А Чонгук - растворялся в океане цвета жженой карамели, боялся даже дышать, чтобы не вспугнуть это мгновение, когда они говорили, при этом не произнеся ни слова, разговаривали глазами... Тэхён хотел, но боялся, мучимый прошлым, которое неизменно возвращалось вместе с появлением Чонгука. Он видел его, но никак не мог вычеркнуть все те страшные дни, когда его мир рушился, всё вокруг ломалось, словно соломенный домик, наваливалось одно на другое. В один день он столкнулся с ужасами, которые творил тренер, которому Тэхён доверял столько лет, вывернув грязную правду о его потенциальном будущем. И в этот же день ему вырвали сердце, оставляя в груди кровавую пустоту, а он ничего не смог сделать. Раздавленный историей с тем ребёнком у Тэхена просто не хватило сил бороться. Он принял всё, позволил вселенной в глазах Чонгука стереть его в маленькую чёрную дыру, пустую и безжизненную. Он до сих пор не понимал, как смог выжить тогда. Спасал спорт, только его он может благодарить за то, что до сих пор дышит. Что такое боль, Тэхён осознал не сразу. Она словно таилась какое-то время, позволяя пустоте, нахлынувшей в первое время, дать психике Тэ расслабиться, чтобы потом постепенно накрывать, подползать, стелясь по полу, красться в темноте ночи, обжигать яркими картинками воспоминаний. А потом снова прятаться, ждать, потирая ручки. Тэхён всерьёз думал, что сойдёт с ума. Его ломало и выкручивало порой так, что он только и мог, что тихонько выть без слез, их уже просто не было. Брови Тэхена болезненно заломились, но он всё также молчал. Чонгук смотрел в самое нутро, в темные уголки, которые Тэхён не смог защитить, слыша этот безмолвный рассказ и отзеркаливая его собственными чувствами. Обещал, что сотрёт, заберёт себе всё то, что так пугает. Молил о прощении, сгорая в собственноручно разожженном костре. Он словно больной хватался за каждую новость, всматривался в лицо на стоп кадрах записей выступлений Тэхена, видел в нем себя, всё то же самое, что проживал сам. Это было похоже на мазохизм, но он не мог оторваться. Царапал своё нутро снова и снова, глядя на искусственную улыбку, на потухшие глаза и сам мучительно умирал внутри. Юнги тогда подтвердил, что это была не галлюцинация, что Тэхён там был в тот день. На его последнем бое. Чонгук тогда долго лечился. Тело, словно отражало состояние души, никак не хотело восстанавливаться. Чонгук до сих пор каждый раз, заходя на ринг в зале, видел перед собой те перепуганные глаза на непривычно бледном лице. Этот момент выжигал зрение серной кислотой, первый такой он видел тогда в палате, когда собственными руками ломал Тэхена, ломал себя, ломал их будущее. Такое отчаянье он испытывал только тогда, когда не стало его родителей. И он, потерянный, разрушенный изнутри, раскуроченный безысходностью, не находил себе места, словно болтаясь между небом и землей. Тогда он думал, что не сможет выкарабкаться, что подохнет от того, как всё внутри корчится. Однако боль потери притупилась с годами. Нет, она не ушла, просто стала частью его обыденной жизни, подкосившая дух Чонгука, почти благородно уступила место другим чувствам. А когда в жизни Чонгука не стало Тэхена, она, дремавшая где-то глубоко, расправила крылья, стряхнула дрему и впилась когтями, словно падальщик в мертвечину, разбирая, безжалостно выдирая куски и закидывая себе в глотку. Молчание повисшее в полутемном салоне, нарушаемое, лишь едва различимыми звуками музыки, которые рикошетом отразились в тёмных зрачках Тэхена. Это та самая песня в тот самый первый раз, когда он топился под жаркими широкими ладонями Чонгука в своей крохотной студии на окраине Сеула. Там, в тот самый день он впервые почувствовал это непередаваемое наслаждение, когда тебя касаются любимые руки. Он, наверное, уже тогда был влюблён. Просто не понимал, не осознавал этого. Глаза Гука расширились. Он тоже узнал. Он тоже вспомнил. Он ничего... ничего не забыл. Тэ даже не понял, что сначала застлало обзор рябой мутью, а после пролилось солёной дорожкой по бархатному золоту кожи. Гук коротко выдохнул, осторожно касаясь чужой щеки, делясь теплом, а потом нежно стёр слезу подушечкой большого пальца. Позволил себе вольность, склонившись ниже и прижавшись лбом ко лбу, едва ощутимо потерся кончиком носа о нос Тэхена. Тэ несдержанно всхлипнул. Он то думал, что уже разучился реветь, но рядом с Чонгуком он всегда был слаб, только с ним позволял себе быть таким ранимым. И ничего не изменилось. Он всё так же нуждается в его защите и любви. Все в той же тишине Чонгук притянул фигуриста ближе, прижимая к своей груди, где сквозь тонкую ткань рубашки ухало сердце, позволяя своему малышу скрыться от всего мира. - Почему ты плачешь? - едва разлепив пересохшие губы, прошептал Чон на грани слышимости. - Я так устал, - спустя какое-то время выдохнул Тэ, хватаясь за бок Чонгука рукой, - от всего устал! Я соскучился по родителям. - Вы давно не виделись? - мягко коснувшись волос Тэ, спросил Гук. - Мама прилетала несколько раз, отца я не видел с тех пор, как уехал. Я устал быть один в этой чужой стране. Я устал от того, что мне постоянно нужно кому-то что-то доказывать, что кто-то постоянно хочет меня унизить, разоблачить, накопать как можно больше грязи. Я устал соперничать. Мне так одиноко. - Прости меня, Тэтэ, - Чонгук уткнулся в светлую макушку, прижимаясь к ней губами. - Прости, что оставил тебя. Если бы ты знал, как я сожалею об этом, как ненавижу себя. Но я ничего не могу исправить, я бы отдал за это, наверное, всё, что имею, лишь бы вернуться в тот день и никогда не говорить тебе того, что я тогда сказал. Маленький мой, прости, прости, прости. Чон и сам с трудом держался. Где-то под рёбрами кололо нестерпимо, в горле застрял комок, в глазах предательски щиплет. Но он не смел дать себе волю. Сейчас он нужен Тэхёну. В момент слабости, когда тот настолько открыт и не способен защищать своё трогательное нутро, Чонгук должен быть его щитом, его опорой. Не сейчас. Тэ, заворочавшись, высвободился, обвив шею Гука руками и уткнувшись куда-то в его щеку влажным лицом горячо дышит, жмётся, как к самому родному существу, позволяет гладить по изящной спине. И обоим плевать, что неудобно, что между ними рычаг коробки передач. Стена между ними трещала, осыпалась кусками, и это гораздо важнее всего остального.⛸️⛸️⛸️
Сколько они так просидели - непонятно. Тэхён слегка пошевелился в медвежьих объятиях, и Чон, хоть и без особого желания, но позволил ему отстраниться. И снова глаза в глаза. Чонгук сдаётся первым, медленно приближается, давая Тэхёну шанс сбежать, но тот смотрит своими покрасневшими и ставшими похожими на зеркало глазами до тех пор, пока Чон не прижимается осторожно к его слегка припухшим губам, оставляя почти целомудренный поцелуй. - Научи меня кататься на коньках. Тэхён ошарашенно распахнул веки, взмахнув иголочками влажных ресниц. - Ты разве не умеешь? - искренне удивился фигурист. Чонгук едва пожимает плечами, давая понять, что как-то не срослось. - Хорошо, - улыбка озаряет заплаканное лицо, - когда у тебя выходной? Давай сверим графики и выберем день... Или вечер, - смущённо отводя взгляд, добавляет Тэ. - Вечер, - слегка кивает Гук, - любой вечер любого дня, я в твоём распоряжении. Тэхён окончательно приходит в себя, садится ровно. Чонгук следует его примеру и, наконец, заводит автомобиль, чтобы выехать с парковки. Машина, тихо шурша шинами, остановилась возле дома. По дороге Чонгук успел набрать автосалон и договориться о ремонте машины Тэхёна. Автомобиль замер на месте, но Тэхен не спешил покидать салон, уставившись в лобовое стекло. Чонгук не торопил. Несмотря на позднее время и завтрашний ранний подъем, возможность побыть с Тэ лишние несколько минут, хотелось больше. - Спасибо тебе за помощь, - понимая, что тянуть дальше некуда, всё же произнёс Тэ, - и за то, что подвёз, тоже. Гук улыбнулся, поворачивая голову к Тэхёну. Надо выходить, а Ким никак не мог оторвать себя от Чонгука. Сегодня что-то между ними изменилось. Словно тепло пробилось сквозь ледяную корку, лаская разум. - Зайдешь на кофе? Чонгук очень хотел зайти. Буквально силой сдержав согласный кивок. Тэхён всю дорогу клевал носом. Он действительно устал, и было бы свинством со стороны Чона вынуждать того быть ещё и радушным хозяином. - Спасибо, ТэТэ, но не сегодня. Тэхён едва заметно вздрогнул от этого прозвища. Так его звали только дома, в уютных стенах, среди близких.