Ферзь

      «Наверное, это всё, — Эрвину неожиданно стало легко, тело онемело, и боли он совсем не ощущал. — Похоже, я исполнил свою роль. Заложники спасены, бомбы обезврежены, все ребята живы… Операция завершилась успешно. Леви выяснит за меня, кто предатель, а я… больше не нужен. Моя роль сыграна. Что ж… пожалуй, смерть героя — это неплохой конец. Жаль только, я всё же не узнаю, кто предатель и Леви не скажу, что хотел сказать…»       Сознание постепенно то меркло, то возвращалось вновь, словно Эрвин качался на волнах. В себя он не приходил, но и как будто никак не мог успокоиться окончательно. В таком подвешенном состоянии он пробыл достаточно долго, как вдруг вместо шума в ушах после взрыва, послышалась какая-то мелодия. Её звук всё нарастал, становился громче и отчетливее, и вскоре Эрвин понял, что знает её.       Это был всего навсего звук его будильника.       — Не может быть!       Он распахнул глаза и резко сел, ощущая, как сердце судорожно колотится в груди. Его тело настолько вспотело, что и футболка, и постельное бельё были мокрыми. Смит осмотрелся по сторонам. Он снова проснулся в собственной комнате. Правая рука, которую оторвало гранатой, была на месте, ран от осколков на теле тоже не было. На телефоне значилась набившую оскомину дата три дня назад.       — Снова перезапустилось… — Смит в бессилии упал на кровать. Сердце постепенно выравнивало темп, дыхание тоже становилось тише. На этот раз он был несколько разочарован своим возвращением. Ведь морально он был готов к своей смерти, поскольку все задачи он выполнил: спас людей, предотвратил взрыв, завершил операцию и передал дело Леви. Да и погиб с честью, защитив свою команду… О такой смерти боевой командир может только мечтать. Но видимо, всё-таки, он сделал ещё не всё.       «Так и придётся дойти до конца», — взяв себя в руки, Смит поднялся с постели. Некоторое время он простоял посреди комнаты, рассеянно глядя в окно, а затем отправился собираться на работу.       Он ощущал эту рассеянность весь день, словно взрыв от гранаты на самом деле оглушил и слегка контузил его. Впервые в жизни он опоздал на работу. Ненамного, всего на три минуты, и всё же поймал на себе несколько удивлённых взглядов членов своей команды. К тому же, он снова не стал тратить много времени на себя, и опять пришёл растрёпанный в мятой рубашке. Взглянув на свои документы на столе, Смит лишь собрал их в стопку и отложил подальше. Больше этими бесполезными бумажками он заниматься не будет. Вот что поистине ему надоело, так это делать одну и ту же бумажную работу по кругу.       Его взгляд снова перешёл на окно. Мысли блуждали одна за другой, но никак не могли связаться воедино, он будто спал или грезил наяву. Да, надо было подумать о многом, но не хотелось. Видимо, мозг уже настолько устал, что начал протестовать и просто бесцельно зависать, как компьютерная программа…       — Эрвин. Эй, Эрвин, — сквозь шум в ушах раздался знакомый голос, и Смиту на мгновение показалось, что он опять лежит в том торговом центре после разрыва гранаты. Поэтому, когда он увидел Леви, эффект дежавю усилился. Наверное, в эти минуты у него был такой обреченный взгляд, что Аккерман замер и даже отступил назад.       — Леви… — проронил командир и снова оказался в своём рабочем кабинете. По традиции после возвращения из больницы капитан принёс ему кофе, но сегодня Эрвин даже не слышал, как тот зашёл, поставил стаканчик на стол. Да и звать его пришлось несколько раз. Видимо, его голова всё же пострадала при последнем взрыве…       Леви некоторое время не мог понять, что случилось с командиром. Почему он выглядит таким подавленным, почему смотрит так, будто видит в последний раз. Почему его лицо такое бледное и изможденное, а взгляд обреченный. Ведь когда он видел Смита в последний раз, тот был совсем другим — непреклонным и решительным командиром третьего подразделения. А что случилось сейчас?       — Эрвин, меня не было два дня, — угрюмо проговорил Аккерман. — Что с тобой сделали? И кто? Скажи мне, я надеру им зад, — пригрозил он.       — Ох, нет, — Смит потряс головой, всё больше возвращаясь к реальности. — Никто со мной ничего не делал. Я сам… немного запутался. Леви… — снова позвал он и замолчал.       «Никак не могу забыть твой взгляд в тот момент, — в мыслях продолжил Эрвин. — Твои чувства были неподдельны, я даже не догадывался, что они так сильны. Очень чистые, очень глубокие чувства. Я таких не заслужил. Ты раз за разом мне доказывал, жертвовал своей жизнью ради меня, а я смог увидеть их только в те последние мгновения… А если бы у меня больше не было шанса? Они бы так и остались навсегда похоронены между нами».       — Это из-за меня? — глухо спросил Леви, опуская глаза. На его лице появилась маска боли, он приложил ладонь к левому боку и с какой-то ненавистью сжал пальцы на одежде. — Прости, что подвёл тебя, — проронил он, удивляя командира. — Постараюсь, чтобы такого больше не повторилось.       — О чем ты, Леви? — поразился тот. — Ты никогда не подводил меня. Всё наоборот — ты выручал меня в самых трудных ситуациях. Я не знаю, как бы я справился без тебя.       — Ты сегодня и правда странный, — протянул Леви, глаза которого снова стали эмоционально бесстрастными. — Похож на человека.       — А кем же я был прежде? — Эрвин заставил себя улыбнуться, и его лицо немного просветлело.       — На что-то совершенное… И бездушное, — пробормотал Аккерман. — Хотя, пожалуй, душа у тебя была всегда, просто ты её надёжно прятал. А теперь… что изменилось? Что ты вдруг решил обнажить свои слабости?       — Наверное, просто… немного устал. Надеюсь, ты не станешь бить по ним, — вздохнул командир.       — Разве я когда-нибудь это делал? — мрачно спросил Аккерман. — Ты ещё не слышал, что я о тебе думаю, — надменно добавил он. — Наверное, совсем бы расплакался.       — Хаха, — Смита это невольно повеселило, когда он вспомнил о том, что у Леви на уме. — Почему-то даже твои обидные слова приходятся мне по душе. Впрочем, ты прав, не время раскисать, — Эрвин взял себя в руки и выпрямился. Его затуманенный взгляд стал более-менее твёрдым. — У нас ещё есть незаконченное дело.       Он пригласил в свой кабинет Майка и Ханджи, а затем, опустив жалюзи, сел за стол. Капитаны заинтригованно переглянулись, а Эрвин глядя в пространство, озвучил свою мысль.       — Ханджи, Майк, Леви, я хочу поручить вам особое задание, — начал он, а интерес капитанов стал ещё сильнее. — Я подозреваю… Нет, теперь я уверен, что в наших рядах есть предатель.       — Что? — изумилась Ханджи и поправила очки, которые сползли. — С чего ты так решил, Эрвин?       — У меня есть некоторые сомнения относительно пешек, — спокойно ответил тот. — От нас идёт утечка информации.       — Это невозможно, — Майк нахмурился. — Все ребята проходят тщательные проверки при поступлении на службу, к тому же, они у нас в отряде как минимум год…       — Я понимаю, — согласился Эрвин. — Я и сам не хотел так думать, но…       «Последняя операция показала, что сведения не сливались, когда те десять не слышали подробный план. Впрочем, под конец я тоже ошибся. Нужно было следить за ними до конца, а я так увлёкся спасением заложников и обезвреживанием бомбы, что упустил их. И уже не помню, кто отправился к Ханджи, а кто нет».       — В любом случае, в вас троих я не сомневаюсь. И, полагаю, вы в своей команде тоже. Поэтому мои подозрения падают на этих десятерых. Я хочу, чтобы вы выяснили, кто связан с террористической группировкой. Отследите их местоположение, проверьте рабочие компьютеры, почту, звонки, запустите программу-шпиона… Любые данные могут помочь.       — Ладно, мы поняли, но… — задумалась Ханджи.       — И сделать это нужно за сегодня-завтра, — добавил Смит. — Послезавтра уже будет поздно.       — Слишком короткий срок, — процедил Леви, — крыса может не выдать себя за это время.       «Возможно, предателем он стал совсем недавно, — размышлял Смит. — Группировка его завербовала, или купила, или шантажирует. Эта террористическая атака была тщательно спланирована, они знают, что именно наша группа будет направлена на ликвидацию. Наверняка он передал им все данные о характеристиках наших бойцов и вооружении. Также не исключено, что он изначально был шпионом и попал к нам на службу исключительно из-за этого захвата. Возможно, они действительно готовились к нему целый год, поэтому я в который раз не могу завершить эту операцию…»       — Полагаю, он уже давно передал им все данные и боевые характеристики членов отряда, — вслух продолжил Эрвин. — Значит, должен быть канал связи. «И во время операции он тоже передавал данные. Возможно, даже по рации? На другой частоте? Нет, скорее всего, это был телефон».       — Ладно, мы поняли, — подытожил Майк. — Постараемся сделать всё возможное.       — Да, благодарю вас, — бесстрастно проронил Смит. — Майк, передай Нанабе и Эрду, чтобы они объявили боевую тренировку. Не спускали с них глаз и не выпускали пешек до самого вечера.       — Что ты задумал? — с сомнениями протянул Леви, когда остальные капитаны ушли.       — У нас с тобой особое задание, — Эрвин поднялся на ноги и, подойдя к подозрительному капитану, хитро улыбнулся. — Ты достанешь ключи от их комнат в общежитии?       — Ты что, хочешь… — сложив один плюс один, проговорил Леви.       — Да, обыщем их комнаты, — без особых церемоний ответил Эрвин. — Почему ты так на меня смотришь? Будто мы впервые делаем что-то противозаконное.       — Да уж, ковыряться в грязном белье молокососов ты мне ещё не предлагал, — неприязненно прошипел Аккерман. — Я открою их двери и без ключа, встретимся там, — бросил он и первым покинул кабинет. Эрвин всё-таки выпил принесённый им кофе, хоть тот и остыл, а затем тоже с самым неподозрительным видом отправился к общежитиям.       Леви уже стоял там, прислонившись к стене и сложив на груди руки. Подходя к зданию общежития, Смит немного помедлил, вспомнив о том, что в коридорах есть камеры.       — Я их выключил, — прочитав эмоции на его лице, проговорил Аккерман, выпрямляясь и отдаляясь от стены.       — Ты как обычно предусмотрителен, — похвалил его Смит. — Они ведь живут по четыре человека?       — Да. Йегер, Арлерт вместе с Брауном и Гувером, Кирштайн со Спрингером и Форстером, девчонки отдельно, — Леви остановился у одной из двери и на всякий случай ещё раз осмотрелся по сторонам. Затем просунул отмычку в скважину и через секунду открыл замок.       — Получается, нам осмотреть всего три комнаты, — пробормотал Эрвин, заходя внутрь. Леви зашёл следом и закрыл дверь.       — И что ты хочешь здесь найти? — он тут же поморщился от беспорядка, грязной одежды, разбросанных книг, пустых валяющихся бутылок и прочего мусора.       — Не знаю, что-нибудь подозрительное, — Эрвин присел на корточки и поднял с пола лежащую открытую книгу. — Например, телефон с камерой, которые у нас запрещены.       — Да тут сплошной бардак, в нём всё подозрительное, — выругался Леви. — Ладно, я понял. Ищу подозрительные запрещенные вещи, — когда Эрвин на него достаточно прямолинейно посмотрел, Аккерман отошёл в угол и открыл тумбочку. Они проверили всё, что было возможно: кровати, платяные шкафы, тумбочки, сумки, всю одежду, Леви тщательно осмотрел ванную комнату, а Эрвин изучил их документы.       — Чёрт, Эрен, — спустя некоторое время Смит услышал приглушенный голос из ванной и поспешил туда.       — Что, нашёл что-нибудь?       — Не знаю, подозрительно ли это, но… — Леви показал ему пузырёк с каким-то таблетками и встряхнул его. — Это довольно сильные транки, в свободной продаже их нет. Они вызывают зависимость и приравниваются к наркотическим. А я всё думал, чего он порой такой пришибленный, — усмехнулся капитан.       — И ты думаешь, что их употребляет Йегер? — Смит внимательно вчитался в название.       — Да, уверен, — отозвался Аккерман.       — Я тоже нашёл кое-что интересное, смотри, — Смит протянул ему два паспорта. Леви, открыв их, увидел фотографии Райнера и Бертольда, однако имена значились другие.       — Поддельные? — он исподлобья взглянул на командира.       — Скорее всего. Но качество очень хорошее, так что я затрудняюсь сказать наверняка.       — Да, это интереснее, чем таблетки Йегера. Думаешь, они собрались куда-то бежать?       — Или откуда-то прибежали, — покачал головой Смит.       — Значит, они шпионы? Будем брать их?       — Поддельный паспорт — вещь действительно интересная, но, к сожалению, нужны более веские улики, относящиеся к нашему делу. В любом случае, просто так мы это оставить не можем и проведём допрос, но позже. Пойдём дальше.       Следующей стала комната Кирштайна, Спрингера и Форстера. Тут им ничего не удалось найти, кроме мусора, банок из-под пива и упаковок чипсов.       — И порнушки, — Леви с отвращением просматривал журналы, которые нашёл под матрасами.       — Как в старые добрые времена, — хмыкнул Эрвин. — Когда не было интернета.       — Как и думал, они самые тупоголовые из тупоголовых, — Леви засунул журналы обратно под матрас.       — Кажется, кто-то из них строит амбициозные планы попасть в верхушку отряда, — Смит, просматривая какой-то блокнот, показал Леви страничку, где было изображено их подразделение на шахматной доске, а бойцы обозначены в виде фигур. Дальше были прописаны ходы, и заканчивались они на том моменте, когда одна из пешек достигала конца доски и становилась ферзём.       — Это либо Кирштайн, либо Форстер, они оба напыщенные идиоты, особенно последний, — проговорил капитан. — Но не думаю, что он вообще может играть в шахматы, а уж тем более записывать ходы. Так что, скорее всего, это Жан. Им обидно, что у тебя только один ферзь, — усмехнулся Аккерман.       — Стремление стать лучше не так уж и плохо, — они покинули вторую комнату и пошли в другой конец коридора, где располагалась женская часть.       — Да, неплохо, — согласился Леви. — Когда ты из себя что-то представляешь.       — Кажется, что всё получается наоборот: зачастую очень талантливый человек как раз не стремится забраться повыше, — глядя на его макушку, отметил Смит.       — Хорошо, что у тебя нашлись амбиции сделать это, — Леви остановился у очередной двери и бросил на командира сомнительный взгляд. — Это комната девушек. Надеюсь, мы действительно идём искать там улики, и у тебя не было иных мотивов или желания покопаться в женском белье, — с некоторой неприязнью произнёс он.       — Что? — Эрвин даже по началу не понял смысла этой фразы. — Ах, ты об этом, — он усмехнулся. — Нет, меня не интересует женское бельё. Так что можешь меня впустить.       Леви, убедившись, что всё в порядке, открыл и эту дверь, пропустил командира вперед и зашёл следом. У девушек порядка было больше, однако всё равно то тут, то там проскальзывал небольшой бардак.       — Да, я заметил, — негромко проронил Аккерман, рассматривая один из письменных столов, — ты не интересуешься женщинами.       — Да? — Смит как будто удивился, глядя на книжную полку.       — А что, у тебя кто-то есть? — Леви бросил на него хмурый взгляд.       — Нет. Для меня отношения и семья — непозволительная роскошь, — безэмоционально ответил Эрвин.       — И почему же? Чем ты хуже других?       — Тем, что решил посвятить жизнь этой опасной работе. Мы рискуем почти каждый день, Леви. После каждой операции я могу просто не вернуться. Представь, если у меня будут жена и ребенок. Они в один миг останутся без отца. А я не хочу заведомо кого-то лишать счастья.       — Ты… — Леви хотел что-то сказать, но передумал, поэтому отвёл глаза в сторону. — Эгоист.       — Да, ты мне уже говорил это, и я не отрицаю, — Эрвин зашвырялся в тумбочке.       — Ладно, семья, но в наше время можно просто встречаться, даже без отношений, — отметил капитан.       — У меня нет на это времени, — голос Эрвина зазвучал очень глухо. Оказалось, что он залез под стол.       — А я думал, ты любишь использовать людей, — проронил Аккерман, безучастно рассматривая скудные вещи Микасы.       — Да, но лишь для общего блага. Никак не для личных целей, — Эрвин вылез из-под стола и отряхнул брюки. — Смотри, здесь тоже кое-что есть.       — Ещё один паспорт, — протянул Леви, разглядывая на этот раз фотографию Ани. — Так и думал, что эти трое что-то замышляют. У остальных ничего нет — Микаса, кажется, вообще не имеет никаких интересов, кроме Йегера, а полки Саши набиты едой. Значит, под подозрением эти трое?       — Четверо, — уточнил Смит, когда они вышли из комнаты и осторожно закрыли дверь. — Эрена я бы тоже не стал списывать со счетов.       — Черт, Эрен, — разочарованно бросил капитан. — Никогда бы не подумал, что это он. Хотя в последнее время он и правда казался мне странным. Раньше он всегда стремился стать самым сильным бойцом и получить позывной Чёрного коня — единственный свободный, но у него не получалось. Потом он на какое-то время притих, будто передумал, а затем опять взялся. Но с меньшим энтузиазмом. Эрен сильный, — Леви сдвинул брови, оценивая его. — Я ощущаю силу в нём, но он не может её обуздать и направить в нужное русло. Совершает досадные глупые ошибки, а ещё он очень внушаем. Какой-нибудь манипулятор вроде тебя может запросто дать ему цель, на достижение которой он положит все силы.       — Похоже, у каждого есть скелеты в шкафу, — задумался Смит, когда они шли по коридору.       — А меня ты не хочешь проверить? — угрюмо спросил его Леви. — Моя комната на четвёртом этаже. Можешь осмотреть и её. Хотя вряд ли ты там что-то найдёшь.       — Не стоит, я и так знаю о твоих скелетах. И они не в комнате, — загадочно ответил командир, на что Леви невольно замедлил шаг. Несколько секунд он сверлил спину и затылок Смита недоверчивым взглядом, а затем ускорился, догоняя его.       — И что будем делать? Возьмём их? — поинтересовался он, когда они снова вернулись в штаб. — Допросим?       — Я думаю, — Эрвин, опустился за свой стол и сдвинул брови. — Как поступить лучше.       — Ладно, как надумаешь, позовёшь. Я не против размять кулаки. Пока скажу остальным, чтобы копнули под этих четырёх поглубже, — Аккерман, понимая, что в такие моменты командира лучше оставить одного, покинул кабинет. Эрвин кивнул, смотря в одну точку. Казалось бы, всё стало очевидным, но что-то продолжало беспокоить его. Поддельные паспорта — достаточно серьёзная улика, но она никак не доказывает связь с террористами. К тому же, обыск был проведен незаконно, и они не могут использовать эти улики как доказательства задержания. Что же до Йегера… Почему-то он вызывал даже больше сомнений, чем эти трое.       «Похоже, придётся сделать это ещё раз, — поздно вечером пришёл к выводу Эрвин. — Если поймаем шпиона сейчас, враг поймёт. Снова перенесёт захват или изменит позиции. Или, что ещё хуже, они затаятся, и мы их так и не уничтожим. Мы тоже должны заманить их в здание и поймать в их же ловушках, в последний раз ребята отлично сработали. Я должен убить двух зайцев одним выстрелом».       — Ну что, надумал? — когда отдел опустел и каждый шаг отзывался эхом в пустоте, Леви заглянул к командиру. Эрвин всё так же сидел за столом в полумраке, поскольку горела только настольная лампа.       — Да, возьмём их на следующей операции, — придя в себя, кивнул головой Смит. — А что у вас?       — Ханджи запустила приложения-шпионы на их телефоны, Эрд с Нанабой будут прослушивать и отслеживать. Сообщат о подозрительных действиях. Моблит следит за камерами в общежитии. Пока все там. Я сменю его после полуночи.       — Вот как, — Эрвину внезапно вспомнилось, как Леви два раза сидя засыпал у его кровати. На этот раз, кажется, не получится.       — Извини, что лишил тебя сна, — проронил он.       — У меня всё равно бессонница, лёжа спать не могу, — бросил тот и опустился на подлокотник кожаного дивана, сложив руки на груди. — Так что посидеть в самый раз.       — Вот почему… — удивленно выдохнул Смит и прикрыл рот кулаком. Об этой особенности своего подчинённого он не знал.       — Что? — мрачно спросил Аккерман, а после его взгляд стал более подозрительным. — Что там с моими скелетами? Наверняка ты себе навыдумывал того, чего нет.       — Нет, я уверен… — Эрвин поднялся на ноги и медленно обошёл свой стол, ведя по нему кончиками пальцев. Леви смотрел на него в упор и очень медленно приподнимал голову, поскольку тот приближался к нему.       — Я уверен, что ты что-то скрываешь от меня, — Смит остановился совсем рядом и навис над ним, а Леви неожиданно обдало холодом от его лица и взгляда.       — Чёрт, ты любишь запугивать, — он чуть отвернул голову в сторону, избегая этого пристального леденящего взгляда. — Я не предатель, если ты об этом, — разочарованно сообщил капитан.       — Я знаю. Ты не давал мне поводов усомниться в тебе, — ясно ответил командир.       — Тогда чего уставился на меня, как баран на новые ворота? — Леви снова повернулся к нему и столкнулся с пронзительным взглядом.       — Ты так и ни разу не ответил мне на вопрос, — проронил Смит. — Почему ты так предан мне? Только не нужно снова говорить, что я такой твердолобый и не пойму этого, — предупредил Эрвин, как только Аккерман открыл рот, чтобы ответить.       — А другие разве не преданы? — Леви снова отвёл глаза в сторону. — Все в отряде уважают тебя. Ты заслужил эту преданность.       — И всё же, — Эрвин чуть тронул его за подбородок, разворачивая его голову к себе. — Твоя преданность другая. Теперь я вижу, я чувствую это. Ты прекрасно это скрываешь, всё это время я и правда не догадывался, но теперь…       — Эй, ты что удумал, — лицо Аккермана мгновенно стало белым, а глаза широко раскрылись, когда командир склонился над ним ещё ниже. Эрвин стиснул его плечо, а пальцы, держащие подбородок, скользнули в волосы над ухом. — Эрвин, ты… — успел выдохнул ошеломленный капитан, прежде чем его губы застыли от прикосновений других губ. На несколько секунд Леви просто окаменел, не понимая, почему это происходит. Затем он уткнулся руками в грудь командиру, пытаясь оттолкнуть, но тот лишь припал сильнее, заставляя оцепенеть ещё раз. Теперь Леви ощутил не только губы, но ещё и язык, от прикосновения которого по всему телу прошёлся лёгкий озноб. Ему показалось, что Смит не выпускает его бесконечно долго, впрочем, даже за это время он ничего не успел сделать.       — Ты… — как только командир отстранился, Аккерман вытер губы рукавом и зверем посмотрел на него. — Ты серьёзно считаешь, что это — моя преданность? Да у меня даже в мыслях подобного не было!       — Вот как, — лицо Эрвина оставалось невозмутимым. Он двинулся в сторону и опустился рядом с капитаном на диван. — А я подумал, что так оно и есть.       — С чего вообще в твоей голове появились такие заключения? — Леви, отдышавшись, снова сложил руки на груди и немного ссутулился, словно пытался стать меньше или спрятаться.       — Не без оснований, — беззвучно усмехнулся Смит.       — Я всего лишь… хотел быть тебе полезным, — нехотя признался Леви. — И, возможно, немного позаботиться о тебе и твоём бренном теле, — он скользнул взглядом по его мятой рубашке и осунувшемуся лицу, — но я не думал, что мои намерения ты расценишь таким извращенным образом.       — Вот как, — снова бесстрастно повторил Эрвин. — А я думал, что ты хочешь именно этого.       Леви не ответил. Мало того, прошло десять секунд, двадцать, полминуты, целая минута… а в кабинете так и повисла гробовая тишина. Не было слышно даже дыхания. Эрвин, ощущая некоторое любопытство, скосил глаза на своего подчинённого, чтобы узнать, какое у него выражение лица. Капитан так и сидел на подлокотнике, скрестив руки и согнув спину. Он смотрел в одну точку, сдвинув брови и о чем-то напряженно думал.       — Или… хочешь? — неуверенно переспросил Эрвин, пытаясь догадаться по его лицу об ответе.       — А ты? — Аккерман тоже бросил взгляд на него. — С чего вдруг у тебя появился такой интерес? Тебе всегда было плевать на личные чувства, ты их не замечал и избегал. Или просто я так удобно оказался под боком? — покривился он.       — Нет, не просто, — опустив глаза, признался Смит. Он не мог точно сказать, почему сделал это. Возможно, ему просто стало любопытно, как отреагирует Леви на этот жест. Ведь в прошлый раз он сам поцеловал его, значит, всё-таки, такое желание в нём есть. С другой стороны, хотелось как-то ответить на его чувства, после всего того, что командир увидел и узнал о нём. Но испытывал ли Эрвин ответные чувства, оставалось большим вопросом. Возможно, и правда лишь потому, что Леви всегда рядом, и он настолько привык к нему, что решил позволить себе что-то большее…       — Похоже, ты и сам не знаешь, — отметил Аккерман, видя его озабоченное лицо. — Поэтому я отвечу, Эрвин. Секс — это слишком грязная штука, и я бы не хотел портить ею наши отношения. Ты — мой командир, я — твой подчинённый и… друг. Пусть всё так и останется, — он соскользнул с подлокотника и поднял руку, будто хотел коснуться Смита, но передумал. — Я думаю это лучшее, что у нас сейчас есть, — добавил он и покинул кабинет. Эрвин, расслабившись, прижался к спинке дивана, откинул голову и прикрыл глаза.       — Да, как скажешь.