Император

      Жизнь в поместье старшего канцлера после скотного двора и, особенно, канализаций казалась настоящим раем. Несмотря на то, что Саске был зачислен в младшие стражники и практически являлся никем, он получил чистую одежду, кров, тёплую воду, простую, но свежую и сытную еду и, самое главное, возможность снова тренироваться и оттачивать свои навыки. Этим, в основном, приходилось заниматься вечерами, поскольку днём он нёс службу, но даже просто держать меч в руках и ощущать его тяжесть после полугодового бездействия было за счастье. А ещё он снова наслаждался солнцем и зеленью: дворики особняка старшего канцлера были очень живописными и находиться среди них было особым удовольствием. Выбравшись из канализаций, Саске впервые за долгое время ощутил, что даже несмотря на все свои несчастья, в этом мире подобные вещи ещё могут его порадовать.       Работа стражником была простой, но невероятно утомительной. В поместье канцлера ничего особенного не происходило, поэтому приходилось просто стоять целыми днями или, если повезет, прохаживаться по территории. Саске не нравилось, что столько времени приходится тратить впустую, поэтому, когда никто не видел, он украдкой отрабатывал некоторые движения или удары. Благо, что теперь он мог носить с собой оружие. Старый, слегка заржавевший, но всё же меч. А вечером он мог пропустить даже ужин, лишь бы потренироваться лишний час.       Начальник личной стражи был сыном старшего канцлера. Асума Сарутоби — высокий темноволосый мужчина лет тридцати — сразу приметил новичка и его рвение к тренировкам. Несколько дней он просто наблюдал за Саске со стороны, держа в зубах соломинку, а спустя две недели после появления Учихи в их рядах, решил его проверить.       — Старший канцлер рассказал о тебе, — когда Саске смерил его мрачным взглядом, непосредственно произнёс капитан. — Что ты защитил его во время покушения. Он также попросил присмотреться к тебе. Я наблюдал за тобой несколько дней. Мой отец редко ошибается в людях, так что, возможно, из тебя действительно мог бы получиться неплохой воин. И мне бы хотелось проверить это, — он коснулся рукояти собственного меча, а Учиха выставил вперед свой клинок. Его меч был самым простым, плохо заточенным, а кое-где даже имелись зазубрины. Таким оружием сражаться бесполезно, но для тренировки он подходил в самый раз.       Асума оказался серьёзным противником. Имея превосходную физическую силу, он мастерски владел мечом, и когда их клинки скрещивались, Саске опасался, что его старый меч просто сломается надвое. В его движениях было что-то знакомое, и юноша с удивлением обнаружил, что может предугадывать их и избегать прямых ударов. К тому же, в ловкости и скорости стражник ему уступал, поэтому Саске старался использовать своё преимущество вовсю.       Они сражались около часа и неизвестно, кто бы победил в этой схватке, если бы клинок Учихи всё же не сломался. Саске раздраженно щелкнул языком, глядя на свой обломок, а Асума усмехнулся и убрал меч в ножны.       — Неплохо, совсем неплохо, — сделал заключение он, с любопытством глядя на мальчишку. — Если бы ты не попал сюда две недели назад я бы подумал, что ты уже лет пять как императорский страж, — хмыкнул он, а по спине Учихи невольно побежали холодные мурашки. — Кто учил тебя владеть мечом? — сузив глаза, осторожно спросил Асума.       — Много кто, — уклончиво ответил Саске, тут же вспоминая о Какаши и сжимая пальцы в кулаки. — В основном мечники, случайно забредшие в нашу деревню. Я наблюдал за ними и учился.       — А не было ли среди них человека, примерно моего возраста, с пепельным цветом волос и одним глазом? — спросил Асума, а Саске чуть не вздрогнул от неожиданности.       — С пепельными волосами… — рассеянно протянул он, опасаясь, что его могут раскрыть вместе с его связью с Какаши. — Может и был, я плохо помню. А чем он примечателен? — стараясь быть как можно непосредственнее, спросил Саске.       — Этот стиль боя напомнил мне одного друга, — слабо улыбнулся начальник стражи канцлера. — Мы вместе служили в дворцовой страже, тогда он был заместителем капитана. Талантливый боец, умный и разборчивый человек. К сожалению, после переворота он сгинул. Пропал без следа и всё, — тяжело вздохнул Асума.       — Переворота? — натянуто переспросил Саске, будто не знал об этом.       — Да, об этом не принято говорить, — тяжело вздохнул Асума, — но пять лет назад власть изменилась. Ты наверняка слышал об этом. Пять лет назад произошел переворот, и нынешний Император узурпировал трон. Что странно — ведь он являлся наследным принцем, и власть бы и так досталась ему. Видимо, он очень не хотел ждать.       — Почему же тогда не помогла хваленая дворцовая стража? — усмехнулся Саске. — Где вы были, когда убивали Императора и его семью?       — Хороший вопрос, — проронил Асума, потупив взгляд. — Все произошло настолько быстро, что даже стража не сразу поняла о случившемся. Что же до личной стражи прежнего Императора, она так же была вся перебита.       — Но когда стража поняла о произошедшем, почему она не захватила узурпатора, а присягнула ему? — Учиха едва смог сдержать свой дрожащий от гнева голос.       — Потому что все испугались, — проронил Асума, взгляд которого стал мрачен. — Испугались того, что один человек смог убить государя, всю императорскую семью, свиту и стражу. Ведь это кажется практически невозможным — какой чудовищной силой нужно обладать, чтобы уничтожить целый дворец? К тому же, в столь юном возрасте. Думаю, это случилось из-за страха. Он приказал повиноваться ему, и мы повиновались. А что мы могли тогда сделать? — спросил мужчина самого себя. — Ведь несмотря ни на что, он так и оставался наследником императорского трона и последним человеком, в жилах которого течет древняя кровь.       — Последнего? — брови Саске чуть приподнялись. — Из императорского клана не осталось никого? Никто не смог сбежать?       — Насколько я знаю — нет, — покачал головой мечник. — Он уничтожил всех. Не только Императора с Императрицей, но и младших принцев и принцесс. Обычно полностью искореняют предыдущую династию члены новой династии, дабы не посеять смуту и желание мести. Здесь, по-видимому, было так же.       «Значит, никто не знает, что я выжил», — оценив его слова, подумал Саске. — Зачем же он оставил меня и отослал, зная, что я вернусь и буду мстить? Неужели настолько уверен в своих силах, уверен, что никто не сможет одолеть его?»       — Как же глупо, — проронил Саске и призывно взглянул на стража. — Мне нужна сила. И, чтобы достичь её, я готов тренироваться днём и ночью. И учиться у любого, пока не превзойду его.       — За один день этого достичь невозможно, — видя его запал, произнёс Асума. — Да и за неделю тоже. Потребуются месяцы, а может даже и годы. Однако, благодаря твоему нетерпению, дело может пойти быстрее.       — Тем лучше, — процедил Учиха, не желая тратить ещё пять лет для достижения своей цели.       День восемнадцатилетия Саске приближался, так же, как и день рождения Императора, которому в июне исполнялось двадцать три года. Традиционно во дворце эта дата торжественно и помпезно отмечалась: для приезжих гостей из других стран устраивался грандиозный пир, Император принимал подарки и участвовал в празднествах. Весь дворец украшался лентами и цветами, стражники и чиновники надевали парадную форму. Вся верхушка власти и приближенные правителя также участвовали в этом мероприятии. Для Саске это был отличный шанс оказаться во дворце и в очередной раз попытаться совершить свою месть, поэтому он всеми силами старался попасть в свиту первого канцлера. Форма у стражников была одинаковой и слиться с толпой не составило бы трудностей.       «Правда, если моя попытка вновь окажется неудачной, я подведу старшего канцлера, — раздумывал юноша накануне празднества. — И за такой короткий срок я ещё не достиг той силы, которой хотел бы обладать. Но когда ещё выпадет такой шанс?»       Всю ночь продумав об этом, взвесив все «за» и «против», юный Учиха пришёл к выводу, что и эта попытка будет провальной. Во-первых, в сам дворец он всё равно не попадёт и близко к Императору подобраться не сможет. Во-вторых, даже если и подберется, там будет полно стражи и его перехватят до совершения действа. И в-третьих, прорываться сквозь толпу было гиблым делом, гораздо эффективнее было бы напасть на брата, когда тот находился в одиночестве и в отсутствии свидетелей.       «К тому же, если он заметит меня среди стражников, то сразу же насторожится и будет готов к нападению», — Саске с трудом удавалось взять под контроль свою месть и не позволить вспыхнувшим эмоциям затмить остатки разума. Этим он всегда отличался от хладнокровного Итачи. И именно поэтому тот называл его глупым братом. Братом, который поддавался эмоциям и шёл на поводу у них, не оценивая ситуацию и не видя своих слабых сторон.       «Нет, теперь я не буду столь безрассуден, — размышлял Саске, сопровождая Хирузена ко дворцу. — Я проглочу свою месть и выжду самый подходящий момент. Я буду так же расчетлив, как ты. И уничтожу тебя тогда, когда ты меньше всего будешь этого ожидать».       — Саске?! — его расчетливые планы прервал ужасно знакомый голос, и Учиха даже вздрогнул, настолько не ожидал его услышать. Он едва успел обернуться в сторону этого звука, как перед глазами возникло изумленное лицо лучшего друга. — Так ты жив?! — в недоумении воскликнул Наруто, до сих пор сомневаясь в том, кто перед ним стоит.       — Да, как видишь, — скупо проронил тот и осмотрелся по сторонам, надеясь, что их никто не слышит.       — Саске… — взгляд Узумаки стал мягче, а глаза странно заблестели, будто наполнились слезами. — Я так рад, Саске, что с тобой всё в порядке….       — Эй, — Учиха стиснул его плечо и увёл в сторону, чтобы их никто не видел. — Только не смей зареветь! — зашипел он, видя, что Наруто на грани.       — Куда ты пропал, Саске? — Наруто несильно толкнул его кулаком в грудь. Они оба были в одеждах стражников и в латных доспехах, практически неотличимых друг от друга. — Мы же вместе прошли испытания и должны были приступить к обучению, а ты куда-то исчез. Я пытался найти тебя, но… — Наруто нахмурился, вспоминая о своей короткой встрече с отцом. — Но мне запретили это делать. Сказали, что тебя перевели в другое подразделение и с тобой всё в порядке. Я не верил до последнего, потому что не мог отыскать тебя ни в одном отряде…       — Долгая история, Наруто, — пробормотал черноглазый юноша. — Но в целом, так и есть. Со мной сейчас всё в порядке, и я служу у старшего канцлера.       — Да, я заметил, что ты пришёл с его стражей. Но как ты попал туда? Ведь прошло уже больше полугода, как мы оказались во дворце. И всё это время от тебя ни слуху, ни духу! — возмущенно воскликнул тот.       — Тише ты, — осадил его Учиха. — И не выкрикивай так моё имя, здесь меня зовут по-другому. Когда-нибудь, когда всё это закончится, я тебе расскажу обо всём, но пока просто знай, что со мной всё в порядке. И Какаши передай… что я жив, — чуть погодя добавил он. — С ним ведь всё в порядке? Он до сих пор в Конохе? — опасаясь, что наставник мог пойти следом за ним, на всякий случай поинтересовался Саске.       — Да, в порядке, он всё так же работает кузнецом в Конохе, — ответил Наруто и нахмурился. — А вот Сакура-чан… Всё же стала наложницей, — мрачно сообщил он.       — Ты видел её? — скептически переспросил Саске. Не то, чтобы его волновала судьба Сакуры… Но Наруто было горько.       — Только когда она прибыла во дворец, — вздохнул стражник. — А в гарем проникать запрещено. Наверное, она уже стала женщиной Императора… — он закусил губу, чтобы не выдать своих чувств, а Саске тут же вспомнил о подслушанном разговоре сановников в полнолуние. — Хорошо, наверное, иметь всё, что пожелаешь, — тут же усмехнулся Узумаки.       — Не думаю, что он желает этого, — выдохнул Учиха и перевёл взгляд на церемониальный зал. — В любом случае, нам нужно вернуться на свои места, — рассудил юноша. — Лучше сделать вид, что мы с тобой не знакомы. И если снова увидишь меня, то не выкрикивай на всю округу моё имя, — процедил он. — И не беги обниматься.       — Ты как всегда, — вздохнул Узумаки и сложил руки на груди. — Вытаскиваешь свои иголки. Совсем не рад меня видеть, да? — посетовал он.       — Дело не в этом, — сдержанно ответил Учиха. — А в том, что это ради твоей же безопасности. Если со мной что-то случится, то я не хочу, чтобы ты пострадал.       — А что с тобой может случиться? — тут же распахнул голубые глаза Наруто.       — Думаю, что пока ничего, но всё же лучше предостеречься, — он похлопал удивлённого друга по плечу и вернулся к своему посту.       — Вечно ты что-то скрываешь, теме, — проворчал Узумаки и тоже отправился нести службу, пообещав себе выяснить, что же задумал его товарищ.       Саске видел Императора лишь мельком, когда старший канцлер заходил на торжественный приём в Зал Золотого Дракона и когда выходил оттуда. Самому стражнику переступать порог было запрещено. Итачи восседал на троне, одетый в церемониальные темно-синие одежды с широкими рукавами и вышитыми на них золотыми нитями драконами. На его голове был традиционный императорский головной убор с подвесками из бусин. Они скрывали его взгляд, да и расстояние было приличным, впрочем, вряд ли его бесстрастно-надменное выражение могло бы измениться ради такого дня.       Итачи пространно смотрел сквозь свисающие бусины на присутствующих гостей, которые произносили тосты за его здоровье и долголетие и осушали чаши с вином. Он и сам пригубил несколько, но опьянения совсем не чувствовал. Так же, как и вкуса изысканной еды, аккуратно расставленной по всему столу перед ним. Все гости и высшие чиновники сидели по обе стороны от трона, выстроившись ровными линиями вдоль ковровой дорожки. Застолье чередовалось с музыкой и танцами наложниц, затем снова произносились тосты и осушались чаши. Выждав определенное время, Император покинул их, направившись в свои покои, а гости продолжали пировать до утра.       Выйдя из Зала Золотого Дракона на свежий воздух, Итачи мгновенно ощутил, как голова прояснилась, хотя в теле чувствовалась сильная усталость. Он не любил подобного рода церемонии и мероприятия, однако в обязанности Императора входило принимать в них участие. Потребность уединения после таких событий становилась неимоверной, поэтому молодой человек поспешил к своим покоям, чтобы скрыться от шума и суеты. Впрочем, во внутреннем дворце, где он проживал в одиночестве, его ждал очередной сюрприз, который не предвещал ничего хорошего.       — А я думал, почему тебя не было в Зале Золотого Дракона, — когда Орочимару довольно изогнул губы и поклонился, проронил Итачи. Он подошёл к столику и наполнил чашу водой. Длинные одежды тянулись за ним шлейфом и тихонько шуршали. — Ты поджидал меня здесь.       — Решил уйти пораньше, чтобы подготовить Его Величеству подарок, — прокаркал тот.       — Я уже не хочу его получать, — пробормотал Итачи, наполняя водой вторую чашу, поскольку ощущал жажду после вина.       — Вам он понравится, — не расстроившись, хмыкнул советник и хлопнул ладонями. — Заходите! — громко приказал Орочимару, и через мгновение в покои Императора прошла небольшая вереница людей и припала к полу в глубоком поклоне. Итачи насчитал около двенадцати человек, но не сразу понял, кто это. Они были настолько миловидны и юны, что даже определить пол оказалось затруднительно. Ведь в этом возрасте и мальчики, и девочки очень похожи и только-только начинают проявляться их отличительные черты. Чуть пристальнее вглядевшись в них, Итачи всё же определил, что это мальчики. Все одинаково одеты в светлые тонкие шелка и изящные головные уборы. Примерно одного роста и возраста, лет двенадцати-тринадцати. Они казались одинаковыми, но на самом деле были очень разными.       — И зачем мне это? — в итоге спросил Император, переводя взгляд с мальчиков на главного советника. — Во дворце и так полно слуг. Или это новая группа евнухов?       — Нет, они пока ещё не евнухи, — довольным сиплым голосом ответил Орочимару. — Однако, Ваша воля — можно оскопить их прямо сейчас.       — И это твой подарок на мой день рождения? — презрительно усмехнулся Император. — Хочешь, чтобы я оскоплял мальчиков? Чуднее ночи не придумаешь.       — Я знаю, что этот ритуал не доставит Его Величеству удовольствия, — ухмыльнулся советник. — Гораздо полезнее они будут, если останутся таковыми.       — Полезнее? — снова скептически переспросил Император.       — В услужении Вам, — голос Орочимару понизился практически до шепота. — Знаете ли, Ваше Величество, Ваше равнодушие к женскому гарему весьма заметно. Иногда под моим давлением Вы приглашаете к себе наложниц, но я-то вижу, что это лишь для отвода глаз. Поэтому посмел предположить, что у Вас могут быть другие предпочтения, — он склонил голову, словно ожидая удара, однако Итачи промолчал, и главный советник продолжил. — Как я и сказал, эти мальчики ещё не евнухи, и все части тела при них. Я долго и тщательно подбирал их, чтобы угодить Вам в любом вкусе, — он щелкнул пальцами, и юноши поднялись, снимая с себя головные уборы. Вот теперь была видна вся непохожесть их друг на друга: разный цвет волос — от угольно черного до пепельного, цвет и посадка глаз, цвет кожи — от насыщенно смуглой до молочно бледной, форма губ, овал лица… Они отличались всем, но одновременно были одинаково притягательны в своей ещё детской невинности.       — Ходил по самым бедным кварталам, подбирая сирот, некоторых выкупил на рабском рынке, — рассказывал Орочимару, довольный собой. — Они должны были направиться в мужской бордель, к счастью, я успел перехватить их у торговца. Половина из них из других стран и не понимают нашу речь, но они очень смышлёные и послушные. К тому же, они бесконечно благодарны Императору за милость, которой он их одарит, — торжественно заключил он, а мальчики с восхищением рассматривали высокого молодого повелителя в роскошных одеждах, которые лишь больше подчеркивали его стать и величие.       — Они же ещё дети, — сурово произнёс Император. — Не ставь меня в один ряд с собой и своими грязными вкусами. С чего ты решил, что у меня такие предпочтения? — на одной ноте спросил его Итачи. — Лишь потому, что я не вызываю наложниц каждую ночь?       — Я видел девушек в гареме и знаю, насколько они юны и прекрасны. Хотя бы одна, но уже давно зацепила бы Ваше Величество. Однако они явно не пробуждают в Вас интерес. И ещё одно, — когда Итачи снова хотел возразить, Орочимару повысил голос, но через мгновение опять зашелестел в привычной манере. — Что важнее, Вы каждый раз уходите от вопроса женитьбы, хотя осмелюсь напомнить, что Вам уже двадцать три, и Ваш отец в Вашем возрасте… — он осекся, заметив, как молодой Император плотно сжал губы. Даже бесстрашный Орочимару в этот момент ощутил, как спину обдало холодом. Но всё же решился закончить.       — Уже имел четырёх детей, — выдавил он, а Итачи неприязненно скривил губы.       — И все они погибли до моего рождения, — проронил Император. — Мои старшие братья… — протянул он, глядя куда-то вдаль, — интересно, какими они были? Сколько себя помню, старшим был всегда я. Только он… — Итачи тронул одно из колец на левой руке, — всегда вёл меня. В любом случае, — с его глаз спала пелена, возвращая его к настоящему, — Императрица нужна не для рождения детей, для этого существуют наложницы. А для укрепления государственных связей. Повелительнице позволено родить лишь одного наследника. Удивительно, что мой отец, который жил по правилам дворца и беспрекословно следовал им, нарушил одно и совокупился с Императрицей целых два раза.       — Хм… — деловито протянул Орочимару, потирая подбородок. — Полагаю, для этого были веские причины, — отметил он. — Любопытно, что стало с этим плодом второго раза, ведь он сейчас достаточно созрел?       — Нет, ещё слишком кислый, — проронил Император и с предостережением посмотрел на советника. Тот, поняв, что тема исчерпана, прикусил язык, но подавить свой привычный оскал так и не смог.       — Так или иначе, — вздохнул Император, настрой которого снова вернулся к отрешенности, — тебе лучше меня известны ответы на все твои вопросы.       — Что ж, если Его Величеству не пришёлся по душе мой подарок, — возвращаясь к делам насущным, произнёс главный советник, — тогда Вы их больше не увидите. Отправлю их в бордель завтра же утром, туда, где им самое место. Пусть обслуживают стариков и бандитов, раз не достойны Вашего ложа, — он указал мальчикам на дверь, и те, понуро опустив головы, тихонько двинулись к выходу.       — Оставь их здесь, — внезапно произнёс Итачи, когда первый мальчик ступил за порог внутреннего дворца. Орочимару, мгновенно оживившись, в предвкушении сузил глаза и созвал юношей обратно. Те окружили Императора и начали кланяться ему в ноги и целовать подол его платья.       — Они понимают, от какой участи Вы их спасаете и будут преданы Вам. Если, конечно, Вы будете с ними ласковы, — напоследок прошелестел советник и покинул его покои, закрывая двери. Итачи, оставшись один в окружении новых подданных, глубоко выдохнул и наконец-то снял с себя головной убор, а заодно развязал тугой узел из волос, от которого сдавливало голову.       — Вам не стоит бояться меня, — бесстрастно произнёс он, передавая украшения одному из юношей. — Потому что я не заинтересован в вас.       — Почему же? — подал голос один из мальчиков, который понимал язык Империи Огня. Итачи обратил на него внимание ещё при первом осмотре: темные волосы, бледная кожа и черные глаза — такое сочетание встречалось редко и всегда привлекало его внимание. — Мы готовы служить Вам и отдать за Вас жизнь.       Остальные покорно закивали, лопоча что-то на своих языках.       — Вы не знаете меня, — прервал их Император. — Я такой же убийца и преступник как те, что продали вас в рабство. Знай вы меня чуть больше, наверняка захотели бы убить, — он едва заметно усмехнулся, словно вспомнив о чём-то, но очень быстро вернулся к привычной апатии. — Я тот, кто разрушает и ломает, кто действует силой и, унижая, возвышается. Кто причиняет боль и презирает слабость. Хотя на самом деле самый слабый из всех.       — Разве Император может быть слабым? — зашептались мальчики, приглядываясь друг с другом. — Всюду говорят, что сильнее и страшнее Вас человека нет.       — Так и нужно, чтобы говорили, — едва заметно ухмыльнулся Итачи. — К тому же, доля правды в этом есть, — на мгновение он задумался, словно высчитывая, насколько же велика эта доля, а затем снова перевёл взгляд на свой многочисленный подарок.             — Уже поздно, я хочу отдохнуть и побыть в одиночестве. Раз уж вы здесь, то помогите мне раздеться, а затем ступайте в восточную часть дворца — там крыло для слуг, найдёте себе место переночевать.       — Но разве… — заикнулся самый смелый мальчик. — Вы не оставите в своих покоях никого из нас?       — Не сегодня, — равнодушно отозвался Император и поднял руки, позволяя снять с себя пояс. — Больше всего в этом месте для меня ценны тишина и покой, а найти я их могу либо в императорском саду, либо в своей спальне. К тому же, — его взгляд неожиданно поменялся, словно он увидел что-то по ту сторону стен. — Глупые дети меня мало интересуют. В них, как и в незрелых плодах, совсем не чувствуется сладости. Впрочем, вам не стоит бояться, — замечая страх в их больших глазах, повторил он. — Я найду вам применение, так что без дела вы в дворце не останетесь, — когда один из мальчиков снял с него последнее верхнее платье, Император, оставшись в белых нижних одеяниях, взмахнул рукой, жестом указывая на дверь. Юноши, поклонившись, один за другим удалились из его покоев, плотно прикрывая двери. Итачи, оставшись один, взял в руки гребень и принялся расчесывать волосы. Они были длинными: спускались ниже поясницы, черными и густыми, но из-за частых приемов и церемоний Император был вынужден носить тугой пучок, отчего голова уставала. Полностью расслабиться удавалось лишь распустив пряди и помассировав голову. А вот от мыслей так просто избавиться не получалось.       «Забавно, — опускаясь на свою широкую кровать, укрытую балдахином, Итачи снова усмехнулся про себя. — Во дворце любой бы согласился разделить со мной ложе, будь то женщина, мужчина, или даже ребенок вроде этих незрелых запуганных рабов. Как прискорбно не использовать этот дар судьбы и продолжать мечтать о несбыточном. Интересно, а о чем мечтаешь ты, кроме моей смерти? Наверное, у тебя больше нет никаких целей и стремлений. Что ж, когда-нибудь, они всё равно появятся. Когда-нибудь».