***
Узумаки бежал на пределе своих возможностей. Нельзя было терять время зря, до конца месяца остаётся всего пара недель, и он не может подвести людей. Подвести всё человечество. Подталкиваемый этим стремлением, Наруто добрался до последнего убежища Орочимару, в котором ему приходилось жить. Здесь царила разруха. Аматерасу сжигало это место в течение семи дней и ночей, то что теперь, убежище, со всеми этими причудливыми дырами в стенах, напоминало изъеденное червями яблоко. «Надеюсь, что он ещё жив…». Эмпат всё глубже погружался в пропахшую гарью подземку. Вот, он достиг той самой комнаты, где проходил обряд переселения души Орочимару в его тело. На полу, в горстке пепла, лежали почерневшие, оплавившиеся очки. — Кабуто… — долго задерживаться здесь было нельзя, всё же, Узумаки пришёл не за этим. Наруто направился в лабораторию, которую, естественно, так же не пощадило пламя. Все исследования, вся многолетняя работа, проделанная Наруто и Кабуто, была уничтожена. В лаборатории находился люк, ведущий в подвал, который по какой-то причине практически не пострадал от огня. Блондин спустился в подвал, и после непродолжительных поисков, отыскал необходимую ему банку. Поднялся обратно в лабораторию, аккуратно достал из банки отрубленную голову и поставил её прямо перед собой. — Хидан, ты живой? Ку-ку! — Наруто легонько постучал по лбу бессмертного, и тут он резко открыл глаза. — СУКАААА! ЕБАНАТ, КАКОГО ХУЯ ВЫ МЕНЯ ЗДЕСЬ БРОСИЛИ?!!!!!!! А БЛЯ?! ЁБ ТВОЮ МАТЬ ВО ИМЯ ДЖАШИНА, ЧЕРЕЗ ВЕЛИКИЕ АДСКИЕ ВРАТА В РОТАР!!! — Полегче! Я ведь вернулся за тобой! — Ты просто охренеть какой молодец! Спасибо и чтоб ты сдох! — Можешь злиться на меня сколько захочешь, но хотя бы выслушай. Мне нужна твоя помощь и если согласишься, я выполню любую твою просьбу. — …Любую? — Ну, если ты попросишь меня убить себя, я откажусь, а в остальном, можешь попросить что угодно. Можешь попросить меня о чём-нибудь прямо сейчас. — Хм… Почеши мне нос? — Чего? — Сам я это сделать не могу, и уже несколько месяцев мучаюсь от того, что у меня что-то чешется! — Да нет, я понял, почему ты просишь о таком, просто… Почему ты не попросил меня дать тебе новое тело? — А ты можешь?! — Сейчас — не могу, но если у нас всё получится, то вполне может быть, — Матсураши расплылся в улыбке до ушей, его взгляд загорелся. — Ради возможности снова ходить, я сделаю что угодно! Проси чего хочешь! Хочешь, я стану твоим попугаем? Будешь носить меня на плече! Скажи слово, и я твой Кеша! — Спасибо конечно, но мне от тебя нужно нечто совсем другое. Видишь ли, я хочу принять веру в Джашина, — малиновые глаза бессмертного расширились, а улыбка исчезла. — И ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, как это сделать? — Да. Это очень важно, и времени у нас мало. — …Нам понадобятся кое-какие вещи.***
Под руководством Хидана, Наруто приготовил смесь из нескольких редких трав, и добавил в пробирку немного своей крови. Жидкость стала тёмно красной, и джинчурики нарисовал ей на полу ритуальный рисунок Джашина. От зелья исходил странный лекарственный запах, от которого слезились глаза. — Теперь, сядь в центре триграммы и медитируй. Если Джашин-сама заинтересуется тобой, он обязательно выйдет на контакт, — что ж, делать нечего, пришлось послушаться Хидана и сесть в эпицентре невыносимого запаха. Наруто казалось, что он сидит так уже несколько часов, а ничего особенного так и не произошло. — Да ну, херня всё это, — странно, но от Хидана не последовало никакого ответа. Наруто приоткрыл глаза и увидел, что Матсураши совсем не двигается, даже не моргает, застыв в том же положении, в котором он был, когда Наруто только начинал медитировать. Кроме того, всё окружение приобрело довольно необычный оттенок: всё стало тёмно-фиолетовым, местами — багровым. «Выходит, сработало…». — Сработало, смертный, — сердце Наруто едва не выпрыгнуло из груди, когда он услышал Джашина. Этот голос… В целом мире не найдётся слов, чтобы должным образом описать его. А тот факт, что Кровавый Бог прочитал мысли джинчурики, лишь сильнее его испугало. То, что произошло дальше… Такое можно увидеть лишь в ужасном сне. Через трещины в стенах убежища, густым потоком из частично запёкшейся крови, на пол начала стекать отвратительная субстанция. Запах гнили ударил в ноздри, а могильный холод сковал сердце. Не способный пошевелиться от ужаса, Наруто мог лишь смотреть, как кровь стекается к центру комнаты, в один огромный сгусток, который медленно, с чавканьем и бульканьем приобретал форму… человеческого лица. Большой, острый нос, из которого текла кровь, тонкие, невероятно тонкие губы, растянувшиеся в нечеловеческих размеров улыбке от одного острого уха, до другого. Между его, зубов, единственной белоснежной частью во всём лице, виднелись изуродованные человеческие останки. Под нижней губой находилась чёрная бусина, размером с человеческую голову. Длинные, сальные волосы каштанового цвета, спадали на пол, и казались жидкими. Глаза, абсолютно чёрные, не отрывались от джинчурики. Эмпат был не уверен, то ли Хидан находится в трансе, то ли время остановилось, но Матсураши определённо сейчас не видел Джашина. — Ну здравствуй, Узумаки Наруто. — Ну здравствуй, Бог Страха и Смерти, Джашин, — не то, чтобы Наруто не боялся, как раз наоборот, такого страха он ещё никогда не испытывал, но, по какой-то причине, Узумаки улыбался Джашину в ответ. — Чего ты хочешь? — Хочу стать твоим проповедником. В отличие от Хидана, бессмертия взамен я просить не стану. — Но и с пустыми руками ты уходить тоже не хочешь? Что ж, каждому ведь что-то нужно. Уверен, мне найдётся, что тебе предложить. — Хочу научиться исцелять любые раны. Отрубленные ноги, руки, смертельные болезни… Это возможно? — Интересный выбор! От тебя, я ожидал чего-то более… агрессивного. Впрочем, каждому своё. Хорошо, получишь возможность исцелять любые раны, но… — Есть какое-то условие, я угадал? — Условия всегда есть. В особенности, когда идёшь на сделку с дьяволом. Для начала, у этой силы будут ограничения: во-первых, ты не сможешь исцелять самого себя, с помощью этого дара. Только других людей. Во-вторых, исцелить ты можешь только живого человека. Не важно, пусть даже с момента, когда его сердце перестало биться, пройдёт лишь секунда, ты уже не сможешь ему помочь. Ну и в-третьих… И это самое приятное! Ты должен будешь приносить мне жертвоприношения. — Может ещё чего желаете, сударь? Кофейку? Денег? Смачного анилингуса? — Не понял… Ты что же, хочешь получить у меня что-то даром?! Ничтожество, да нам не о чем разговаривать!!! — Я такого не говорил. Сам пойми, я просто не могу приносить тебе кого-нибудь в жертву. У меня нет на это ни времени, ни желания. К тому же, чтобы совершать ритуальные убийства, нужно быть бессмертным. — И то верно… А как насчёт того, чтобы продать мне душу? — Чего?! — Вот как это работает: ты предлагаешь мне свою душу, и если я сочту её достаточно ценной, мы заключим сделку. Ты не должен будешь ни молиться мне, ни приносить жертвы. Но, после твоей смерти, я заберу твою душу, и не важно, каким бы хорошим ты ни был в течение всей жизни, ты попадёшь в Ад. — …А какой он, Ад? — Сейчас покажу. В отличие от мнения большинства, я честный Бог, и я никогда не гнушаюсь показать людям, что их ждёт, если они пойдут на сделку.***
Наруто никак не мог унять рвоту. То, что он увидел… Лучше бы он слепо согласился пойти на сделку. Всё лучше, чем увидеть такое. Джашин явно был в восторге от произведенного эффекта. «Неужели, меня ждёт такое, если я соглашусь? Не хочу! Это слишком! Слишком, даже для меня!.. У меня руки дрожат от одной мысли об этом. С другой стороны, если я откажусь, если не смогу пробудить риннеган… Все мои друзья, все, кого я знаю, либо погибнут, либо станут пленниками Вечного Цукуёми… Готов ли я пойти на вечные мучения ради них?.. Впрочем, почему я до сих пор сомневаюсь? Не важно, что будет со мной после смерти, лишь жизнь имеет значение. Моя жизнь, и жизнь всех тех людей, что рассчитывают на меня». — …Я согласен. Ты получишь мою душу. — Прекрасно! — Джашин потянул ноздрями воздух и задрожал в блаженном предвкушении, — Ты будешь жемчужиной моей коллекции! — Да-да, давай уже покончим с этим как можно скорее, пока я не передумал! — Подожди, это ещё не всё. Договор нужно скрепить кровью. Не бойся, не твоей кровью. Есть у меня тут одно не законченное дельце, которое я хочу тебе поручить. Справишься, и можешь считать себя моим проповедником…***
— Хината, когда ты в последний раз видела Наруто?! — Саске, и пришедшие вместе с ним джонины застали девушку дома, за чтением книги. — Два дня назад, когда он уходил из Конохи. — Два дня?! Мы отстали от Наруто на целых два дня?!!! Хината-сан, прости за грубость, но какого хуя ты никому не сообщила, что он покинул деревню?! — А что в этом особенного? — То, что сейчас в Конохе для него опасно! Как думаешь, станет ли он сюда возвращаться?! — Он пообещал, что скоро вернётся. Не сказал, куда идёт и зачем, но в его возвращении, я не сомневаюсь. — И ты поверила ему на слово?! Наруто слишком умён, чтобы возвращаться! Даже я, будучи на его месте, сбежал бы! — в рации, закреплённой на ухе Саске раздались помехи, после чего оттуда донёсся слышимый только ему голос Карин: — Я засекла Наруто. — Что? Где?! — Он движется к жилому дому на улице Тобирамы. Точно не знаю, к какому… И вместе с ним какое-то очень слабое, маленькое существо. Никогда ещё не чувствовала такой слабой чакры… — «Но, из всех наших знакомых на той улице живёт только…». Учиха содрогнулся, сорвался с места и скомандовал своему отряду: — Живо за мной! У меня очень плохое предчувствие! Чуть меньше дня назад, во время разговора с Джашином. (Предупреждаю, тут сейчас будет очень много мата, по формуле «У Наруто истерика+Хидан всегда такой Хидан+Джашин попросил сделать нечто ужасное, и выбора особого нет=пиздец»). — Видишь ли, Наруто, дело в том, что моя религия имеет ряд заповедей. Они не такие, как у других Богов, но, тем не менее, это всё же правила, которые нельзя нарушать… Если один из моих верующих проклял какого-либо человека, он обязан не просто убить его, но и сделать так, чтобы у этого человека не осталось прямых потомков. — К чему ты клонишь? — Хидан облажался с последним человеком, которого он принёс мне в жертву. И теперь, дело за тобой. — Ты же не хочешь чтобы я… — Да, именно. У Сарутоби Асумы осталься живой наследник. Сын. — Но как же… Он ведь ещё… Даже не родился… — Тем проще, ты так не считаешь? И мать, и приплод, одним ударом. — Нет, я не стану этого делать! Кто я по-твоему, чтобы пойти на такое?! — Тот, кто в нынешнее время, больше всех необходим человечеству — убийца. — Да пошёл ты! Хочешь убить младенца, тогда бери нож и делай всё сам, но меня не впутывай, жертва неудачной пластической операции!!! — Как хочешь. Наш договор уже оформлен, осталось лишь его подтвердить. И, в отличие от твоих друзей, которые могут в скором времени погибнуть, я готов подождать… — Иди на хуй!!! — когда эмпат выкрикнул последнюю фразу, Бог Смерти уже исчез, не оставив и следа, и в то же время, Хидан пришёл в себя. — Как всё прошло? — Проснулся, еблоязычная голова профессора Доуэля?! Всё прошло просто охрененно! Главное, ты облажался, а я должен твою работу делать! Заебись, демократия! — Ты о чём? И какого ты на меня орёшь?! Я — ИНВАЛИД! — Да чтоб тебя толстыми хуями в глазницы отъебли злые германские волки! Ты убил Асуму, а у него, сука, сын есть! Не рождённый ещё даже, сука, сыыыын! — ОЙ, бля… Но я же не знал! Что за пиздец, у него же на лбу не было написано, мол, я будущий отец! — Ну ты сучара, даёшь! Ты походу родился от траха молдаванина с евреем! Чёткую отмазку придумал: «у него же на лбу не написано»! — И что ты теперь будешь делать? Насколько я понял, от этого зависит судьба всего мира, так что… — ЧТО?! Чего вы все от меня хотите? Почему я кому-то чем-то настолько сильно обязан, что меня можно заставить убить беременную женщину, тупо списав всё на «так было нужно»?! Что же я такого в жизни сделал?! Где я так накуролилесил?!! — Наруто упал на колени и стал одновременно рыдать, биться головой об пол и материться. — У тебя истерика? — Да, гений! Она самая! Хотя, какой ты гений? Ты скорей уж Ебгений! — Да успокойся ты! Просто подумай о том, что стоит на кону! Ты прошёл столь длинный путь, не смей останавливаться, когда до победы остался всего один шаг! — И что это будет за победа такая? Да здравствует Наруто, великий мудак, убивший Куренаи Юхи и её сына… А, ну да, ещё, он мир спас. — А кто сказал, что всё будет легко? Наруто, тебе так просто давались все предыдущие препятствия, на пути к цели, а теперь, когда встретилось нечто реально трудное, ты готов сдаться? — Раньше, я бы не колеблясь сделал это, потому что не чувствовал угрызений совести! — Но таков удел смертных. Преодолевать самих себя, переступать через собственную мораль, ради своих целей! А если ты провалишься, твоих близких ждут одни лишь страдания! Неужели, ты желаешь им этого? — Но почему я должен пожертвовать всем, ради других?!! — Ради Саске, Карин, Дейдары, ради миллиардов людей, ты просто обязан идти на всё! Иногда, спасти множество жизней может и несколько смертей… — Мы что… правда, сделаем это? — Выбора нет. — Как всегда… Ладно, насколько бы аморально это ни было, я всё же попробую. Не знаю, получится ли у меня, но я попробую! — Наруто поднял Матсураши с пола и положил его в свой рюкзак, направившись обратно в Коноху.***
Улица Тобирамы. — Наруто? Не ожидала тебя увидеть! — Куренаи открыла джинчурики дверь, положив одну руку на сильно округлившийся живот. — Куренаи-сан, а я принёс вам подарок! — Узумаки добродушно улыбнулся. — А какой? — О, это очень особенный подарок, для вашего ребёнка! Он здесь, в моём рюкзаке! Но, для начала, вы меня не впустите? — Конечно-конечно, проходи! — Юхи ушла вглубь квартиры, а Наруто вошёл внутрь и запер дверь на засов, — Будешь чай? — донеслось из кухни? — О, я здесь ненадолго…