Там, где нас нет

*Тем временем в комнате Холланда* Том вошёл в комнату на плече с Ником, который принимал образ дряхлой голубки: не брыкался, не пытался вырваться, просто мирно лежал. Том даже подумал, что тот уснул, пока Ник не начал ворчать. Но и то продлилось это не дольше минуты. Холланд захлопнул дверь с такой силой, что казалось она сейчас сломается, но нет. Он уложил Ведсона на кровать, и в эту секунду того будто шибанула молния, и уже было не поверить, что он дрыхнул на плече актёра, пока тот тащил его в комнату. Ник вскочил, и начал что-то тараторить, но Холланд не понимал ни слова. Он схватил его за плечи и начал трясти, намереваясь остановить этого болтуна. — Том не смешно… пусти меня… мне нужно выпить… танцевать хочу… ХОЛЛАНД… крыша едет… Терпение Тома подходило к концу. Его начало бесить поведение друга, и тоже самое было с Ником. Кареглазый задержал свой взгляд на его голубых глазах. Голубые, в перемешку с серым и зелёным отливом сверху. А ещё оранжевым кольцом вокруг зрачка. Словно океан, покрытый коркой льда с трещинами сверху, из которых продолжает выплёскиваться вода. А по-середине пламя. Чувство, будто вся его душа — в этих глазах, точно весь этот океан — его душа, заключённая в кандалах льда. И вот, эти серебристые трещины — выход, свобода! Сколько всего в них, думал Холланд. Ему это нравилось и он хотел, чтобы эти глаза смотрели на него всегда. — Том пожалуйста, дай мне вернуться и… И всё. Что на него нашло, он сам не знал, когда потянулся к губам парня. Ни слов больше в этой комнате. Только они. Том прильнул к губам Ника, точно человек с заболеванием лёгких глотал воздух. Жадный, глубокий, но в то же время мягкий и нежный поцелуй. Они замерли, окаменели в этом поцелуе. Губы, слившиеся воедино продолжали своё существование, пока запас кислорода в лёгких не закончился. Том отстранился от парня. Ник смотрел на него и в глазах, этих прекрасных, искрящих для него глазах словно погас огонёк. Они уже не казались такими сияющими, не было уже того океана с пламенем внутри. Был лишь лёд. Он смотрел на Холланда с неким испугом, обычно заяц смотрит так на волка, готовящего съесть его. Но Том не волк. Скорее наоборот — заяц, который боится, что в Нике может проснуться волк и разорвать его лишь парой слов, отстраниться от него насовсем Но нет. Он этого не сделал. Ведсон потянулся к его губам за вторым поцелуем, завлекая в него свои правила. И в этот раз было иначе. Никакой нежности, атмосфера стала сразу наполняться огнём, так жарко шатен поцеловал Тома, и опешивший на мгновение актёр, он принял поцелуй разворачивая его во все краски. Холланд запустил пальцы в эти кудряшки, которые привлекали его с первой встречи. Ник был незначительно ниже актёра — на полдюйма что ли — но это не помешало ему прижать его к стене. Гетеросексуальный катер Тома налетел на гомосексуальный огромный айсберг Ника. Он был возбуждён и хотел мальчишку так, как, пожалуй, ещё никого не хотел. Ведсон тем временем добрался до верхних пуговиц рубашки Тома. Поцелуи влажной дорожкой проходили от тонких губ до шеи, и как только пуговицы расстегивались и кожа оголялась, Ник покрывал её поцелуями. Парнишка перед ним был приятно удивлён такому развитию событий. Но противиться не стал, всё таки он знал причину, по которой сейчас находился здесь. Да, ему однозначно понравился этот кареглазый шатен. Эти прекрасные накаченные руки, которые обхватывали тонкую талию мальчишки. Эти аккуратные пальцы, которые проходились по чуткой коже. Пальцы, которыми он безудержно двигал по спине,при этом ощупывая проступающие позвонки под мягким шëлком своей же рубашки. Волосы, в которые он, подавшись искушению, запустил руку, стягивая их и целуя Томаса всё жарче и жарче. Шея, на которую Ник закинул руки. Такие горячие руки, контрастирующие на фоне с холодной коже, блуждали по такому желанному телу. Томас же совсем терял голову: прикасаясь к мальчишке, он и не думал, что представитель его же пола мог доставить ему такое удовольствие. Понимая, что они оба уже теряют терпение, актëр начал растëгивать рубашку на теле Ника. Рубашка, кеды, джинсы… и они совсем оголены. Слияние огня и воды, оставляющее фиолетовые ожоги наслаждения; красные полосы на телах друг друга; Ник, уже полностью беззащитный под Томом. Каждое действие было подобно урагану, буре тех чувств, которые можно испытать лишь раз в жизни. И они испытывают их сейчас вместе. В этой комнате. Кожа к коже, поцелуй за поцелуем, касание за касанием. Тому не хотелось вести долгих прелюдий, и он резко посадил парнишку лицом к себе на колени. Хрупкий хрусталь сидел на коленях у полимеризованного фуллерита. Контраст этих двух личностей давал реакцию горения. А вот как раз в штанах горы мышц давно произошло возгорание, и оно не собирается утихать. Холланд начал быстрее растягивать мальчишку пальцами, преждевременно смочив их в пакетике лубриканта, — который он приготовил ещё в начале вечеринки, — из кармана джинс. Ведсон, поняв ход мыслей партнёра, сам стал насаживаться на эти желанные пальцы. Спустя некоторое время 4 пальца без какого-либо препятствия входили в отверстие младшего. Сам Ник в свою очередь постанывал и был готов к оргазму. Но Том резко вынул пальцы и также резко заменил их своим-чертовски-большим-членом. От такого парнишка, сидящий на коленях, захлебнулся эмоциями и не смог сдержать стон наслаждения. Гора мышц в свою очередь дала отдохнуть своей принцессе. Следующий толчок возбудил Ника ещё сильнее. Том начал в безбашенном темпе ударяться о своего партнёра; осознавать, что хотел бы запечатлеть этот момент в своей памяти навсегда и никогда не отпускать. Спустя 57 пошлых шлепков и 57 протяжных стонов, Ник испытал самый яркий и эмоциональный оргазм в своей жизни. Холланд, не сдерживая себя, излился в мальчишку. Облокотившись на Тома, Ведсон без сил рухнул на партнёра...