Во мне нет света

Кто-то несколько раз надавил на дверной звонок, прерывая сладкие сны Карин. Потирая глаза и зевая, она открыла своему раннему посетителю дверь. Там её ждал Наруто, правда, она не сразу узнала его из-за смены внешности. — Наруто? Что ты здесь делаешь, в такую рань? — Джинчурики слегка замялся, прежде чем ответить, словно ему задали интимный вопрос. — Прогуляемся? — Уж чего-чего, а такого предложения девушка никак не ожидала. — Д-да, с радостью! Только, подожди минутку, я переоденусь. — Узумаки одобряюще кивнул и вышел за дверь, оставив Карин наедине с приятными мыслями. «Он зовёт меня на свидание? Да нет, быть такого не может! Наверняка, ему просто нужна моя помощь». Карин одела джинсы, доходившие до колена, и розовую футболку с открытым животом, после чего она присоединилась к джинчурики. — Куда пойдём? — В одну забегаловку. Я раньше там часто обедал, насколько мне известно, она всё ещё работает. — Узумаки залилась краской, но в ответ лишь улыбнулась ему. Шли они молча, чувствовалось, что Наруто чем-то обеспокоен, возможно даже нервничает. Блондин привёл девушку к маленькому ресторанчику с большой вывеской «Ичираку рамен». Посетителей практически не было, так что парочка легко нашла себе место. — Дядя! — Наруто произнёс это с привычной беззаботностью в голосе, а несколько секунд спустя, из кухни забегаловки на зов вышла девушка с длинными коричневыми волосами, в шапочке повара и белом фартуке. Она улыбнулась посетителям, хотя в её глазах читалась большая печаль. — Добро пожаловать! Чего желаете? — Здравствуйте, а где старик Ичираку? — У девушки сразу в глазах появились слёзы, которые она машинально смахнула сглаз. — Он болен… уже давно… Врачи не могут ему помочь, в больнице лишь облегчают страдания. — Вот как… Чтож, тогда мне супер большую порцию рамена, а Карин… Что ты будешь? — Даже не знаю…я ведь рамен редко ем. — Дайте ей меню, пожалуйста. — Дочь Ичираку протянула девушке книжку в кожаном переплёте, после чего она ушла на громкий зов одного из клиентов. Карин быстро пробежала взглядом по длинному списку блюд, и тут, она заметила в этом списке одно хорошо знакомое слово. Узумаки несколько раз моргнула, проверяя, не привиделось ли ей, но слово осталось неизменным. — Солнышко, взгляни-ка сюда. — Как ты меня назвала? — Карин только сейчас поняла, что она случайно дала своему возлюбленному прозвище, и, боясь его реакции, она прикрыла рот ладонью, словно сказанные слова можно было поймать и не дать им долететь до ушей джинчурики. — П-п-прости! Сама не знаю, что на меня нашло! — Нет, всё нормально. Называй меня как хочешь, такие вещи меня не волнуют. На что я должен посмотреть? — Карин ткнула пальцем одну из строчек, и Узумаки, не веря своим глазам прочитал «Рамен Узумаки Наруто». — Действительно странно. Эй, сестрица Ичираку! — Ваш заказ уже готов! Что-то не так? — Откуда взялось название этого блюда? — хозяйка ресторана взглянула на название и, сделав важный вид и держа руки за спиной, начала свой «эпический» рассказ. — Оно названо в честь одного прекрасного ребёнка, который отдал жизнь ради общего блага. — Хо, и что же сделал этот прекрасный ребёнок? — Он сразился с своим лучшим другом, который предал Деревню Листа и ценой своей жизни, он одолел его! — И что это за герой такой, который убивает своих друзей? — Вы не понимаете! Если бы Наруто позволил Саске уйти из Конохи, и если бы Деревня Звука заполучила в свои руки ребёнка из клана Учиха, всё кончилось бы четвёртой мировой войной! — Надо же, а я и не думал, что я такой хороший… — Простите, что Вы сказали? — Да так, ничего. Ну что, Карин, что будешь заказывать? — Я хочу попробовать рамен Наруто, хи-хи! — Пару минут спустя, перед Карин поставили чашу с лапшой, на которой из всевозможных вкусняшек выложили лицо, отдалённо напоминавшее нынешнее лицо Наруто. Карин, с улыбочкой Чеширского Кота начала уплетать свой заказ. — Вкуснота! Тебе тоже нужно это попробовать! — Ни за что! Во первых, эта херня совсем на меня не похожа! Во вторых, это просто убого! В третьих, есть себя я согласен лишь в том случае, если окажусь прикованным цепью к трубе в сортире, лишенный пищи и воды! — Ну и ладно, всё равно мне больше достанется! Так о чём ты хотел со мной поговорить? — О родителях. Кем были твои родители? Ты любила их? Они любили тебя? — От таких вопросов Карин даже подавилась, после чего она уставилась на джинчурики поражённым взглядом. — Почему ты спрашиваешь? — Я много думал о том, что я стану делать, когда встречусь с отцом. У меня ведь никогда не было семьи, я не знал родительской любви… Я не хочу причинять ему боль, но каждый раз, когда я думаю о Минато, или даже представляю его лицо, мне хочется дать ему в ухо. Меня преследует это чувство. Вот я и решил спросить у человека, который рос в семье, какого это. Может быть, так я пойму, как мне себя вести, а то я себя как слон в посудной лавке чувствую. — Наруто не смотрел девушке в глаза, для него говорить о таких вещах было постыдно. Карин повертела в руках монетку, не зная, что лучше ответить. — Наруто, я хотела бы тебе помочь тебе, честно, но, боюсь, что в таких вопросах я ужасный советник… Мои родители умерли, когда мне было всего три года, я о них ничего толком не помню. До двенадцати лет я была под опекой нашего клана, но едва ли это можно было назвать настоящей семьёй. Девочка, которая только и умеет, что отслеживать врагов по чакре, вот кем я была для своей родни. А во время экзамена на чунина, меня нашел Орочимару, и предложил уйти вместе с ним. Я согласилась без особых раздумий. Прости… — Не извиняйся! Это я должен просить прощения, пристав со своими шизанутыми вопросами. — Наоборот, это более чем нормально, раз тебя волнуют такие вещи! Слушай, может я и не могу тебе помочь, кое-что я всё же сделать могу. — Карин быстро достала из кармана своих штанов слегка выцветшую фотографию, на которой женщина в очках, с огненно красными волосами, на вид лет двадцати, держит на руках новорождённую девочку с такими же коротенькими красными волосиками. Глядя на эту фотографию, Карин тепло улыбнулась. — За исключением зрения и волос, это единственное, что мне досталось от мамы. Возьми её. — Уверена? — На все сто. — Наруто взял фото и провел кончиком пальца по её гладкой поверхности. Перед глазами вдруг всё поплыло, а секунду спустя, Карин начала говорить, но Наруто слышал её как в замедленной съёмке. Простой вопрос « Ты в порядке?» Эхом разнесся в голове Узумаки. — Я… Я не… Я не… знаю — Джинчурики ощутил знакомый металический запах. — Наруто, у тебя кровь идёт носом! — Твою мать, началось! Слушай, спасибо за фотку, но я должен уйти отсюда… Уйти как можно дальше! — Эмпат резким движением вложил фотографию в руку Карин, оставил на столе деньги и, как ошпаренный, убежал прочь. Наруто бежал до тех пор, пока он не оказался в лесу, вблизи Конохи. Температура у него быстро росла, а под кожей словно ползали черви. Хотелось сорвать с себя лицо, в голове мутило. Рык Курамы вызвал агонию. «Не сдерживай это. Боль будет только усиливаться, если ты не позволишь душе Орочимару вмешиваться в твоё сознание. — Твой план просто гениален! Вот только, если я поддамся вспышке агрессии, я почти наверняка привлеку к себе внимание. Вся конспирация полетит к чертям собачьим. Орочимару предупреждал о побочных эффектах, если я всё правильно понял, то в своём состоянии я сейчас убью первого встречного. — Тогда, создай себе какую-нибудь клетку, или барьер. Главное, переждать вспышку, а дальше мы что-нибудь придумаем. Я постараюсь помочь тебе подержаться достаточно долго». — Дотон: Нерушимая защита. — Вокруг Узумаки вырос купол со стенами, толщиной в десять метров. — Мокутон: Пленник лиан. — с потолка купола на землю опустились тысячи лиан, которые крепко связали ослабшего Наруто по рукам и ногам. «Почти всю чакру я потратил, этого должно хватить, чтобы сдержать меня здесь. К тому же, в этом лесу часто тренируются, не думаю, что кого-то удивит моя техника. Ты точно сможешь мне помочь? — Точно. Радуйся, что ты успел себя запереть. Что-то мне подсказывает, что в следующий раз, всё кончится куда более плачевно!». Ответить Наруто уже ничего не смог, так как он уже впал в безумие, повиснув на сковывающих его движения лианах и опустив голову вниз. Как оказалось, когда рядом нет никакой жертвы, ведёт он себя довольно тихо, вот только изредка начинает хрипло смеяться или напевать себе под нос «Мистера Сендмена». Почему именно на эту песню пал выбор обезумевшего Наруто? Просто эта песенка ему всегда нравилась.