Во мне нет света

— Ну что? Что ты хочешь мне сказать? Что я классно выгляжу? — У Саске зубы стучали, он не мог выдавить из себя и слова, в то время как Наруто был как никогда весел и жизнерадостен. — Ну признай же! Я знаю, что ты хочешь меня расцеловать! — К-к-к-какого хуя ты натворил? Что ты сделал с Кабуто? Где все? Где Орочимару? — Узумаки удивлённо приложил руки к груди. — Он здесь. Во мне. Неужели не ясно? Он стал частью меня, так что, нас теперь трое. Есть я, есть Курама и есть Орочимару. Они все во мне. Это странно, ты не находишь? Я чувствую себя переполненным автобусом, который проседает под весом пассажиров, страдавших ожирением. — Да что ты несёшь? Объясни человеческим языком, что произошло прошлой ночью?! — Но ведь я уже всё тебе рассказал. Ты что, не помнишь? *** Прошлой ночью, в тот момент, когда Наруто пришёл к Саске. — Прощай, Наруто! — Прощай, Саске. — Знаешь… меня что-то в сон клонит… Капец, как спать хочу. — Я знаю. Видимо, ЭТО начало действовать. — Ты о чём? — Свеча, которую я принёс. Она особенная. Пока она горит, выделяется особенный невидимый сонный газ. Ты скоро заснёшь крепким сном, а проснёшься с небольшим похмельем. — Вот… как… — Саске начал терять равновесие, падая на спину, но Наруто подхватил его, и аккуратно положил его так, чтобы Учиха не ударился головой. Пока Саске ещё пребывал в сознании, Наруто стал быстро шептать. — Хочу, чтоб ты знал, этой ночью я приду к Орочимару и совершу небольшое преступление против природы. Я впущу его в своё тело, но и сам я никуда не денусь. Проверим, поместится ли два в одном. И, если я не справлюсь, и всё пойдёт не по плану, знай, мне правда жаль. Я бы сказал тебе прощай, но мы ведь уже это сделали. — Ты… такой ужасный… козёл. — Я знаю. *** — Зачем ты это сделал? ЗАЧЕМ?! Это ведь я должен был стать сосудом для этого старого извращенца! — Затем, что я видел три варианта будущего: В первом, ты отдашь своё тело Орочимару и умрёшь. Во втором, ты восстанешь против Орочимару, но тогда, он умрёт. А третьим вариантом, был я. — То есть, по-твоему, я что же, должен тебе спасибо сказать?! — Ну, дело твоё. Можешь спасибо сказать, а можешь руку пожать… А может, обнимемся? Как тебе больше нравится, котёнок? — Саске всё никак не мог понять, издевается ли Наруто, или же, он сейчас серьёзен. — Что с тобой стало, Наруто? — Не знаю, котёнок. Может быть, я сумасшедший? Как считаешь? Тебя не устраивает моё безумие? Или оно тебе нравится? Или ты боишься меня? Странные мысли. Фрагментирующиеся мысли. Мои мысли, и… его мысли. — Глаза джинчурики вновь стали змеиными, и он с ухмылкой провёл по щеке Саске тыльной стороной ладони, в ответ на что, Узумаки получил удар ногой по лицу. — Что же Вы со мной делаете, Орочимару-сенсей? Молчание. Вы вообще как, живы там? Как вам во мне, просторно? Пф! — Хватит мне мозг сносить, засранец! Позволь мне подвести итоги. Ты меня отравил! Ты меня обманул! Ты поглотил душу Орочимару, и теперь ведёшь себя как пролетевший над гнездом кукушки! — О, да! Всё как-то так! — Ты… ты! — Что? — Да ты хоть понимаешь, что ты — пидар несчастный! — Смешно! Прямо айс! — Ты же мне всю жизнь сломал! Теперь, благодаря тебе у меня нет ни Мангёкё шарингана, ни силы Орочимару! У меня нет ничего, что я мог бы использовать против Итачи! Прости за мой французский, но при таком раскладе мне остаётся разве что, хуйца соснуть! — А у кого? У меня, или у себя? — Наверное, у тебя!!! У себя боюсь, не дотянусь! Ну давай, снимай трусы!!! — Наруто вдруг удивлённо взглянул на лицо Саске, после чего он вновь улыбнулся. — Саске, у тебя что-то на лице. Надо же, как по часам появился! — Что?! — Учиха провел рукой по лицу и взглянув на неё, он увидел кровь. — Что за хрень?! — Ну-ну, не стоит быть столь неуважительным! Это ведь твой Мангёкё шаринган пробудился. — Ман… гёкё? — Наруто порылся в кармане своего плаща и швырнул Саске маленькое зеркало. Учиха взглянул в своё отражение, и увидел кровавые слёзы на своих щеках. Глаза же его, полностью изменились, на месте привычного красного зрачка с тремя запятыми, он обнаружил шестиконечную звезду с точкой посередине. — Что за нах?!! Я ведь не убивал своего лучшего друга! Я не убивал тебя!!! Что это значит? — Это был мой эксперимент. За время пребывания в убежищах Орочимару, я изучил 3271 досье членов клана Учиха. Изучал я их крайне методично, каждую ночь тратил на это чтиво по три часа. И вот, я заметил одну странность. Некоторые члены клана Учиха, те, что были в АНБУ, на длительное время покидали деревню, и оказывались в полной изоляции. Вдали от всех родственников, друзей и знакомых, они попросту не могли убить своих лучших друзей, однако, возвращались они из этой изоляции уже с Мангёкё шаринганом. Как же такое могло произойти? И вот, я поднял справки, и обнаружил, что в момент их отсутствия, умирал кто-то тесно связанный с этими Учиха. Умирал, по естественным причинам, от сердечного приступа, или же выполняя какое-то задание. Естественно, всем друзьям и родственникам умершего приходило извещение о смерти и похоронах, и Учиха — не исключение. На основе этих фактов, я создал теорию: Мангёкё шаринган активируется не только в момент, когда человек из клана Учиха убивает своего лучшего друга. Иногда, достаточно просто неожиданно узнать о том, что твой лучший друг умер, и если эмоциональный всплеск окажется достаточно сильным, эффект будет таким же, как от убийства друга. Увидев эти змеиные глаза, ты решил, что я умер, а общее напряжение лишь дополнило картину. — И когда ты начал планировать этот день? — Год назад, когда Орочимару сказал, что хочет завладеть моим телом, а не твоим. Не уверен… Хотя, должен признать, тот факт, что твой МШ активировался меня очень радует! Как оказалось, я действительно очень дорог тебе, котёнок! — А что бы ты стал делать, если бы всё пошло не по плану?! Если бы мой МШ не пробудился?!! — Ну, шансы были пятьдесят на пятьдесят, я не мог с уверенностью сказать, что же случится в этот день, так что, запасного плана у меня попросту не было. — Саске вдруг зашёлся в истерическом смехе, одновременно смеясь и рыдая кровавыми слезами. — Хахаха-ха!!! Почему я смеюсь? Тха-ха-ах-хаха! — Это эйфория. Дыши глубже, скоро пройдёт. — Знаешь что… — Саске резко раскрыл глаза, поток крови усилился и в том месте, где стоял Узумаки, загорелось чёрное пламя. — иди-ка ты в жопу, Наруто!!! — Джинчурики легко увернулся от этой атаки, и начал говорить голосом учёного, следившего за ходом эксперимента. — Так, от стадии эйфории ты перешёл к гневу. Быстро растёшь, хотя, на твоём месте, я бы не стал использовать Аматерасу столь небрежно. — Завались! Я тебе не какая-нибудь лабораторная свинка! — Ну серьёзно, завязывай уже, ты навредишь своему зрению. — Чёрное пламя быстро охватывало территорию, создавая вокруг Учихи кольцо огня. Наруто изменил форму своего тела, превратив ноги в змеиный хвост, благодаря чему, ему было легко уклоняться от Аматерасу. Одним коротким движением он подполз к Саске за спину и, на свой страх и риск, закрыл ему глаза ладонями. — Успокойся. Всё хорошо. У тебя есть Мангёкё, у меня сила Орочимару, твою месть Итачи никто не отменял. Постарайся расслабиться. Так, отлично, а теперь, погаси пламя, пока мы не сгорели заживо. — Чего?! И как я должен его гасить? — Так же, как и разжёг! — Я ведь это не произвольно сделал, как по-твоему я должен потушить этот проклятый огонь?! — Ну я не знаю! Ты же нас в ловушку загнал, так что теперь, не вздумай прикидываться валенком! Тебе правила напомнить? Аматерасу может гореть в течение семи дней, и он сожжёт всё, чего коснётся. Неприятная перспектива, не так ли? — Нашёл время для шуток! Что делать будем? — Ну, раз уж погасить Аматерасу ты не можешь, думаю, единственное, что мы можем сделать, на скорую руку состряпать завещание и приготовится к довольно-таки дебильной и болезненной смерти. Или же, можно сделать так. — Наруто достал из кормана микрофон и приложил его ко рту. — Дейдара, ты нас видишь? — Да, Наруто-данна. Положение у вас скверное. — Из этого устройства донёсся искажённый голос скульптора. — А то я не знаю. Сможешь нас вытащить? — Разумеется. — Тут же к земле опустилась глиняная птица, откуда Дейдара с улыбкой протянул руку помощи. Наруто забрался первым, ну, а Саске хоть и со злостью, но всё же доверился подрывнику. Птица поднялась в воздух, и теперь, оставалось лишь наблюдать за тем, как чёрное пламя поглощает убежище. Наруто с печалью в глазах взглянул на это зрелище. — Скажи, а Кабуто остался в комнате Орочимару? — Да… — Бедняга. Он ведь лишился рассудка, увидев, как работает техника объединения душ. Жаль его. В его нынешнем состоянии, у него нет и шанса на спасение. Покойся же с миром, Кабуто. — А где Карин? С ней всё в порядке? — Да. Она летит на отдельной птице. Вон она, видишь? — Джинчурики указал пальцем куда-то в сторону, и вскоре, Учиха смог разглядеть девушку, летевшую на глиняной сове. Рядом с ней лежали несколько под завязку набитых рюкзака и чемодана. Карин весело помахала им рукой и что-то крикнула, но до Саске донеслись лишь обрывки фраз. — И куда мы теперь пойдём? — Мы вернёмся в Коноху. Рано или поздно, это должно было произойти. Получив силу Орочимару, я овладел техникой Эдо Тенсей, и теперь, я смогу вернуть к жизни одного человека, и забрать у него то, что по праву моё. — Мы воскресим твоего отца? — Да, именно. Именно за этим, мне и нужен был Орочимару. — Так вот почему тебя так волновало, останется ли Орыч в живых! — Нет, блин, я пустил его в своё тело исключительно ради возможности бесконечно удлинять свой язык! Буээээ! — Наруто демонстративно выпустил свой язык метров на пять. — Ну всё, хватит уже! Выбешиваешь ты меня дико! — Но ведь, я тебе всё компенсировал, вернул должок с процентами, так сказать. Прощаешь, за мою ложь? — Прощаю. Мы ведь, всё, что угодно можем друг другу простить. Чёртовы друзья психопатики. К тому же, похоже, что мне грех жаловаться. *** В полночь, когда Наруто пришёл к Орочимару. — Уже иду, сенсей. Вы готовы? — Я всегда был к этому готов. Кабуто, будь так добр, принеси Наруто мой подарок. — Сейчас, Орочимару-сама. — Кабуто ненадолго ушёл, а вернулся уже с белым свёртком. Он протянул его Наруто. Тот с трепетом уважения развернул его, увидев руку Орочимару, на мизинце которого было кольцо акацуки. — Хо… Так вот оно какое, сенсей. Могу ли я… — Естественно. Оно теперь твоё, ведь, что ни говори, ты меня превзошёл. Если бы всё сложилось немного иначе, и я стал бы для тебя врагом, сегодня я бы умер от твоей руки. Надевай. — Наруто осторожно снял его и одел на мизинец левой руки. — Я всё хотел тебя спросить, почему для тебя так важны эти кольца? — Хм. Даже не знаю… Это моя коллекция. Мои друзья и враги, которых я держу максимально близко к себе. Хидан, Какузу, Дейдара, а теперь ещё и Вы, Орочимару-сенсей. Я словно собираю кусочки ваших душ, и пока все десять колец не займут свои места, игра обязана продолжаться. — Игра? Забавный ты парень. Надеюсь, что ты переживёшь эту ночь. — Почему для Вас это имеет значение? — Потому, что за твоей игрой приятно наблюдать. Пора начинать. Раздевайся. — Джинчурики послушно сбросил свой плащ и приблизился к санину. Тот с трудом встал с постели и подошёл к Узумаки вплотную. — Должен тебя предупредить, у этой техники есть серьёзные побочные эффекты. — Да неужели? И почему меня это не удивляет? — Изменение пигментации кожи и глазной сетчатки, бессонница, приступы эпилепсии, панические атаки, неестественные боли. И самое главное… безумие. Периодические скачки агрессии и жестокости. Учитывая твоё нынешнее состояние, я не могу точно сказать, как всё сложится. — Отступать поздно. Это ради Саске, ради спасения мира и, ради меня. Не об этом ли дне Вы так долго мечтали, сенсей? Так смейтесь же! Не вздумайте сомневаться в своих действиях. — Как знаешь. — Орочимару снял ограничения, сдерживавшие его душу в этом теле, и тут появился образ огромной белой змеи, внутри которой стоял санин. Изо рта санина высунулись две руки, состоявшие из тёмно-синей чакры, принявшей очертания человека. По сути, это и есть душа Орочимару. Вот, она полностью покинула своё физическое тело, оставив лишь сброшенную кожу. — Сейчас, Наруто! — Душа санина говорила раздвоенным голосом, но всё же, он сохранил прежнюю охриплость. Узумаки сконцентрировал чакру на кончиках пальцев, создав ключ от своей печати. Он с силой вдавил пальцы в свой живот и провернул ключ, частично открыв печать. С неё струйкой стекли чернила, а в центре живота появилась чёрная дыра, главный вход в душу Наруто. Орочимару подбежал к Узумаки и резко протолкнул правую руку в открывшуюся печать. Джинчурики до крови закусил губу, чтобы не кричать от боли, в то время как санин начал что-то говорить на неясном Наруто языке, медленно проталкивая руку, сантиметр за сантиметром. Вот, его рука уже вошла по плечо, и Узумаки не выдержал. — Быстрее, Орочимару!!! — Потерпи ещё немного! — Змеиный санин полностью пролез в его тело, после чего, из расширившейся до невозможности печати фонтаном стала хлестать чёрная слизь, состоявшая из смеси чернил и крови. — Закрывай, Наруто! — Джинчурики протянул дрожащую руку к печати, но замер от боли, когда чёрная слизь начала раздуваться, словно мыльный пузырь. Пузырь становился всё больше, и с каждой секундой Наруто было всё тяжелее оставаться в сознании. Кабуто решил сам закрыть печать, подбежал к Наруто, и создав ключ, решительно сунул руку в дыру. Боль была такая, словно он сунул руку в раскаленное железо. «Неужели, Наруто сейчас чувствует нечто подобное всем телом?!». Печать начала ЧАКРУ БЛЯ! *, Кабуто, он стремительно худел, под глазами появились мешки. Чудовищным усилием воли он всё же смог закрыть печать, после чего пузырь слизи взорвался, забрызгав всю комнату. Кабуто отлетел в стену, а Наруто с трудом устоял на ногах, в своём бессознательном состоянии. — Запечатывание завершено… Спасибо, Кабуто. Я бы тебя подлатал, но… боюсь у меня слишком мало времени. Нужно собирать вещи, и… не уверен на счёт того, как долго я смогу оставаться в своём уме. Прощай, будем надеяться, что ты останешься жив. *** «По крайней мере, в его смерти был хоть какой-то смысл». * Почитайте комменты и всё поймёте.