Светлая королева

Я шёл вперёд каждый миг.

Мне казалось: не зря.

Я свой маршрут размечал чередою побед,

Но с каждым шагом всё дальше был сам от себя.

И вот, похоже, назад пути нет. ©

      Близился день всех святых для верующих, оккультистов и тех, кто искал повод для праздника, не задумываясь об истинном его значении. Близилась ночь кровавой луны для астрономов и тех, кто просто любил вглядываться в небо и находить в нём что-то необычное. Мало кто из людей хотя бы на йоту приближался к истине в своих редких попытках связать эти два на первый взгляд абсолютно не связанных события, касающихся разных наук и диаметрально противоположных взглядов на теорию возникновения всего сущего. Никто из людей, не связанных так или иначе с тёмным миром, не подозревал, чем ознаменуется очередная дата в земном календаре. Для Влада Дракулы таковая тоже никак не была отмечена, а свой интерес к астрономии он никогда не связывал с глубоким познанием потустороннего мира, или, вернее, не хотел связывать. Отказывался искать и, что немаловажно, непременно находить точки тесного соприкосновения одного с другим. В отличие от чистокровных тёмных, Влад никогда не углублялся в чтение книг, посвящённых трансформации энергий в зависимости от фаз луны, солнечного цикла, положения планет. Он никогда не изучал науку по гримуарам тёмного мира, потому что никогда не планировал становиться полноценной его частью, а возможности, что тот давал, не без причины считал чем-то запретным, требующим взамен слишком высокую плату. Теперь же всё то, что он веками видел для себя плодом искушения, стремясь воздерживаться, поселилось в нём самом, срослось с ним в вечном симбиозе без надежды разделения. Ему не нужен был телескоп, чтобы увидеть звёзды, достаточно было запрокинуть голову к небу и зорким взглядом повелителя ночи заглянуть за вуаль атмосферы; не нужен был калькулятор и сложные формулы, чтобы безошибочно рассчитать, когда все три сферы окажутся на одной прямой, выровняв плотности энергий в измерениях и тем самым создав наиболее благоприятные условия для открытия портала не просто в пространстве, а между плоскостями разных миров. Стабильного портала, преодолимого не только самим Дракулой, но и другими сущностями разных энергий из иных плоскостей бытия. Влад всё это чувствовал, пропускал через себя, словно где-то внутри него были особым образом настроенные биологические часы, диктующие, когда, где, при каких условиях в его власти будет или позволить порталу образоваться, стабилизируя его с помощью энергии эфира, или предоставить возможность четырём другим стихиям залатать брешь. В любом случае, это было только его осознание собственных сил, его решение, его ответственность и его ресурсы, лимита которым Дракула не ощущал, как дна в бездонном омуте, и это внушало ему неуверенность в свободном пользовании ими и даже в некотором роде страх. Сама мысль о том, что в его единоличной власти было ломать, комкать и преобразовывать материю, настораживала. Хуже, что эта мысль слишком стремительно становилась для него объективной реальностью, для управления которой у Влада не было лучшего инструмента, чем интуиция. Ведь когда у него был шанс учиться тёмным наукам, он им не воспользовался, считая худшей своей проблемой на тот момент тьму, вечно голодным зверем пожирающую его душу. На тьму нашлась управа — и проблема нехватки знаний вышла на первый план во всей своей пугающей красе. Теперь, один на один со своей обретенной силой, Влад ощущал себя тикающей бомбой, ещё более опасной, чем раньше. Пока внутри бушевали неутихающие противоречия, на прямой сосредоточенного взгляда, в многократно увеличенной модели атома вокруг парящего в невесомости ядра из полупрозрачных протонов и нейтронов замедленно вращались на своих орбитах электроны, беспрерывным движением порождая едва заметные лазурные вспышки. Этот «образец», прочно связанный энергией с тем, кто его создал, Влад, за отсутствием хозяина, без спроса позаимствовал из дома Ноэ в тёмном мире, преследуя этим одновременно две цели: привлечь владельца и обеспечить ему энергетическую подпитку из подходящего источника. На случай, если в этом возникнет необходимость, заведомо исключать которую было бы чересчур опрометчиво, ведь Влад знал, какое влияние он с некоторых пор оказывал на тёмных, так и не успев проследить закономерности этого влияния или выработать действенный и не зависящий от эмоционального состояния способ его ограничивать. «Ноэ, я жду тебя, — на очередном выдохе мысленно позвал Дракула, ища след чужих мыслей в своих, как мигающую точку пеленгации на воображаемом радаре. — Сейчас». Влад хотел остаться верен своему слову и намерению дождаться, когда Ноэ сам определится в своём желании явиться к нему. Пока не осознал, насколько же ему осточертел этот Дамоклов меч оттягиваемой встречи, предстоящего разговора и его неоднозначных последствий, столкнуться с которыми Влад предпочёл бы без свидетелей. Для него это было, прежде всего, личное, а уже потом — связанное с долгом и обязательствами перед кем бы то ни было. Податливое пространство искривилось и пошло рябью где-то за его спиной — эфемерный след этих колебаний почти мгновенно коснулся ладоней Дракулы россыпью лёгких разрядов. Но он не пошевелил и пальцем, не обернулся навстречу, оставаясь недвижимым и продолжая стоять спиной, вглядываясь в цветную мозаику витража. Кусочки стекла, отражая произошедшие в реальном времени изменения, раскололи фигуру визитёра, разнеся её одновременно на несколько плоскостей, каждая из которых показывала присущую тёмному в тех или иных условиях ипостась. Человеческую и демоническую в разной степени энергетической целостности. Влад мог поклясться, что прежде подобная детализация не была ему доступна даже после того, как он стал вампиром и обрёл возможность видеть гораздо больше доступного человеку. А ещё теперь он собственными глазами наблюдал, чего стоил Ноэ очередной с блеском выигранный бой: в физическом и энергетическом эквивалентах. Видел всё то неприглядное, что демон больше не имел возможности скрыть от него за ширмой иллюзий. — Ваше Величество, — знакомый голос спокоен и уверен, и всё же за любезно предложенным слушателю звучанием безошибочно слышались те самые, умело скрытые ноты — настороженность, волнение. Но вместе с тем и предвкушение, что билось о затылок Дракулы и соскальзывало вниз по его спине ощущением направленного взгляда. — Вы желали видеть меня, — не вопрос, констатация очевидного. Слишком официально и, что немаловажно, ничуть не наигранно, не демонстративно, не для привлечения аудитории и даже не в напоминание или в угоду. Влад вряд ли ошибётся, думая, что такую интонацию ему от Ноэ слышать ещё не доводилось, даже когда тот явно увлекался и уходил слишком далеко в дебри своих предсказаний, на краткий миг перестающих звучать сказками. Колебание воздуха, едва уловимый звук движения синхронизировались с отражениями в цветных осколках, где абсолютно все фигуры отточенно плавным движением приняли коленопреклонную позу. «А ведь это ещё даже не контакт лицом к лицу…» — с неприятно кольнувшей изнутри досадой и крепнущими сомнениями Дракула пошевелил самыми кончиками пальцев, отправляя модель атома подальше от себя и поближе к её творцу, сам же медленно обернулся, оставаясь на прежнем месте и не сокращая дистанции ни на дюйм. Благо, размеры залы это позволяли. — Ноэ, — Влад намеренно произнёс обращение тише, чем обычно, хотя архитектура и энергетика места тут же нивелировали разницу, сохранив в голосе всё ту же нежелательную властность. Дальнейшее развитие событий вставало под ещё больший вопрос, чем прежде, но отступать от намеченного было поздно, поэтому Дракула продолжил, глядя поверх головы Локида, давая тому возможность избежать прямого зрительного контакта. — Если ты в состоянии выстоять в моём присутствии, — мужчина сделал осторожный жест, призывающий подняться на ноги, — прошу, будь любезен оставить пиетет для свидетелей и церемоний. Он умолк. И замер, напряженно ожидая, что будет дальше. Ноэ подчинился. Беспрекословно и достаточно уверенно для того, кому могло быть сложно это сделать под гнётом превосходящей силы. С другими тёмными Дракула успел понаблюдать последствия своего воздействия, поэтому заметил бы разницу между свободой движений и движениями через силу, а иногда и явное страдание. Локид не выказывал тревожных признаков ни того, ни другого, в воздухе между ними не искрило напряжение, стремящееся завиться в эфемерные энергетические нити приводных ремней. Всё складывалось неплохо. Пока. Но вот, беззвучный выдох, заметный лишь по едва движущейся линии плеч, после чего бес резко поднял взгляд — посмотрел глаза в глаза, открыто, не пытаясь избегнуть ответного взгляда, наоборот, ища его. Влад не стремился к этому, по крайней мере, не сразу, но ему хватило мига, чтобы разноцветные омуты чужих глаз рассказали ему о происходящем в голове их обладателя больше, чем он хотел бы знать. Больше, чем он был готов понять и принять как нечто, имеющее право на существование. — Значит, ты правда веришь, что всё не может быть иначе? Влад легко мог бы убрать сожаление из голоса, включив отстранённое равнодушие и позволив Ноэ задать настроение встречи, но это бы значило, что ему всё равно на исход. А ему не было. Приняв заданные правила и предоставленную свободу, Локид не сводил взгляда, смотрел пристально, изучающе, и по ту сторону цветных радужек плескался живой, искренний интерес, Дракуле слишком хорошо знакомый. Ноэ с пытливостью исследователя спешил подметить изменения, выискивал новое и, по всей видимости, находил это, пока Влад искал в глазах напротив нежелание, сожаление, противление — хоть что-нибудь, подсказывающее, что бес не хотел того развития событий, к которому готовился. Искал и не находил, как прежде не нашёл в глазах адитума Прокула ни следа сожаления от некогда содеянного с родным внуком. Лишь ничем непоколебимую убеждённость в том, что так правильно. Что так надо. Что это единственный верный ход на пути к победе. Долой пешку, что совершила своё превращение в выгодную партии фигуру и пала. Во имя безусловно красивой победы. — А ты правда веришь, что должно быть иначе, — не вопрос — утверждение. И по-прежнему ни доли сомнения в голосе, лишь едва уловимая тень разочарования, которая хлестнула Влада, точно плетью, и он мгновенно оставил выверенную осторожность в пользу прямолинейности — такой же острой и безжалостной, какую принёс с собой Ноэ. — Выходит, такова твоя ставка, Локид? Прилюдное признание за тобой вины и прилюдная казнь? — Понимаю, такая услуга нынче… дорогого стоит, но, — едва уловимое колебание, — я хотел бы, чтобы это сделал ты. Дракула не верил ни собственным ушам, ни собственным глазам, ни даже собственным умозаключениям в попытках понять, какую очередную игру по одному ему ведомым правилам затеял его друг. Как бы там ни было, играть в неё он намерен не был. — Да брось! — резко вскинулся Ноэ, вслух огласив аналогичные мысли Влада. — Не надо пытаться понять правила, которых нет, Влад! Гештальт закрыт! Конец игры! Ты победил! Под тобой трон, у твоих ног весь тёмный мир — от правящей элиты до пресмыкающихся шакалов всех возможных мастей. Те законы, правила и нормы, что ты копьём, мечом и кровью привносил, как прокуратор, теперь абсолютны для всех и каждого, а не только для карпатской нечисти, — демон чуть наклонил голову вбок, словно смена ракурса могла помочь ему рассмотреть какие-то ускользающие из внимания детали. — И для тебя — прежде всего! Если ты сам же нарушишь их ради… сентиментальной глупости, доставшейся тебе от человеческого бытия, кто станет тебя слушать? Кто преклонится перед королём, не соблюдающим свои же законы? М? — глаза беса вызывающе сверкнули в полумраке, а его окончательно преобразившееся лицо исказила гримаса злости за необходимость доказывать то, что должно быть очевидно для любого, хоть немного постигшего азы правления. — Даже примкнув к нам и распрощавшись со смертной жизнью — последним, что тебя связывало с людским родом — ты остался жаден до справедливости больше, чем до крови. Это я давно уяснил, но твоё нынешнее намерение во что бы то ни стало меня оправдать — это не справедливость, это чистой воды прихоть, — кривая ухмылка тронула губы беса, сделав более явными витые дорожки тёмных трещин, тянувшиеся от контура лица к его центру. — А таковая вам отныне не по статусу, Ваша Светлость! Спустя несколько мгновений тишины Дракула односложно и холодно уточнил: — Ты закончил? Подавлять злость, подобно магме волнами накатывающую изнутри, становилось всё сложнее, но Влад сдерживался, уже зная, что именно на это и рассчитывал Ноэ, выводя его на эмоции. Однажды близ скалы Балаура у него это получилось, но даже тогда благодаря Лайе Владу хватило контроля над собой, чтобы не совершить ошибку, которую он всей своей истекающей тьмой душой жаждал совершить. Теперь от тех намерений не осталось и следа, а злость от невозможности мгновенно изменить чужую точку зрения стремительно переплавлялась в обыкновенную обиду и крепнущие подозрения. Локид в ответ лишь покачал головой, буквально фонтанируя разочарованием за неудавшуюся попытку спровоцировать Дракулу. Хотя при одном только мимолётном взгляде в его сторону это казалось сделать проще, чем поджечь искрой бикфордов шнур. — Сколько мы оба с тобой бились о непреодолимые стены бюрократии, чтобы утвердить твой закон о запрете убийства посредством лишения энергии? Закон, который мне был нужен больше, чем кому-либо, но который я нарушил на раз-два! Запрет на проведение обряда воскрешения, который однажды уже стоил мне души, я нарушил вновь! Я рисковал той, за которую ты… — опуская недоступное определение, бес абстрактно, но весьма доходчиво указал пальцем вверх. — С Ним сцепился, готовый оба мира в тартарары обрушить! А я… я её энергией питался, Влад! — расширившиеся зрачки демонических глаз чернотой затопили радужки, оставив от обеих лишь тонкую кайму — зелёную и карюю. — Не смей солгать о том, что не хочешь моей смерти после такого, потому что это в любом случае прозвучит как смешное оправдание. Ты казнил и за меньшее! Казнил так, чтобы это оставалось в памяти свидетелей на всю оставшуюся в их распоряжении вечность. И они помнят, Влад! Весь тёмный мир помнит! А я не потерплю снисхождения, прикрытого понятием дружбы вот… так, — демон всплеснул руками, — при тайной встрече один на один. Не теперь! И… никогда! «Не теперь!» Как хлесткая пощечина с оттяжкой, как плевок в лицо, до которого, хочется верить, Локид никогда бы не опустился. Не теперь, когда всё сбылось, как он пророчил. Будто всё, что происходило между стартом и финишем — от их знакомства до нынешнего момента — для него было лишь комбинацией успешных ходов, набором удачно сложившихся событий на фоне выгодной обстановки, чтобы всё завершилось именно так и никак иначе. Чтобы он — Влад Дракула — занял тёмный престол. Но что Ноэ видел дальше этого переломного события? И видел ли что-то вообще? Какова была его выгода? Не меркантильная, а сполна заслуженная, как плата за превосходно выполненную работу. — Дружба… — задумчиво протянул Влад, катая на языке слово, стремительно обретающее противный горьковатый подтекст. — Она всегда для тебя была лишь «понятием»? Которое ты всякий раз натягивал на себя как власяницу, раздражающую и медленно умерщвляющую плоть, но планомерно способствующую достижению цели? «Единственным близким другом оказался человек» — есть хоть толика положительного для тебя в этом утверждении? Или это лишь неизбежное обстоятельство, побочный эффект, который нужно было перетерпеть? Что ж, теперь терпеть и притворяться ни к чему. Ты волен быть собой и сказать, как есть! Настала очередь Локида огрести свою словесную пощечину, которую он выдержал, почти не изменившись в лице, всем своим видом стремясь показать, что сказанное его не задело, что оно не имеет над ним столько власти, сколько над Дракулой, рождённым и взращённым в человеческом обществе. — Ты всегда придавал излишне большое значение маловажным вещам, позволяя им затмевать обзор на действительно значимое. Это в тебе и теперь не изменилось, — бес вздохнул с сожалением, этим выказывая разочарование на пару с нежеланием верить, что в деталях всё раскрывалось совсем не так, как он себе представлял. — Тебя вообще не должно волновать, что было! — уходил от ответа, причём, даже вполовину не так умело, как мог, потому что оборот разговора был ему в той же мере неприятен, что и Владу, хоть он и всячески пытался это скрыть. — Важно лишь то, кто ты теперь. Ноэ не был глупцом, хотя иногда столь правдоподобно его изображал, что покупались все и каждый. Дурачиться он любил — да, но дураком точно не был. Влад знал это наверняка. Не был Ноэ и сумасшедшим, зацикленным на бредовой идее, хотя, как и все гении, иногда в глазах незнающих или отрицающих его превосходство мог именно таким казаться. Ноэ был чистокровным демоном, на горьком опыте утратившим веру в людей, ко всему прочему ещё и бездушным, а это накладывало свой незримый отпечаток на то, как он видел оба мира и свою роль в межличностных взаимоотношениях и взаимодействиях, которые эти миры диктовали, каждый — по-своему. Дракула глубоко вздохнул, проведя ладонью по лицу и этим жестом признавая, что простой и лёгкой их встреча не будет. Не то, чтобы Влад всерьёз на подобную рассчитывал, но доля разочарования медленно съедала его изнутри, и он не мог абстрагироваться от этого мучительного чувства, как ни пытался. Ему было не безразлично. И самое страшное, что это целиком и полностью была его проблема, не дающая ему никакого права навязывать Ноэ своё понимание дружбы, считая его единственно правильным; не позволяющая обвинять Ноэ за то, что тот дружил, как умел, и что это его умение вызывало у Влада подспудное желание перекроить реальность под собственное виденье. Только виновата была не реальность. Виновато было сопротивление её принимать. — Ноэ… если бы меня не волновало, кем я был и что со мной происходило все эти столетия, я бы никогда не стал тем, кого ты сейчас видишь, кого всегда хотел во мне видеть. Уж это-то ты должен понимать! Даже если отказываешься принимать. Мне важен не мой статус и не количество тех, кто склонится предо мной, приняв мои законы и правила и согласившись с моими решениями и действиями. Мне важны все те, благодаря кому я получил этот статус. Пленный я, князь или король, человек или тёмный, на коленях или на троне, я не поставлю своё положение выше тех ценностей, что помогли мне пережить самые тёмные времена. Что бы ни значила наша дружба для тебя в прошлом и настоящем, что бы это ни значило для других, порицающих само понятие дружбы, а для меня ты был и по-прежнему остаёшься другом. И даже свой нимб я не поставлю выше этого, — от внутреннего протеста произносить следующие слова, могущие стать для Ноэ катализатором к действию, Влад до того сжал челюсти, что свело скулы, но всё же заставил себя закончить мысль: — Разумеется, если ты не дашь мне для этого повод. — А тебе недостаточно уже имеющихся?! — Локид прыснул словами, словно кобра — ядом. — Ты так наивно веришь, что правление и дружбу можно совместить, а, между тем, история, как тёмная, так и человеческая, полна наглядно-плачевных примеров обратного, из которых родились красноречивые присказки о том, что злейший враг — это лучший друг. Не лишённые смысла! И… нет! Наша дружба никогда не была для меня власяницей! Наоборот, она была действенной припаркой, к эффекту которой я привык сильнее, чем был готов себе позволить. Но я знаю, что ничто не вечно. Знаю получше многих, а потому хочу закончить эту историю на лучшей ноте и на своих условиях. Хотел… пока не понял, что с режиссерского кресла моей же собственной жизни меня бесцеремонно подвинули, не спросив позволения. И вот я здесь, — демон представительным жестом указал на себя, чуть поклонившись. — Перед тобой. Чтобы наконец-то увидеть короля, которого заслуживает сцена! А ты как будто всё тот же человечишка, отчаянно цепляющийся за былое. — Не спросив позволения… — чужими словами протянул Дракула, от невозможности стоять на месте принявшись мерить шагами расстояние вдоль стены. — А ты всё также пугающе точен в формулировках, друг мой. Ведь ни меня, ни Лайю ты не спросил о ритуале… — остановившись, но едва ли видя перед собой что-то из реального, Влад повёл в воздухе рукой, почти машинальным уже движением извлекая на поверхность видимого мира кусок древнего пергамента, с подтёками крови и следами времени, выевшими дыры внутри и по периметру. — Ты просто взял и организовал его, потому что в сложившихся обстоятельствах посчитал это единственно правильным, а себя — способным осуществить задуманное, невзирая ни на какие запреты, риски и последствия для самого себя. Ты сделал то, что я никогда бы тебе не позволил, если бы знал заранее. И даже если бы прямо на моих глазах всё завершилось бы успешно, в тот миг я всё равно попытался бы тебя убить, — развернувшись, Влад медленно двинулся обратно к демону, держа в вытянутой руке пергамент. — Потому что это был лишь промежуточный результат, неизбежно облагаемый последствиями, с которыми я не смирился до сих пор. Но всё случилось так, как случилось, и теперь я готов благодарить тебя за то, что ты всегда умел думать и решать без оглядки на чужие желания и даже на прямые приказы или строжайшие запреты. Поставив всё, что имел и всё, чего уже лишился, ты всем нам подарил непрошенный, но такой необходимый шанс исправить ошибки прошлого. И всё же… — Дракула многозначительно прервался, прожигая взглядом древние надписи на языке, умершем задолго до появления современного человечества. — Запрет есть запрет, — кончики пальцев мужчины подсветились изнутри лазурью, пустив по полотну пергамента неровную, стремительно распространяющуюся линию тления, голодным зверем пожирающую артефакт вместе с заключённой в нём силой. — Прежде у меня были основания верить, что ты попросту не сможешь нарушить его повторно, — Влад дёрнул уголком губы в усмешке, порождённой схлестнувшимися в нём противоречивыми ощущениями, исключающими одно другое, как плюс неизбежно исключал минус. — Прости, недооценил, — сложив пальцы в жесте, имитирующем чашу, Влад подвесил в воздухе тлеющий голубоватыми искрами пепел, медленно начинающий закручиваться в спираль. — И о последствиях не предупредил. А раз так, то и спрос на этот раз будет с меня. Локид возмущённо открыл рот, собираясь возразить, не скупясь на выражения, но под направленным на него взглядом даже при большом, изнутри распирающем его желании оспорить немыслимый вердикт, перебивать не решился, а Дракула, меж тем, продолжил. — Уничтожение первоисточника, — мужчина взглядом указал на парящий над его ладонью пепел, — превентивная мера для прочих вероятных смельчаков, решивших, что им может быть доступно то же, что и тебе. На тебя она, увы, не распространяется, ведь тебе наизусть известны текст и условия ритуала, а при таком раскладе всё, что мне остаётся — это взять с тебя слово, что ты больше никогда не поставишь меня перед подобным выбором. Ведь в следующий раз, вслед за первоисточником, мне придётся… уничтожить тебя, Ноэ Локид. Ноэ на память не жаловался, но теперь не мог вспомнить ни одного раза, когда его точно так же разрывало изнутри от бессильной злости перед невозможностью как-то повлиять на ситуацию, давно покинувшую орбиту здравого смысла. Мало, что Влад с легкомысленностью несмышлёного ребёнка отмахивался от его доказанной вины, так он ещё и собрался повесить её на себя. Такой невыносимый бред не укладывался в голове, даже с поправкой на все прочие странности. — Ты сам себя ставишь перед глупейшим выбором, откладывая неизбежное в своей бесконечной вероятности! — несдержанно вскричал бес, как только смог разомкнуть губы под сменившим направление взглядом. — И слово я тебе не дам, Влад, и не надейся! Я не стану обещать того, в чём и без моего участия слишком много невыполнимых условий, — Ноэ поднял руку и больше рефлекторным, нежели осознанным жестом попытался перехватить управление потоком энергии, перетянув нарисованную пеплом объёмную проекцию спирали ближе к себе, но та не поддавалась ни на миллиметр, будто намертво приваренная невидимыми нитями к ладони Дракулы. Оставив заведомо провальные попытки, Локид в отчаянных поисках отвлечения переключился на другой парящий объект, без труда подчинив себе его положение в пространстве. Обдумав услышанное, Влад медленно, но уверено кивнул, продолжая вглядываться в центр сформированной из пепла спирали. — Я понимаю. И тоже не стану ничего обещать на тот случай, если… когда это повторится вновь. Лишь понадеюсь, что цель, какой бы она ни была, оправдает средства. Вновь замолчали. Обычно Ноэ за собой подобного не замечал, сам с удовольствием становясь причиной дискомфорта для других, но сейчас от повисшей в замкнутом пространстве тишины ему хотелось трусливо сбежать. Потому что он впервые не имел ни малейшего представления, чем заполнить эту искрящую физически ощутимым напряжением паузу, не знал, чего ожидать, и это будто превращало его снова в того ювена-малолетку, которого в один непрекрасный день выдернули неоперённым из разорённого родительского гнезда и швырнули на ковёр к родовитому деду, внезапно вспомнившему о существовании наследника. Тогда он умел пользоваться разве что своими врождёнными тёмными способностями, работающими в тесной сцепке с рефлексами и инстинктами, и даже не подозревал о дремлющем внутри таланте провидца, который только и ждал своего часа, чтобы проявиться. А позднее без этого таланта юный бес вовсе перестал представлять себя, всё чаще предпочитая пропадать в бесконечных мирах бесконечно множащихся вероятностей. Но любой, даже самый долгий процесс если не конечен, то обратим вспять. Как в теории обратим большой взрыв к моменту своего начала — к той точке рестрикции, не поддающейся изменению, к нулевому моменту, с которого всё когда-то началось. Как с самого первого атома Вселенной — водорода — началась периодическая система, так и путь познания Ноэ своих сил и места в дивном новом мире некогда начался с идеи упростить открывшееся ему хаотичное множество до единственно правильного. До изначальной сингулярности, из которой рождалась бесконечность. Но дальше этого начала Ноэ никогда не имел возможности заглянуть, как не смог обратить вспять гибель родителей. Когда отпустило юношеское упрямство, поднабравшийся опыта и знаний демон признал существование констант Вселенной и постепенно смирился с ними. Ровно до нынешнего момента, пока иссякшее вероятное не превратилось в действительное, частью которого он всё ещё являлся. Но уже не видел ни на секунду дальше настоящего, вновь ощущая себя слепым, беспомощным и… бесполезным. — Относительно времени твоего существования во всех временных отрезках я знаю тебя ничтожно мало — всего несколько мгновений. А ты знаешь меня большую часть моей жизни. Пожалуй, всё ещё недостаточно насыщенной и длинной, чтобы я осуждал тебя за твоё стремление закончить всё так, как ты этого хочешь. Закончить сейчас, — неспособный просто стоять и смотреть, Влад сделал несколько шагов, увеличивая между ними расстояние, но вновь замер. — Ты сделал всё для этого. Ты сделал больше. Пока другие стояли в стороне и наблюдали. И сейчас я имею привилегию оставить всех их в стороне от того, что происходит между нами. Я тебе должен, Ноэ Локид. И я верну долг той монетой, которую ты попросишь, обещаю. Но прежде, чем ты это сделаешь, скажи: неужели тебе совсем неинтересно познать то новое, созданию чего ты поспособствовал? Да, для тебя это по-прежнему может быть хорошо забытое старое, не вызывающее восторга, но, — прости мою излишнюю осведомленность, — я же чувствую твою жажду познания. Зачем именно теперь ты её подавляешь? Ноэ долго молчал, перебирая в воздухе пальцами и разгоняя на орбиталях три электрона, вращающихся вокруг ядра из трёх протонов и трёх нейтронов. Литий — третий элемент в периодике и последний в первичном нуклеосинтезе, и именно его модель из множества самых разных артефактов Влад решил использовать в качестве энергетического маяка. Вряд ли случайно, но и сомнительно, что с полной осознанностью того, что именно этот тринитарный атом, созданный легкомысленным щёлчком, однажды стал для Ноэ проводником в великое непознанное. — Затем, что иногда нужно уметь… остановиться на достигнутом, — демон сжал пальцы в кулак, заставляя атомарную модель уменьшиться в размерах до соответствующей действительной — невидимой. — И ты веришь, что это, — пусть Ноэ на него и не смотрел, Влад развёл в стороны руки, стремясь охватить необъятное, — апогей твоих достижений? — Моих? — очевидно задетый словами, Локид развернулся, с вызовом встречая чужой взгляд. — Да! Определённо! Дальше ничего нет. Дальше тебя я ничего не вижу! Дальше, — так же, как до этого Дракула, демон раскинул в стороны руки, — эра Дракона! — напряженная гримаса как по щелчку вдруг сменилась знакомой кривой ухмылкой, а в цветных глазах полыхнула задорная искра. — Дерзай, дружище! Ты заслужил. Влад пытался… правда пытался понять, что вдруг произошло с вечно самоуверенным, всегда знающим себе цену бесом, но всякий раз, когда ему казалось, что ответ на поверхности, что вот… почти, ещё чуть-чуть, — вероятная причина от него ускользала, растворяясь каплей в океане. И в какой-то момент Влад просто перестал пытаться, признав, что причина не важна. — Как и ты! — устав от догадок, Дракула заявил прямо. — И я хочу… Для меня важно, чтобы ты стал частью этой новой эры. С даром предвиденья или без него, рядом со мной или нет, другом или врагом… Ноэ, я был человеком и я жил моментом, дальше которого не видел. Я не знал заранее, кто из моего окружения станет мне другом, кто врагом, а кто семьей. Всё меняется, мы меняемся… Это неизбежно. Но вероятное будущее, каким бы ты его ни представлял, не должно… не может определять настоящее здесь и сейчас. — Ты понятия не имеешь, насколько ошибаешься, учитывая, что именно моя способность видеть сквозь время определила твоё настоящее. Без ложной скромности, — Локид ухмыльнулся и жестом окинул фигуру Дракулы с головы до пят, — я приложил руку к созданию шедевра и теперь не хочу ненароком что-то испортить, а без этого, ты знаешь, в моём случае никогда не обходится. Издержки моего уникального… состояния требуют поддержания баланса. А периодически подливать дёготь в твой елей мне не очень хочется, тем более, без малейшего знания, чем это обернётся. Понимание давалось сложно, и Влад сомневался, что когда-нибудь сумеет принять такой расклад, но ведь иногда ему самому хотелось сохранить нетронутым то, к чему он прокладывал себе путь через тернии. Хотелось оградить достигнутое от себя же самого. — Что ж… в таком случае есть шанс, что ты не будешь против, если я сменю тебя на пьедестале уникальности, а твою потребность в балансе направлю в… новое русло, — Влад совершенно не планировал затрагивать эту тему сейчас, но Ноэ попросту не оставил ему выбора. — Ноэ Локид из рода Прокула, я желаю видеть тебя в должности великого магистра Ордена Дракона. Учитывая твои прежние заслуги в роли серого кардинала при Шотете, уверен, что должностные обязанности, уровень ответственности и сфера влияния на этом посту тебе знакомы даже более, чем мне. В наступившем молчании лицо демона стремительно изменилось с нейтрального через возмущённое до искренне шокированного, каким Дракуле не доводилось видеть его, пожалуй, прежде ещё никогда. Кроме того, что чем-то по-настоящему удивить беса было едва ли возможно, он был слишком хорошим лицедеем, прячущим свои подлинные эмоции с необъяснимым упорством, словно малейшее проявление искренности грозило миру, как минимум, глобальной катастрофой. Наконец, Локид резко тряхнул головой, пытаясь обуздать разрывающие его эмоции и не засмеяться. Потому что смех, его переполняющий, был отнюдь не весёлым, и даже не злорадным. Он был истерическим, всё сильнее укрепляющим в подозрении, что безумие Дракулы, о котором слагались легенды одна страшнее другой, оказалось заразно. — Ты… — предательский смешок все-таки прорвался сквозь стиснутые в защитном оскале зубы, и, не видя большого смысла в попытках сдерживаться, Ноэ отпустил эмоции. — Ты окончательно рехнулся, не иначе! Ты вообще представляешь, что и… кому предлагаешь? Или это твоя очередная сиюминутная прихоть? После дорвавшегося до запретной власти Шакса, в запамятную бытность состоявшего магистром при первом драконе, после Шотета, после Бёрнелла, ставшего вишенкой на твоём свадебном торте!.. Любые слова, любой довод, даже не обретая возможности быть высказанными, мгновенно разбивались о выражение лица Влада. Слишком Ноэ знакомое выражение. С точно таким же он выносил приговоры, сажал на колья и рубил головы своим врагам. Без малейшего проблеска сомнений, с полным осознанием принятого решения, оспаривать которое было всё равно что носить воду решетом. — Не надо, Влад… — потрясённо выдохнул бес, едва слыша собственные слова. — Не отдавай мне подобный приказ, я не… — Никогда! — пресёк Дракула, и голос его прозвучал оглушительным громовым раскатом. — Я подобного не прикажу, к подобному не обяжу и не заставлю. Мне нужен советник и правая рука в лице того, чьим решениям я смогу доверять больше, чем своим собственным, а не дрессированный пёс, раболепно следующий моим командам. Да, Ноэ, я знаю, что предлагаю, знаю, кому и… почему. И я оставляю за тобой право выбора и даю тебе неограниченное время на принятие решения. — Оно никогда не будет положительным, — на этот раз голос Локида был исполнен стальной уверенности. — Я тёмный! Демон! На случай, если ты и это решил не учитывать! Стремление к искушению у меня в крови! Не существует искушения большего, чем власть, что тебе дана. А ты собрался поставить меня с собой рядом?! Наркомана рядом с бесконечным источником кайфа? Чтобы однажды я предал тебя, как Шакс, в погоне за силой, которую не смогу обуздать? А ведь он был лишь человеком… Не-е-т, — Ноэ покачал головой в категоричном отрицании. — Ты не можешь всерьёз такое предлагать. Или это подвох, или… с тобой что-то не так. — Неужели? Снова? — Влад спросил с холодным интересом, вибрирующим в венах отголосками собственных неудавшихся попыток понять, что же именно «не так». — Ну так вот он я, стою перед тобой, и ты даже имеешь возможность находиться рядом и открыто смотреть мне в лицо своим проницательным демоническим взором. Скажи, что во мне такого… нового и в очередной раз «не такого»? — Влад… — начал Ноэ с высокой ноты, но резко осознал, что на очередной раунд словесных баталий у него просто не осталось сил. Чем дальше заходило их противостояние, тем меньше в нём оставалось изначально заложенного смысла, зато появлялись те самые детали, в которых крылся истинный дьявол. Не просто карающий, но карающий соразмерно преступлению. А для свершенного Локидом смерть очевидно не являлась достаточной мерой. В этом заключалась ускользнувшая от провиденья деталь и тот самый вышеупомянутый подвох. Меньше всего хотелось отвечать на поставленный вопрос, но пронизывающая сам воздух энергия, свинцовой тяжестью наполняя лёгкие, подсказывала, что выбора нет. — Уходи, — низким голосом между шёпотом и рычанием велел Дракула, отступая от демона подальше. — Это твой выбор. Я тебя насильно здесь не держу и ни к чему не принуждаю. Я позвал тебя, прежде всего, как друг, а не как король, и мне хотелось бы увидеть перед собой друга, а не подданного. Если для тебя отныне это невозможно… просто уходи, — отвернувшись, Влад устало прикрыл на мгновение глаза. — Вредить тебе даже случайно я не намерен. Инстинкт выживания велел использовать предложенную возможность и бежать. Но не он один правил балом, было и другое — рациональное, оставшееся от далёкого, давно избытого, но все ещё необъяснимо притягательного человеческого. Оно пыталось определить, в чём именно крылась опасность, прежде, чем слепо повиноваться инстинктам и пускаться в унизительное бегство. Разум пытался и… не мог. Необъяснимый страх постепенно вытеснялся интересом и растущим желанием наверстать упущенное, узнать из первых уст всё то, чему в силу обстоятельств бес не стал свидетелем. — Я знаю, — наконец, выдохнул Ноэ из омута безуспешных стремлений договориться сам с собою. — Прости. К тебе такому… — он махнул рукой, не указывая ни на что конкретно, но остро ощущая при этом, насколько окружающий воздух плотный и неподатливый любому воздействию. — Надо привыкать. Мимика Дракулы, его вопросительно выгнувшаяся тёмная бровь и чуть склонённая на бок голова были красноречивее любых просьб о конкретике. Именно в этот момент Ноэ посетило труднопреодолимое желание отвести Влада к ближайшему зеркалу и познакомить с собственным отражением. Хотя, надо полагать, кто-то уже додумался до этого простого действия и без него, с нулевым результатом. Значит, сам на себя он воздействовать не мог, не уподобившись Гаргоне, от собственного взгляда обращающейся в камень. Что, в принципе, логично, учитывая какую ядерную мешанину из предельных энергий представляла собой его нынешняя, фонившая божественным, аура, способная обращать в прах и, вполне возможно, из него же возвращать. — Септентрион под первым впечатлением от знакомства с тобой как-то сравнил твою энергию с ядерным реактором, — Ноэ подошёл к объяснению издалека, на Влада не глядя. — «Сила, требующая неусыпного контроля, чтобы не обернуться катастрофой». Весьма поверхностное, но довольно образное сравнение. Было. Пока ты оставался просто тёмным, хотя уже тогда не лишенным некоторых… особенностей. Теперь ты не реактор, о, нет! — Локид наконец-то вновь нашёл в себе силы встретиться с Дракулой взглядом. — Ты… — и замолчал, не представляя, как облечь в словесную форму череду возникающих ассоциаций. — Ноэ, впервые на моей памяти ты боишься задеть мои чувства? — Влад коротко усмехнулся неправдоподобности и необоснованности своего же предположения. — Или сомневаешься, пойму ли я сравнение? — Да я бы сам не понял, если бы мне кто-то такое заявил, хотя все те законы, на которых люди основывали свои открытия, ими писались по кальке с тёмных фолиантов и иногда даже под мою диктовку. — В этом не сомневаюсь, — вставил Влад, но тут же смолк, боясь сбить настрой только-только налаживающегося диалога. — Продолжай. — Тебе доводилось слышать что-нибудь про ускорители частиц? Тема относительно новая, так что… — Я читал, — ответил Дракула, не позволяя уйти слишком далеко от сути. — В теории представление имею. — Ого… — приготовившемуся к объяснениям Ноэ пришлось оперативно проглотить всё несказанное вместе с изрядной порцией удивления. Помнится, по собственной воле десятилетиями прозябая в склепе, Влад не проявлял большого интереса к научным открытиям новейшего времени. — Это я, собственно, к чему… — демон спрятал руки в карманы брюк, уставившись себе под ноги, и неуверенно договорил: — В теории ты — один из таких «ускорителей». Только живой и мыслящий, — Локид нетерпеливо вскинул взгляд, не в силах справиться с искушением в очередной раз увидеть перед собой то, что внушало ужас, но в то же время пробуждало неуёмный интерес. — Автономный источник материи и антиматерии, работающий беспрерывно и… стабильно. И именно эта стабильность одновременно восхищает и вселяет с трудом преодолимое желание бежать от тебя без оглядки. Хотя безопасного расстояния, надо думать, всё равно не существует. Влад терпеливо выждал в надежде, что Ноэ продолжит свои рассуждения и пояснит, но он с этим не торопился, лишь кидая заискивающие взгляды и будто каждый раз высматривая для себя что-то принципиально новое, что заставляло его погружаться в раздумья, от чего горящий взгляд беса периодически терял фокусировку. — Я скучал, — выдал Влад ровно то, о чём подумал, наблюдая за другом, осторожно, но уверенно прокладывающим себе пути подступа к изучению принципиально новой аномалии. — По нашим спорам о взаимосвязи науки, веры и потустороннего. — Не припомню, чтобы ты когда-нибудь в них участвовал… — моргнув и потупив взгляд, Ноэ ответил кривой ухмылкой — не злой, не настороженной — своей обычной, в равной степени притягивающей и отталкивающей, как и взгляд его разноцветных глаз, умеющий одновременно выражать абсолютные противоположности. — Но всегда слушал, — Влад чувствовал, как медленно, но верно уходило напряжение, позволяя ему чуть ослабить внутренний контроль. — И делал выводы. В этот раз мне, по-видимому, этим же предстоит заняться, если, конечно, ты меня не просветишь. Локид воздел глаза к потолку и многозначительно присвистнул, затем сделал пару медленных, вразвалочку шагов вперёд. — А ты не дрейфь, покажи! Глядишь, на примере объяснять станет проще. — Показать… что? — Влад резко потерял призрачную нить налаживающейся беседы. Теория теорией, но как связан ускоритель частиц с его состоянием, он пока крайне слабо себе представлял. Ноэ нарочито громко вздохнул и показательно поднял руку, собирая пальцы в чашу, тем самым повторяя недавний жест Влада, предшествующий бесследному сгоранию одного из мощнейших тёмных артефактов. Дракула собрался возразить, не приветствуя цирковой вариант демонстрации ради демонстрации, но потом запоздало сообразил, что, теперь, когда этап первого впечатления они успешно миновали, им неплохо было бы переместиться в более подходящее для дружеской встречи место. Поэтому он позволил внутреннему свечению вспыхнуть в ладони, стечь по венам к кончикам пальцев и сойти с них крохотными всполохами чистой энергии. Ноэ, за ним наблюдающий, замер неподвижно, не моргая, не дыша и только чуть приоткрыв рот то ли от крайней степени изумления, то ли от восторга. — И?.. — протянул бес запоздало, медленно обходя Дракулу по максимально широкой дуге с целью посмотреть с другого ракурса, заметить хотя бы малейшие признаки, которые прежде во внешности Влада проявлялись достаточно скоро и ярко. Особенно, в лице, в глазах, из которых человечность в моменты проявления тьмы испарялась быстрее воды, попавшей в открытое пламя. — Что ты… чувствуешь? — Локид спросил осторожно, всё ещё соблюдая условно безопасную дистанцию. Уже отточенными до автоматизма движениями обеих ладоней из крохотного плотного шара Влад раскрутил в воздухе спираль, по ходу её витков искажая пространство. Вслед за так и не прикрытым до конца ртом светлые брови Ноэ взлетели вверх над разноцветными глазами, но вместо того, чтобы сделать шаг ближе к предмету явного интереса, он вновь попятился назад, кажется, сам этого не осознавая, пока не впечатался спиной в стену. — Чувствую твой страх. Как и всех немногих, кто находился рядом со мной в момент открытия порталов. Алан, Лео… их я могу понять — для них такое действительно в новинку. Но чего боишься ты? Ты же создавал такие, ещё когда сам я понятия не имел о том, что подобное возможно. На одно ничтожно короткое, но безошибочно уловимое мгновение Локид посмотрел на Дракулу взглядом добычи, безнадёжно загнанной высшим хищником в угол. Но, борясь со своими инстинктами, бес напряженно сглотнул, едва заметно кивнул и, прикрыв глаза, сделал шаг за черту горизонта. По ту сторону в приглушённом свете горящих статичным пламенем свечей купалась небольшая каминная зала. Над каминной полкой, приковывая взгляд из любой точки пространства, расположился щит с гравировкой родового герба Дракулешти — драконом, душащим себя собственным хвостом. — Создавал, да… можно и так сказать, — задумчиво протянул Ноэ, в голове которого скорым поездом на максимальной скорости проносились новые истины, не успевая укладываться. — Но не голыми же руками, Влад! И не в реальном времени! — стремясь наглядно продемонстрировать, о чём речь, Локид извлёк из кармана небольшой серебристый волчок, ловким движение перекрутив его между пальцами. — Потому что это, — бес настороженно покосился на дрожащую сферу над ладонью Дракулы, — антиматерия в чистом виде! С условным знаком «минус». Энергия тёмного мира. А это… — абстрактным жестом он указал на всё, что их в данный момент окружало. — Материя со знаком «плюс». Плюс и минус неизбежно нейтрализуют друг друга. Антиматерия при контакте с материей аннигилирует с высвобождением той самой абсолютной энергии, за которой гонится человечество, не имея ни ресурсов, ни знаний для того, чтобы избежать катастрофы при её использовании, — демон подкинул в воздух свой портал-волчок и, не давая тому упасть назад под силой тяжести, взглядом удержал в воздухе, заставив парить над ладонью. — Любой стабильный портал, не привязанный к внешним факторам, — это заключённая в какой-либо объект ловушка антиматерии, при помощи которой тёмные безопасно выносят частицы нашего мира в мир людей, используя их энергию для своих нужд. Невесомость и абсолютный вакуум в базовой сборке. Я для ещё большей стабильности предпочитаю дополнять небольшой капсулой времени. Но это в любом случае всегда артефакт, а не… — Ноэ звонко щёлкнул пальцами, — захотел и создал карманную чёрную дыру, не снеся при этом за раз полконтинента. Позволив остаточной энергии впитаться в ладонь, Дракула сжал кулак и показательно огляделся, будто желая лишний раз убедиться, что кругом не воцарился хаос разрушений. — Как видишь, континент цел, — с усмешкой констатировав очевидное, Влад отошёл к небольшому столику у единственного стрельчатого окна и разлил по стаканам янтарное содержимое одного из графинов. — В отличие от моего, откатившегося к истокам, понимания устройства Вселенной, — Ноэ машинально принял протянутый стакан, но едва ли на него взглянул, следя за движениями Влада так, будто каждое из них скрывало ответ на миллион одновременно возникших вопросов. Но всё в нём было, пожалуй, даже слишком обычно. Всё, кроме энергетического фона, настолько мощного, что в прежней своей ипостаси обращенного вампира он бы уже давно воспламенился изнутри и осыпался бы кучкой тлеющего пепла. Не говоря уже об отсутствии всякой возможности подчинить такую мощь какому бы то ни было сознательному контролю. — И ты… совсем не ощущаешь сопротивления? Тебе не приходится бороться за контроль или за саму возможность просто взять и достать тьму из другого измерения через… себя? Когда мы виделись с тобой последний раз, ты бы отдал концы от малейшей попытки провернуть подобное. Вместе со всеми, кто находился бы рядом с тобой. Прежде чем ответить, Влад ответственно прислушался к собственным ощущениям, сопоставляя их по памяти с отголосками прежних, когда лишь ничтожно малая часть от общей тьмы в нём время от времени пыталась вырваться на свободу, требуя крови. Каждый раз его мучительно ломало изнутри, а приходящую боль, затмевающую всё человеческое, невозможно было измерить никакими шкалами. — То-то же, — очевидно, прочтя воспоминания по выражению лица, назидательно поддакнул Ноэ. — Сейчас ничего этого нет, — возразил Дракула, отхлебнув из стакана. — Сопротивления, борьбы, боли, потери контроля… Я даже не чувствую её в себе. Ни тьму, ни жажду. Ни чужую подавляющую волю, — Влад всмотрелся в свою раскрытую ладонь, не способный увидеть, но каждый момент времени ощущая, как течёт по венам и пульсирует в ритм с сердцем то, что Ноэ, наверняка, способному увидеть, он показывать не рискнет. — Я просто пользуюсь тёмной энергией, когда нужно. Интуитивно. Не знаю, как объяснить… — Значит, в тебе есть то, что ловит её в ловушку и надёжно удерживает от контакта с материей, защищает твоё тело от разрушения, а твой разум — от планомерного схождения с ума. Исключительно мощная штука, работающая, предположу, от той самой энергии взаимодействия двух противоположностей. Причём, в обе стороны с равной эффективностью. — Судя по отсутствию энтузиазма в твоём голосе, спокойствия такой расклад тебе не внушает, — резюмировал Влад, опустившись в кресло перед камином, за решёткой которого полыхал огонь. — Я бы посмотрел на твой уровень спокойствия, если бы ты находился рядом с моментом большого взрыва, упакованным в оболочку из человеческой плоти. Наименее выносливую из всех. — А я-то считал, тёмных распугивает мой драконий взгляд, — Влад в сомнении дернул уголком губы. — Одно другому не мешает, знаешь ли, — Локид неспешно занял второе кресло. — Во всём есть закономерность: низшие, кто не способен видеть ауру, слабы достаточно, чтобы бояться распятия в любых его проявлениях. Высшие, вроде меня, от креста не помрут, но и с тобой в гляделки не сыграют. Ты бы, не знаю, маскировать свой богатый внутренний мир попробовал, что ли?.. Чем-то большим, нежели попытками держаться на расстоянии, потому что это вообще не мера. Но… я, в любом случае, оценил старание. — Говоря об интуитивном пользовании силой, я имел в виду порталы и… так, ещё пару необходимых трюков по мелочи, у тебя же и позаимствованных. В остальном я понятия не имею, на что способен. — Это ты порталы мелочью считаешь? — Локид едва не подавился глотком виски. — Ну-ка, огласи весь список твоих «мелочей», чтобы я хотя бы примерно представил масштабы. Хотя… — демон искоса глянул на подсвеченный огнём профиль Дракулы и почти сразу же отвёл взгляд. — Какое там. Твой потенциал не уложится ни в один масштаб и ни в одни границы, даже не надейся. — А я и забыл, как ты умеешь поддержать. Не хватает избитого… — …Я же говорил! — оба сказали в один голос, и двойное звучание с преобладающими повелительными нотками в ограниченном пространстве слишком ощутимо резануло Ноэ по ушам, заставив поморщиться от неподдающегося осознанному контролю желания любым возможным способом избежать воздействия. — Спасибо, — произнёс Влад, глядя на Ноэ, но предусмотрительно не в глаза. — За всё, что говорил. И за всё, что делал и чему учил. Даже вопреки моему согласию и желанию, — Дракула поднял правую руку, позволяя дрожащим отблескам пламени отразиться в золоте обручального кольца. — А иногда и знанию. Красивая идея, безупречное исполнение… Во всём, всегда. Ты превосходишь любого, за что бы ни взялся. И находишь способ, даже когда его нет. Ты демон, и в твоей крови от рождения тьма, но я не знаю никого, кто разбирался бы в свете лучше тебя. Ты ценишь обе силы одинаково и умеешь совмещать и сочетать их, как никто. Никто не видел во мне того, что видел ты. Раньше и сейчас. Ты здесь, — Дракула качнул в сторону собеседника стаканом, — пока остальные там, рвут друг другу глотки в попытках выслужиться и упорядочить анархию, творимую тысячелетиями. Будь уверен, я знаю, что тебе предлагаю, Ноэ. Но даже при всей неоднозначности предложения, с предоставленной тебе возможностью отказаться, я знаю, что никогда не предложу подобное никому другому. Должность останется вакантна лишь для тебя. И впредь о ней тебе я больше не напомню. — Кроме того, что ты сам — одно сплошное напоминание, которое с глаз долой не уберёшь и за стенку не задвинешь, — Локид протяжно выдохнул, отправив стакан с остатками подтаявшего льда в контролируемый телекинезом полёт до стола. — И даже в склеп не упакуешь до востребования. Вместе с коротким смешком Влад выпустил воздух из лёгких, чувствуя, как постепенно слабеют невидимые тиски сомнений, вины и неопределенности. — У тебя и без этого всегда отлично получалось избегать со мной встречи. Если ты продолжишь это делать, я пойму. Если прямо сейчас ответишь отказом, — Дракула обернулся лицом к бесу, — я его приму, и к этой теме мы больше никогда не возвратимся. Отведя взгляд, Локид посмотрел на свою лежащую на подлокотнике руку. Ему такое было несвойственно, но сейчас пальцы едва заметно подрагивали, словно что-то внутри него, что ещё способно было реагировать, предчувствовало что-то грандиозное, волнительное в достаточной мере, чтобы преодолеть даже поднятый до космических высот порог реакции демона на изменения. — Я никогда ни о чём тебя не просил. И никого другого. Не научился, видимо. Но теперь… ты мне выбора не оставляешь, Влад чёртов Дракон! Не нужно мне ничего с твоего королевского крыла! Ни оправданий, ни признания, ни привилегий, ни особого положения или отношения. Я не ради чего-то из этого делал то, что делал, — Ноэ сжал руку в кулак, с трудом удерживая себя на месте. — Вначале — да, я ещё стремился кому-то что-то доказать, показать, что я, несмотря на подпорченную родословную, изгнанный вместе с родителями из тёмного мира и рождённый среди людей, могу стать лучше других тёмных, могу то, на что другим из нас не хватает… таланта. Я хотел быть достойным своих родителей, обоих, даже лишившись того, что они оба мне дали при рождении. Но потом я… встретил тебя и… я ненавидел саму вероятность того, что ты — человек — станешь мне другом. Что однажды причиной для меня быть лучше других, отличаться от них, станет не демонический эгоизм, а человеческая дружба, в которую прежде я не верил, презирая всё, что только можно было связать с этим понятием. А сейчас я ненавижу вероятность смешать это понятие с долгом, с властью — со всем, так или иначе неразрывно связанным с твоим намерением простить мне всё содеянное и поставить рядом, вопреки мнению других. Не надо, Влад! Не сегодня, так через тысячу-две лет, когда мы оба будем другими, когда другим станет мир и управляющие им законы… кто-то из нас или оба сразу мы пожалеем о том, что не остались просто друзьями, — Ноэ криво усмехнулся, окинув замершую неподвижно фигуру Влада взглядом вскользь. — А за всё, что было, ты ничего мне не должен… друг. Я лишь надеюсь, ты одобряешь то настоящее, что когда-то было туманным будущим, которое я тебе пророчил. Связавшись с тьмой, Дракула открыл для себя иные пути познания, человеку не доступные. Его мысли читали, его энергию забирали, а он точно так же читал мысли других, с кровью вкушал чужие страхи, сомнения, похороненные в глубинах чужих разумов тайны. Он видел ауры живых и мёртвых, через рукопожатие или даже малейшее соприкосновение был способен узнать всё, что от него пытались скрыть. Если задавался подобной целью. Тьма открывала качественно новые способы коммуникации для своих носителей, переворачивая с ног на голову представление о личных границах, о скрытых чувствах, о неприкосновенности чужих душ… Став тёмным, Влад многое узнал о Ноэ, многое, что было доступно его пониманию, учитывая принципиальную разницу в периоде существования, изначальной природе и возможностях. Ноэ многое узнал о нём, даже то, что Влад сам о себе не представлял. Но сегодня, здесь, сейчас, между ними состоялся, возможно, самый откровенный и искренний диалог за всё время знакомства. Многие негласно известные истины лишь теперь прозвучали вслух, обретя свое неоспоримое подтверждение. — Все может измениться через минуту… — задумчиво проговорил Дракула, вставая, чтобы подойти к столику с графинами. — А может остаться неизменным и через тысячу лет. Раньше я этого не понимал, но теперь ясно вижу: ты привык существовать в вероятностях, опережая настоящее. Иное тебя пугает, — стоя к Ноэ спиной, Влад пальцем начертил в воздухе спираль размером с ладонь, извлекая из измерения темного мира ещё один принадлежащий демону артефакт — медальон эпохи египетской цивилизации с оком Гора в центре окружности. Другой рукой он вторично наполнил стаканы и, заставив один из них повиснуть в воздухе, подтолкнул его ближе к бесу вместе с парящим на пару сантиметров выше медальоном. — Он по-прежнему твой, как и бесконечность вероятностей, и родовой дар предвидения. Но так ли важно, что случится в будущем, если из-за этого не ценить настоящее, Ноэ? — Око открылось тебе? — Локид в сомнении протянул руку навстречу, не совладав с магнетизмом связи, но коснулся пока лишь светящегося гало вокруг артефакта. — Ты теперь тоже… видишь?.. Влад качнул головой, скептически поджав губу. — Видеть и смотреть — часто не одно и то же. В конце концов, уж я-то наверняка не могу себе позволить прозябать в вероятностях. Это твоя любимая игрушка, сам с ней и развлекайся, — Дракула обхватил пальцами парящий стакан, качнув им в сторону Локида. — Я же предлагаю выпить за настоящее. Подставив ладонь под светящуюся фишку, не без забытого удовольствия ощущая, как легко она откликается на его манипуляции, Ноэ поднял свой стакан, на миг отвлёкшись на посетившую его странную мысль, забавную и одновременно пугающую: «Способен ли Влад опьянеть в своей человеческой форме?» Забытую в тот же миг, как губы самого беса коснулись хрусталя, а парящая фишка — поверхности его ладони, моментально сместив окружающую реальность мира людей в сторону потустороннего спектра. И вот уже вовсе не алкоголь в стакане и не его запах ударил по чувствительным рецепторам, а энергия — абсолютная и не имеющая знака, безусловно принимаемая бездушной бесовской сущностью и глоток за глотком равномерно распределяющаяся по оболочке через сосуды тьмы, метками испещрившие его тело подобием морщин, лишь прибавляющихся и разрастающихся со временем. Тем стремительнее, чем чаще он позволял балансу смещаться, расходуя силы из резервов, обеспечивающих его существование. Не так давно свои резервы Ноэ опустошил в ноль, но теперь растраченные силы вновь ему возвращались без приложения каких-либо усилий с его стороны, без каких-либо действий. Локид к такому не привык, он вообще не верил, что так может быть, существуя по закону: чтобы что-то получить, надо что-то отдать, в его случае непременно равноценное обретаемому. Но, выходит, истинный хозяин престола тьмы на то и Хозяин, чтобы бокал каждого его гостя и подданного в итоге оказался полон по предпочтению. — А так же по нужде и по заслугам, — властный голос прогремел раскатом грома, отражаясь от стремительно преобразующихся стен, расширяющихся из крохотной каминной до громадной залы, ограниченной тремя цельными стенами и четвертой полуразрушенной, открывающей впечатляющий вид на горизонт и сливающееся с ним небо, усыпанное звёздами. Скользнув заинтересованным взглядом по незамкнутому пространству, бес, в конце концов, посмотрел прямо перед собой и с задержкой в несколько мгновений, потраченных на осознание стремительности и грандиозности перемен, опустился на колено, прижав правую ладонь к груди на стороне сердца. Ничего подобного он не делал прежде никогда, не обязанный никакими правилами или требованиями, не испытывающий необходимости, но он видел, как это делал сам Влад и делали перед ним его подданные. Таков был неписанный жест уважения и благодарности, принимаемый и возвращаемый с неизменно одинаковой искренностью. Впервые Ноэ действительно захотел его повторить, глубоко поражённый тем, что или, вернее, кого видел перед собой. А его поразить было… не так-то легко. Но одно-единственное существо справлялось с этим прекрасно вот уже шесть столетий подряд. И это без учёта всех временных и пространственных параллелей, совместно с которыми возраст жизни Ноэ увеличивался в геометрической прогрессии, исчисляясь с трудом воспринимаемыми на веру тысячами. — Повелитель! — демон склонил голову, но образ, наконец-то обретший присущую настоящему определённость и пятном света выжженный на сетчатке его глаз, никуда не исчез. — Увидеть Вас — честь для меня. Воплощение недоступного величия, неизведанной мощи и потусторонней, несравнимой ни с какими существующими шаблонами красоты, обрамлённой тёмной энергией, всполохами пляшущей вокруг застывшей фигуры — не человеческой и не звериной, с одновременными чертами и того, и другого, слившимися в уникальной, неповторимой и доныне не существующей форме. — Встань! Голос, поднимающийся из глубин груди, пронизывал насквозь. Источаемые им волны энергии окутывали и подчиняли, но не подавляли, странным образом находя сродство с той силой, что растекалась по венам Локида вместе с глотками виски, позволяя достойно выдержать и… выстоять. Позволяя успеть за драконом в его обретённом умении манипулировать самим пространством, будто выдающийся гимнаст — собственным телом. Легко, непринуждённо, естественно. Ноэ навскидку не мог назвать ни одного тёмного даже из числа самых искусных и имеющих доступ к мощнейшим артефактам, кто обладал бы подобной способностью. Само собой, единственной, развитой до уровня подсознательного пользования без серьёзных последствий. Сколько же таковых одновременно могло быть у Влада, если он не был ограничен ни в энергии, источником которой сам же являлся, ни в стойкости и выносливости своей оболочки? Демон боялся представить. И одновременно жаждал узнать, не способный унять разбуженный интерес к познанию. А ведь Влад, наверняка, знал это. Он мог быть плохим собеседником и отвратительным в своей категоричности учеником, но всегда был прекрасным слушателем, умеющим узнавать из услышанного то, что в разговоре только подразумевалось. Он видел ту сторону Ноэ, жадную до исследования новых горизонтов, которую мало кому удавалось разглядеть, видя в этом нечто более многообещающее, чем признак зацикленности и стремления к несуществующему. Было ли это закономерным итогом аудиенции, или Влад намеренно этому поспособствовал, но в какой-то момент их взгляды пересеклись, и Ноэ уже не смог отвести свой, изучая, пока в ответ точно так же изучали его, впитывая его интерес и излучая ответный. В голове демона одновременно рождалось столько вопросов, что ни один из них он даже не мог нормально сформулировать, потому что каждая новая попытка заканчивалась желанием объять необъятное. Мог ли Влад управлять своим обликом, выбирая наиболее подходящий в зависимости от обстоятельств и контингента общения? Наверняка, мог! Умел ли? Гм-м, на данный момент весьма спорный вопрос. Условно данное разделение на интуитивные и неинтуитивные способности Ноэ не принимал, но, наверное, определенная доля логики для самого Влада в этом была. Его способности проявлялись по мере необходимости, преображаясь в ту форму, которой требовали обстоятельства. Порталы стали первым проявлением ещё до его первого полноценного превращения, потому что самым сильным его стремлением было пространственно отдалить от опасности любимых людей. Удобный, полезный навык, несмотря на катастрофическую энергоёмкость, для Влада в той же мере рефлекторный, как вдох и выдох. Увязнув в размышлениях и запоздало осознав, что смотрит слишком долго, Ноэ моргнул и тряхнул головой, восстанавливая безнадёжно сбитый фокус взгляда. В зоне видимости назойливо замелькали фантомные тёмные пятна, обычно возникающие, если слишком долго смотреть на яркий, источающий свечение объект. Ему казалось, что чем дольше он смотрел, тем более привычным и узнаваемым делался образ стоящего перед ним, будто постепенно подстраиваясь под ожидания. Глаза, черты лица, особенности фигуры — с каждым мигом в них находилось всё больше от человека и все меньше от дракона. — Ты сам это делаешь или?.. — Ноэ неопределенно махнул в сторону Влада рукой. — Не могу понять, изменяешься ты сам или моё… представление о тебе? В конечном итоге от зверя остались лишь чешуйчатые доспехи с изогнутыми заострёнными шипами на наплечниках и высокая корона, парные пики которой напоминали чёрные костяные рога. Дракула в ответ обнажил в улыбке ровный ряд человеческих зубов и неопределенно пожал мощными плечами. — Я имею возможность видеть свой облик через мысли и отражение в глазах смотрящих, — Влад поднял к лицу собственную руку и повертел ею, медленно сжимая и разжимая пальцы. — В своих собственных глазах я не меняюсь. — Как и тетраморф, — припомнил Ноэ, пытаясь ухватиться хоть за какие-то известные ему факты. — Ожидаемо, если ты теперь фонишь той же энергией, создающей иллюзию формы, достаточно мощной, чтобы служить одновременно и телесным обличием, и защитными доспехами. — Вполне ожидаемо. Только их четверо, и все они, даже обратившись одновременно, не рискуют разорвать по швам измерение. Локид удивленно вскинул брови, но уточнять обстоятельства резко передумал. Если бы прецедент имел место, он бы почувствовал это даже на остатках сил и лишённый связи с темным миром. — Весело тут без меня было, однако… — присвистнул бес и предпринял попытку определить, где же они всё-таки находились. Голый камень вокруг, небо — над и вода — под. Никакой конкретики, хотя более чем во вкусе Влада. Ноэ почти утратил интерес к выяснению бесполезной для себя информации, когда его случайно брошенный вверх взгляд выхватил рисунок созвездий, характеризующий абсолютно конкретное место, конкретное время, конкретное закапсулированное измерение, доступ к которому имелся лишь у адитумов и избранных членов Пандемониума. Источник. Могильник грешных душ. Если бы Локид не исчерпал подчистую свой лимит удивления, или, вернее, возведённого в крайнюю степень охуевания от всего происходящего, ещё в самом начале встречи, он бы задал теперь, по меньшей мере, два вопроса. Как? И нахуя?! Однако, пожалуй, задавать такие вопросы после всего, чему он уже стал свидетелем, большого смысла не имело. Временная капсула была разрушена, Источник бесследно уничтожен вместе со всем наполняющим его дерьмом. — Ты понял, где мы? — спросил Влад, чтобы нарушить затянувшееся, казалось, без всяких к тому предпосылок, молчание, и ответ красноречиво отразился на лице Ноэ со скоростью света. Но бес лишь кивнул, от чего копна белых волос упала ему на лицо, закрыв половину обзора от доступного. Ноэ не любил, когда его заставали врасплох, а сейчас был именно такой момент, причём, касающийся его напрямую, и теперь он либо выскажет всё нелестное, что думает, либо промолчит, скрыв все чувства. Ни ту, ни другую крайность Влад заведомо не приветствовал. — Так ты… — Локид вскинул взгляд, и выражение лица его мгновенно обрело небрежно заинтересованное выражение. — Здесь решил обосноваться? — он окинул пространство цепким взглядом архитектора, педантично осматривающего землю перед началом грандиозного строительства. — Неплохо-неплохо. Уже отдал необходимые распоряжения по нисходящей или… сам будешь навыки творца осваивать? — Ноэ, — в голосе Влада, называющем имя, осуждение мешалось с сожалением. Забыв о преграде подчинения и пиетета, стоящей между ними крепостной стеной, демон резко вскинул руку и в несколько шагов преодолел разделяющее их расстояние, оказавшись в полуфуте перед Дракулой. — Даже. Не. Вздумай! — он процедил, четко отделяя каждое слово. — Сожалеть, извиняться или… что ты там ещё собрался делать? Серьёзно, Влад! Возвращения того, что тысячелетиями копилось и гнило в здешней клоаке, я бы злейшему врагу не пожелал! А самому себе я уж точно не враг. В его глазах, прикрытый раздражением и злостью, как щитом, плескался страх на грани паники. Но вовсе не от того обстоятельства, что его душа могла быть утрачена безвозвратно, а совсем наоборот, от малейшей возможности, что она могла к нему вернуться. До или после пребывания в Источнике — детали, требующие, по меньшей мере, чтобы Локид выслушал их и захотел в них вникнуть. А он слишком очевидно этого не хотел. Что ж, иное прямо сейчас, на фоне всех прочих переписанных для него истин, было бы удивительно. Но во времени Влад был неограничен и мог позволить себе ждать подходящих обстоятельств ровно столько, сколько потребуется. Пока он лишь, чуть менее осторожно, чем мог бы, прощупал почву, лишний раз убеждая самого себя и позволяя впервые убедиться Лайе в том, что Ноэ не готов. — И не собирался. Успокойся, — в противовес Локиду голос Дракулы прозвучал практически нейтрально. — Мои извинения имели бы значение, если бы я что-то мог, но упустил возможность изменить. Но я сделал именно то, что посчитал необходимым и правильным и ни о чём не жалею. Ранее я поставил перед фактом остальных, а теперь говорю тебе: Источника больше нет. Отныне вместо него — я. Как энергетический гарант нерушимости барьера межмирья, как верховный судья и как единственный исполнитель высшей меры наказания. Почувствовав резко возросшую давящую силу направленного взгляда, Ноэ осознал, что забылся и позволил себе лишнее. — Извини, — бес спешно отступил назад, склонив голову в почтении. — Прошу прощения, Ваше… Рука, сомкнувшаяся на его плече, помешала договорить, резко вновь сокращая дистанцию, которую демон считал недопустимой и попросту невозможной. — Оставь это, Ноэ, — доверительно попросил Влад, притягивая демона в скомканные и неуклюжие, но наконец-то настоящие объятия, после всего случившегося необходимые обоим, но по разным причинам обоих пугающие. — Завтра. Завтра я буду твоим королём, повелителем и величеством. А сегодня, пожалуйста, позволь мне прикинуться заурядным человечишкой и провести время с другом. Локид, хоть явно не ожидал подобного поворота, на объятия ответил, почти не мешкая, участливо похлопав Дракулу по спине. — Тёмных суток не прошло, как окольцован, а уже по друзьям бегаешь? — Ноэ хохотнул. — Как же юная супруга? — он сначала спросил, а только потом осознал, что это по-прежнему не та тема, которую он готов был легко обсуждать с Владом, в насколько бы располагающем тот ни пребывал настроении. То, что Влад был в курсе произошедшего между ним и Лайей, сомнений не вызывало. А вот его нейтральная реакция — очень даже! — Видишь ли, природа Лайи всё ещё ближе к человеческой, чем к какой-либо ещё. По крайней мере, пока. Бал непременно предстоит утомительный, так что я хочу, чтобы хозяйка торжества и моя королева как следует отдохнула и набралась сил, прежде чем нескончаемой толпе самых разных подданных будет позволено целовать её колено и пользоваться её вниманием, — взгляд мужчины на мгновение затуманился, а уголки его губ дрогнули в узнаваемой — той самой улыбке благоговения перед святыней, которую во все времена была способна вызвать лишь одна. Его женщина. Влад, пожалуй, совершенно обоснованно мог себе позволить ту степень возведенной в абсолют уверенности, что его женщина останется во всех известных смыслах его, даже если будет целовать других мужчин. Как и Дракула, целуя других женщин, всегда думал лишь об одной, с которой ни разные миры, ни даже предел бытия его не разлучили. По сравнению с таким уровнем близости его с Лайей вынужденный поцелуй терялся, как песчинка на пляже и одинокая звезда в бесконечности Вселенной. И Влад это знал. Он беспрерывно источал это знание, гордо нёс его, как знамя, подтверждающее его единовластие. — Может быть, ещё рано об этом спрашивать, но ты, в любом случае, запомнишь вопрос на будущее… — Ноэ поднял взгляд к небу, пока они медленно брели в никуда без конкретной цели и направления, и путь им освещали негаснущие звёзды. — Ты… — бес запнулся, потому что просящееся продолжение «рад» в корне не подходило, а лучшая замена упорно не шла на ум. — Тебя устраивает, как всё обернулось? Влад не отвечал слишком долго, чтобы молчание затянулось и стало ответом само по себе, но Ноэ ждал подробностей, хотя и не надеялся на них. Притом, что больше кого-либо заслуживал их услышать. — Ты прав, ещё слишком рано делать выводы, — Дракула скосил на собеседника взгляд, добавляя словам искренности. — Но в одном я убежден уже сейчас: достаточно не будет никогда. Никогда не станет идеально. Всегда будет мало. Времени, возможностей, шансов, сбывшихся надежд… Всегда будет что-то ещё, недостигнутое и желанное. А я не хочу в бесконечной погоне за бо̀льшим забывать, какой ценой, далеко не всегда плаченой лично мною, досталось мне то, чего я достиг, что я обрёл. Ты не представляешь, как я хочу ответить тебе, прокричать во всё горло: «Да, друг мой, меня всё устраивает!» Но тогда я совру. А ты непременно это поймешь, профессионально отыграв, будто поверил. — С тобой теперь придётся повышать уровень актерского мастерства… — Локид ухмыльнулся и махнул рукой. — Тогда забудь. Для начала, на ближайший десяток-другой лет. А там и видно будет. Дракула кивнул, соглашаясь. Спокойствие, охраняемое звёздами, продлилось ещё какое-то время, прежде чем Влад ощутил колебание энергетического фона, возвестившего о постороннем вторжении. Ноэ воспринял изменения чуть позже, оглянувшись за плечо. И лицо его, только-только принявшее безмятежное выражение, вновь исказилось гримасой пренебрежения. — А он-то что здесь забыл?! — Локид мгновенно шагнул в сторону, восстанавливая необходимую дистанцию и принимая формальную позу, вставая напротив, а не плечом к плечу, готовый играть на нежелательную публику. — Полагаю, адитум хочет убедиться, что я не посадил его внука на кол и не упрятал до конца времен в Сонную пустошь, — бросив взгляд вдаль, в направлении визитера, Дракула кивнул, учтиво приветствуя. — Скорее, упрекнуть меня в том, что вы этого не сделали, Повелитель, — вопреки формальному обращению, Ноэ раздраженно закатил глаза, совершенно не заботясь о громкости голоса и о том, что отныне его мог слышать не только Влад. — Ведь перед законом все едины. И кто я такой, чтобы становиться исключением, — в этих его словах не было ни доли сарказма, он говорил от себя и совершенно серьёзно, по-прежнему несогласный с позицией Влада относительно себя. — Если позорить меня подобными высказываниями тебе доставляет особое удовольствие, Ноэ, то подумай хотя бы о своей матери, — произнося эти слова, Прокул не удостоил внука даже взглядом, смотря на Дракулу и обращаясь вербально и невербально к нему: — Повелитель! Прежде, чем старый демон мог бы продолжить, а Ноэ — совладать со вспыхнувшей в нём физически ощутимой яростью от нарочного упоминания, Влад взял слово: — Боюсь, адитум, что унизить вас сильнее в моих глазах, чем вы в очередной раз сделали это сами, не удастся даже Ноэ, с его выдающимся талантом многократно превосходить любые ожидания. Так что будьте спокойны. В этом сын вашей дочери вас не превзошёл. Слова были услышаны и попали в цель, Дракула не сомневался, хотя демон продолжил, как ни в чём не бывало. — Несомненно, как и в способности быть благодарным за проявленное вами величайшее милосердие, Повелитель. Позвольте мне… — Не позволю, — жёстко пресёк попытку Дракула, отшагнув назад. — Положение Ноэ для меня никак не связано с вашим, а ваше — с его. Его действия никак не касаются вас, ваши — его. Таким образом, ваша благодарность для меня не имеет смысла, как и ваша родственная связь. — Зачем же вы открыли мне своё местоположение, если непременно знали о моих намерениях? — Хотя бы затем, адитум, чтобы благодаря вам другим стало известно, что Ноэ Локида в своем замке я жду живым и невредимым. А если этого по какой-то причине не произойдёт, вы станете первым, с кого я спрошу, — Дракула смерил демона взглядом и растворился в раскрывшемся за спиной портале. Ноэ, конечно, «спасибо» ему за это не скажет, но быть третьим лишним в семейных разборках Влад желанием не горел, а вдвоём бесы ещё имели шанс до чего-нибудь договориться.

Шаг в темноту,

И закрывается одна дверь, но ту,

Что предназначена лишь мне,

я найду, открою и переступлю

За черту.

На ваше счастье или на беду.

В темноту,

Где порождает Хаос тьму и силу ту,

Что брал Создатель мира… ©